Обнаружить место падения было несложно, даже когда огонь погас, остался хоть и жидкий, но столб дыма.
Уже издалека было понятно, что вряд ли обрадуюсь увиденному. Я и не обрадовался.
Сигарообразный аварийный посадочный модуль до последнего пытался выправить курс и сесть нормально. Об этом говорил острый угол посадки. Как я это понял? По посадочному следу. Борозда тянулась больше пяти километров. Вдоль тормозного пути валялись разновеликие металлические обломки различной формы.
Когда я дошёл до самого аппарата, то увидел в задней части капсулы, там, где располагались двигатели, зияющую оплавленную пробоину. Судя по всему, сквозную. Из неё до сих пор тянулась небольшая струйка дыма.
Сложно справиться с посадкой, если тебя лишили двигателя. Автоматика сделала всё верно – посадила спасательный модуль «на брюхо». Сомневаюсь, что я бы справился с посадкой лучше в данных обстоятельствах.
Я перебрал в голове события, предшествовавшие моему появлению на этой аномальной планете: экстренное пробуждение, удар, взрыв, катапультирование… И вот перед моими глазами сквозная дыра в задней части фюзеляжа. Меня хотели убить во сне с помощью неизвестного технологичного оружия. Это никакая не авария, а намеренная попытка сбить меня в идущей на посадку капсуле.
Ситуация прояснилась – это плюс.
Я не знаю или не помню, что мне нужно делать в такой ситуации – это минус.
Аккуратно спустившись в воронку, я отыскал обитаемый отсек. Он почти не пострадал ни во время обстрела, ни во время аварийной посадки, ни в последующем пожаре. Неудивительно. Это сверхнадёжная спаскапсула. Тут меня ждало разочарование. Внутри меня встретила ребристая пласталь, вывороченные панели приборов, из оголившихся гнёзд висели оборванные пучки проводов и чудом сохранившийся скелет ложемента. Я улетел в одну сторону, колпак кабины в другую, а капсула полетела в третью. Глупо было надеяться найти тут хоть что-то полезное.
Память, на которую последнее время никакой надежды, подсказывала мне, что тут должен был храниться бортовой журнал когитора, который в состоянии пролить свет на текущую мрачную ситуацию с крушением корабля и чёрный ящик аварийного модуля, где возможно содержались сведения о врагах, обстрелявших меня. И первый, и второй вопрос интересовали меня чрезвычайно. Также было бы неплохо получить доступ к передатчику и аварийно-спасательному набору.
Всё было утрачено… А может, и нет. Я заглянул под ложемент и обнаружил в специальной нише кейс с искомым. В руках у меня был пласталевый контейнер в оранжевой окраске. Быстро осмотрев его, обнаружил простейшие, но надёжные защёлки, которые тут же и вскрыл. С минуту я смотрел на два предмета внутри с недоумением. Я, конечно, многое ожидал тут увидеть… Но два браслета, надёжно закреплённые в специальных пазах, чем они-то могут быть полезны в моей ситуации?
Видимо я что-то просто не помню… Иначе какой в этом смысл? Украсить себя и погибнуть во цвете лет красивым? Может, именно поэтому я и решил надеть чёрные пласталевые браслеты с квадратным утолщением вроде экрана. Что-то это всё мне напоминало, но я никак не мог ухватить за хвост кружившую мысль, пока не подогнал размер под свои руки. После этого мне показалось правильным надавить на точку активатора и…
Экран устройства оказался голографическим. Над квадратным утолщением замерцали, а потом и обрели краски пиктограммы, размещённые в своём сегменте на круге.
Память расцвела букетом воспоминаний, быстрыми уверенными движениями пролистал малозначимые для меня сейчас функции вроде часов, календаря, записной книжки, калькулятора, выбрав для себя самую важную – «криптор», представлявший собой экстрамерное хранилище.
Что такое экстрамерность? Всё, что я помнил – это когда внутренние физические размеры объектов больше размеров данных объектов снаружи. Как работать с этой диковинной техникой, вспомнилось на уровне памяти тела, а принципов, на которых работал мой криптор – нет. Какие-то смутные воспоминания, где фигурировали объяснения вроде того, что это искусственная складка пространства, но это никак меня не приближало к пониманию самого явления.
Имеющаяся текстовая информация гласила, что в хранилище доступно шестнадцать ячеек, максимальная допустимая грузоподъёмность – восемьсот килограмм, доступный объём – 1.44 кубометра. И таких у меня два, один на левую, а второй на правую руку.
