Катерина Лазарева "Опасность сближает"

А сейчас мне определённо надо расслабиться после всего этого долбанутого дня. В идеале – расслабиться с какой-нибудь красоткой у неё дома. Совместить приятное с полезным, так сказать.

Кстати… А почему бы не с этой? Тем более что мы уже тормозим возле её дома, шляться больше никуда не придётся.

А Крючкова хоть и бесит, но красивая. Я ведь сразу заметил. Да и захотел сразу, если уж честно.

Часто видел её с парнями – значит, скорее всего, легко идёт на контакт. Я чем-то не нравлюсь? Ничего, убеждать не буду, сразу напролом попру. Она сдастся, уверен. Если она даже с дохляками всякими женоподобными зажигать умудрялась, то нормального парня попробовать точно будет не лишним.

Вика уже слезает с байка, и я следую её примеру. Предвкушающая улыбка сама собой лезет на лицо, и девчонка смотрит на меня с плохо скрытой настороженностью.

– Здесь, значит, живёшь, – решаю зайти издалека.

Надо ведь прощупать почву – вдруг у неё там родители дома или братья с сёстрами? Скорее всего, так и есть. Мало кто в нашем возрасте снимает отдельную хату, живя в том же городе, что и предки.

– Логичный вывод, – насмешливо и снисходительно хвалит язва. – Здесь.

Пропускаю мимо ушей – совсем скоро Вика по-другому заговорит. А может, даже и говорить не сможет, стонать только…

От этой мысли затапливает предвкушением. Желание напитаться её теплом, податливостью и откликом становится почти потребностью.

– С родителями? – уточняю пока что вполне обыденно, ведь в этом плане возможен облом.

Вика отводит взгляд и чуть поджимает губы. Будто я спрашиваю что-то неприятное.

– С бабушкой… – тихо и ломано отвечает. – Но она в больнице.

На мгновение ощущаю себя озабоченным идиотом. У девчонки тут драма, судя по всему, а я с вполне конкретными целями лезу в душу, получается.

С другой стороны… Во-первых, это Крючкова. А во-вторых, что такого я спросил?

– Сочувствую, – говорю всё же мягче, хоть и как-то неловко. – Выздоровления ей.

Вика хмурится и бросает на меня какой-то странный взгляд. Решаю даже не вникать, что там на этот раз не так и перехожу к делу:

– Получается, сегодня ты одна?

– Ну да, – немного озадаченно подтверждает, явно не догоняя, с чего вдруг у меня интерес.

Ничего… Сейчас поймёт. Тем более как раз только что отложила шлем.

Резко сокращаю расстояние между нами, сразу впиваясь ей в губы настойчивым поцелуем. Пока неспешным, тягучим, но распаляющим враз. Внезапно круто целовать эту вредину. Обвиваю руками ей талию, прижимаю девчонку к себе, с удовольствием сминая губы.

Собирался лишь обозначить свои намерения и зажечь Вику, а неожиданно хочется, чтобы этот поцелуй подольше длился. Кто ж знал, что Крючкова такая сладенькая? В меру причём. Как клубника со сливками на вкус. И губы эти чуть припухлые. Причём когда засасываю нижнюю, она словно только пухлее становится, стоит выпустить со чмоком.

Ко всему прочему, прёт ещё и от её уже достаточно долго длящегося ступора. Я смущаю эту дерзкую и уверенную девчонку? Сама мысль об этом будоражит. И да, это только начало… Уже предвкушаю остальное.

Возможно, после этой ночи Вика перестанет быть со мной такой колючкой. Главное, чтобы действительно повела меня на верх, а то как застыла вообще. Шевелится хоть?

Слегка давлю на подбородок, вынуждая открыть рот. Проникаю туда языком в странно необузданном желании исследовать чуть ли не каждый уголок её рта. Ровные зубы, небольшой упорно ускользающий от меня язычок… Чёрт, кажется, я уже слишком очевидно возбуждён. Даже неловко немного, что вот так сразу.

Почти нежно обнимаю явно напряжённую Вику, но целую при этом требовательно, давая понять, что не потерплю отказа. Пора бы ей уже в себя прийти и ответить, откликнуться. Наверняка ведь горячая штучка.

Просто держать её в объятиях недолго получается – и вот руки сами собой уже начинают гулять по соблазнительному телу, тиская даже через массивную байкерскую экипировку. Скорее бы избавить Вику от неё…

Но девчонка вдруг резко вклинивает ладони между нами, останавливает. Не сразу даже верю, что она это делает. Чувство неправильности и какой-то пустоты прошибает, и я снова тянусь к губам, на что Вика уже откровенно отшатывается.

