Владимир Хабаров "Побег. Фантастика и фэнтези"

Побег. Фантастика и фэнтези
Владимир Хабаров

Очередной сборник фантастических и фэнтези рассказов, действие в которых происходит на Земле, в космосе, на других планетах, в прошлом и будущем. Эмоции героев и других персонажей, их поступки, мысли прослеживаются и понятны читателю также, как это бывает в обычной жизни, если убрать элемент фантастики.

Побег

Фантастика и фэнтези

Владимир Хабаров

© Владимир Хабаров, 2024

ISBN 978-5-0062-7427-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Побег

Джонни расслабился, облегченно вздохнул, подушечками пальцев помассировал виски. Напряжение, державшее мертвой хваткой столь долгое время, отступило. Теперь погони уж точно не будет. С нескрываемой злобой он посмотрел вслед удаляющейся махине рейдера. Бортовые камеры шаттла невозмутимо фиксировали увеличение расстояния, что радовало Джонни безмерно. Рейдер, словно не заметив потери, ответил на прощальный взгляд холодным равнодушием и стойким безразличием.

Что значит песчинка для горы?..

«Посейдону» было всё равно, есть экипаж или нет, рейдер мог существовать и без него, прокладывая путь в глубины космоса, наслаждаясь одиночеством. Но уберечь от капкана гравитации могли только те, кто находился внутри, обладая разумом более гибким, чем машинный. Да и вряд ли они, вложившие в своё творение душу, знания и надежды, покинут его просто так, без борьбы.

Астероид, на который «присел» шаттл после того, как покинул грузовую платформу «Посейдона», двигался только по одному известному ему пути, не задаваясь глупым вопросом, что ждёт его в конце. А уж к желанию нового соседа подправить курс отнёсся и вовсе беспечно.

Как правило, знания, опыт и умение анализировать позволяют найти верное решение в любом трудном положении.

Джонни, включая попеременно маневровые двигатели шаттла, медленно, но неуклонно отклонял траекторию полёта астероида, и когда по расчётам оставалось ровно столько, чтобы долететь до планеты с минимальными затратами топлива, покинул «тёплое» местечко.

Изумрудно-голубоватая планета, постепенно заполняя экран монитора, надвигалась огромным сказочным монстром, готовая не жуя, проглотить за один присест шаттл-песчинку. Джонни рассматривал планету со смешанным чувством любопытства и тревоги. Что ждёт его там?..

Выйдя на низкую орбиту, шаттл отработал трёхминутный тормозной режим и, перейдя в планируемую траекторию, рыбкой скользнул вниз. Атмосфера встретила недружелюбно, что, в общем-то, обычное дело для планет такого типа, не любящих впускать в свои покои незнакомцев.

Джонни всё время поглядывал на диаграмму нагрева обшивки, хотя ничуть не сомневался в способности ИскИна верно оценить обстановку и в нужный момент принять правильное решение, но бессознательно старался контролировать спуск, готовый вмешаться в любой момент. Планета была пригодна для жизни и даже вроде как обитаема – Джонни успел бегло просмотреть информацию перед побегом, и теперь надеялся, что здесь ему удастся закрепиться и счастливо провести оставшуюся жизнь.

***

Конфликт, который рос исподволь долго, накапливая силу по мелочам, наконец, вызрел, расставив точки над «и», хотя очевидность этого Джонни понял не сразу. Слишком поздно для принятия нужного решения. Большая часть экипажа не поддержала его амбиций стать первым, отправив капитана в отставку, наоборот, исходя из принципа, что старый конь борозды не портит, встала на защиту устоявшихся положений, гарантирующих стабильность и равномерность течения бытия.

Рисковать никто не хотел.

Осознав, что зашёл слишком далеко в своей интриге и обратного пути уже нет, а поражение неминуемо, Джонни выбрал единственный, по его мнению, правильный путь – бегство. Он не питал никаких иллюзий по поводу своего ареста с последующим содержанием в одиночной камере до конца полёта, считая, что так оно и будет.