Внешне это выглядело как проявившийся в воздухе куб поглощавший свет, потому казавшийся чёрным. Смело прикоснувшись к нему, я активировал его и уверенно достал маленький, но оттого не менее ценный предмет. На моей руке развернулась цепочка с двумя плашками. Поднеся их к глазам, я прочёл:
«Российская Федерация, Титан, Байкал-17, 61 ОБРКП, Кирилл Губин, 11.01.2279, В+, православный.»
«Православный» – моё вероисповедание, к гадалке не ходи. «В+» – группа крови, тут тоже всё ясно. «11.01.2279» – дата рождения. «Кирилл Губин» – это моё имя, что же очень приятно познакомиться. «61 ОБРКП» – обозначение воинской части. Я был почти уверен, что это расшифровывается как «61-ая отдельная бригада космической пехоты». «Байкал – 17» – не уверен, но, мне кажется, это место моего рождения. «Титан» – это крупнейший спутник Сатурна и… Да, это планета моего рождения и проживания. Наверное, можно сказать – «малая родина». С остальным всё предельно просто и понятно.
Кроме двух планок, на цепочке висел простой православный крест и обручальное кольцо. Если первое для меня неожиданностью не являлось, то от новости, что я женат, впал в лёгкий ступор.
В аварийном наборе много чего имелось, но я валился с ног от усталости. Поэтому инвентаризацию имущества и прочие активные действия оставил на потом. Отыскал в имуществе четырёхместную палатку и установил её. Вооружился штатным АКГ-12, разнёс из него ближайший ком просоленной земли.
Удовлетворившись этим, установил детектор движения, напился наконец-то воды и погрыз запаянную в вакуум и твёрдую как камень пластину армейского сухпайка. Это было на данный момент пределом моих сил. Расстелив спальник в палатке, застегнулся в нём и забылся беспокойным сном.
04. Поход
Я поступил, очень опрометчиво завалившись спать прямо возле места крушения. Оправдать такой безрассудный поступок можно было только полученными травмами во время катастрофы. Почему? Всё очень просто.
Во-первых, спрятаться на голой и ровной, как стол соляной равнине, попросту негде.
Во-вторых, мой аварийный модуль сбили, что могло говорить только о том, что я оказался на войне. Никаких других вариантов у меня не было. По ошибке в терпящих бедствие не стреляют. То, что это не десантная операция, видно невооружённым взглядом.
Ну и наконец, в-третьих, сбитая капсула – это продукт наших технологий, а они сами по себе могут представлять для врага ценность, я, кстати, тоже как ни как,носитель информации. Врагам ведь может быть невдомёк, что у меня амнезия.
Из всего этого следует только то, что неприятель может предпринять усилия по моему захвату или захвату моего спасательного модуля. С другой стороны, если бы это была война, а мне нужно было принимать оперативные решения, я бы первым делом дистанционно запустил процесс самоуничтожения капсулы, чтобы наши устройства связи, коды шифрования, программное обеспечение и данные хранимые памяти устройств не достались неприятелю. Эта информация только кажется незначительными мелочами, а на самом деле всё это представляет реальную цену для разведки врага.
Лично мне ничего не известно о подрывных зарядах в спасательных капсулах(или я про них просто не помню?), но по логике, в случае угрозы попадания в руки врага, уничтожить ключевые части, кажется самым разумным вариантом развития событий.
А если бы у меня не получилось дистанционно уничтожить капсулу? Что бы я делал на месте капитана нашего корабля? Тут ответ очевиден, искал альтернативные способы уничтожения оборудования, которое не должно облегчить врагу задачу. А как бы я действовал? Направил бы штурмовик или выстрелил ракетой, чтобы разнести всё на атомы в месте падения. В самом крайнем случае послал бы отряд космического десанта. Они бы и сбитого вытащили, если подвернулся такой случай, и гарантированно отправили капсулу назад в стратосферу, естественно, с помощью мощной взрывчатки.
Все эти мысли пронеслись у меня в голове молнией. Я открыл глаза и ясно осознал, что мне тут разлёживаться больше нельзя. Нужно брать руки в ноги и постараться оказаться от места падения как можно дальше, чтобы не попасть в плен или что будет совсем уж обидно под дружественный огонь.
