– Братья мои, – Мерилл прервал напряженное молчание и положив руку на плечо Ардена усадил его в кресло. – Не нужно строить беспочвенных догадок. Мы все дети Бога и нашего отца, в этот час нам нужно быть едиными между собой и сначала во всем разобраться.
– Он прав, – согласился Руфус. – Орин ты смог взять живым кого-нибудь из напавших на тебя?
– Нет, двое которые оставались последними закололи друг друга прежде, чем мы успели схватить их.
– Закололи? Друг друга? – Удивился Сорен.
Орин лишь кивнул, подтверждая свои слова.
– Орин, а ты привез тела нападавших? – Спросил я.
– Да, я уже думаю осмотреть их и нужно вернуться за телами напавших на Ардена.
– Я отправлю отряд, с которым приехал на место битвы они их привезут. – Промолвил Арден.
– Я отправлюсь с ними. – Сказал я. Я не думал о том, что могу вызвать больше подозрений, пытаясь скрыть улики, мне просто хотелось в этом разобраться. Я всегда любил загадки, тайны и головоломки и, кажется, жизнь подкинула еще одну.
– Я тоже. – Орин не спускал с меня глаз ни на секунду.
– Да будет так, но возьмите с собой еще людей. Осторожность не повредит. – Это был не совет, а приказ Ардена.
– Лучше будет выступить немедленно, пока кто-нибудь не обобрал тела и не наступила ночь. – Направляясь к двери быстро бросил я.
– Согласен. – Орин сразу же двинулся за мной.
Дверь за собой закрыть я не рискнул, расшатанные ударом Ардена петли могли легко отвалиться даже от моих усилий. Мы с Орином спускались два этажа по винтовой лестнице башни в которой находились покои отца. На первом этаже прямо под комнатой короля находилась комната слуги. Из королевских покоев было легко его вызвать с помощью колокольчика, который был привязан веревкой и продет сквозь мелкое отверстие в полу отцовской комнаты. Таким же образом были устроены и наши покои. В детстве мы часто издевались над слугами вызывая их по пустякам заставляя бегать по лестнице туда-сюда чувствуя свою полную безнаказанность, все кроме Орина, да и Мерилл перестал дурачиться с нами после похищения.
Мы всю дорогу шли молча. Минуя один за другим несколько запутанных коридоров замка, украшенных гобеленами с символами солнца, бюстами королей и королев, шелковистыми коврами и золотой утварью. Эти небольшие коридоры ничем особенным не отличались друг от друга.
Затем шел длинный прямой коридор, ведущий в тронный зал, все называли его картинной галереей, хотя у него не было официального названия. Во всю длину правой стены висели большие картины почти в человеческий рост изображавшие всех королей что правили этими землями последние две тысячи лет, под каждой из которых виднелись годы правления изображенных на них правителей. Скоро здесь будет портрет и нашего отца.
По левой стене напротив каждого короля была картина с изображением правителя вместе с его семьей. Сотни канувших в лету прошлых поколений нашей династии недвижимо следили за нами с братом. Дойдя почти до самого конца коридора на левой стене, была картина с нашим дедом королем Джеромом нашей бабкой королевой Гизелой и нашим отцом с дядями Эриком и Брэнданом. Отец со своими братьями были очень похожи друг на друга и все трое были похожи на нашего деда. Из нас же больше всех на отца походил Сорен. Еще сегодня утром изображенный на картине отец двигался, медленно поднося книгу к глазам, а затем опускал до пояса и вновь подносил к глазам вчитываясь в написанное. Пока изображенный человек был жив картина воспроизводила небольшое движение символизирующее любимое увлечение персоны и со временем движения могли меняться. Сейчас он просто смотрел в книгу, но только его глаза уже не бегали, читая строки.