Подготовить шаттл, взяв дополнительный запас топлива и многое чего по мелочам – Джонни заранее просчитал нужное – большого труда не составило. Используя ремонтные каналы, технические переходы, отключая на время, где можно, системы наблюдения, он осуществил задуманное в кратчайшие сроки.

Удивляло, что никто не следил и не препятствовал, тем паче, сам капитан, который должен был изолировать его незамедлительно, однако этого не сделал, и потому сей факт постоянно мучил Джонни своею неопределённостью, ожиданием некого подвоха, словно в самый последний момент из-за угла могли выйти охранники и взять под арест. И даже вылетая из чрева рейдера, он всё время ожидал «выстрела в спину».

Пока не встретил астероид.

***

Пробив грязно-белые облака, так похожие на земные, шаттл прекратил спуск, мягко перейдя в горизонтальный полёт. Внизу, насколько хватало глаз, расстилалась безбрежная гладь океана. До самого горизонта.

Джонни невольно залюбовался неожиданной картиной: синие, местами переходящие в пронзительно голубой цвет, волны схлёстывались друг с другом, кружились в диком танце, закручивая шпили вверх, словно пытались достичь неба – далёкого и неподвластного – и рассыпались на клочки, падали вниз белыми хлопьями, обрамлённые по краям зеленоватой каёмкой.

Всё живое и неживое вокруг, казалось, вдруг замерло, остановилось в ожидание чего-то, что могло дать отмашку на дальнейшее движение вперёд. Мир застыл, повинуясь взмаху волшебной палочки неведомого мага.

Внутри словно кто-то дёрнул за верёвочку, побуждая Джонни к действию, он спохватился, с трудом отрываясь от созерцания – сколько времени прошло с того мига как глаз зацепил первую волну? Вопрос сформировался в нейроимпульс и биоритм отозвался сразу, словно давно ждал этого момента – около трёх часов… Цифра появилась на мониторе.

Через пять секунд её смыло волной пустоты.

Цифра испугала Джонни не только своей протяженностью во времени, но и ощущением нехватки чего-то нужного, обыденно-повседневного, того, что приводит гармонию души в порядок, а мысли к спокойствию. Поиск этого на первый взгляд эфемерного, как мираж, но всегда ожидаемого предмета, увенчался успехом. Джонни рассердился, как это он сразу не заметил. Всего четыре буквы – Суша. До сих пор её не было видно – твёрдой земли, по которой можно ходить, бегать, прыгать, да и просто лежать, нежно трогая рукой.

Это был плохой признак. Очень плохой.

Джонни попытался вспомнить, что находилось в отчёте зонда побывавшего на планете. В подсознание после недолгого копания всплыли сначала обрывки строения атмосферы, затем пошли данные по составу воздуха и поверхности. Заработал так называемый процедурный участок памяти, вытаскивающий сведения неосознанно попавших туда при чтении и залёгших «мёртвым» грузом до первого зова.

Самое интересное ожидало его в конце: «…сканирование, проведённое с разных точек заложенного маршрута, позволяет сделать вывод, что планета с большой вероятностью покрыта сплошной водной оболочкой…»

Планета-океан?

Это фраза, когда Джонни, наконец, уяснил смысл прочитанного, одним махом выбила почву из-под ног, превратив мечту в призрачную иллюзию, убила надежду, так и не дав ей расправить крылья.

«Они знали! – от ярости тело скрутило, прижало дугой к панели, позывы голодного желудка рванули вверх, не встречая преграды, спазмы железными пальцами сдавили горло, сбивая дыхание с ритма. – Потому и не ходили следом, наблюдали тайно, исподтишка. Потому легко отпустили, наверное, ещё и посмеивались, когда я выводил шаттл из рейдера. Не захотели марать руки, пусть, мол, сам приведёт приговор в исполнение… Ненавижу!..»

Прошло немало времени, прежде чем он пришел в себя. Однако успокоиться до конца так и не смог. Внизу крутились водяные шпили, недремлющим оком сопровождая железную птицу, невесть каким образом залетевшую в эти края.

