– Наша сестричка оказалась красавицей, – говорит Виктор, отчего я непроизвольно краснею.
– Рад встрече, – бурчит Максим.
Нихера не рад. Видно, по мрачному лицу и колкому взгляду, который будто пытается вскрыть меня и вынуть душу. Хороши оппоненты.
Один будто готов трахнуть прямо сейчас, второй вырвать сердце.
– Привет, давно не виделись, – говорю я откровенную глупость.
– Лет так десять, или чуть больше, – замечает Виктор.
– Меньше, девять с небольшим, – поправляет Макс. – Вспомни, её мать была до Жанны.
– А, точно, – кивает Виктор.
– У него было много жен? – спрашиваю я.
– Много-много, – кивает Виктор и садится на диван рядом со мной. Я даже ощущаю запах его тяжелого древесного парфюма. – Но последней официальной была твоя.
Он кладет руку на изголовье дивана, и я понимаю, что это неприлично близкое расстояние, но отодвигаться как-то нелепо. Он снова проходится взглядом по моему телу и мне становится неловко и очень жарко.
– Поэтому?… – шепчу я и вопрос зависает в воздухе.
– Нет, – отвечает Макс резко и качает головой. Он стоит на месте и взгляд становится чуть мягче. – Мы не знаем, почему ты здесь. Но вряд ли из-за того, что твоя мать была официально за ним замужем. До неё тоже были официальные жены и с детьми.
Когда входит Владимир я успокаиваюсь и тут же сердце падает в пятки от одной фразы Виктора, которую он говорит, глядя на меня, но явно обращаясь не ко мне.
– Можете быть свободны, вы нам не нужны.
– Но я должен… – лепечет Владимир. – Виктор резко к нему оборачивается и встает. Мне становится легче дышать, но сердце отстукивает чечетку неровным ритмом. Понимаю, что-либо я сейчас срочно спрячусь, уеду куда-нибудь на границу с Канадой или… или останусь в компании этих двух и очень подозрительных парней.
– Вы же понимаете, что это не дело одного дня?
– Но…
– Вон. Встретимся в назначенный моим отцом срок.
– Я надеюсь, вы сможете, – говорит Владимир после паузы. Пробегает по мне странным взглядом, и я не понимаю его эмоций. Осознаю только, что мне безумно страшно.
Он уходит, Оксана тоже нас покидает, и мы остаемся втроем. Макс садится напротив меня, Виктор рядом. Молчим и я решаю начать разговор.
– Так, ну, я не дура и понимаю, что происходящее какая-то полная нелепица, и ваш отец, наверное, сделал это не в очень адекватном состоянии. Я думаю, я должна написать отказ от наследства и всё. Буду рада, небольшой финансовой помощи как покрытие финансовых расходов, там морального ущерба. Небольшой, – произношу я. Или не торговаться?
Я почему-то точно уверена, что они могут убить меня к черту за это наследство и всё. Может не надо торговаться, лишь бы уехать живой?
– Ты не откажешься от наследства, – вдруг говорит Макс и у меня начинают дрожать губы от нервов.
– Это как? Я думаю, что…
– Последняя воля нашего отца была таковой, значит ты получишь столько, сколько он сказал.
– Ну… я ничего не понимаю. Владимир говорил про какое-то другое завещание.
– Вот дебил, а? – рычит Виктор.
– Успокойся, так даже лучше. Покажи ей, – кивает Макс.
Виктор встает, заходит куда-то за камин, и я понимаю, что там длинный ящик, в котором лежат документы. Он приносит мне нечто. Иначе и не скажешь: лист очень плотной и очень желтой бумаги.
– Что это?
– Читай, там по-русски.
Беру лист в руки. Написан текст красными чернилами и разобрать его очень трудно.
– Это не завещание, это договор, – тихо говорю я.
– Именно, читай.
Пробегаюсь по тексту. Там сказано, что Юрий клянется передать свое наследство и права по договору трем наследникам – Максиму, Виктору и мне. Я обязана пройти обучение и вступить в наследство через полгода после смерти Юрия. В случае, если этого не произойдет все договоренности и имущественные и неимущественные права всех наследников аннулируются.
– Стоп, что? – я поднимаю глаза от бумаги и смотрю на братьев.
– Ты прочитала, – мрачно улыбается Виктор.
– Если я не вступлю в наследство и не обучусь им управлять, вы его потеряете?
– Если вкратце, то да, – кивает Макс.
– А если не вкратце?
– Права и договоренности, девочка, которые здесь указаны это не вот это всё. Это лишь следствие, – взмахивает Виктор руками показывая на дом. – Если мы не исполним договор… мы погибнем, в прямом смысле этого слова.
