Трубою Иоав тут затрубил,
Остановил в момент крутую сечу.
И если кто кого недорубил
С того, что очень руку натрудил,
Меч отложил, но очень недалече.
Сраженье прекратилось. Авенир
Пошёл в Маханаим (иль в Маханаим?),
Потери по приходу оценил,
И триста шестьдесят, из бывших с ним,
Включил по смерти в список поминальный.
Из слуг Давида двадцать полегло,
Включая скорохода Асаила,
Что бросился за недругом вдогон.
Незнание петличек и погон
В тот день злосчастный отрока сгубило.
А что достопочтенный Иоав?
Добавил Авениру геморроя.
Родного брата в драке потеряв,
Израилю зато накостыляв,
Вернулся он в Хеврон почти героем.
Ещё бы, восемнадцать к одному
Имел он преимущество в убитых.
Военный гений что ли, не пойму,
В статистике подобной потому
Есть ряд вопросов, для меня открытых.
Зачем сын Ниров в эту драчку влез?
Явился в Гаваон с какой печали?
Как мог иметь подобный перевес
Его противник – милостью с небес?
Одну ведь Академию кончали.
Глава 3. Лицемерие Давида
Продолжалась меж домами распря.
В той соревновательной борьбе
Дом Давида рос и укреплялся,
А Саула дом топырил пальцы
И весьма с натуги ослабел.
Родилось в Хевроне у Давида
Шестеро сынов от разных жён.
Не впустую тратил он либидо.
В начинаниях любых, как видно,
Бережёный Богом бережён.
Первенца ему Ахиноама
Изреелитянка принесла.
Вслед другие отличились мамы -
Шестеро сынов, не так уж мало,
Ползунков одних куча мала.
Первенец Амнон, задира самый,
Всех сильней был в играх до поры.
В бесконечном гаме полигамном
Каждый от своей конкретной мамы
Бились дети за царя горы.
В доме же Саула, где творился
Хуже дедовщины беспредел,
Авенир зарвался от амбиций
И наложницу Саула Рицпу
Между делом как-то поимел.
Царь Иевосфей, что был назначен
Авениром на высокий пост,
Будучи взбешён и озадачен
Тем, что сделал их армейский мачо,
Пиночету задал свой вопрос:
«Как посмел к наложнице Саула
Ты войти?» Обидные слова
Он в ответ услышал. Как из дула
Гневом Авенировым пальнуло:
«Разве я собачья голова?
Милость я царя Саула дому
Оказал, знакомым и друзьям,
Защитил чертог твой от погрома.
Что же мне, всех войск твоих Главкому,
К женщине уже войти нельзя?
Или, может быть, мне надо пропуск
У тебя выписывать на вход
В огород, где опустели тропы
И плоды вот-вот готовы лопнуть?
Нынче ты, недальновидный жмот,
В грех мне ставя пошлое либидо,
Резанул связующий ремень.
Дружба наша сделалась фригидной.
И как клялся наш Господь Давиду,
Обещаю я ему в сей день:
От Саула передам Иуде
