Катерина Томина "Awakers. Пробудители. Том 3"

– Вы двое – чистое золото. Хочу эту песню в своём плеере, – заключает он, продолжая упираться локтями в колени.

– Зачем тебе?

Сидни покусывает губу, будто подбирая слова.

– В ней есть потребность быть выслушанной. Я хочу выслушать.

? ? ?

По крайней мере в самый плохой день он помнит что где-то в этом мире в плеере Сидни Янга есть его песня.

? ? ?

А потом перед очередной сессией Майк заявляет:

– Трой не будет с вами разговаривать.

– Бережёт голос? – переспрашивает журналист.

– Нет, просто не хочет, – поясняет Эллиот и смеётся в ответ на немой вопрос в глазах «а что, так можно?» – Он Трой Гордон, не хочет значит не будет. Но спеть споёт.

На самом деле петь новое ещё страшнее, чем говорить. Но здесь он хотя бы слова знает правильно и не впадает в пассивно-агрессивный ступор. В итоге он такой отважный с Майком под боком, который с безупречной небрежностью перебирает его аккорды, а он поёт о том, по чему так сильно скучает в последнее время: про шампанское и посиделки в баре после шоу, про романтику, домашний уют и про Фредди, конечно же про Фредди.

– Ничего себе, – хлопают ведущие, – Похоже, у нас премьера в прямом эфире, – и быстренько переходят к главному. – Так, колись, Трой: кто такой Фредди? А как же Сидни Янг?

? ? ?

Он вспоминает последнюю ночь каникул в Испании. Он тогда нашёл в магазине наручную игрушку с помойным енотом, милую до безумия.

– Детский сад, – качает головой Сидни, но всё равно достает бумажник.

– Ты же в курсе, что я не бедствую, да? – напоминает Трой, но тот отмахивается:

– С меня не убудет.

Потом после позднего ужина они находят скамейку на опустевшей площади: Трой лежит на спине согнув колени и натянув зверя на руку болтает километры милой чуши, а под ухом Сид перебирает струны его гитары и шутит, что он словил приход от сладенького, потому что два «крема каталана на одного Троя Гордона – это что-то, что-что».

Трой переспрашивает от имени зверя, что конкретно означает «что-то, что-то». В самом деле интересно, что же, что же он такое, что у многократного победителя «лучшая песня года» не хватает слов. Но Сидни говорит «без комментариев» и просто сидит рядом, играет и поёт, наслаждаясь анонимностью, потому что кому придёт в голову искать Сидни Янга на центральной площади Мадрида в 3 часа ночи?

– Ну что ты, кот, петь-то будешь? – предлагает Сид.

Он отшучивается, что они только что разъели стоимость яхты на двоих, и он дышать-то с трудом может. Но потом поёт, конечно, всегда поёт, потому что петь это то же самое, что дышать – он не может не петь так долго.

– Показушник, – смеётся Сидни под конец песни, но не обидно, почти ласково. – Ты никогда не лажаешь, да?

Трой запрокидывает голову посмотреть и оказывается, что в свете фонарей и чуть-чуть на фоне звездного неба, Сидни немногим, но всё-таки младше папы и почти такой же красивый, как Саймон. Завтра он вернётся к своему разводу и группе, на которой тоже немножко женат, но сейчас на этой скамейке Сидни Янг принадлежит ему целиком и полностью. Трой смеётся, что реально словил приход от сладенького, но в самом деле чувствует, что впервые в жизни по-настоящему влюбился, окончательно и бесповоротно, до самого конца. Трою очень нравятся песни.

? ? ?

В последние дни солнца совсем немного, и всё, что не дождь, то морось.

Трой и сам в замешательстве от того, насколько сильно устаёт в такую погоду. А потом к саднящему горлу добавляется насморк.

– Добегался по лужам, – комментирует Майк.

Болеть посреди тура тот ещё десятый круг ада – с вечно текущим носом, непроходящей тошнотой и тупой щекоткой в горле, которая не позволяет брать ноты. Хуже всего с температурой, которая мизерно выше нормы и с ног не валит, но башка от неё трещит бесконечно долго. Но Трой проверил в сетях: никто не болеет простудой с таким набором симптомов. Никто, кроме него. Это лучшее, что он слышал за недели.

Насморк поглощает процентов девяносто кислорода, и объективно и логически все силы уходят на то, чтобы дышать и сидеть ровно.