– Что? – шепчу я. Мозг окончательно меня покидает и я просто не понимаю ничерта.
Но Виктор будто не понимает этого и продолжает:
– Поэтому, как бы ты ни хотела, милая, тебе придется остаться здесь, с нами. Понимаю, ты, наверное, думала, что мы хотим убить тебя как лишнего наследника или что-то такое. Сидела тут такая смешная: «Я откажусь от всех денег, не обижайте меня, можете дать копейку на дорогу», – передразнивает он меня. -, Но проблема в том, что это мы из-за тебя можем умереть. Спасибо нашему папочке за такой интересный квест.
– Я не понимаю, – отчаянно произношу я.
– Поймешь, не переживай. Все будет нормально, – произносит Макс и неожиданно берет меня за руку. Я удивляюсь этой внезапной нежности и вдруг, вижу в его глазах тепло и спокойствие. – Главное, не бери в голову, не сходи с ума. Все будет хорошо, ты вне опасности.
– О чем мы говорим, о каком именно наследстве, чему я должна научиться?
– Всему своё время. Если тебе сказать все сразу, ты можешь сойти с ума. И тогда мы все трупы, кроме тебя, – говорит Виктор и обескураживает своей прямотой.
– Ей и так надо многое переварить, не дави на неё, – говорит Макс и обращается ко мне: – Иди к себе, милая, ты можешь поспать, разобрать вещи. Все будет хорошо.
Но мне что-то, так не кажется.
3
Но мне что-то, так не кажется.
– Я все равно ничего не понимаю, – отчаянно шепчу я. – Какое наследство? О чем вообще идет речь? Чему я должна научиться? Это какой-то бизнес или что? Вы можете примерно объяснить?
– Нет, увы. Тебе придется все постигать медленно, милая, – меня смущает нежность Макса, и я оглядываюсь на Виктора.
– У нас есть полгода, ну немного меньше, где-то 5 месяцев, – бурчит он.
– Да, отец умер примерно месяц назад, – кивает Макс. – Пока тебя искали, все такое. Прошло время, так что у нас сто пятьдесят дней, чтобы сделать тебя своей.
«Сделать тебя своей» – странно прозвучало, но меня больше беспокоит другое:
– Вы хотите, чтобы я здесь жила 150 дней?
– Это не то, что мы хотим это то, что будет, – говорит Макс. – Ты проживешь с нами здесь, все это время. И будешь постепенно постигать своё наследство.
– Нет! – я резко встаю. – Я студентка, я учусь, у меня курсовая. У меня жених, в конце концов!
Поражаюсь тому, что сама называю Лешу женихом. Ну ладно, не надо посвящать их в подробности нашей личной жизни.
– Ну ты можешь взять академический отпуск или как называется? – лениво отзывается Виктор, и я понимаю, что они и думать не желают о моем сопротивлении. Они уже всё решили за меня.
Приходит в голову мысль: «Я могу сбежать?»
– Да я могу взять академический отпуск, – послушно киваю я, надеясь, что моя ложь не сильно заметна. – Но это мне нужно делать там, в Москве.
Я не знаю, насколько это палевно, но Виктор сразу же качает головой.
– Сделаешь это удаленно. Ты не будешь отсюда уезжать.
– Это нельзя сделать удаленно. А вы не можете держать меня в плену…
– Можем. – Перебивает Макс. – Именно это мы и делаем. И ты влияешь только на то, насколько тебе в нем будет комфортно. Пока ты делаешь всё, чтобы оказаться в цепях как дикая непослушная собака. А ведь мы хотим, чтобы ты была нам как сестра.
Я вдруг понимаю, что их игра в хорошего и злого полицейского абсолютно напускная. Они оба дикие звери, просто одному нравится быть в роли интеллигента, а второму нравится быть хулиганом.
– А я хочу, чтоб ты сопротивлялась, – слышу хрипотцу в голосе Виктора. Я снова ловлю себя на мысли, что это звучит двусмысленно. Точнее, звучит-то нормально, но вот в его взгляде есть что-то, что точно выдает двусмысленность. Становится неловко. – Тогда мы тебя просто спрячем, тебя отчислят, а мы инсценируем твою смерть. И никаких проблем, женихов. Ты будешь официально мертва. И с тебя не попросят никакой курсовой. Отлично придумал?
– Я возьму академ, – слышу я свой тихий голос, теперь действительно послушный.
– Малышка, ты просто пойми. Ты здесь не гостья, тем более не та, кто может назначать правила. Ты наша пленница, наша ученица, наша сестра, – выделяет последнее слово Макс. – Наша жизнь зависит от тебя. И поэтому, мы не будем считаться с чем-то или кем-то, что является важным для тебя. Это твои проблемы, и ты их должна решить. Как? Нам все равно. Если не захочешь решать, решим мы, но тебе это не понравится.
– Так брат остынь, – теперь уже Виктор включает «доброго полицейского». – Всё нормально. Девочка просто еще не привыкла к ситуации, но все будет хорошо.
– Хорошо, ты прав, – вежливо кивает ему брат. – Прошу прощения за грубость, Кристина. Просто пойми ситуацию. Твои слова меня немного. Взбудоражили. Мы найдем как разобраться с твоими проблемами, и, скорее всего, по звонку мы действительно организуем тебе академический отпуск. Хотя, честно говоря, я не думаю, что спустя полгода ты захочешь возвращаться в свой задрипанной вуз, где-то на краю города. Обладая всеми богатствами и знаниями, которые тебе перепадут в ближайшее время.
– Это моя жизнь, я сама разберусь.
– Ага. Как знаешь. Итак, чтобы ты постигала азы жизни нашего семейства, и того, что пропустила за последние лет пятнадцать я придумал игру.
– Вся внимание, – бурчу я, снова усаживаясь на диван. Виктор щелкает пальцами, подзывая симпатичную, стройную горничную. Что-то шепчет ей, и она, кивнув, уходит.
– Правила просты: каждый день ты по мотивам событий, которые с тобой произошли, сможешь задать нам с братом один вопрос за вечерним ужином, на который мы оба сможем ответить.
Виктор продолжает:
– Игра, в которой невозможно проиграть, потому что, если ты задашь вопрос, на который мы не можем пока ответить, мы на него не ответим. Вопрос останется за тобой. Если ты сегодня вопрос не задала вопрос переносится на следующий день, так что можешь скопить и вечером задать сразу пяток вопросов, к примеру. Если вопрос слишком тупой, я могу тебя даже попросить переформулировать его.
Девушка возвращается с подносом, на котором стоят маленький чайник и несколько белых чашечек.
– И как они будут у меня появляться именно те самые, нужные вопросы? – говорю я в пустоту, наблюдая за тем, Виктор берет поднос у девушки и наливает чай в чашечку.
– Поверь, будут. Ты не запутаешься, – отвечает Макс. – Если что, мы поможем. По крайней мере, первое время точно можно будет так. По крайней мере до тех пор пока ты не… – задумывается и замолкает на полуслове.
– «Не» что? – подгоняю я.
– Не знаю. Пока не дойдешь до уровня тех знаний и того понимания, что есть у нас. Но нас готовили к этому с 10 лет, малышка. А ты уже взрослая личность, которая делает вид, что что-то понимает. Что у тебя устоявшееся мнение. Поэтому это будет сложно. Опять же – спасибо отцу за этот квест.
– Вы можете просто мне всё рассказать, а не устраивать какой-то деревенский «Форт Баярд», – хмыкаю я, уже достаточно осмелев и глотнув горячего напитка.
– Когда ты узнаешь всё, ты поймешь, почему сейчас неправа, – тихо говорит Виктор.
***
Тем днем я просто гуляю по территории вокруг дома. Созваниваюсь с Машей, нехотя, созваниваясь с мамой с Лешей, говорю им о том, что я здесь немного задержусь. На всё вопросы отвечаю скомкано и говорю, что потом все расскажу подробно.
Хочется просить помощи, звонить 911, в полицию, пожарным и кому угодно. Но с другой стороны, я понимаю, что если кто-нибудь попробует попытаться меня спасти, то явно только сам навлечёт на себя беду.
Да и, честно говоря, захочет это сделать только Маша. Мать забухает по дороге, а Леша поедет к своей маме в Гурзуф на дачу. Плохо за свою жизнь не иметь толком друзей, а друзья – это лучшая ценность. Кажется, я поняла это только сейчас.
Возвращаюсь в свой новый дом, когда уже наступили сумерки. Сбрасываю обувь и нахожу взглядом ту самую горничную, что несла мне чай. По ней видно, что ей не хватает немного ухода за собой и она была бы настоящей красавицей как Меган Фокс.
– Добрый день. Я Карина, – говорит она мягким голосом. – Я здесь работаю. – улыбается.
Я вежливо киваю в ответ.
– А вы давно здесь работаете? – спрашиваю я, чтоб хоть как-то вести беседу.
– Ой, еще с пятнадцати или шестнадцати лет. Я росла на глазах у наших мужчин, – лепечет она, и мне кажется, что чуть краснеет, когда говорит «наших мужчин».
– Понятно.