Джонни с тоской смотрел на океан, у которого не было ни начала, ни конца. В глазах щипало от злости, жизнь потеряла всякий смысл. «Обитаема?.. Кругом вода… Но я же не рыба, и у меня нет жабр. Я даже плавать не умею…» – отчаяние всё больше и больше наполняло душу безысходностью, отравляя сознание пониманием неизбежного конца.

И будто в насмешку, параллельно шаттлу и чуть впереди, повинуясь некому дирижеру, возникли странные существа с хвостовым плавником вместо ног и шипастым гребнем на спине. Стройные вытянутые тела с человеческими лицами, лишённых всяких эмоций, плыли в воздухе также легко и свободно, как и рыбы в воде.

«Я схожу с ума, этого не может быть… – Джонни закрыл глаза, досчитал до десяти и открыл, рассчитывая, что воспалённое воображение на этом успокоится и вернется в норму, но… ничего не изменилось: эскорт человекоподобных рыб никуда не делся, продолжая двигаться вместе с шаттлом. – Да что ж такое, откуда эти фурии взялись?..»

Затылок схватило болью, потянув плечевые мышцы незримой тяжестью. Джонни почувствовал, что ещё немного, и он начнёт звереть, пальцы сами легли на рукоять управления плазменной пушкой…

Предыдущее состояние отчаяния и безысходности стёрлось под прессом новых обстоятельств, более грозных и непонятных.

Пушка не сработала. Джонни жал на пусковую клавишу безостановочно, пока не заломило кисть руки, и не заболел указательный палец. Бесполезно. Ощущение было такое, что её, пушку, вырвали из гнезда ещё до того, как он первый раз нажал пуск, ликвидировав тем самым угрозу здешнему миру. Джонни подумал, что это могла сделать одна из фурий, незаметно подкравшись к пушке, и от этой, вроде, совсем уж нелепой мысли его разобрал смех – горький, истеричный, беспричинный.

Дальше пошло куда хуже, словно планета решила напоследок поиздеваться над ним, прежде, чем опустить занавес. На высокой ноте вдруг заголосил зуммер аварийного хода, на мониторе замигала красная надпись: «Разгерметизация», шаттл резко сбросил скорость. Джонни успел лишь надеть гермошлём, прицепить к ногам антигравы и закинуть за спину блок батарей с модульным мазером, как его выбросило наружу. Сработала система экстренного катапультирования. Долгим взглядом, выровняв равновесие – антигравы включились автоматически – он провожал падение шаттла, пока тот не исчез в волнах океана.

В голове звенела тишина – ни мыслей, ни эмоций. Не было ни сил, ни желания бороться с тем, чего не понимаешь и главное, ощущать это нечто как противника, с которым можно сразиться на равных.

Джонни услышал пение, вернее, мелодию, протяжную с переливами, проникающую сквозь гермошлём с такой лёгкостью словно и не было никакой звукоизоляции. Мелодия то поднималась ввысь белокрылой птицей, то падала вниз шумным водопадом. Фурии сплотились вокруг человека, точно боялись, что он повернёт не туда, куда надо и, не переставая петь, ускорили движение. Джонни невольно заслушался, не отдавая отчёт, что его «ведут», им управляют, полностью подавив волю к сопротивлению.

Пение прекратилось внезапно, словно подчиняясь незримой команде, фурии, махнув в последний раз хвостом, растворились в воздухе без следа.

Джонни остался один.

Прямо по курсу, совсем недалеко, поднялся водяной столб, на верхушке которого сидела бабочка с сине-зелёными узорами на крыльях, огромные тёмные глаза с любопытством следили за странным предметом, парящем в небе.

Планета встречала нового гостя, готовясь к кардинальной его перестройке под свои нужды…

Искуситель и лжец

Демон сидел в середине пентаграммы, скрестив по-турецки ноги. Взгляд тёмно-красных глаз полный спокойствия и безмятежности лениво скользил по стенам с дешёвыми обоями. С кончиков копыт падали капли грязноватой воды и тут же испарялись, оставляя едва заметный запашок болотной гнили.

