– Что? – морщу лоб.
Когда-нибудь у меня будут сотни мимических морщин от этих рожиц.
– Дурак, – закатываю глаза и спешу выйти на лестничную клетку.
– Ты все еще готова остаться у меня на семьдесят два часа?
– А должна испугаться? Даже не вздумай распускать руки, Ваня. Иначе…
– Что?
Дергает меня за локоть, мгновенно разворачивая к себе лицом. Мы стоим посреди улицы, мешая другим пешеходам двигаться свободно.
– Иначе что, Аза… Тата?
Сглатываю, смотрю на его небритый подбородок, и так хочется зажмуриться. Он назвал меня по имени. Кажется, впервые.
– Иначе пожалуюсь брату.
Ванька хмыкает, но улыбку с лица не стирает. Вынимает из кармана телефон и отыскивает в контактах Серегу.
– Можешь прямо сейчас, – держит палец над кнопкой вызова.
– Я всегда думала, что ты хороший.
– Я и хороший, – прячет телефон и тянет меня за собой, возобновляя шаг. – Тут главное – конкретно для себя представлять, кто плохой.
– Если на все смотреть с такой точки зрения… Я совсем забыла, – чуть ли не взвизгиваю, – мне же сегодня на работу.
– Ты работаешь?
– А как, по-твоему, я выживаю без папиных денег и помощи Агаты? Работаю, конечно.
– Где?
– В ресторане.
– Официантка?
– Нет. Я там пою. Иногда играю.
– В кабаках заходит скрипка?
– Это не кабак, – отталкиваю его от себя.
И он туда же… кабак. Какие все интеллектуалы, позволяющие себе лишь высокое искусство. Тьфу.
– Ну, если не кабак…
Снова смеется, пропуская меня в вагон метро.
– Как ресторан называется?
– Какая разница?
– Это тайна, покрытая мраком?
– Нет, – расстегиваю ворот куртки, – «Пряности».
Ванька ничего не отвечает, только подталкивает в сторону свободного места.
В квартире сразу же прячусь в ванной. Мне нужна передышка.
Ополаскиваю руки, лицо и мелкими перебежками направляюсь к чемодану. Было бы неплохо переодеться.
На столе пиликает телефон. Токману пришло сообщение.
Вытягиваю шею и смотрю на подсвечивающийся экран. Любопытство распирает.
На цыпочках подкрадываюсь к столику и снимаю мобильник с блокировки. К счастью, пароля там нет.
– Ты не видела мой телефон?
Ванькин голос позади заставляет напрячься. Я мгновенно теряюсь и прячу руки за спину.
Глава 10
– В этом доме есть еда?
Меняю тему, а щеки моментально покрываются румянцем.
– Нет.
– Жаль…
– Судя по твоему уровню готовки, ужин с меня, – проходится по мне внимательным взглядом. – Мобильник верни, – протягивает ладонь.
Поджимаю губы и, краснея еще больше, вкладываю в его руку аппарат.
– Тебе там что-то пришло, – тереблю ногти, – но я ничего не читала, просто…
– Просто любопытства больше, чем ума. Я понял.
Что? Это он меня так дурой обозвал?
Токман негромко ударяет ладошкой по дверному косяку и выходит из комнаты.
Быстренько переодеваюсь в плотную пижаму с непонятным абстрактным рисунком и шлепаю на кухню.
Долго наблюдаю за Ваней, прежде чем заговорить.
Мне все еще стыдно. Ужасная ситуация.
Разглядываю его сосредоточенный профиль и сжатый в руках телефон. Он с кем-то переписывается?
Вздох, сорвавшийся с губ, получается громким и привлекает к себе Ванино внимание.
Меня так и подмывает ляпнуть какую-нибудь глупость. Хотя, задавая вопрос, скорее всего, именно это я и делаю.
– У тебя есть девушка? – забираюсь на стул, подтягивая колени к груди.
– Нет.
– А была?
– Это так важно? – вздергивает бровь.
– Я просто пытаюсь поддержать разговор и быть милой, – выдавливаю улыбочку.
Не знаю, чего я хочу от всей этой ситуации, но меня просто колошматит. Пульс зашкаливает.
– Если помолчишь, будешь самой милой.
Ванька вытаскивает из морозилки пельмени.
– Я такое не ем, – кошусь на пакет, – там куча всякой химии, а еще калорий, – заявляю, понимая, что в моем желудке ничего не было уже почти сутки.
Скребу пальцами по столу и перевожу взгляд к окну. На часах около пяти, а на улице давно стемнело.
Не люблю ночь. И холод тоже не люблю. Зима – не мое время года.
Активность снижается до минимума. Постоянно хочется спать.
Бывает, стоишь у микрофона, поешь, а в голове одно желание – вернуться домой под теплое одеяло и включить какой-нибудь романтический сериал.
– Твои проблемы.
Ваня садится напротив и снова залипает в телефон.
Плита за его спиной шипит от попадающих на раскаленную варочную панель капелек воды, стекающих по внешним стенкам вымытой кастрюли. Раздражает.
Мне очень хочется вывести его на разговор, выяснить, что это было там, в квартире Егора. Кажется, я до сих пор чувствую его прикосновения на коже. Но Ваня всем видом показывает, что говорить он не настроен.
А еще меня неимоверно бесит его переписка. Он с кем-то общается. Это точно девушка. Иначе почему он улыбается?!
Я ревную? Нет. Просто…
Не знаю.
– Пожалуй, пойду. Мне нужно на работу, я уже говорила, – сконфуженно улыбаюсь и вылетаю из кухни.
Очередной позор.
Снова сбегаю.
Тата, уже пора научиться выражать свои мысли и задавать неудобные вопросы.
Ты взрослая! Твержу себе как мантру. Хотя меня так воспитывали, что взрослой я стала относительно недавно. Было сложно учиться самостоятельности, думаю, я до сих пор так до конца к этому и не пришла.
Покидаю временное убежище второпях.
На плече рюкзак с одеждой для выступления. В руке футляр со скрипкой. Несколько остановок на автобусе, потом еще три на маршрутке.
В транспорте холодно. Автобус старый. Дует изо всех щелей.
В ресторан приезжаю раньше обычного. Привычно болтаю с администратором Колей, классный парень. Переодеваюсь и готовлюсь выйти на свою маленькую сцену в углу зала, рядом с огромными панорамными окнами.
«Пряности» – заведение приличное. Цены чуть выше среднего, приятный контингент. Хотя мой отец с пеной у рта доказывает, что «Пряности» – клоповник.
Зал постепенно наполняется гостями. Я отработала уже четыре композиции, впереди двадцатиминутная передышка.
Кручусь юлой на кухне, даже успевая немного перекусить.
В зал возвращаюсь сытой и без заморочек в голове.
Правда, вот под конец вечера все снова катится в бездну. Хлопаю глазами, пытаясь не сбивать дыхание и продолжать петь как ни в чем не бывало. Но как это сделать, если в зале, за самым дальним столиком, сидит моя тетушка? Она, конечно, уже освоила конспирейшен и внимание к себе не привлекает, но я-то ее узнаю.
Музыка стихает. Улыбаюсь, благодарю публику и удаляюсь со сцены. Лавирую между столиками, опускаясь на стул рядом с тетушкой.
– Агата, – шиплю, – ты что тут делаешь?
– Как что? Я уже давно хотела посмотреть, где ты поешь. Выступление было прекрасным. В свое время я пела в таких местах, которые нормальные люди обходили за километры.
Аги улыбается и протягивает руку.
– Ты на сегодня все?
– Да.
– Тогда бери вещи, прогуляемся немного.