Эти картины писались особой солнечной краской, точного рецепта я не знал, но в краску замешивалась капля крови изображенного человека затем заговаривалась молитвами священников церкви Нового Рассвета и просто выливалась на холст. В течении дня бессмысленное маслянистое пятно приобретало вид человека чья кровь использовалась для этого ритуала. По мере взросления человека менялся и изображенный образ. Не знаю, как это делали наши предки, но у нас с братьями брали кровь, когда нам исполнялось десять лет. Думаю, возраст взятия крови не был какой-то традицией, на некоторых картинах присутствовали, и совсем новорожденные дети что говорит о том, что взрослыми они так и не стали.
На следующей картине по левой стороне была наша семья: отец и мы семеро братьев. Наших матерей на картине не было, мать Джулиана и Руфуса настояла на том, чтобы образ моей матери свели с картины, но тогда отец сказал, что и ее лик не войдет в историю нашей семьи. А мать Сорена не была вписана скорее всего по новообретенной традиции.
Также на картине не было трех наших сестер умерших в младенчестве. Первую звали Лидия она должна была быть старше Ардена, но прожила всего две недели. Возможно поэтому отец позволял запечатлеть нас на картине лишь в десять лет чтобы образы умерших детей не причиняли ему боли. Лидия была бы моей родной сестрой и сейчас ей было бы тридцать семь. Вторую сестру хотели назвать Лоррея она была бы младше Джулиана, но старше Руфуса. Она родилась мертвой. Мне тогда было три года, и я плохо помню все что тогда происходило, но как говорил Арден отец долго горевал, а королева Лоретта срывалась на повитух и грозилась их казнить. Третью сестру родила уже мать Сорена – королева Мелиса. Она родилась недоношенной прожила два месяца и сгорела от лихорадки. Роды были тяжелыми королева Мелиса чуть не погибла сама. Я помню маленького четырёхлетнего Сорена, который очень хотел младшего братика, но ничуть не расстроился, когда ему сказали о сестре. Все два месяца ее жизни он провел рядом с ней и когда она умерла он даже не понял, что произошло. Больше отец не пытался завести детей или уже не мог, мы никогда не поднимали эту тему по крайней мере я, может Арден или Мерилл знают об этом чуть больше.
Я сразу заметил, что картина изменилась по сравнению с той какой она была сегодня утром.
В самой левой части отец сидел поодаль от нас возле книжного шкафа такого же как в его покоях. Он был также недвижим, как и на прошлой картине вот только поза была иной, левая рука на колене, а правой он тянулся к одной из книжных полок. На нем было то же нарядное синее платье, обшитое золотом в каком он сейчас лежал наверху.
Далее стоял я. Я всегда любил рассматривать свой образ на картине. Аккуратные черные как смоль короткие волосы, зачесанные мягкой волной к затылку, идеально выбритые усы, спускающиеся к густой козлиной бородке. Одежда на моем образе с картины соответствовала текущему наряду, я был собой. Мой образ смотрел прямо на меня, а затем поворачивал голову в сторону Ардена прикрывая рот рукой будто что-то нашептывая ему.
Следующим чуть правее и на переднем плане был изображен Арден. Он был облачен в такой же золотой доспех как тот в котором он только что прибыл, и раз за разом вынимал свой гигантский топор из земли, забрасывал себе на плечо резким изящным движением и затем также резко вонзал его в землю. Он делал это так быстро что, казалось, что еще чуть-чуть и он отрубит стоящему справа от него Джулиану руку, но тот вовремя заводил ее себе за спину.
Джулиан стоял в своей любимой серебряной броне перебирал левой рукой рукоять висящего в ножнах меча, и прятал правую руку за спину после чего делал неглубокий поклон вперед. Что-то мне казалось странным в Джулиане на этой картине, но понять, что я не мог.