Быстро позавтракав, всё теми же пластинами сухого пайка. Очень оперативно собрал свой лагерь, перемещая все вещи в хранилище криптора. По здравому размышлению я загрузил во всё свободное место в экстрамерном хранилище кусками пластали. С какой стороны не посмотри, сколько мне тут робинзонить непонятно, а космические сплавы в деле выживания едва ли окажутся лишними. Потом можно будет сходить за тем, что осталось.
Закончив сборы, двинулся по направлению к темнеющему горизонту. Соляная пустыня мне не нравилась. Надо было поискать для выживания более приветливые места. Путешествие по равнине вновь стало для меня испытанием. Колено продолжало стрелять, а спина ныть, но хотя бы я выспался и поел. Голова меня больше не изнуряла болью и это уже было хорошо. Кажется обошлось. Сотрясения не было. Естественно, фляга с водой меня в этом переходе выручала. На себе решил ничего не тащить, кроме двух браслетов крипторов и АКГ-12.
После того как повесил себе на шею оружие, стал чувствовать себя куда как уверенней, чем до этого. Память неожиданно выдала воспоминания о том, как пользоваться моим гаусс-карабином и общую информацию по нему. Вообще, автоматический карабин Гаусса «тип 12», был крайне популярной серией универсальных карабинов… В своё время. Не имеющий никаких интеллектуальных систем, кроме самых элементарных, АКГ-12 – это оружие, которым лет сто так назад был вооружён весь Корпус Космической Пехоты. Неудивительно, что я нашёл его в аварийном комплекте. Надёжный, простой, мощный и довольно примитивный. Как раз то, что нужно сейчас для выживания в моей непростой ситуации.
Принцип работы АКГ-12 прост, как всё гениальное – это классический гаусс-карабин.Ствол представляет собой нарезной ствол для трёхмиллиметровой иглы и двенадцати сверхпроводящих электромагнитных разгонных каскадов, которые используются для придания скорости боеприпасу гиперзвуковых скоростей. Магазин стандартный коробчатый, содержит восемьдесят игл.
Датчики карабина связаны с основным процессором где-то в ложе карабина, чтобы отслеживать состояние оружия, количество и тип боеприпасов. Это позволяет стрелку регулировать мощность энергии выстрела с помощью быстрых переключателей над предохранителем оружия.
Иглы выполнены из пластали в виде стержней размером три на тридцать миллиметров. Пуля состоит из ажурного стального корпуса, содержащего пласталевый сердечник массой полтора грамма. Его скорость варьируется в зависимости от расстояния и типа намеченной цели, но обычно составляет от одного до двух километров в секунду. Для дополнительной эффективности игла состоит из тридцати плоских дисковидных фрагментов. Поскольку половина корпуса пули сплошная, а половина – сквозная, твердотельные схемы внутри ствольной коробки могут мгновенно сваривать фрагменты сердечника фиксированными лазерами. Чем меньше точек сварки на фрагментах, тем легче игла будет распадаться при ударе, и меньшая часть её массы будет проникать вглубь. Перед началом ведения огня стрелок может определить способ воздействия загруженной иглы, запрограммировав её на проникающий удар или фрагментацию в любой нужной степени. Эта настройка обеспечивает максимальную эффективность и даёт стрелку возможность поражать крупных животных и солдат в тяжёлых доспехах одними и теми же зарядами. Выстрел на максимальной скорости сопровождается сильной отдачей, для этого приклад снабжён компенсатором.
В случае если совсем всё плохо, то карабин мог стрелять и очень простыми в изготовлении цельными иглами и просто трёхмиллиметровыми шариками, лишь бы они были выполнены из ферромагнитного материала. Будьте уверены, если такой шарик прилетит на скорости две тысячи метров в секунду мало не покажется никому…
Первым делом повесил АКГ-12 себе на шею. Собрался быстро, покидав в криптор все свои новообретённые пожитки, и отправился в путь. Особой разницы для меня, куда двигаться не было. Поэтому я выбрал себе направление на горизонт, где виднелась какая-то гряда холмов. Оставляя полоску восхода справа, а сумеречные земли слева я двинулся. Хотелось бы сказать, что бодрым шагом, но нет.
Сторона света, которую я вчера определил, как запад, сегодня утром оказалась вполне себе Востоком. Как может солнце вставать и садиться с одной стороны? Насколько я знал физически такое невозможно. И да, светило не вставало, оно освещало значительную часть горизонта и больше не поднималось. Это было… Странно. Но я уже не удивлялся. Вокруг меня творилось столько всего необычного и ненормального, что я попросту устал удивляться.