А ещё сверлит меня недовольным взглядом. Таким убедительным, что вряд ли так выделывается, а на самом деле против.

Что за…

Мозгам бы включиться, но я всё ещё упорно балансирую между реальностями и довольно яркими ощущениями от поцелуя. Тело отказывается реагировать на облом, оно словно всё ещё чувствует тепло и мягкость девчонки. И, конечно, требует большего.

Зато Вика некстати окончательно приходит в себя.

– Я, конечно, рада, что до тебя всё-таки дошло, что я вытащила тебя из серьёзной заварухи, но не мог бы ты выражать свою благодарность более цивилизованно? – насмешливо предъявляет мне. Но отступает довольно пугливо, стоит только мне слегка податься в её сторону.

Моргаю, пытаясь стряхнуть долбанное наваждение.

– С тобой хочется быть диким, – не нахожу ничего лучше, чем подразнить, ещё и бровями поиграв.

Крючкова так выразительно хмурится, что даже мило.

– Мало тебя отделали, – заявляет мне нагло.

Усмехаюсь. Вообще да, если бы те придурки успели больше, то, возможно, тех записей на камере хватило бы. Да и тогда могли закончить раньше, чем Вика решила из себя героиню построить.

– Это точно, – не выдержав, слегка бурчу.

Выражение недоумения на лице Крючковой забавляет. Она явно улавливает, что я тут всерьёз с ней соглашаюсь. И прям чувствую, как в её мыслях укрепляется мысль, что я капитально чокнутый.

– Пока давай, – грубовато бросает Вика, походу, решив, что разговаривать со мной бесполезно.

Но, блин, я не хочу вот так сразу прощаться. Не верю, что мне серьёзно ничего не светит. Слишком уж тянет.

– Может, всё-таки к тебе? – от безысходности напрямую предлагаю. – Ты не пожалеешь. Отблагодарю как следует, – вкрадчиво добавляю.

– Я уже много о чём жалею, – многозначительно заявляет Вика, таким тоном, что не уловить намёк невозможно. Тем более что девчонка добавляет к нему очень даже прямое и враждебное: – Проваливай.

Прогоняя меня, девчонка направляется к своему подъеду. Видимо, справедливо думает, что проще самой свалить, чем от меня избавиться.

Ну и зря – я, может, упорный, но понятливый. К сожалению…

– До завтра. Увидимся в универе, – непонятно зачем миролюбиво говорю ей вслед, хотя дверь подъезда уже захлопывается чуть ли не у меня перед лицом.

А я ещё и улыбаюсь, как идиот. Будто это не меня уже второй за вечер обламывают самым жестоким образом.

Глава 4. Вика

Надо отдать должное Давиду – своим тотально долбанутым поведением ему удаётся выбить мне из головы мысли о бабушке, маме и накопившихся проблемах. Вместо этого я почти весь оставшийся вечер думаю, что, блин, не так с этим парнем.

А ещё почему-то вспоминаю ощущение его губ на моих… И то, как горячо он целуется. Лучше, чем кто-либо ещё – хотя до него я целовалась только с двумя парнями. Но даже без того понимаю, что такие напор и чувственность в подобных действиях мало кто проявляет.

К сожалению, этот факт потрясает моё предательское сознание, что в голову лезут совсем уж лишние мысли о том, какой тогда Давид в постели. Серьёзно? Меня это и вправду интересует?

Ха-ха. С учётом, что я пока никого и не пускала в свою постель, представлять в ней зазнавшегося наглого красавчика с явными проблемами кукухи – это сильно даже для сегодняшнего дня. Который, к счастью, всё же заканчивается.

Сокращаю его и сама – ложусь спать под скучную аудиокнигу. Кажется, лекции по физике. Ничего в ней не смыслю, но закрывая глаза, упорно пытаюсь вникнуть.

И не вспоминать о том, как надломлено Давид сказал, что не хочет возвращаться домой… Я ведь прониклась тогда. Более того, всё внутри откликнулось знакомым чувством. Мне тоже не хотелось возвращаться, зная, что останусь одна. Без бабушки.

Но при этом я уступила Давиду – так легко, что даже от себя не ожидала.

***************

Утро встречает меня очередной лекцией о какой-то мутной фигне, кажется, уже квантовой. Видимо, та самая аудиокнига крутилась всю ночь. Уже и до такого трэша дошла.

Только сейчас обращаю внимание, что хронометража там на двенадцать часов. Нет уж, спасибо. Мне теперь проснуться надо, а не засыпать.

Быстро чищу зубы, умываюсь, перекусываю. Совсем легко – мне не до плотного завтрака или выбора одежды. Универ пока подождёт – я не получала новости по бабушке. Надо убедиться, что всё в порядке. В первую очередь поеду в больницу.