Правее Мерилл сидел на коленях в молитвенной позе. Он поднимал руки к небу и опускал, прижимая ладони к земле. Когда он вздымал руки вверх рукава его рясы скатывались до локтей оголяя предплечья, тут я сразу понял, что мне не нравилось в образе Мерилла. На нем не было его золотых браслетов, которые он носил не снимая, я даже уже не помню, чтобы он когда-либо был без них. Мы даже шутили что он истинный посланник Бога, сразу родившийся с ними. Хотя в моих совсем детских воспоминаниях еще до того, как он был отдан в церковь, браслетов он вроде бы не носил, но я не был в этом до конца уверен. Можно было бы подумать, что это обычный атрибут священнослужителей, но другие жрецы подобного не носили. Основной атрибут церкви либо золотое солнце с закрученными лучами на макушке скипетра, либо ожерелье с таким же символом. Я впервые вижу подобные странности на картине, обычно образы досконально копируют персону разве что одежда как правило меняется редко.
Рядом с ним стоял Руфус. На его поясе висело два украшенных рубинами стилета и короткий меч, закованный в ножны, в навершие которого также был инкрустирован рубин. Такой меч я у брата видел, но вот таких стилетов раньше не замечал. Он не слыл великим воином, но обращаться с оружием умел, мы с ним никогда не сражались на мечах, и стыдно признавать, но скорее всего меня бы он одолеть смог. Его правая рука была протянута ровно вдоль тела вниз, а левая поддерживала черно-золотой плащ, на котором красовалась странная красная вышивка, которую он раньше не носил. Разглядеть ее не получалось из-за подвернутого плаща. Его образ совершал минимальные движения лишь опускал голову к молящемуся Мериллу затем оборачивался к сидящему правее Орину.
Орин сидел в странном кресле со странными ножками подобных которому я раньше не видел. При нем не было его любимого меча, лишь стопка книг, лежащих на коленях, которые он судорожно перебирал, затем ронял на пол одну из них.
Сорен сидел на полу сжимая колени руками медленно осматривая все вокруг себя, затем, когда Орин ронял книгу он поднимал ее с пола и возвращал в стопку на его коленях.
– С картиной что-то не так. – Уверено произнес Орин.
– Ты тоже заметил?
– Да, Джулиан ведь правша почему его меч тогда висит с правой стороны?
И действительно, я наконец понял какой же диссонанс вызывал у меня образ Джулиана. Он тянулся левой рукой к мечу, висящему справа от чего его образ казался неестественным.
– Посмотри сюда, – я указал на руки Мерилла.
Орин задумчиво вгляделся. – Это очень странно, если я правильно помню он стал носить их незадолго до его похищения и с тех пор не снимал.
– До похищения? – Удивился я. – Почему же похитители не сняли их с него, ведь он был в плену неделю? Эти штуки явно представляют немалую ценность даже самое гадкое отребье сможет это осознать.
– Я не знаю. Но не думаю, что нам стоит расспрашивать Мерилла об этом. Не хочу терзать его болью тех воспоминаний. – Сказал Орин, но по его лицу было видно, что его это заинтересовало не меньше меня.
В ответ я лишь кивнул. Я считал иначе ведь не был так добр как мой брат. Интересные загадки заслуживают того, чтобы быть разгаданными и плевать на то, кого могут оскорбить ответы на мои вопросы.
Наконец мы продолжили путь. Мы вышли из коридора и попали прямо в тронный зал, мы оказались позади и чуть правее от трона. Зал был поистине величественен, вряд ли хоть в одном королевстве есть нечто более потрясающее. Огромные уходящие вверх к потолку четыре ряда белокаменных колон поддерживали свод в тридцати метрах от пола. Пол был обложен квадратной плиткой из белого мрамора и ослеплял всех входящих светом солнца, падающего из окна возвышающегося ровно над троном. Естественно окно имело форму солнца, в нашей религиозной стране иначе быть не могло, но даже несмотря на это, это было тем, что должен был хотя бы раз в жизни лицезреть каждый. На уровне второго этажа, на всю длину правой и левой стены были расположены длинные балконы с резными периллами из белого мрамора с которых вниз свисали хорошо сделанные гобелены с гербом солнца. Подняться на них можно было по угловым лестницам, расположенным по обе стороны от главного входа в зал. Двери главного входа, однако не вызывали такого же трепета как все остальное. Двустворчатые широкие деревянные ворота высотою три метра и четыре метра в ширину как по мне портили величие тронного зала. Сейчас они были распахнуты, закрывали их лишь для того, чтобы торжественно открыть, приветствуя гостей. Они были окантованы металлическими позолоченными вставками. И хоть само дерево, из которого были сделаны двери не было дешевым мне они никогда не нравились. От ворот ровной линией тянулся широкий бело-золотой ковер и заканчивался он у ступенек трона. Как раз когда мы ступили на него я бросил взгляд на трон.
