Я презрительно фыркнула, но отвечать не стала. Вытерла слёзы и отвернулась.
***
В обед я вернулась наверх, с непривычки я устала и хотела полежать. Уставившись на дерево за окном, я задумалась о том, что же мне делать дальше. В первую очередь, видимо, мне нужно повзрослеть. А это сложно, я не привыкла быть самой за себя, и сейчас, глядя на Эля, я очень явственно это ощущаю. Вот он работает, что-то там понимает в ловушках и проверках, а я? Мне сказали ехать – я поехала. Сказали слушаться – и я бунтую, но слушаюсь. И какая из меня королева? Так и буду слушать окружающих?
Что говорил Легси? Я не воспринимала всю эту историю всерьёз, потому что он с самого начала уверял меня, что у отца всё под контролем. Он всё предусмотрел. Подготовил для меня надёжных людей. Я стану лучшей королевой Дионы, какая вообще была.
Но если папа ошибся? Он тоже человек. Если кто-то его предал?
Легси говорил, что никто не посмеет меня тронуть и пальцем в любом случае. А потом он выводил меня через сад, и я видела тела. Много тел. Тех людей убили – из-за меня. Если человек может убивать, что ему стоит убить помеху между собой и троном, властью, деньгами? Пропала принцесса и пропала, и дьявол с ней. Кто упомнит о девчонке из интерната, кроме тройки её друзей?
А потом на нас напали. Легси и его люди убили их всех, но один успел меня достать. Легси некогда было заниматься моей раной, он только велел надеть сверху джемпер и ехать.
Понятно, что да, большинство моих друзей живут вне Дионы, даже в этом захудалом баре невозможно устроить резню без расследования и привлечения внимания. Но кто мешает сунуть меня в мешок и увезти, а там уже разбираться – та девчонка или не та? Уж точно не Эль. Его по голове стукнуть и всех делов…
Мне стало так жаль себя, что я чуть не разрыдалась. Я не знала, откуда ждать подвоха, не знала, кто именно охотится на меня. Может Легси и прав, что меня не тронут, но хочу ли я тогда жить в плену, покорной куклой, которую выдадут замуж за реального правителя?
– Кэм! – позвал меня снизу Эль, и я, сполоснув лицо, спустилась вниз.
К вечеру посетителей стало больше, были заняты все столики, а у барной стойки появились женщины в вызывающе коротких юбках и крошечных тряпочках, слегка прикрывавших грудь. Они откровенно заигрывали со всеми, получая бесплатную выпивку. Время от времени, кто-нибудь из мужчин уходил из бара с очередной "красоткой". Красота этих женщин, по моему мнению, находилась в прямой зависимости от количества выпитого и градуса.
Большинство посетителей сами подходили к Элю за заказом, фактически, я относила только коктейли для тех леди, что приходили сюда в компании. Их напитки всегда были произведением искусства – с фруктами, сливками, красивыми соломинками, какими-то присыпками и даже с шоколадными сердечками. Похоже, Элю нравится доставлять людям удовольствие. Не удивлюсь, если все эти дамы приходят сюда именно ради этих коктейлей.
Как ни странно, но Даниэль почти ничего не заставлял меня делать – пару раз я сходила в подвал, чтоб принести ему какие-то ингредиенты, один раз разлила пиво по кружкам из бочонка, ну и разносила коктейли. Неужели он поверил в мои угрозы? Что ж, я действительно могла сделать такое. Кому как не ему знать, что всё, что я обещаю, я делаю? В интернате он натерпелся порядком.
– Дани, милашка, может, прогуляемся? – томно мурлыкнула рыжая девица, сидевшая у стойки. Высокий табурет позволял ей демонстрировать белые гладкие ножки вплоть до самых трусиков, если они на ней были, разумеется. И я с раздражением не могла не признать, что она весьма привлекательна – бледная, словно фарфоровая, кожа, медно-рыжая копна волос, остренькое личико без всяких веснушек, но зато с зелёными глазами и очень яркими губами.
– Я на работе, – отозвался Дани лениво, но явно ничего не имея против флирта. Я яростно шарахнула кружкой с пивом об стол.