На всякий случай надеваю на этот раз не байкерское. Вдруг бабушке уже лучше и мы сможем увидеться… Беру обычные облегающие джинсы, в которых она считает меня женственной. Сверху напяливаю чёрную водолазку, дополняю хоть и кожаной, но укороченной и очевидно женской курткой. Краситься не буду – ни к чему.

Расчёсываюсь и тут же вылетаю из дома… Чтобы чуть не споткнуться от неожиданности.

На скамейке возле моего подъезда сидит Давид. Причём в той же одежде, что и вчера. Более того – как будто спит. Голова опущена, вид в целом сонный.

Такое ощущение, что он тут не пять минут. Дольше. Гораздо.

Мне бы просто пройти мимо – к мотоциклу, но я не выдерживаю. Пинаю носком кроссовка его ботинок. Давид тут же вздрагивает во сне (как я теперь вижу наверняка), медленно открывает глаза и уставляется на меня постепенно проясняющимся взглядом.

– Ты идиот? – сходу грубовато интересуюсь. Почти уже утверждаю.

Он ухмыляется, совершенно не выглядя задетым. Даже подозрительно довольным.

– И тебе доброе утро.

– Ты что, серьёзно здесь спал? – требую ответа.

Давид усмехается, окидывая меня довольно внимательным взглядом. Успел уже проснуться явно. Смотрит осмысленно и… С интересом.

– Нет, швырялся по городу долго, а потом вернулся, – отвечает как-то задумчиво и скорее машинально.

Хмурюсь. От этого менее странной ситуация не становится. «Вернулся»… Как будто к себе домой.

Напрягаюсь слегка. Никак не пойму, что за фигня с Давидом. Не к месту вспоминается, как он согласился, что его мало отделали.

– Зачем? – недоверчиво скрещиваю руки на груди. – Мог бы к себе домой пойти.

А этот наглый тип продолжает откровенно скользить по мне взглядом, ещё и на губах многозначительно останавливается. Преодолеваю порыв нервно облизать их… Вспоминается поцелуй. И жарче сразу становится.

Хотя, конечно, ничем не даю понять, что мне тот момент вообще запомнился. Пусть Давид думает, что лишь мимолётно возмутил. А то у него и без того самомнения выше крыши.

– Тянуло сюда, – ещё и заявляет мне вкрадчиво, поднявшись. – Поедем в универ?

Давид бросает взгляд на этот раз на мотоцикл за моей спиной, на что я кривлюсь и качаю головой. Чёрта с два я его снова туда посажу. Да и себя тоже не собираюсь сегодня, мне ведь к бабушке надо.

– Я не в универ, – заявляю, надеясь, что свалит.

Но увы, Давил не только не исчезает, но и ближе на шаг становится. Смотрит мне в лицо ищущим и почти участливым взглядом.

– А куда тогда? К бабушке?

Какой догадливый.

Вроде бы ничего такого в этой информации нет, да и зачем скрывать от Давида? Но почему-то пробивает дурацкой уязвимостью.

– Да, – сухо и не сразу выдавливаю.

– Можно с тобой? – Давид спрашивает почти мягко, на какой-то момент почти заставив забыть, кто вообще такой.

И что мы с ним не ладим. Это зазнавшийся красавчик, видимо, захотел пополнить список заполученных им девушек мной после вчерашнего вечера. Не ожидал, что вот так спасу. Привлекла интерес на свою голову. Это в целом понятно. Причём чуть ли не единственное понятное в этой ситуации.

Унять бы ещё эту внутреннюю дрожь…

– Надо же, ты умеешь спрашивать разрешения, – не удержавшись, язвлю. И тут же твёрдо добавляю, пока Давид не прокомментировал бы насчёт вчерашнего поцелуя, на который я так непонятно зачем намекаю: – Нет.

Но Давид, похоже, не совсем в курсе значения этого слова. Снова шагает ко мне, заставляя непроизвольно отступать.

– Мне кажется, тебе пригодится поддержка, – негромко настаивает.

Ещё и в глаза теперь смотрит. Только в них.

Отвожу взгляд – смотрю на мотоцикл. Похоже, придётся всё-таки слегка отъехать на нём, поставить в безопасное место и дальше пешком. А то прорваться мимо Давида на ногах может быть проблематично. Слишком уж упёрся. И вообще какой-то мутный.

– Тебе кажется, – отрезаю, берясь за шлем.

Давид тоже подходит к мотоциклу. Ещё и нагло руки ставит на руль.

– Ты чего такая упрямая, Крючкова? – интересуется серьёзно.

– Иди в универ, Ковалёв.

– Звучит так, как будто ты меня послала, – всё-таки замечает.