Он, как всегда, был прекрасен. Он был вытесан из того же белого мрамора, как и весь зал, но его над полом возвышали пять крупных ступеней. По всему трону были высечены различные узоры и линии их были покрыты золотом. К высокой двухметровой спинке трона была прикреплена мягкая, но тонкая бархатная подушка цвета золота такая же была и на сидении и подлокотниках.
По легендам первых королей, трон был здесь всегда, нет я не имею в виду что на этом троне попеременно сменяли друг друга абсолютно все короли этих земель хотя так оно и было. Тут дело в другом легенда гласит что Годвин Первый – Владыка Солнца путешествуя по горам нашел на склоне одной из них сей каменный стул, без подушек и узоров конечно же, роскошные убранства были добавлены много позже, но все же он велел построить вокруг него белокаменный замок, который будет оплотом света и справедливости в борьбе с вечной тьмой.
Впрочем, существовал ли Годвин на самом деле доподлинно неизвестно, даже в картинной галерее нет его портрета, что в прочем не удивительно, ведь их стали делать только с помазанием на трон четвертого короля Герольта Лучезарного, собственно, при нем и закончилось строительство замка.
Орин об истории нашего королевства наверняка знал больше, но не то чтобы меня это сильно интересовало. Зная брата чаще всего задавая ему вопрос об истории ты рисковал нарваться на многочасовую нудную лекцию обо всем что происходило на этих землях. А тратить на это время у меня не было желания ни тогда, ни сейчас.
Что скрывает черный плащ?
Глава 2
Орин.
Мы с Фабианом только что вышли во внутренний двор замка. Напротив нас примерно в ста метрах от входа в крепость виднелись массивные ворота, от которых в обе стороны расходились белокаменные стены высотою не меньше десяти метров. Они были достаточно широки чтобы солдаты на ней смогли уместиться в три ряда.
Недалеко от железных решетчатых опускных ворот находились королевские конюшни, у которых как раз копошились прибывшие с Арденом люди. Похоже, что они еще не успели снять броню. Одного из них я узнал издалека это был бывший оруженосец Ардена которого он посвятил в рыцари месяц назад сир Лорас Санглас, несмотря на юный шестнадцатилетний возраст он уже успел покрыть себя славой побеждая на турнирах и на полях брани.
Дом Сангласов, из которого происходил сир Лорас, можно было считать нашими дальними родственниками. Летопись гласит что их дом берет начало от брата двадцать первого короля Олдрика Второго Мирного. К тому же вторая жена нашего отца королева Лоретта также принадлежала к этому дому. Она была хорошей женщиной, был у нее лишь один недостаток она хотела, чтобы отец забыл о нашей матери. На отца она всегда смотрела с любовью и горечью зная, что никогда не заменит нашу мать простолюдинку, дочь кузнеца и сестру солдата когда-то спасшего отца. Сиру Лорасу она приходилась родной тетей, сестрой Лионеля Сангласа нынешнего главы их дома.
От того и не удивительно что сир Лорас выглядел точь-в-точь как Джулиан только у сира Лораса видимо для практичности, волосы едва касались плеч, Джулиану же была важна эстетика, его густые золотые волосы тянулись до пояса, и я согласен что выглядело это действительно притягательно, особенно для девушек коих Джулиан обхаживал аки заядлый кабель, но лично я предпочитаю что-то более практичное. Джулиану было двадцать три, а Лорасу лишь шестнадцать. Нет это не Джулиан выглядел молодо, просто у него была довольно интересная особенность – природный талант к фехтованию. Джулиан никогда не любил тренироваться в обращении с мечом, но это всегда давалось ему так будто он всю жизнь этим занимался, его отменная реакция и природная ловкость позволили ему несколько раз застать даже Ардена врасплох. Мне, к сожалению, одолеть Джулиана ни разу не удалось, но не военное дело было моим основным ремеслом.