– Но Дани, ты такой милый, и я так скучаю по нашим прекрасным концертам и танцам – она хитро улыбнулась, взглянув на него. – Но я не думаю, что твоя напарница станет возражать, если ты выйдешь со мной на полчасика. Правда ведь, Дани?
– Киса, прости, но никак не могу согласиться, – Эль подошёл совсем близко ко мне, а я даже не заметила этого, злясь.
– Но почему? – она широко распахнула глаза, и картинно закинула ногу на ногу, сверкнув черным бельём. Ну оно хотя бы на ней есть.
– Кэм, – Эль поманил меня пальцем, и я нагнулась к нему, не понимая, что ему надо. Он тоже потянулся ко мне и неожиданно его ладонь легла на мне на плечо, а губы впились в мои. Я ошарашено замерла, не понимая, что происходит, а его язык сломал сомкнутость моих губ и ворвался в рот.
В глазах у меня помутилось, но врезать я не успела, он быстро отстранился от меня и насмешливо уставился на Кису.
– Поняла теперь?
– Зараза ты, Дани, – со вздохом произнесла Киса и встала. – Знаешь ведь, я действую не из-за денег, а из любви к искусству. А девочка у тебя, конечно, красивая, но ты б хоть денег ей на шмотки выделил. А теперь я в отчаянье, я ухожу! – и рыжая направилась к выходу. Я же, почему-то не в силах смотреть на Эля, помчалась наверх по лестнице. Как глупо, как глупо… Но лицо моё горело, а губы вспыхивали маленькими фейерверками, едва я вспоминала поцелуй.
"Так и будешь меня разглядывать? Я знаю, что хорош".
Ёк-шанг, а я-то подумала, что он это просто так ляпнул.
Я вдруг вспомнила, что как-то раз я застала его целующимся с Энни. Эту девушку пророчили Дрэйку в жёны, и он был согласен жениться на ней – пока я не рассказала об увиденном. Своему отцу Дрэйк объяснил, что подобная девица лёгкого поведения не может быть королевой. Если уж она опустилась до того, чтоб целоваться с простолюдином… Тьфу!
А теперь я сама целовалась с этим же простолюдином… Он использовал меня! Я вдруг заново проиграла в голове всю сценку и взорвалась от ярости. Он поцеловал меня, меня, принцессу, чтобы избавиться от ночной бабочки! Да как он посмел!..
Но мне оставалось либо проглотить, либо уйти. А я боялась уходить. Как бы я хотела сейчас вернуться домой. Сидеть у камина в гостиной на ковре вместе с Лелеей, пить горячий шоколад и любоваться новеньким дипломом. Смеяться, устроить вечеринку, примерять шмотки, меняться украшениями…
– Кармина? Кэм? – горячая рука коснулась моего плеча, и я вздрогнула, придя в себя. – Ты… плачешь?!! – в голосе Эля был ужас.
Я провела пальцем по щеке и действительно обнаружила мокрые полосы. Я плакала по Лелее.
– Ёк-шанг, Кэм, прости меня, – он протянул ко мне руки, желая обнять, но тут же отдёрнул их, словно боялся обжечься. – Кэм…
– Ты чего? – пожалуй, я был удивлена даже больше, чем когда он поцеловал меня. За окном было совсем темно, луна сегодня оказалась затянута тучами, поэтому нас освещал только свет с лестницы.
– Прости меня, Кэм, – повторял он как заведённый. – Но я побоялся, что это очередная ловушка, чтоб разделить нас. Киса болтушка, она расскажет всем, что мы встречаемся.
– Я. Не. Понимаю. О. Чем. Ты.
– Ты плакала из-за того, что я… поцеловал тебя?
– Придурок! – выговорила я, когда перестала ржать. – Неужели ты думаешь, что я буду рыдать из-за сорванного поцелуя?
– Но…
– Я вспоминала Лелею. Она единственная, кого я любила и кому доверяла. К кому была привязана. А я даже не знаю, как она умерла.
– А-а-а… – облегчённо вздохнул он. – Я понял.
– А что, ты правда думал, что так можно убиваться из-за поцелуя? – с интересом спросила я.
