Замечаю, что Бодлера перевел и отредактировал Патрик Фоглер. Значит, он какой-то ученый.
Я быстро перелистываю страницы в поисках чего-нибудь полезного. Тут Патрик возвращается и застает меня за этим занятием. Все как я и хотела.
Я
(виновато)
Ой, простите! Это ваше?
Патрик
Да.
Кажется, его это забавляет. Он оглядывает почти пустой бар, как бы говоря: «А чье же еще?»
Я
Надеюсь, вы не против… Я никогда раньше не читала Бодлера.
Патрик смотрит на страницу, на которой я остановилась.
Патрик
Ну, не надо начинать отсюда.
Взяв у меня книгу, перелистывает несколько страниц, находит место и читает вслух:
Патрик
Так много помню я, как живший сотни лет!
Пусть шкап большой хранит романсы, груды смет,
Записки и стихи, судебные тетради,
В любовных письмецах волос тяжелых пряди, —
Все ж менее в нем тайн, чем мозг скрывает мой![5 - Бодлер Ш. Хандра. Здесь и далее, за исключением особо оговоренных случаев, стихотворения цикла «Цветы зла» в переводе В. Шершеневича.]
Ритм его голоса, тихий и настойчивый, как пульс, полон убежденности. Мужчина возвращает мне все еще открытую книгу. Я опускаю глаза и вчитываюсь в следующий куплет, а потом отвечаю Патрику, удерживая его взгляд, продолжая ритм:
Я
Да! Пирамида – мозг, огромный склеп такой,
Что трупов больше скрыл, чем братская могила!
Погост я! От него луна лик отвратила!
Как совести укор, ползет толпа червей…[6 - Там же.]
И дальше продолжает он, не сводя с меня глаз, говоря по памяти что-то темное и странное, чего я не могу понять – о том, как стать противоположностью плоти.
Патрик
Живое существо! Становишься отныне
Ты, окруженное пугающей пустыней,
Гранитом, что в песках Сахары тусклой спит.
Ты – древний сфинкс, и ты на карте позабыт,
Не знаем миром ты![7 - Бодлер Ш. Хандра.]
Я присоединяюсь к последним строчкам, подстраиваюсь под ритм Патрика, настраиваю свой голос под его.
Я/Патрик
Не знаем миром ты! Твой нрав суров: всегда ты
Не иначе поешь, как при лучах заката!
На секунду-другую воцаряется тишина, которую никто из нас не нарушает.
Патрик
Вы хорошо читаете.
Я
Благодарю… А о чем там?
Патрик
Можно сказать, что о его личной жизни.
Я
Должно быть, у него была довольно сложная личная жизнь.
Патрик улыбается.
Патрик
Когда Бодлер писал это, он был связан сразу с двумя женщинами. Одна – знаменитая красавица, дитя Парижа девятнадцатого века. Поэт называл ее «Веню Бланш» – Белая Венера. Другая была танцовщицей кабаре, смешанной расы и торговала телом на улицах. Он называл ее «Веню Нуар» – Черная Венера.
Я
Как интересно… Любовный треугольник.
Патрик
Хотите, называйте так.
Я
И как все сложилось в итоге?
Патрик
Бодлер начал писать стихи, которые анонимно отправлял Белой Венере. О том, что он хотел сделать с ней; о том, что он уже делал с Черной Венерой. Стихи затрагивали все виды разврата. Он сказал, что другие поэты достаточно написали о цветочных царствах красоты. Бодлер очень хотел быть первым, кто напишет о красоте, происходящей от зла.
Я
«Цветы зла».
Пора сделать свой ход.
Я
Мне кажется, он понял, что некоторых женщин привлекает запретное.
Патрик Фоглер качает головой, как будто я его разочаровала.
Патрик
Мне нужно идти.
Что-что?
Я
Правда? Мне бы так хотелось услышать чуть больше…
Я пытаюсь передать ему книгу. Он лишь отмахивается.
Патрик
Оставьте себе. На память об интересной встрече. Мне понравилось слушать, как вы читаете.
Я
Послушайте, это не в моих правилах, но у меня был действительно дерьмовый вечер, и мне не помешала бы компания. Может, останетесь и позволите мне угостить вас выпивкой?
Патрик снова улыбается, и в уголках его глаз появляются морщинки.