Сир Лорас же выглядел взрослее от суровых тренировок Ардена, он жестко гонял своих оруженосцев да так что те сбегали от него к своим лордам отцам, лишь Лорас выдержал все испытания, возложенные на него Арденом, от чего заслужил уважение моего брата. Арден любил людей при чем почти всех, также плюсом было если вы верили в великого и все светящего Бога Солнца, а вот уважал он мало кого, я даже не уверен уважает ли он кого-нибудь из нас – своих младших братьев.
По дороге сюда мы с Фабианом уже зашли в казармы, пристроенные к основной крепости, и отдали приказ солдатам готовиться к отбытию. Думаю, скоро они уже будут здесь.
Я бросил короткий взгляд на Фабиана, он был явно через чур сильно озабочен всем произошедшим и мне это не нравилось. Обычно он был отстраненным от всего что происходило с нами, лишь изредка принимая участие в обсуждении насущных вопросов. Почему же он вызвался исследовать тела? Не для того ли чтобы попытаться скрыть улики?
Фабиан нравился мне меньше всех из братьев, слишком циничный, вечно сам себе на уме, а ум его был весьма незауряден и это было опасно. Впрочем, когда мне все же было о чем с ним поговорить он становился самым приятным для меня собеседником. Стоял ли он за нападением на нас и связан ли он как-то со смертью отца? Мне нужно было во всем разобраться.
Я пошел вперед в направлении конюшни, Фабиан не отставая шел следом. И тут я вспомнил картину, которую мы рассматривали десять минут назад, почему Фабиан на ней шептал что-то Ардену? Они никогда не были особо близки, мне даже казалось, что Фабиан относился к Ардену с неким пренебрежением, чего нельзя было сказать о старшем брате. Арден хоть и был закоренелым воякой, но сердце его было честным и добрым и даже к Фабиану он относился как к маленькому младшему брату несмотря на его высокомерие.
Опасно ли мне было сейчас ехать вместе с ним? Он взял пятнадцать своих людей я лишь восьмерых приехавших со мной, этого с лихвой будет достаточно чтобы отбиться даже от большой шайки бандитов, но что, если Фабиан нападет на нас, как только мы выйдем за пределы города? Людям Ардена можно было довериться, ведь если бы они были в сговоре, то опытные рыцари вместе с подосланными убийцами легко бы одолели даже Ардена не дав ему добраться до Белена. Если Фабиан решит напасть сейчас, то на моей стороне будет двенадцать человек против его пятнадцати, этого явно недостаточно чтобы он рискнул действовать. Но что, если они нападут на ночлеге, а ночлег однозначно будет, солнце скоро начнет садиться, а к месту битвы мы прибудем уже когда покажется луна. Думаю, я могу смело оценить, что справлюсь с тремя или может даже четырьмя людьми Фабиана плюс сир Лорас сможет дать им серьезный отпор. На всякий случай следует держать ухо в остро, хоть и кажется, что даже если Фабиан к этому причастен сейчас он предпринимать ничего не станет.
Тем временем я даже не заметил, как мы уже подошли к конюшням.
– Сир Лорас, сир Эйгил, сир Кворен, сир Брандон, приветствую. – Фабиан, поприветствовал рыцарей Ардена.
– Приветствуем принц Фабиан, приветствуем принц Орин – Хором ответили рыцари.
Фабиан знал по именам всех рыцарей Ардена? Конечно, это можно было объяснить тем, что отец назначил Фабиана общаться с вассалами от его имени от чего ему приходилось постоянно контактировать со знатными домами, давшими нам клятву верности, но помнить всех? Это ведь даже не люди Фабиана. Может для меня это так странно от того, что я почти по полгода плаваю по миру.