Колено продолжало хрустеть, а спина ныть. Из-за травм моё путешествие превратилось в одно сплошное преодоление. Уже через несколько часов я шёл на одних морально-волевых. Когда боль становилась невыносимой, я останавливался и устраивал небольшой привал. Ел несколько кусочков отломанных от пластины армейского сухого пайка и запивал несколькими глотками воды.
Во время одного такого отдыха я, чтобы не терять даром время, провёл инвентаризацию запасов пищи и воды. Получалась не такая уж радостная картина. Еды у меня на пару месяцев, если растягивать и вести полуголодное существование, то месяца на три. Воды и того меньше – всего на пару недель, если тянуть, то на три.
После того как запасы в крипторе подойдут к концу, меня ждёт незавидная перспектива, конечно, если я не найду источника пищи и воды на этой планете.
Но самое главное, мне было найти безопасное место, способное меня приютить, пока не прибудут спасатели. В том, что меня будут спасать, сомнений никаких не имелось. У нас своих не бросают. Так что надо только дождаться помощи и не попасть в руки врагов. Если учесть, что я не встретил пока ни одного живого существа, то перспектива не встретить и дождаться, выглядела реальной, но вот задача найти себе пропитание показалось более сложной.
Ближе к вечеру я заметил стайку тонконогих газелей с витыми рогами и короткими смешными хвостиками. Поумилявшись на изящных животных с минуту, я вскинул карабин к плечу и выстрелил. Предварительно понизив скорость боеприпаса до минимума. Так игла не проделает в животном сквозную дыру, а произведёт останавливающий выстрел. Травоядное упало, вскочило и бросилось наутёк, вслед за товарками, но, не проскакав половины километра, упало и больше не двигалась.
Я подошел к газели, та выглядела бы очень привычно, если бы не четыре глаза на сухой морде. Два из них настороженно следили за моими действиями. Когда я приблизился и достал из экстрамерного хранилища кинжал, существо попыталась встать, однако ноги его не держали. Газель было откровенно жалко.
– Извини, – счёл нужным сказать я. – Или ты. Или я. Я должен убить тебя, чтобы выжить самому.
Короткий взмах и травоядное отмучилось, а я оттёр тыльной стороной ладони внезапно выступивший пот. Огляделся, соображая, что мне дальше делать. Четыре глаза на сухой изящной морде непрозрачно намекали на то, что хоть животное и похоже на привычных травоядных не является продуктом привычной мне эволюции. А что это значит? Только то, что нужно понять, смогу ли я принимать это мясо в пищу. Как это сделать?
Ответ на простейший бытовой вопрос в голове появился сам собой – бионализатор.
Где мне его взять? Нужно посмотреть в крипторе…
Через несколько минут, проведённых за изучением содержимого экстрамерного хранилища я обнаружил искомое и сверх того ещё несколько преинтересных девайсов. Один из которых оказался уловителем и дистиллятором атмосферной влаги. Смерть от жажды откладывалась, что повысило моё настроение на пару-тройку градусов.
Дав себе обещание, провести полную инвентаризацию, как только окажусь в безопасности, воткнул устройство, похожее на шприц в тушку газели, внутренне замерев в ожидании результата.
05. Плоскогорье
Биоанализатор издал тихий писк, индикатор на нём загорелся дружелюбным зелёным светом, под ним я увидел, загоревшиеся цифры соответствия пищи для употребления – девяносто восемь с половиной процентов.
Ха! Это я удачно выстрелил!
Я выдохнул с облегчением. Это означало, что мясо газели было безопасным для употребления, и подходило для употребления в пищу едва ли не лучше, чем протеиновая лапша из пищевого синтезатора. То, что я не охотник, я понял пока неумело, разделывал тушу. Было ясно, что делать, но быстро разделать тушку не получилось. В газели было килограмм сорок, но провозился я с ней весь остаток дня. Хотелось снять шкурку и отделить мясо от костей, но в итоге я остановился на том, что отрубил мачете ноги и голову, выпотрошил все внутренности и в таком виде сложил всё в криптор.