– Ну… – снова затянул он. – Я решил, что ты испугалась.
– Чего? – насмешка в моем голосе уже ощущалась материально.
Он глубоко вздохнул, но наконец проговорил:
– Я сильнее тебя, утром я с лёгкостью удержал тебя, ты могла подумать…
– Что ты меня изнасилуешь вечером? – закончила я. – Нет, этого я не боюсь. Потому что я убью тебя, если ты ещё раз тронешь меня.
Он молча кивнул, вздохнул, но потом всё же сказал:
– Киса не солгала, она никогда не спит с мужчинами ради денег. Она очень богата, поэтому делает то, что хочет. И она могла бы согласиться, если б кто-то попросил её вывести меня за пределы бара, чтоб пообщаться с тобой наедине. Или просто выкрасть, а там уже пусть другие разбираются.
– Тебе не кажется, что ты сейчас чушь несёшь? Да и вообще всё это глупо! Куда проще было бы ворваться сюда и убить нас, если есть хоть малейшие подозрения! Кто заступится за нас?
– Может быть, – мягко ответил Эль, – мы сами?
– Не смеши меня! Я неплохо сражаюсь, если повезёт, против одного наёмника я выстою. Если твоя самоуверенность хоть чего-то стоит, то, возможно, мы справимся с тремя. Если нам повезёт совсем сказочно – то и против четырёх. А значит, наши шансы стремятся к нулю, потому что в стандартной группе – пять человек.
– Ты доверяешь Легси?
Вопрос меня удивил.
– Конечно, нет. Я вообще никому не доверяю.
"Теперь", – добавила я мысленно.
– Если ты ему не доверяешь, зачем пришла сюда?
– Я доверяю ему больше, чем кому бы то ни было из своего окружения. Хотя, конечно, есть ещё Дрэйк, но в тот момент он был слишком далеко. К тому же, вмешивать друзей в подобные истории – верх свинства.
– Разве друзья не существуют как раз для того, чтоб быть рядом в трудной ситуации? – Эль оставил свой вопрос без ответа, продолжив предыдущую реплику. – Раз сейчас Легси тот человек, что обладает наибольшей степенью твоего доверия, то неужели ты думаешь, что он отправил тебя в то место, где тебя легко будет достать?
– Ты хочешь сказать… – я поражённо охнула. – Что этот бар одно из тех мест, которое с древности защищено охранным заклятием?
Эль презрительно фыркнул:
– Конечно, нет! Заклятьями охраняются лишь замки. Да и то, их столько, что по пальцам пересчитать можно. Вообще-то, я имел в виду себя.
– Ты повторяешь это не в первый раз, но Даниэль, нельзя же быть таким наивным! Ты вообще хоть раз сталкивался с убийцами?! – я перешла на крик. – Ты не представляешь, что это за люди, и на что они способны! Если им покажется, что просто убить нас мало, они могут такое сотворить… Я видела трупы, оставшиеся после их забав, и это страшное зрелище! Невероятно страшное!
Эль вздохнул и встал с тахты.
– Хорошо. Пойдём со мной вниз, там можно свет включить, – и он вышел из комнаты, не
глядя, иду ли я за ним. Я пошла.
Взяв тряпку, Эль протёр стойку, смахнул невидимую пыль с табуретов. Судя по чистоте пола и столов, до того, как подняться ко мне, он успел прибраться.
– Держи, – Эль достал из-под стойки шпагу. Я помахала ей, привыкая, и чуть морщась, потому что от движений заныла спина. – А теперь попробуй парировать хотя бы один из моих ударов, – прежде чем он договорил, оружие в его руках ожило. Это был смертельный вихрь стали, несущийся ко мне с невозможной скоростью.
Даже не пытаясь парировать, или тем более, остановить этот вихрь, я шагнула назад, наткнулась на стол… Эль стоял передо мной, шпага, сжимаемая его рукой перед грудью, рассекала его лицо пополам – и сиреневые глаза сверкали, отражая блики. Почти всё моё тело – кисти, запястья, предплечья, плечи, ключицы, грудь, бедра, живот, виски – всё ощущало прикосновенья металла, хотя ничто мне уже не угрожало. За считанные мгновенья Эль нанёс мне больше десятка условно смертельных ранений, а я не смогла даже понять, что он делает. Впечатляюще? Нет, это какой-то ёк-шанг…
– Но как? – я и не поняла, что сказала это вслух. Эль протянул руку и забрал у меня шпагу – оружие вновь исчезло под стойкой.