Впрочем, сира Кворена я тоже знал, опытный сорокалетний рыцарь, снискавший славу в битве при Белом Броде во время восстания дома Риверсов. Тогда он спас меня, за что был хорошо награжден моим отцом. После изгнания Риверсов город в надел достался Руфусу. Но двое других рыцарей были мне незнакомы, хоть я и узнал гербы на латах дома Дарри и дома Барлоу.
Поборов растерянность я наконец изложил приказ: – Нам нужно чтобы вы сопроводили нас до места утренней битвы с разбойниками, напавшими на вас.
Рыцари раздосадовано переглянулись и стали седлать коней. Жаль было лишать их заслуженного отдыха, Арден гнал их три дня и ночи без продыху, но сами мы рисковали уехать слишком далеко от нужного места.
Как раз из казарм выходили и наши с Фабианом люди. На сборы у нас ушло минут двадцать. Мы взяли с собой две повозки, накрытые паланкином, в одной из которых решил поехать Фабиан. Я предпочел проделать этот путь на своей черной лошади Пучине. Мы выехали из замка.
Вблизи внутренних стен стояли роскошные трехэтажные дома из белого камня, в центре города находились такие же дома только чуть меньше и не более двух этажей в высоту, а ближе к окраинам города почти вплотную к внешним стенам стояли совсем простенькие каменные дома, но уже не из белого камня. Впрочем, дороги между улицами всех районов города были вымощены одинаковой брусчаткой из белой кирпичной плитки, разве что в более бедном районе их уже не было видно под слоем грязи и пыли. На то чтобы проехать узкие улочки Белена нам потребовалось полчаса.
За пределами стен все еще находились жилые постройки. Несколько рядов простеньких каменных домов за которыми шли длинные улицы деревянных зданий.
Мы ехали на запад, по королевской дороге ведущей прямиком к Кристальной Слезе – наделу Ардена. Отец поручил ему управлять самым дальним городом нашего королевства для того, чтобы он сдерживал атаки эльфийского короля Эталона с запада, а также набеги северо-западных племен гоблинов. Лучше Ардена с этим никто не справился бы, и я не мог с этим не согласиться. Эльфы не вторгались в наши земли вот уже десять лет, а набеги гоблинов заметно сократились. В военном деле Арден был несказанно хорош.
Мы поднялись на небольшой холм, с которого открывался прекрасный вид на Белен, белый город окружал вмурованный в скалу Рейтен наш родной Белокаменный замок, главный оплот Ордена Нового Рассвета.
Мои братья вряд ли знают, но в нашем мире есть еще один город, который был выстроен по лекалам Белена. Зовется он Лавалесс и находится в соседней стране – Каменной Долине. Честно признаться Лавалесс был даже красивей Белена. Это единственный город Ордена Черной Орхидеи, который используется для торговли, а потому он процветал. Торговцы инкрустировали в оконные рамы драгоценные камни разных видов и размеров, это у них считалось статусным действом. Однако часто по ночам эти камни подворовывали. Но местные торговцы относились к этому как-то слишком легко. На рассвете и закате этот сплошь белокаменный город сиял радугой отражая солнечный свет миллионами драгоценных камней украшавших витражи зданий. Этот город возвели наши бывшие вассалы, которые шестьсот лет назад отказались от слепого поклонения Богу Солнцу. Впрочем, рыцарские традиции у них сохранились, несмотря на гонения на верующих людей внутри страны.
Но довольно отрешенной лирики, я хлопнул себя по щекам, и мы продолжили путь.
Мы скакали примерно еще три или четыре часа. Было уже около девяти вечера, когда скачущие впереди рыцари Ардена сбавили ход.
– Мы прибыли, – сообщил сир Лорас.
