Пестеревский, 3. Школьные годы
Наталья и Ольга Семеновы
Порой хочется повернуть Время вспять. Принято считать, что лучшие годы в жизни – это институтские. Наверно, в этом что-то есть, но ведь не каждому судьба дарит учёбу в институте, а в школе учатся все. Там мы начинаем дружить, любить, учимся расставаться, совершать разные поступки, начинаем понимать, что такое Жизнь.Ведь класс, в которым ты учишься, не выбирают, потому принимайте ваш класс, как чудный подарок.Так хочется вновь вернуться в Детство и Юность!..
Пестеревский, 3. Школьные годы
Наталья и Ольга Семеновы
© Наталья и Ольга Семеновы, 2024
ISBN 978-5-0062-7310-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Посвящается дорогим одноклассникам!
Совпадение имён и фамилий – случайно для тех,
кто опасается предъявить себя Миру.
Совпадение имён и фамилий – не случайно для тех,
кто смел, как…
Прощай школа, прозвенел последний звонок.
И двери для тебя закрыты…
– Не играем больше в «классики»!
– Не читаем больше классиков!
Разбежались все по глобусу, и собрались в
«Одноклассниках»!
Встреча через 20 лет. 1987 год
Школа. Квартира Лены Мартьяновой
Самая трогательная и радостная встреча нашего класса «Б» состоялась первый раз через двадцать лет после окончания школы. Когда мы гуляли по Плотинке в ночь выпускного, никто даже не допускал мысли о том, что вот так классом мы встретимся только спустя два десятилетия. Тогда всем казалось, что прожитые вместе школьные годы скрепили нас на веки вечные. Оказывается, нет. Конечно, за эти двадцать лет мы перезванивались, случайно сталкивались в своем «маленьком» городе, изредка даже навещали друг друга, но чтобы собраться вместе снова такой повзрослевшей компанией, такого не было.
Наташа опоздала к назначенному времени встречи в школе, задержали на работе. Она осторожно зашла в притихшую школу, и тут же наткнулась на Серёжку Коробейникова. Высокий, слегка рыхлый, он по-прежнему источал добродушие, основательность и надежность, видные каждому, кто общался с ним. Он первым из класса отправился во «взрослую жизнь», поступив в техникум сразу после восьмого класса. Остальные ещё целых два года, в отличие от него, со щенячьим восторгом, пребывали в юности, изучая иностранный язык и мечтая о будущем.
– Привет, Наталья! Как хорошо, что мы вместе опоздали, будет удобнее зайти.
– В училище, где я сейчас работаю, есть негласное правило – запускать всех опоздавших в течение урока. Так что я к опозданиям отношусь философски.
– Тогда зайдёшь первой.
– Договорились.
Парочка прошла мимо кабинета класса «А», оттуда тоже доносились оживленные голоса, остановилась перед дверью соседнего класса, открыла ее и… шагнула в неизвестность.
Все сидящие в классе сразу же переключились на вновь прибывших, кто-то, возможно, даже про себя позавидовал такому эффектному появлению.
Когда опоздавшие огляделись, то приятно удивились – в кабинете за партами основательно расположился почти их весь бывший класс «Б», полным составом. На просторах взрослой жизни затерялось всего пара-тройка одноклассников. На первый взгляд, не пришли: Володька Левин, Роза Валеева, Валентина Казакова, Нина Трегуб и все.
Похоже, встреча протекала по заранее составленному сценарию, неоднократно опробованному предыдущими поколениями. Он заключался в следующем: каждого вызывали «к доске», и тот отчитывался за двадцать промелькнувших лет. Оказывается, все уже давно здесь «толкали» свои речи, причем кто-то подготовился заранее, а кто-то жил по экспромту.
Большинство из бывших одноклассников уже выступили. Наташа только успела занять свое место за предпоследней партой у стены, а её тут же пригласили выступать.
– Когда-то меня «пожизненно» посадили за столь дорогую для меня парту. Почему я говорю «пожизненно»? Потому что намеренно обрекли на одиночество, оставив без соседки или соседа, – начала она свой отчёт.