Поняв, что я устал как собака, омыл руки перепачканные в крови из фляги и, решил не откладывая восполнить запасы живительной влаги. Сделать это посреди соляной равнины я мог только одним способом. Я достал уловитель и дистиллятор атмосферной влаги и установил его прямо на хрустящей соляной корке. Устройство негромко, сыто заурчало, начав работать, собирая влагу из воздуха и превращая её в питьевую воду. Я был очень рад, что теперь у меня есть возможность получать воду без необходимости искать иные источники. Нет, это, конечно придётся сделать обязательно, но прямо сейчас я уже был спасён.
Решив, что достаточно передохнул, когда через пару часов воды собралось около литра, я продолжил путь к горизонту.
Я чувствовал подъём сил и радость оттого, что мне удалось найти источник пищи и воды. Перспектива смерти от жажды и голода отодвинулась и это было прекрасно.
Решив, что я вполне способен повторить недавний подвиг с ночным марш-броском.
Следующим шагом мне надо было найти безопасное место для ночлега. И я продолжил свой путь, внимательно осматривая местность в поисках подходящего безопасного укрытия. Примерно к утру, когда я уже еле передвигал ноги, местность начала меняться. Стали появляться проплешины жёлтой земли, свободной от соляной пыли. Чем дальше я шёл, тем больше их появлялось и в какой-то момент их не стало совсем. Даже ветер, к которому я успел привыкнуть, был тут не таким горьким от соли.
Я наконец в неверных лучах рассвета понял, что вижу. Некоторое время я шёл в горку и в итоге вышел на довольно обширное плато.
Я стоял на вершине и не мог поверить своим глазам. Выбравшись с соляной равнины, я пришёл в настоящий лабиринт.
Грязно-жёлтого цвета плато было прорезано целой сетью трещин. Таких, какие бывают на грязи резко пересохших луж. Вот только масштабы тут впечатляли куда больше. Столовые горы, из каких состояло всё плоскогорье, были разной высоты и иногда различались довольно сильно. Иногда по нескольку десятков метров. Глубокие каньоны-трещины между горами представляли собой запутанный лабиринт.
Ширина этих самых трещин также была очень и очень разной – от шкуродеров, через которые можно было протиснуться только боком и то с трудом, до ширины нескольких хайвеев. Одним словом, идеальное место, для того чтобы затеряться и лечь на дно. Хотя и спрятаться тут можно так, что потом захочешь, не найдёшься.
Я начал готовиться. К ночлегу. Но палатку решил не ставить, так как обнаружил небольшой грот, расположенный на стыке двух холмов. Один был значительно выше другого, нависая над тем ниже, так образовался козырёк и грот. Я решил, что это идеальное место для ночлега.
Начал собирать сухие ветки, листья и что-то вроде сухого мха, чтобы разжечь костёр. Затем я разделал мясо газели и приготовил его на огне. Это был мой первый ужин на этой планете, когда я ел мясо, добытое самостоятельно на охоте.
Не обошлось без эксцессов. Во время приготовления еды я присел на камень. С криком ужаса подпрыгнул, когда он подо мной зашевелился. С карабином я не расставался, чувствуя с ним себя в безопасности. Я успел выстрелить три раза, прежде чем разобрался, что бояться, в общем-то, нечего. Это было очень похожее на камень членистоногое с клешнями вроде крабьих.
Несколько игл разметали ошмётками камнекраба по всей пещерке. Негромкие хлопки выстрелов взбудоражили ещё нескольких подобных существ. Палец лежал на кнопке стрельбы, но я понял, что фальшивые камни спасаются от злого меня бегством. Проводив их взглядом, вернулся к прерванному занятию.
Мясо получилось вкусным, но очень жилистым и жёстким. Что, в общем-то, не было сюрпризом. Газель при жизни была настоящей спортсменкой.
После ужина я устроился в пещере, размотав спальник около костра, используя набранный мох как матрас. Я чувствовал себя уставшим, но в то же время довольным. Я смог выжить и был обеспечен пищей и водой. Теперь я был уверен, что смогу дождаться спасателей, и вернуться домой.
Когда настала ночь, я уже успел подремать и не сразу понял, что меня разбудило. С карабином в руках лежал, прислушиваясь к ночным звукам. Внезапно снова крякнул детектор движения. Оказалось, что это меня разбудил именно он. Выбравшись из спальника, я тихо прокрался к выходу и сразу услышал невнятный костяной цокот. Через несколько секунд звук, не похожий ни на один слышанный мной ранее, снова повторился, но на этот раз я смог определить источник – он доносился из разлома подо мной. Осторожно подойдя к самому краю, я присел на колено и выглянул. Внизу в густых тенях что-то быстро двигалось. Я рискнул врубить тактический фонарь, расположенный под стволом карабина. Ситуация сразу прояснилась. Человек отбивался сразу от двух гигантских насекомых. Строго говоря, о том что это человек, говорила только гуманоидная фигура этого существа. Но этого было достаточно, чтобы мои симпатии были целиком и полностью на стороне незнакомца. Потому что два здоровенных насекомых, одновременно похожих на таракана, паука и клеща были совершенно не похожи на разумных существ. Скорей они производили впечатление хищников, напавших на лёгкую добычу.