И действительно пред нашими глазами находилось самое настоящее поле боя, которое еще можно было рассмотреть в лучах оранжевого заката. Тела лежали чуть левее и правее дороги, окруженной с обеих сторон редким леском. Похоже, что их оттащили чтобы они не мешали проезду повозок. У некоторых не было руки или ноги, кто-то был разрублен от ключицы до пояса, наверняка работа Ардена.
Фабиан потягиваясь лениво вылез из своей повозки, похоже, что он беззаботно спал большую часть пути.
– Ну, что думаешь? – Обратился он ко мне.
– Сейчас попробуем выяснить. – Сухо ответил я, спешиваясь с лошади.
– Тела оттаскивали вы? – Обратился я к сиру Лорасу.
– Да милорд. – Уставший голос дал мне ответ.
Лужи крови что были на дороге лишь слегка накрыло пылью и не было видно следов копыт или колес, проехавших по ним. Значит после отряда Ардена здесь никто не проезжал.
Наконец я начал считать тела, один, два…десять, одиннадцать. Одиннадцать. Их было всего одиннадцать. Куда мог исчезнуть еще один труп?
– Орин, одного здесь не хватает. – Задумчиво сказал Фабиан. Похоже, что мыслили мы одинаково.
– Похоже на то. – Бегая глазами вокруг, надеясь найти еще одно тело, произнес я, но больше тел я не видел. – Сир Лорас, Арден сказал, что нападавших было двенадцать вы считали трупы перед отбытием?
– Все так милорд, их было двенадцать.
– Разойдитесь и внимательно осмотрите территорию пока еще хоть что-то видно, один мог выжить или его могли забрать прятавшиеся в засаде. – После моего приказа люди разделились на группы по трое-четверо и начали прочесывать окружавший нас небольшой лесок.
Пока мои люди и люди Фабиана прочесывали местность, я решил ознакомиться с имуществом бандитов, вернее было сказать убийц посланных убить меня и моего брата. Оружие они использовали такое же, как и те, что напали на меня. Странные клинки с лезвием в виде языка пламени. Такие плохо подходили для открытого боя, скорее для каких-то древних ритуалов. И хоть раны, нанесенные ими, было бы трудно залечить, против рыцарской брони они не способны ничего противопоставить. Это явно была засада, но такое оружие не пробило бы броню. Они плохо подготовились? Может все-таки простые бандиты. Нет не могли на двух принцев напасть с разницей в один день люди в одной и той же форме с одним и тем же оружием. Если вспомнить тех, что напали на мой отряд, орудовали они этими странными мечами весьма неплохо, они умели сражаться. Может целью были не мы? Может они ждали кого-то другого, менее хорошо снаряженного? Также нельзя забывать о Джулиане. Да на него не нападали, но он уверен, что видел кого-то по пути в столицу, а не доверять его глазам у меня причин не было. Три разные дороги, одни и те же люди, и три принца. Это не может быть совпадением. Простые бандиты выбрали бы менее охраняемые тракты, эти же дороги регулярно патрулируются нашими войсками.
Похоже, что Ардена спасла броня, Джулиана большой отряд, а меня то, что хоть я сам не был облачен в броню моя свита была хорошо подготовлена. Готовилось ли нападение на Руфуса? Нужно немедленно двинуться в сторону Белого Брода, он прибыл незадолго до меня значит там мы еще могли кого ни будь встретить. Джулиан прибыл еще два дня назад так что там мы вряд ли кого-то найдем, к тому же эти же люди могли напасть и на Ардена, за два дня они бы и пешком добрались сюда.
Внезапно посчитав в уме, я понял, что Арден будет уже семьдесят восьмым королем нашего ордена. Занятно, но сейчас нужно заняться делом.
Наконец я стал обшаривать карманы убитых. Краем глаза я увидел, что Фабиан собирался делать тоже самое. – Стой, не подходи к ним! – Будет лучше если он не припрячет у себя ничего ценного. Дело не в том, что я никогда не доверял Фабиану, в иных обстоятельствах я бы даже возможно доверил ему свою жизнь, но не сейчас, когда у него есть возможность реализовать свои амбиции на трон. Он думает, что никто не догадывался о том, что он с детства мечтал надеть корону только для того, чтобы позлить дух отца, но я всегда это видел в нем, просто раньше опасаться было нечего.