Все оживились и вспомнили, что Наташка, действительно, всегда сидела одна. Видимо, это было вынужденное решение для педагогического коллектива, потому что все, кто оказывался рядом с ней, начинали сразу же плохо учиться. Она забалтывала всех своих соседей по парте, при этом сама она училась хорошо, но другим мешала своей болтовней овладевать положенными знаниями. Девчонку слегка изолировали от общества, но только на уроках, однако она не терялась в остальное время, и на её дружественные связи в классе «одиночное заключение» за предпоследней партой никак не сказывалось.
– Почему я вспомнила про этот факт? Когда я сама «встала к доске» как преподаватель, я окончательно осознала и согласилась с правильностью такого педагогического решения.
– Только не говори, что ты все-таки стала учителем! – выкрикнул с места кто-то из бывших мальчишек класса.
– И я помню, что Наташка зарекалась – никогда не будет педагогом и не встанет к доске, – с места подтвердила Тамара Козлова.
– Да, дорогие мои, никогда не говорите: «ни-ког-да», – засмеялась Наташа и продолжила: – Хотите, чтобы исполнилось ваше желание, вот вам мой совет – объявите во всеуслышание это волшебное заклинание, состоящее всего из одного отрицания, и ваше желание точно исполнится. Правда, на это может потребоваться очень много времени… – добавила она задумчиво.
И Наташа с искренним восторгом принялась рассказывать о смене профессии после своего тринадцатилетнего успешного труда на технологическом поприще в НИИ. Да, лично она сегодня в начале пути, всего второй год «у доски», но работает с удовольствием. При этом она честно добавила, что её ученики – «уралмашевская шпана» простого ПТУ. Её нисколько не смутила удивленно поднятая бровь уже признанного аса педагогического сообщества Ольги Медяковой. Интересная штука – жизнь, Ольга уже давно толковала иностранный язык по всем правилам педагогики и психологии в элитарной школе, а Наталья учила химии после химфака и завода в ПТУ.
Всем сидящим в кабинете стукнуло уже по 37 лет. Они, конечно, уже успели узнать кое-что про настоящую взрослую жизнь, но каждый из них в разной степени сегодня демонстрировал свой уровень откровенности и эмоциональности. Потом, позднее, они обязательно поймут, насколько это сильный козырь в жизнь, а пока большинство рассказывали только о своих достижениях в учебе, в работе, личной жизни, профессии. Звучало это всё немного по-детски, наивно, но достаточно правдоподобно и реально: институт, защита диссертаций, встреча любимого человека, появление на свет продолжателей рода, карьерный рост, в общем, всё, что положено по жизненному сценарию.
Официальная часть подходила к завершению, пришло время воспоминаний, откровений, обнародования прошлых секретов, в общем, душа просила ещё чего-то. Для этого сначала требовалось покинуть свой родной кабинет, школу, и отправиться куда-нибудь ещё, например, к кому-то на квартиру, благо такая щедрая душа нашлась – Леночка Мартьянова. Пришедшие на встречу учителя на квартиру поехать, конечно, отказались, хотя через двадцать лет на встречу со своими бывшими учениками пришли самые стойкие и неравнодушные: Ия Владимировна, бессменный классный руководитель с пятого класса, вела она русский язык и литературу, Зинаида Ильинична, великолепная химоза с тишайшим голосом, Иван Алексеевич, гениальный математик и учитель. Все они выглядели прекрасно, пожалуй, эти двадцать лет прошлись по внешнему виду выпускников значительно сильнее.
Мальчишкам было легче, они сделали вид, что просто возмужали. Девчонкам пришлось гораздо сложнее, их талии явно увеличились в размере, косички, конечно, исчезли, как класс, личики округлились, женская пора старалась каждую украсить по возможности, но уже и обозначила будущие безрадостные перспективы.