Несколько десятков метров для карабина вообще не расстояние. Не задумываясь, я вскинул его к плечу и несколько раз выстрелил. Голова, закованная в антрацитово-черную броню одного из противников, разлетелась ошмётками. Я выпустил ещё одну короткую очередь и второе гигантское насекомое замерло на дне расщелины. На этот раз незнакомец удостоил меня взгляда, подняв лицо. Однако в густых тенях было плохо видно и я не смог ничего толком рассмотреть.
В этот короткий момент одна из теней за спиной человека шевельнулась и прыгнула на него. Снизу было не два, а три насекомых. Человек ударил копьём себе за спину, но поздно, тварь уже была сверху и укусила его. Очередь вышла смазанной и суматошной, но я попал, что ещё раз убедило меня в том, что с оружием я обращаться умею весьма хорошо. Отпрыгнувшее насекомое встряхнулось и снова приготовилось прыгнуть. Однако ещё одна очередь из акг-12 не дала ему закончить начатое.
Посидев на краю трещины ещё несколько минут, убедился, что никто внизу больше не шевелится.
Подсвечивая себе фонарём, я спустился к недавнему полю боя. Конечно, не напрямик. Для этого бы мне понадобилось альпинистское снаряжение. Пришлось дать крюк в несколько километров. Всё это время я боялся, что незнакомец погибнет, а источник информации об окружающем меня мире мне ох как необходим.
Это была женщина, верней молодая девушка. Очень-очень-очень чумазая и наряженная в какое-то живописное отрепье. Пахло от неё соответственно. От дохлых насекомых запах исходил и того хлеще. Несколько секунд я думал, что мне с ней делать, потом я взвалил неожиданно лёгкую девушку на плечо и понёс её в свой грот, решив, что первую помощь я ей окажу там. Ведь кровь насекомых оказалась кислотной.
06. Ночь
Голова незнакомки оказалась сильно разбитой, из раны натекла приличная лужа крови, уже частично впитавшуюся, в местную, жадную до влаги почву. Её копьё нашлось неподалёку, около одного из проткнутых насквозь насекомых. По всему выходило, что хрупкая женщина метнула своё оружие во врага с такой силой, что заострённая белая палка пробила его природную броню насквозь.
Что это значит?
Только то, что хрупкая барышня совсем нехрупкая. Место, куда её ужалили, уже сильно распухло. Когда незнакомка упала, то неудачно ударилась головой о небольшой камень. Разглядывать поле боя, было темновато, да и не своевременно, надо было помочь женщине. Удерживая раненую одной рукой за талию, сделал несколько шагов и вырвал с усилием её копьё из туши насекомого. Не мог не отметить про себя необычный материал, из которого было выполнено примитивное оружие. Это было что-то вроде отполированной белой кости без единой металлической детали.
Только я собрался отнести пострадавшую в свой грот, как за спиной послышался едва различимый шорох. Холодея от дурного предчувствия, я обернулся и встретился взглядами, со взгромоздившимся на камень, клещом, разглядывающим меня. Я резко развернулся, едва не оступившись и выстрелил очередью из карабина от бедра. В тот же миг насекомое напружинило ноги и прыгнуло. Я от неожиданности вздрогнул, но страха не было. Довернул ствол и достал инсектоидного хищника парой игл.
Когда противник упал, не целясь, разнёс ему голову. Промахнуться было практически невозможно, ведь цель была в нескольких метрах, то есть практически в упор.
АКГ-12 – это очень простое оружие. Никаких интеллектуальных систем. Дёшево, сердито, функционально. Перфорированное тело гигантского насекомого немного отлетело в противоположную сторону и бухнулось с камня и заскребло когтистыми лапами по влажной грязи.