– Уверяю, с другим оружием я обращаюсь не хуже.
– Неужели такому возможно научиться за год?
– Нет, невозможно. Но я умею это с раннего детства.
– Почему же тогда… – я растерялась, поставленная в тупик. – Не понимаю. Ты позволял мне и моим друзьям издеваться над собой десять лет! Десять! И ни разу не выдал подобных умений! Хотя… даже того, что ты делал на занятиях, в принципе, хватило бы для того, чтоб остановить большинство…
– Но не тебя, – охотно подхватил Эль.
– Не меня. Но то, что ты показал сейчас, остановило бы. Возможно, я бы даже захотела, чтобы ты стал моим другом.
– Нет.
– Ты прав, нет. Никогда. Но… Я всё равно не понимаю – почему? Мы мучили тебя, это было весело. А ты почти не сопротивлялся.
– Подумай ещё.
– Ёк-шанг, не знаю!
– Тебя не удивляло, что я, нищий простолюдин, делаю в вашем интернате "для благородных", и почему учителя не пытаются от меня избавиться? Они ведь имеют право выгнать кого угодно.
– Я решила, что у тебя есть сильный покровитель. Возможно, он хотел усыновить тебя. Или, может, ты бастард?
– И при этом у меня не было денег на одежду?
– А ты не можешь просто ответить?! – вконец разозлилась я.
– Хорошо. За моё обучение действительно заплатил богатый и знатный человек. Твоя мать, если конкретней.
– Зачем?! – сказать, что я в шоке, значит, ничего не сказать.
– Какая же ты всё-таки тупица, Кармина! Она хотела, чтобы я защитил тебя.
– Ты… – до меня вдруг дошёл весь абсурд ситуации. Действительно, моя мать была гениальна. От обычного телохранителя я бы всё время сбегала. Другом простолюдин мне бы никогда не стал – даже если б он мне очень нравился, я бы не сделала этого, чтоб не потерять свой статус лидера – другие подростки ни за что не позволили бы ввести его в кампанию. Остаётся только враг – который всегда рядом, всегда настороже. – Вот почему ты регулярно попадался нам на глаза. А я-то думала, ты завидуешь.
Эль усмехался, его сиреневые глаза чуть потемнели.
– И всё равно не могу понять, как можно было постоянно выдерживать подобное отношение к себе. Как бы ты не был крут, за десять лет можно было сломаться.
– А я не просто крут, – теперь в его глазах появились смешинки, – я невероятно крут. Мой наставник велел мне относиться к этому как к испытанию, которое закаляет не моё тело, но мою душу. И потом, после каждого года у меня было два месяца на релаксацию. Это время отдыхала моя душа, зато вкалывало как проклятое моё тело.
– Почему ты не вернулся в последний год?
– Умер твой отец, тебе ничего не угрожало до окончания интерната. А я, как по заказу, все эти годы остававшийся маленьким и щуплым, неожиданно вырос. Слишком вырос, как ты можешь видеть.
Я медленно кивнула, пытаясь осознать и воспринять весь тот ворох информации, что словно ушат холодной воды вылился на мою несчастную голову. Оригинальным способом мама позаботилась обо мне.
– А Легси? Он тоже знал?
– Да. Как я понял, твоя мать успела ему сказать перед смертью.
– А где твой наставник?
– Умер, – Эль пожал плечами. – Вырастил ученика и ушёл из этого мира.
– Ты не жалеешь о нем? – осторожно спросила я – слишком уж спокойным был Эль.
– Он был редкостным мерзавцем. Я знаю, что он желал мне только блага, но вёл он меня к этому такими путями… – он поёжился. – Не хочу вспоминать о нем. Пойдём наверх, я хочу спать.
Я послушно встала со стола, на котором сидела.