При встрече с учителями у каждого возникали свои воспоминания, веселые и горькие, потаённые и почти забытые, те, о которых можно рассказывать вслух, и те, о которых лучше умолчать. Каждый учитель достоин отдельного панегирика в свой адрес. Бывшие мальчишки и девчонки сегодня посвящали им стихи, лучшие слова от сердца и свои воспоминания. На «квартирник» 10-гоБ учителя не решились, и, похоже, они это сделали зря.
До квартиры большинство добирались на перекладных, трамваями и автобусами. Правда, кое-кто прибыл на встречу уже на личном автомобиле, но таких оказалось совсем немного. «Понты» в этом животрепещущем вопросе для мужского населения держал Валерка Фагин. Возможно, ещё кто-то, особо не афишируя своего материального благополучия, возможно, чтобы в перспективе никого домой не подвозить.
Трёхкомнатная квартира Елены М. терпеливо ждала 10Б. Ее хозяйка провернула большую подготовительную работу – генеральная уборка, закупка продуктов, расставленная мебель, в центре стоял стол, покрытый накрахмаленной скатертью, до блеска отмытая праздничная посуда и, конечно, подушно сосчитанные стулья и табуретки. Судя по их внешнему виду, здесь присутствовала не только её мебель, но и соседские экземпляры, все-таки усадить за стол почти двадцать человек – дело непростое.
Большая часть девочек из класса тут же стали изображать из себя удивительно хлопотливых хозяюшек, а ими умело руководила главная хозяйка. В результате «скатерть-самобранка» раскинулась быстро и по-русски красочно. Не смотря на длительно дефицитные времена, «джентльменский набор» был представлен в полном объеме: селедочка в двух ипостасях – под шубой и аппетитно украшенная кольцами лука, салат оливье под названием «перестройка», тарелки с сервелатом и сыром, квашеная капуста с брусникой, маринованные огурцы и помидоры, и, конечно, множество уральских пирогов.
Отсутствие продуктов в магазинах никак не отражалось на законах российского гостеприимства и застолья. Тогда уже появились кооперативные магазины, правда, по большим ценам, но… Гуляй, народ! Сегодня праздник в денежную складчину.
Рассаживались шумно и основательно, по возможности соблюдая бывшие дружеские связи, ведь человеческих симпатий никто не отменял. Поначалу бразды правления передали бывшему комсоргу Ольге Медяковой, очаровательная блондинка умело направляла застолье:
– Дорогие одноклассники, двадцать лет промчались быстро. Можно было бы собраться и пораньше, но так распорядилось время. Оглянитесь, сегодня мы почти в полном составе! Желаю всем хорошего застолья и веселых содержательных тостов.
Упрашивать народ произносить речи не пришлось, желающие тут же нашлись, особенно, как это ни странно, «отжигали» и удивляли «мальчики».
Оська Вайсбурд, признанный в классе знаток литературы, известный на уровне школы автор эпиграмм и остроумных посвящений, оказывается, упорно и планомерно становился знатоком компьютерного дела. Лысина на полголовы значительно изменила его внешность. При этом куда-то безвозвратно пропало его мальчишечье очарование, которое всегда располагало к себе как мужское, так и женское население 10Б. Желание рассказывать ему свои секреты сегодня, возможно, у некоторых поубавилось. Видимо, в его светлой головушке уже почти созрел план отправиться продолжать «вить» свое семейное гнездо в Америку. И это суровое по жизни решение не могло не поубавить его былую легкость, милую надежность, увлеченность великой литературой и чего-то еще неуловимого, но ценного и важного. Да, он по-прежнему оставался самым ярким выпускником 10Б класса. Любимец класса просто повзрослел.
Для некоторых прошло уже целых двадцать лет, а для кого-то промелькнуло всего каких-то два десятилетия. Слово взял Николай Жаднов, которого все мысленно по-прежнему называли Кэла. Ростом он всегда отличался хорошим, а сегодня этот юноша-жердь превратился в красивого мужчину, с умным внимательным взглядом на окружающую действительность.
– Мой выбор института и профессии вполне осознанный. Горный институт и автоматизация – настоящее мужское дело, и я твердо решил заняться этим всерьёз, – начал он очень здравые и оптимистичные речи, несмотря на то странная перестройка уже начала перемалывать жизнь каждого.
– Коля-Николай, ты давай лучше про личную жизнь открывайся, – шутливо заметила на правах хозяйки Лена, которую всегда интересовал исключительно противоположный пол.
– На то она и личная, чтобы не вслух, – парировал Кэла. – Хотя могу сказать честно, женским вниманием я не обделен.
Да, все они закончили английскую элитарную школу, она была по счету второй в городе после 13-й гимназии. Они посвятили иностранному языку целых шесть лет своей школьной жизни, за эти годы они экстерном прошли программу, рассчитанную на десять лет, чужой язык стал частью их жизни, сознания, души. Но большинство из класса всё-таки выбрали себе профессию, не связанную с языком, в дипломаты никто так и не вышел. Наталья вдруг это четко осознала, когда сидела за дружеским столом и слушала спичи выступающих.
Атмосфера на глазах становилась все более откровенной, раскрепощенной, располагающей к приоткрытию завес над тайными и забытыми на время событиями. Время приближалось к полуночи, самые здравомыслящие всё же решили отправиться по домам, но таких оказалось меньшинство. Кто смог, позвонил домой и предупредил родных, что встреча выпускников в полном разгаре и домой они не собираются.
У Натальи телефона дома не было. За пятнадцать лет семейной жизни она впервые не явилась домой ни вечером, ни ночью. Сегодня выбор она сделала в пользу одноклассников. Здесь возникла атмосфера былого содружества и братства, и так не хотелось с ней расставаться. Прощайте, двадцать лет, их как будто никогда и не было.
Когда-то, собираясь вместе, класс обожал танцевать, конечно, в первую очередь влюбленными парами, которые сбивались по взаимным симпатиям, переходя в более серьезные чувства. Но эти двадцать лет их, безусловно, кое-чему научили. Сегодня они уже понимали, что в жизни есть ещё что-то очень важное, кроме любви. Конечно, она необходима и без неё вроде бы никак, но…
Несколько пар бывших одноклассников попробовали тряхнуть стариной и осветить сегодняшнюю встречу былыми чувствами – принялись танцевать. Но можно ли войти в одну реку дважды? Увы, нет, эти пары никто не поддержал, основная масса сидела за плотно сдвинутыми столами, и просто разговаривала.
– Как долго тянулись наши десять лет в школе!
– Дураки, что торопили жизнь и подгоняли время.
– Представьте, времени прошло в два раза больше, чем наши школьные годы.
– Похоже, мой первый брак, по любви, между прочим, разваливается…
– Тоже мне, открыла Америку…
– А меня сейчас больше всего интересует карьера.
– А я хочу вспомнить давнюю историю с журналом.
Последняя фраза прозвучала в тишине, и неожиданно привлекла всеобщее внимание.
– Нашёл, что вспоминать! – воскликнул Сергей Коробейников, по прозвищу «Коробеша», обращаясь к военному, который и упомянул историю про классный журнал.
Среди бывших выпускников 10Б выделялся мужчина в военной форме, она определенно ему шла, потому что подчеркивала не только стройную фигуру, но особую мужскую выправку. Это был Володя Жуковский, по прозвищу «Жука», единственный из мальчишек класса, который отправился служить в армию, и не на два года по призыву после института, а выбрал военную карьеру своей профессией. Во время учебы он никогда не упоминал о своих «армейских» намерениях вслух, или, может, только его особо близкие люди знали о его планах, но большинство одноклассников об этом не слышало.
Володя исправно штудировал вместе со всеми английский язык, неплохо преуспевал и мог бы даже рассчитывать на какое-то будущее на этом поприще, особенно потому что мужчин там водилось гораздо меньше, чем женщин. Будем откровенны, в изучении иностранных языков в основном преуспевали женщины. Но Жука принял решение пойти по военной карьере.
– Это я их всех сдал, – выпалил Володя неожиданно. – Вас бы никого не нашли.
История с классным журналом случилась в конце седьмого, и разделила весь класс уже не в первый раз, но основательно.
За разговорами незаметно прошла пятничная ночь, дома всех ждали семьи, родители, дела, просто привычная жизнь. Но это всё они отставили в сторону и мысленно вернулись в свою школьную юность. Встреча выпускников получилась волнительной, интересной, но чуть приправленная горчинкой. Все вдруг осознали невозможность возврата в прошлое, ничего уже нельзя исправить, пересмотреть принятые решения. Однако пока ещё была призрачная надежда на будущее, оно маячило впереди и вселяло неоправданные надежды и оптимизм.
Под утро, как только начал ходить транспорт, все стали собираться домой. Наташу дома поджидала мама, стоящая на балконе. Она всю ночь не спала и периодически выходила на улицу, выглядывая появление дочери. Телефона в семье не было, тогда ещё он считался роскошью. Муж и дочь сначала поджидали Наталью, но потом пошли спать, успокаивая бабушку, что всё в порядке и загулявшая скоро придет домой. Но та так и не легла, а все ждала дочь.
Встреча класса через двадцать лет закончилась, разбередив воспоминания. Не собирались они так долго потому, что были убеждены, что незачем. Жизнь после школы у всех катилась дальше, лучше или хуже, тут уж как у кого получилось. Многие обожглись на любви, попробовали новой дружбы, впряглись в семейные отношения, «забурились» в выбранную профессию, всё, как положено. Сегодня им стало вдруг ясно, что, оказывается, они дожили примерно до середины отведённого времени, возможно, чуть меньше, но вдруг и больше? И что дальше? Неужели надо продолжать «тянуть эту лямку», как делали это их родители? А как быть с мечтами, идеалами, которые взахлеб обсуждали на уроках литературы? Когда-то каждый урок английского языка заканчивался тем, что в последние пять минут преподаватели включали магнитофон с записью известной песни Робертино Лоретти. Что-то будил этот голос в каждом из них – необыкновенный подъем настроения, веру в себя, надежды на будущее, страстное желание пуститься в пляс прямо сейчас.
Прошло двадцать лет. Неужели это всё пустое, блеф, иллюзии? Нет, пожалуй, стоит попробовать что-то ещё. Так думал почти каждый из них.
Первый класс. Чернильница. История житейская. 1957 год
Так получилось, что классу «Б» досталось по «колесу Фортуны» один классный директор и два примечательных классных руководителя. Три конкретных человека: две женщины и один мужчина, все они совершенно точно повлияли на судьбу каждого мальчишки и девчонки в этом классе. Все они невольно вошли в каждую семью класса, кто-то личной встречей, кто-то – важным решением для судьбы ребенка (возможно, неудобным и фатальным для собственных интересов), кто-то вовремя сказанным добрым словом, кто-то своей сверх требовательностью или педагогическим тактом. Каждый из них достоин отдельной хвалебной речи, панегирика, но ведь эти речи основываются на конкретных примерах, поступках, обычных действиях, которые могут быть незаметны для окружающих.
Учительницу первых начальных четырех классов звали Александра Васильевна, также как маму Наташи. Однако когда она это осознала, месяца через два после начала занятий, ей совсем не помешало бояться эту учительницу меньше. В первом классе у них училось сорок человек, и каждый понимал, что лучше не нарушать объявленные правила на уроках, потому что чревато… Механизм педагогического внушения имел весьма доходчивый вид – деревянная линейка, длиной около метра и шириной десять сантиметров. Такое вот орудие внушения и устрашения. Наташе повезло – ей ни разу не досталось по рукам этой линейкой, но те, кому щёлкнули по ним хотя бы один раз, находились от этого под сильным впечатлением. Причем делились они ощущениями не с родителями, а только друг с другом.
– Ну как, больно или терпимо?
– Щиплет.
– Родителям говорил? – Среди пострадавших в основном оказывались мальчишки.
– Вот ещё…