Я внимательно осматривался, пока не убедился в полном отсутствии каких-либо тайных и явных врагов. После чего подхватил брошенное копьё и поспешил занести женщину в пещеру. Она была жива, что не могло не радовать. Пульс прощупывался уверенно, но ни один из методов приведения в чувство, которые я смог припомнить, не сработал. Всё что мог сделать, так это оказать первую помощь и надеяться, что этого окажется достаточно.
Я осторожно положил девушку на мох, который служил мне матрасом, и осмотрел её рану. Укус насекомого оставил глубокий след на плече, и я заметил, что кожа вокруг раны начала пузыриться и покрываться волдырями. Надо было предположить что насекомые с кислотой вместо крови могут быть ядовитыми. Насколько опасен этот яд только предстояло узнать. Я достал из скриптора аварийно-спасательный набор, заключённый в контейнер из лёгкого металла. Большую его часть занимала экспресс-аптечка и десять стандартных медпакетов к ней. Сквозь прозрачную крышку просвечивали сканер-диагност, вибрационный скальпель, пистолет-инъектор и наборы картриджей с разноцветными наклейками. Зелёный – регенератор, алый – кровоостанавливающий спрей, синий – антидот, жёлтый – адреналин, и прочее-прочее… И полным-полно всего по мелочи – перевязочные средства, жгуты, таблетки в пластиковых блистерах.
Я поспешил оказать немедленную помощь. Обработал раны, промыв их водой, которую уже отфильтровал из атмосферы мой конденсатор, и наложил на рану антисептик. Затем я повязал тугую повязку, чтобы предотвратить дальнейшее заражение. В завершении оказания помощи сделал инъекцию универсального антидота.
После стащил с женщины халат, казавшийся заскорузлым от грязи, и оттёр лицо и вздрогнул когда, рассмотрел его. Она не была человеком. Это был явно очень близкий по внешности гуманоид, весьма на человека похожий, но при этом точно землянином не бывший. Высокие скулы и острый подбородок, отсутствие среди зубов клыков. Прикус ровный и красивый, словно над ним поработал батальон стоматологов. Карие глаза с характерным разрезом, тяжёлыми верхними веками и густые чёрные волосы, как у наших земных азио. Единственное, что выбивалось из общей картины – молочная кожа, настолько гладкая и белая, что казалось она светится в прозрачных лиловых сумерках.
Под халатом обнаружился жилет и штаны, подпоясанные широким поясом вроде кушака, но раздевать женщину дальше мне стало как-то не по себе. Что она подумает когда придёт в себя? Ограничился тем, что достал одноразовое блестящее спасательное одеяло, и закутал её в него. В завершении, я, поколебавшись, положил её копьё рядом с ней. Всё никак не шла из памяти картина пробитого насквозь гигантского насекомого. В конце концов, я вооружён куда лучше и подготовлен, судя по всему, а обозначить свои дружеские намерения сразу необходимо, чтобы договориться с ней в дальнейшем. Наладить какое-никакое общение было бы нелишним.
Собрав немного веток сухого кустарника, развёл небольшой костерок и дождавшись углей, занялся приготовлением мяса. До слуха утомлённого завываниями ветра раздался дробный цокот, как две капли воды, похожий на тот, что я уже слышал. Но на этот раз у звука была другая тональность и громкость. Он звучал громче и ближе.
Тревожно оглядевшись, убедился, что вокруг всё в порядке. По-прежнему тлели угли, жарилось мясо. Инопланетянка тяжело дышала и пребывала в бессознательном состоянии, она никак не изменилась, только губы ещё потрескались. Напоил её и утёр выступивший пот со лба. Увы, больше я ничего не мог сделать. Она либо справится сама, либо погибнет.
Костяной цокот раздался снова, но уже значительно ближе. Я, положив карабин на сгиб локтя, подошёл к входу в грот, осторожно выглянул и обомлел. Почти рядом со входом в убежище стояло гигантское насекомое. Я уже имел возможность оценить, как они быстро передвигаются, да к тому же могут прыгать на несколько метров. Это было близко. Очень близко.
Ростом тварь не превышала пару метров в холке. Её основное оружие – два мощных длинных жвала, более всего напоминающие клюв хищной птицы и два, внушительной длины, когтя на коротких лапах, растущих из передней стороны головогруди. Передвигался инсектоид на четырёх многосуставчатых лапах. В данный момент он стоял и раскачивался на них, задрав жвала к лиловому небу. Внезапно жвала завибрировали и я услышал ту саму дробь, которая меня обеспокоила и заставила выбраться проверить.