Огоньки пламени, бегущие по контуру пентаграммы, напоминали украшенную гирляндой новогоднюю ёлку. Представив демона с мешком подарков за плечами в окружении ребятишек, орущих от радости: «Дедушка демон, ты подарки нам принёс?» Тина непроизвольно фыркнула.

Демон недобро покосился.

– Ты вызвала не того, – сказал он. – Я не демон времени. Этим занимаются те, кто имеет вторую ступень… или третью.

– А у тебя какая? – Тина бросила тревожный взгляд на раскрытую тетрадь, лежащую перед ней на журнальном столике. – Я вроде бы всё правильно сделала, как здесь и написано. У меня отличное зрение и прекрасная память. К тому же, имя того, кого вызывала…

Пентаграмма внезапно налилась густым пурпурно-багряным цветом, разом хлынувшим от вершин пятиугольника к середине. Задергалась, замигала, словно собралась устроить харакири. Остро запахло серой.

– Фу, это ещё что такое? – девушка зажала ноздри изящными пальчиками с маникюром в стиле фан-френч.

Шерсть на демоне встала дыбом и заискрилась от многочисленных электрических разрядов, создавая ореол то ли героя, то ли мученика. Мелко покряхтывая, он приподнял руку и начертил в воздухе замысловатую фигуру. Дыхнул пламенем. В тот же миг всё успокоилось и вернулось на свои места.

– И… что это было? – Тина иронично уставилась на него, и лишь редкие капельки пота, выступившие на лице, говорили о первоначальном страхе.

Впрочем, это можно было принять и за испуг без видимых последствий, он улетучился также быстро, как и капельки пота.

– Ну, тут… – наморщив лоб и уткнувшись взглядом в пол, демон сделал вид, что пытается вспомнить какие-то подзабытые слова.

Со стороны это выглядело вполне натурально.

Время закружилось в ритме танцующей улитки. Минута молчания вытянулась спиралью вечности, нанизывая по пути всё, что попадалось под руку: пыль, туманности, звёзды, галактики, черные дыры и прочий мусор.

Девушка не выдержала:

– У тебя что, склероз?

– С чего бы?.. – оскалился демон, обнажив передние клыки с желтоватым налётом у основания.

Заметив, что Тина собирается задать очередной вопрос, возможно ещё более каверзный, торопливо зачастил:

– Ладно-ладно, если так хочешь, скажу…

Он поёрзал на полу, отчего жалобно заскрипели доски. Похоже, выбранная поза оказалась не столь удобной для его комплекции, втиснутой в замкнутое пространство небольшой комнатки флигеля дачного домика. Понятное дело, спина затекла и ноги тоже. Что всё-таки не помешало демону ехидно ухмыльнуться, стараясь сделать это незаметно.

– Думаю, не надо объяснять, что Вселенная бесконечна и неделима. Все процессы, происходящие в ней, начиная от рождения частицы и кончая её смертью, от появления новой звезды и перерождения последней в черную дыру… – демон говорил монотонным речитативом, словно произносил утреннюю мантру, исподтишка наблюдая за девушкой, – …подчиняются определенным законам, о которых, вы люди, знаете очень и очень мало. Я бы даже сказал, удручающе мало. Не говоря уже о пространстве-времени. Это настолько тонкая и чувствительная ткань мироздания, что малейшее латентное воздействие может привести к самым неожиданным результатам. Иногда, очень к плохим… Поэтому, когда матрицы темпоральных потоков внезапно подвергаются синусоидальному микровоздействию частиц тёмной энергии, в ячеистой структуре пространства возникают дыры, а это в свою очередь приводит к неустойчивой церебрально-гравитационной связи между объектами…

По мере нарастания извержения потока непонятных для неё слов, лицо у девушки вытягивалось всё больше и больше. Она прикрыла рот ладошкой, сдерживая зевоту, глаза заволокло туманом сновидений. Однако, будучи студенткой четвертого курса факультета археологии и пройдя огонь-воду-медные трубы и два полевых сезона в составе экспедиции, Тина среагировала на удивление быстро. Встряхнувшись, словно собака после купания, сердито сверкнула глазами, подняла руку: