– Да, тут сказано что Макс получает 25% и Виктор тоже 25%. Получается, что разделено на три части, но при этом напополам между вами. То есть тобой и ними.
– Это что-то значит?
– Грубо говоря, вы не можете продать ничего если не согласуете втроем. Ну или, хотя бы вдвоем.
– Бред какой-то! Это просто бред! С чего ему так делать, Маш? Мы не виделись сколько? Лет пятнадцать! Как это возможно?! – взрываюсь я.
– Крисик, – мама хватает меня за руку и чуть сжимает. – Ну ты подумай, какой это шанс? Даже если не 50, даже 10, даже 5 процентов нам хватит с тобой до конца жизни. Крисик. Там визитка была нотариуса. Позвони.
– Позвоню, чтобы убедиться что это какой-то идиотский и позорный розыгрыш, – рычу я.
– А вдруг тебе просто повезло? – мямлет Маша.
– Глупостей не говори. Просто так такого не бывает. Здесь или ошибка или такой жесткий подвох, что можно не расхлебаться за всю жизнь.
– Не доверяешь ты миру, – говорит мама.
– Угадай, благодаря кому.
***
Вечером, выпроводив перевозбужденную Машу и позволив маме протрезветь, я звоню по номеру телефона на визитке.
– Добрый вечер, меня зовут Кристина Похольчук, – начинаю я, но он меня перебивает.
– Здравствуйте, очень рад вас слышать! – по голосу, кажется, что он действительно рад, и от этого становится чуть не по себе. – Отлично, что вы позвонили. У нас немного времени и полно дел. Как скоро вы сможете выехать?
– В смысле? Куда выехать?
– Очень хочу, чтобы вы приехали. И поговорили с остальными наследниками. Дело в том, – он будто чуть мнется. – Понимаете, есть две версии завещания, та, что у вас она более, ну, общественная. Есть вторая, она более скрыта от чужих глаз, но более четкая и юридически верная. Вам нужно ознакомиться именно с ней. Это не должно касаться посторонних людей.
Что-то очень странное.
– Простите, но это же, наверное, какая-то ошибка, потому что мы не виделись с моим отчимом очень много лет. И вообще не общались. С чего бы ему оставлять мне пятьдесят процентов своего наследства?
– Послушайте, Кристина. Проблема в том, что вы действительно плохо помните Юрия, он никогда не был обычным человеком, поэтому говорить о его странностях, наверное, не совсем корректно. Давайте так. А все вопросы должны будут решены всё-таки коллегиально наследниками. А их трое, вы, Максим Юрьевич и Виктор Юрьевич. Поэтому вы должны встретиться. И ознакомиться со второй частью завещания. Я думаю, тогда вам многое станет понятно. Как скоро вы сможете выехать?
Он не спрашивает поеду ли я, только «когда». НЛП сельского разлива, блин.
– Я не собираюсь никуда ехать. Пообщаться можно и по видеосвязи.
– Это секретная информация, как я её по видеосвязи расскажу! – вдруг пылит он с той стороны трубки.
– Секретная? – переспрашиваю я.
– Кристина, я не помню, как вас по отчеству… Я куплю вам билет, обеспечу всю поездку. Просто нам надо поговорить лично. Пожалуйста. Удивительно, что я уговариваю вас принять такую сумму денег и имущества, что вам и мне даже сложно представить.
– Да, – соглашаюсь я после недолгой паузы. – Почему это вам так важно?
– Я обязан исполнить последнюю волю усопшего.
– Это имеет настолько большое значение для вас?
– Вы не представляете, насколько.
В этот момент во мне борются две сущности. Одна умная и рассудительная, вторую гложет любопытство и… надежда.
В конце концов, побеждает вторая. Потому что говорит первой что с меня то уж точно нечего взять. Чтобы продать в бордель схема слишком странная, мутная и долгая. Да и не такая я уж и красотка, чтобы за меня биться. Сотня девочек сама идет, с внешностью и получше. Чтобы ограбить? А что с меня взять? Ну, кроме почек?
Пообещав сдавшейся умной части своего «Я» что буду вести себя осторожно, я вздыхаю и киваю.
– Ладно, куда нужно ехать?
– Санкт-Петербург. Там вас отвезут.
– И что дальше?
– Вам нужно вылететь чем раньше, тем лучше. Опять же, у нас не очень много времени.
***
– А может, меня хотят принести в жертву древнему божеству?
– Для этого надо быть девственницей, – отвечает мне Леша, мой парень, на груди которого я лежу вечером перед поездкой.
– А вдруг, они думают, что я девственница? – сонно бурчу я.
– Давай снимем порнушку и выложим в инет. Я точно покажу, что ты не девственница ни в одном своем месте.
Он улыбается плотоядно, и наверное, думает, что сексуально. Иронично, но хоть он мой первый и пока единственный, я чувствую с ним себя какой-то нимфоманкой.
Хочется больше, ярче, интереснее. Едва я успеваю что-то почувствовать, как он уже успокоился и готов сладенько храпеть. Ну а наша самая частая поза это я сверху, пока он сжимает до боли мою грудь.
Но себя он считает, при этом, половым гигантом, который разбудил во мне женщину.
Я как-то поделилась этим с Машкой, она сказала, что его нужно срочно бросать. Но как это бросить кого-то только из-за секса? Это глупо. Тем более так, мы хорошо общаемся, он меня понимает, поддерживает. Мы думаем о свадьбе, в конце концов. Это мужчины женщин бросают если что-то не так в постели.
А мне нормально, вроде бы. С остатками возбуждения обычно справляюсь сама в ванной. Представляя какого-то симпатичного актера. Даже за это ощущаю вину, ведь это вроде как, ментальная измена. Но успокаиваю себя тем, что актер из очередной драмы или турецкого сериала меня точно не знает. Так что реальная измена невозможна.
Ну и окончательно я себя успокоила на тему ментальной измены после того, как Леша предложил секс втроем в качестве подарка ему на день рождения. Я прикинула, что он и со мной-то не справляется и собирается разочаровать еще какую-то девушку. И нам придется с ней видимо друг другом и утешаться, под его довольное сопение. Вслух я мягко отказалась, а он же подумал, что я стесняюсь темы и стал включать ролики по тегу «секс втроем».
Только он тогда не сообразил, что это ролики и с двумя парнями и одной девушкой. Так я увидела картину, мгновенно меня возбудившую. Двое мужчин и девушка. Два крепких, красивых тела и девица между ними, что задыхается от восторга.
Меня это так завело, что я сама испугалась своей реакции. Но потом, в ванной мне нужно было лишь представить сразу двоих, чтобы тело благодарно подарило мне сладкую разрядку. Наверное, это клево. Четыре руки, две пары губ, два члена и все это принадлежит только тебе. И все это только для того, чтобы тебе было хорошо.
Но предложить такое Леше я не смела, а то назовет парой нелицеприятных слов и свадьбы точно не будет. Но на случай, если захочу с ним расстаться и не выглядеть тварью, что послала хорошего мальчика с собственной квартирой – оставила себе этот путь отхода. Должен сработать безотказно.
Ну, или он согласится, и я впервые кончу от мужчины, а не душа и пальцев.
Так и так выиграю.
– Ладно, слушай, – я приподнимаюсь на кровати и смотрю на Лешу. – Что, если он, этот Юрий поссорился с сыновьями, и сделал это завещание на нервах? Они его замочили и не знали о нем. И теперь, выманивают меня срочно, чтобы убить, пока не стукнуло полгода после его смерти? А? Логично?
– Логичнее было бы тебя тут зашибить, под грабеж все подстроив. Типа наркошик решил ограбить студентку на айфон и, не рассчитав, сильно стукнул по голове. Это бы не вызвало никаких подозрений, ты бы, и сама о наследстве никогда не узнала.
– Ну да, – киваю я. В чём-чём, а в логике Леша был хорош. Правда тренировал её в компьютерных играх все время. – А если типа, им деньги, а мне долги? Такое возможно?
– Нет, насколько я знаю. При наследстве ты наследуешь и долги, и имущество. Ну, или ни того ни другого.
– Леш, поехали со мной? – вдруг говорю я то, о чем думаю все время.
– Зачем? – удивляется он.
– Ну мне страшно. Это какой-то стрем. Что-то непонятное, и я не понимаю что. Ты заметишь, защитишь меня. Тем более, эти мои «братики» будут явно недовольны тем, что я забираю у них половину их состояния, если это правда, а не развод какой-то. Два мужика против меня одной. Мне нужна защита.
– Зай, ну у меня работа. Как я отпуск возьму? Я маме отпуск обещал. У нее дача ж в Гурзуфе, надо там помочь. Ты тоже приглашена, кстати.
– Будешь тренироваться копать, полезно, когда будешь раскапывать мой труп в ближайшей лесополосе, – рычу я.
– Зай, ну что ты придумываешь? – начинает он.
Я только злая собираюсь, и по приложению заказываю такси сразу до аэропорта. К матери ехать не хочу, Машка далеко. Так что ночь посижу в зале в ожидания, чтоб не тратить денег лишний раз.
– Крис, времени еще много же. Куда собираешься? Может повеселимся еще на дорожку?
Молчу, чтобы не послать. А хочется послать нахуй. А я девочка вежливая. Приходится молчать.
Быстро прощаюсь и натягиваю улыбку на лицо, все-таки нельзя расставаться в ссоре.
***
Остаток ночи сижу в железном неудобном кресле зала ожидания Домодедово и рассматриваю улетающие самолеты в теплом свете фонарей.
Можно было поехать «Сапсаном», но нотариус сам мне предложил оплатить перелет. И я воспользовалась, потому что, никогда не летала и интересно испытать этот опыт. Мало ли, когда еще в жизни такое подвернется.
Все впечатления смываются тем, что я засыпаю во время взлета и просыпаюсь при посадке с гудящей головой. В аэропорту Питера меня уже встречает нотариус Владимир Жданов. Он галантно забирает у меня мой маленький чемодан и ведет на выход.
Владимир открывает дверь на заднее сиденье машины, я юркаю туда в прохладу кондиционера, и мы едем через весь город. Молча.
Честно говоря, мне бы хотелось с ним поговорить, но он отмалчивается и это меня тоже напрягает. Пару раз только сказал, что все будет понятно на месте, что я должна поговорить с Максимум и Виктором.
Думаю о том, что они еще с детства были не разлей вода. Макс мне казался в детстве слишком скучным, суровым. Он был похож на Знайку из сказки Носова. Весь такой правильный, умный, понимающий.
Сейчас понимаю, что это просто, как говорят, подарочный ребёнок. Спокойный тихий. Не приносящий никаких проблем. Виктору судьба решила раздать хулиганство за двоих. Правда однажды, когда мне было одиннадцать и я была малышкой, а они уже подростки – Вите четырнадцать и шестнадцать Максу, я подслушала их и поняла. Что Макс-то хитрый и чуть ли не более коварный чем Витя.
Сейчас, вспоминая их поведение и обрывки подслушанных разговоров я понимаю, что Макс отвечает за ум, вежливость, спокойствие. А Виктор за грубую силу и хитрость. Он никогда не любил, когда его называли «Витя». Только Виктор – только Победитель.
Мелькает мысль, что, если они меня убьют Макс решил, как это скрыть, а Витя сделает всю грязную работу.
Ладно, стоп. Меня не убьют. Меня позвали дать денег и…
Вдруг, приходит в голову идея, как можно сделать так, чтобы волки, к которым я еду были сыты, а я, овечка – цела. Идеально. Поговорю с ними, когда Владимир уйдет.
Мы подъезжаем к трехэтажному особняку, закрытому железными воротами. Да, здесь я и жила в детстве. Да я много, где жила, но именно тут было самое спокойное время. Возможно даже, то, что можно назвать счастливым детством.
Владимир, слегка стучит и включает аварийку привлекая внимание к нам. Ворота открываются, и мы въезжаем на территорию.
– Правило, что только машины Малышевых могут подъезжать напрямую к дому, поэтому я вас высажу и припаркуюсь, а вы идите по тропинке к дому.
Я послушно выхожу и иду по каменной тонкой дорожке среди ухоженного леса. Подхожу к особняку, где на пороге меня встречает полная женщина и низенький, лысый мужчина. Последний хватает у меня чемодан и вносит в дом.
Женщина же спускается ко мне и громким голосом объявляет:
– Я Оксана, я ваша горничная.
– Да мне не нужна горничная, – пожимаю я плечами.
– Виктор Юрьевич приказал чтоб была, чтоб все было в лучшем виде, вы не беспокойтесь. В чемодане есть вещи в стирку?
Какая глупость класть в чемодан грязные вещи. Я качаю головой.
– Понятно, ну, если что, не стесняйтесь мы выделили вам шикарную комнату на втором этаже.
– Ага, спасибо, – криво улыбаюсь я. Она что-то лепечет и провожает меня внутрь. После прихожей я попадаю в большой зал теплых оттенков, с большим длинным камином под стеклом, черными кожаными диванами, расставленными в круг перед низким журнальным столиком.
– Уютно, – говорю я. Помню я внутреннее убранство дома иначе. Ну, логично, за такое количество лет уже и ремонт можно было сделать по последней моде.
Осторожно сажусь на диван и замечаю впереди себя картину. Огромный рисунок обнаженной смуглой женщины. Она высоко поднимает изящные руки и не стесняясь показывает обнаженную грудь и легкий черный пушок внизу живота.
Отличает её от обычной женщины только одно. Мелочь одна. Голова у нее худой коровы. С рогами, шерстью. А посреди рогов будто корона с огромным зеленым диском по центру.
– Это что? – шепчу я.
– Это богиня Хатхор, – кивает Оксана. – У нас много картин с ней. У нее разные облики, но она всегда прекрасна, сексуальна. Иногда с человеческой головой, иногда с головой коровы.
Да, это я и забыла. По дому было всегда полно какой-то египетской атрибутки. Помню даже, как однажды всех нас троих детьми собрал Юрий и стал рассказывать египетские мифы как сказки.
– Хатхор это дочка бога Ра, да? – спрашиваю я, не зная, зачем. Просто почему-то привлекает эта картина и я смотрю на неё завороженно. Кажется, будто художник внес в неё не только образ и внешнюю красоту но и что-то еще. Будто энергетику особую, или что-то такое. Не знаю.
Следующим чувством, я вдруг четко ощущаю стрем. Не страх, не ужас, а именно такое достающее, как зуд, ощущение недоверия, непонимания, неуверенности.
– Ага. Это богиня любви, красоты, плодородия. Афродита и другие уже после неё появились, она была первой из таких богинь.
– Понятно, – бурчу я.
Дверь открывается и с летней жарой в дом входят двое. Я их видела на фотографиях, с непослушными светлыми волосами крупный парень и утонченный второй. Оба смотрят на меня оценивающе несколько секунд, и я замечаю, как взгляд Виктора будто физически ползет по моим ногам, отчего, с одной стороны, хочется одернуть юбку как хорошей девочке.
Но что-то внутри пакостно подсказывает, что можно сесть иначе, и юбка задерется чуть выше.