– У нас буквально на следующей неделе в эфире Sad Cassette, – обещает бодренькая веселая ведущая. – Так что если хочешь передать важное послание, так сказать, сквозь века и пространство: от Троянской крепости до Сиднейских оперных залов, милости просим.

Он хмурится настороженно, но потом сквозь насморк и недосып шутка до него доходит.

– Я вообще не крепость, знаете, – смеётся он, – И вообще не так красноречив, как Сид, но всё равно… Просто передайте ему, что он талантливый, добрый, красивый и очень-очень сильный. Не думаю, что он слышит это достаточно часто, я думаю, никто по-настоящему не слышит.

? ? ?

«…Несмотря на свой скромный размер, Троя I имела крепость с  массивными стенами, воротами и башнями сложенными из неотесанного камня. Это поселение просуществовало почти пять веков и, вероятнее всего, было уничтожено пожаром…»

? ? ?

«…Некоторые считают Сиднейский Оперный театр великолепным образчиком «застывшей музыки», о которой говорил Гете…»

? ? ?

They tried to tell me you're cold

And you're impossible to hurt

Now I've heard that said about the both of us

They should put it on a t-shirt

«Put It On a T-Shirt», The Vaccines

Глава 3. Братья по Оружию

We're fools to make war on

Our brothers in arms.

«Brothers in Arms» Dire Straits

Если бы Ральфа спросили, какая у него скрытая суперспособность, он бы сказал: «не болеть в туре». Это дома он болеет без оглядки, а в дороге будто открываются внутренние резервы.

У Троя наоборот ни одно дорожное путешествие не обходится без простуды. Но он как правило стойко переносит болезни и так погружен в работу, что даже не замечает, пока не начинает срываться голос.

Саймона с Майком накрывает одновременно. Причем первому удаётся отделаться красным носом и щекоткой в горле, а Майк выкашливает лёгкие по ночам, а днём едва связывает слова.

– Пиздец, ты прочный, П., – выговаривает он. – Это мне тоже надо спиртягой дезинфицироваться здоровья ради?

Гордон за его спиной украдкой грозно машет рукой у шеи, мол, «молчи, а не то урою», но в отражении все видно.

– Играть в состоянии? – спрашивает он вслух.

Майк награждает его обиженным взглядом.

– Я простыл немножко, а не дохлый.

? ? ?

– Да ладно, ты не обязан смотреть. Каждый второй небось лезет со своими песнями.

– Мне правда интересно, – у Сидни выражение лица, как у профессора, которому очень нравится вести свой предмет, даже очки надевает перед тем как запустить видео на планшете. – Сами потом смотрите?

– Ну, – кивает Трой. – Я – да.

Сет на полчаса, он молча смотрит две песни, потом выдает, указывая пальцем в экран.

– Вот этот парень.

– Майк.

– Майк – огонь. У вас двоих безумная химия.

? ? ?

Получилось так, что начинали они далеко от дома. Теперь с каждым днём дом всё ближе, и у Ральфа начинает приятно сосать под ложечкой, а Майк с Троем впадают в обоюдную идиллию перед лицом прессы.

– Да я всё про него знаю, мы ведь жили вместе, – храбрится Эллиот, вступая в игру, где он должен выбрать верный вариант из категории «или\или», пока Трой выводит ответ стилусом на планшете.

– Кошки или собаки?

– Кошки, – кивает Майк, а Трой демонстрирует экран с нарисованной усатой мордой.

– Зима или лето?

– Лето.

«Лето» гласит надпись.

– Холерик, сангвиник, флегматик или меланхолик?

– Это что за гороскоп?

– Тип темперамента.

– У Тома спросите, это по его части. Тип темперамента… – качает головой Майк. – Обниматель.

– Пробудитель! – озвучивает Трой, разводя руками, Майк командует:

– Следующий.

– Controverse или Sad Cassette?

– Без комментариев.

Трой демонстрирует чистый лист и пожимает плечами.

– Еда или секс?

– Секс.

«Еда».

– Да почему?! – не верит своим глазам Майк.

– Ну… Еду можно разделить с любимыми людьми.

– Серьёзно? Ты ничего не перепутал?

– Ну, с кем угодно, – пытается объяснить Трой под скептическим взглядом гитариста. – В смысле, что это универсальный язык общения, который можно разделить с другими людьми, с друзьями, например, с тобой, в конце концов. Это как музыка, которую можно надкусить.

– Окей, – соглашается Майк. – Глубоко. Но всё равно тупо. Следующий.

– Чай или кофе?

– Кофе.