– Что случилось Орин? – Недоверчиво посмотрел он на меня.
– Будем откровенны братец, сейчас я не очень тебе доверяю. – Смысла скрывать свои мотивы не было, он не дурак сам все прекрасно бы понял, да и я не мог придумать других веских причин не подпускать его к телам.
– Тогда мы в патовой ситуации, не хочешь ли ты забрать у этих убийц что-то что выдало бы тебя? – Фабиан сказал это с усмешкой.
На его лице было написано, что он не всерьез подозревает меня, просто оскорбился моим недоверием к нему. Я ему ничего не ответил, а он больше не пытался со мной заговорить, как и подходить к телам. Думаю, он понимает, что пока что он главный подозреваемый и, если я смог сразу выстроить логическую цепочку ведущую к нему скоро и остальные братья смогут сложить два и два. Потому ему было бы лучше сейчас просто стоять в сторонке, не навлекая на себя еще больше подозрений.
Я обыскал уже девятерых. Люди, вышедшие на поиск пока, никого не нашли, мой оруженосец Генри зажег надо мной факел, без него разглядеть что-либо было уже невозможно. Двое моих рыцарей грузили уже обысканные мною тела в повозку. Фабиан сидел в другой и о чем-то размышлял, глядя на меня.
До сих пор я не находил ничего кроме худых кошелей с не более чем десятком медяков. Эти люди явно были бедны. Под их черными плащами не было другой одежды, эти балахоны были одеты на голое тело. У многих не было пары зубов и это не последствия битвы, а те зубы что имелись были либо гнилыми до основания, либо желтыми как янтарь.
Обшаривая карманы десятого трупа, я нащупал какую-то сильно смятую бумажку. Я немедленно вытащил ее и повернулся спиной к сидящему позади Фабиану сделав вид что это был лишь очередной пустой карман. Аккуратно развернув перед собой бумагу, я обомлел. Этот листок выглядел как вырванная страница какой-то очень старой книги. Вверху посередине листа красовались нарисованные то ли красной краской то ли кровью крылья похожие на крылья летучей мыши, но тем не менее немного отличавшиеся. А далее шел текст, написанный теми же чернилами что и рисунок, но разобрать я этот текст не мог. Это определенно был другой язык, а не просто накаляканная белиберда. Логика написания символов прослеживалась слишком явно. Я бывал почти во всех странах нашего мира и видел множество языков, но этот не был похож ни на один из них.
Убийцы из другого государства, которое настолько далеко от нас что даже я не способен определить язык. Что они здесь забыли? Нет, самое странное во всем этом даже не это. Эти люди определенно бедны на столько, что это даже не обедневшие фермеры, а уличные попрошайки и неужели они могли прочесть это? Встретив таких на улице, я бы засомневался, что они могут посчитать до двадцати. Так что написанное вряд ли было шифром. По внешнему виду они никак не отличались от людей, живущих на наших землях, кожа не смуглая, глаза большие, в основном голубые и зеленные двое с карими. И где эти нищие достали такое оружие? Оно не было практичным, но и дешевым оно не было и при этом они неплохо сражались, смогли даже нанести несколько ударов Ардену, оставив вмятины на броне. Не смотря на внушительные габариты Арден был почти также ловок как Джулиан, местные доходяги даже коснуться бы его не смогли.
Кто они? Тревожный трепет пронзил мое тело.
Меня вряд ли бы кто-то рискнул назвать трусом, но я был лишь человеком и страх я испытывал. Когда мой корабль в Роберийском море взяли на абордаж пираты сразу на двух кораблях. Когда во время битвы при Белом Броде, Роджер Риверс занес клевец своего молота надо мной, пока я полз спиной назад по телам павших солдат с простреленной ногой и беспомощно отмахивался от него обломком меча. Когда королева Лоретта закрыла меня своей спиной от меча убийцы.
