Зари Франц "Сангвинары"

– А ты куда-то торопишься? – ухмыльнулся отец. – Потерпишь, не умрешь. Я вообще женился в тридцать два.

– Я напишу семье этой девочки, Анимаисы, – попыталась перевести тему Весна. – Даже хорошо, что у нас есть время получше познакомиться.

– Мы могли бы к ним съездить? – снова вклинился Грегор.

– Тебе незачем, – коротко ответил отец. – Особо выбирать не приходится. Я помню ее отца, очень благонадежный и верный человек.

– Девочка будет рада уехать из деревни в город, – лживо улыбаясь, добавила Весна. – Напишу им сегодня и отправлю подарки.

– Да, займись этим, – одобрил отец и встал.

Завтрак закончился. Грегор печально поплелся в свою комнату, не представляя, как будет выживать в родительском доме целых шесть дополнительных лет. Принудительная женитьба его не смущала. Для охотников на вампиров такая практика была обычной. Грегор понимал, что обязан передать всю свою силу новому поколению и ждал этот момент всю жизнь. Он рано догадался, что собственная семья – это единственный шанс стать свободным. Сейчас, когда его судьбу решают родители, он считается неспособным принимать важные решения.

– Ты не понимаешь, – говорил ему Милош. – Пока у тебя нет жены и ребенка, терять тебе нечего. Тебе легко отступить от истины. Сангвинары хитры, а ты еще незрелый совсем. Нельзя так рисковать. Мы веками берегли своих детей и сейчас будем.

Грегор каждую минуту фантазировал, что после свадьбы и появления малыша забудет о жизни охотника, как о страшном сне, и заживет по-человечески.

“Денег хватит, чтобы жена и ребенок справились без меня, – размышлял Грегор. – А Кубок…” – на этом фантазии прерывались, и парень впадал в уныние.

Грегор никогда не понимал, почему кровь вампира нельзя просто уничтожить. Зачем хранить веками то, что может попасть в руки врага, а тебе вовсе не нужно?

– Что будет, если наш Кубок окажется у сангвинаров? – однажды осмелился он спросить у матери.

– Они станут сильнее, – ответила Весна. —Почти как настоящие вампиры.

– Что в этом плохого? – удивился Грегор. – Если им нужна эта кровь, чтобы дольше жить, пусть забирают.

– Не болтай ерунду, – огрызнулась мать и повторила слова Милоша. – Сангвинары могут похитить тебя, напоить этой кровью и убить. Хочешь стать живым мертвецом?

Грегор не испугался, но изобразил растерянность и извинился за свои слова.

– Вампир он и есть вампир, – подтвердил отец. – Хоть укушенный, хоть пробужденный.

Порой в голову Грегора приходили страшные мысли. Поделиться ими ему было не с кем, и только отражение в зеркале с готовностью слушало его.

– Почему я не родился сангвинаром? – спросил он себя однажды вечером, разглядывая правильные черты лица и аккуратно уложенные темные волосы. – Лучше пить кровь и быть свободным, чем жить взаперти, а после бояться за собственного ребенка… Еще полжизни – раз, потом за внука – еще полжизни… Два…

Грегор провел по губам рукой и широко улыбнулся, обнажая зубы.

– А лучше не сангвинаром, а сразу вампиром… Три… – неожиданно для самого себя произнес он и в ужасе отступил от зеркала.

Теперь он смотрел на себя по-новому. Коварное осознание откликнулось в душе иным, ни с чем не сравнимым чувством.

– Я могу стать вампиром, – медленно прошептал он, и все тело охватил постыдный жар.

Грегор подбежал к окну, открыл его и начал жадно вдыхать прохладный воздух. Теперь он не решался говорить вслух, но мысленно кричал:

“Я стану вампиром! – сердце парня разрывалось от счастья. – У нас есть Кубок жизни, я выпью из него всю кровь и стану вампиром”.

Грегор вернулся в комнату и снова взглянул на себя в зеркало. Он видел молодого человека – слишком молодого для того, чтобы оставаться таковым вечно. Большие глаза на худом лице, стройные руки и ноги, астеническое телосложение были приятны, но только с учетом юного возраста и надежды на скорые изменения, которые обещало взросление.

– Я стану вампиром, – произнес он сосредоточенно, – но не сегодня.

С этой минуты у Грегора Дучака появилась цель.

Через две недели довольная Весна сообщила об ответном письме родителей Анимаисы.

– Они сложные, конечно, – сетовала она. – У них нет даже телефона. Придется письма писать, как в древности.

– И хорошо, – не согласился отец. – Так и должны вести себя настоящие охотники. Сейчас в сети что угодно можно найти, ты это видела?

Он подсунул жене свой смартфон, и она ахнула.

– У сангвинаров нет ни стыда ни совести! Как они посмели создать целый форум?

– А чего им бояться? – вздохнул отец. – Сейчас время такое, всем безразлично, какие чудаки бродят вокруг.

Грегор напрягся всем телом. О сангвинарах он слышал только в кругу семьи и подозревал, что информация сильно искажена. К сожалению, личного смартфона или компьютера у него не было, потому получить дополнительные сведения он никак не мог.

– Анимаиса девочка хорошая, – рассказал Весна, – но семья живет бедно.

– Отправь им денег, – посоветовал отец. – Для своих мы не жадные.

Весна неопределенно скривила губы, но покорно кивнула.

– И райских зерен побольше, – пошутил Грегор.

– Прекрати немедленно, – погрозила Весна. – Райские зерна защищают только от настоящих вампиров, а таковых на целой планете ни одного не осталось.

К ее удивлению отец согласился с сыном.

– Отправь, никогда лишними не будут, – расслабленно сказал он, устраиваясь на сиесту в мягком кресле. – За шесть лет что угодно случиться может.

– Любите вы беду призывать, – махнула рукой Весна.

– Да нет же, – засмеялся Грегор, – при чем тут вампиры? Если приготовить с ними курочку, получается очень вкусно.

– Так иди и готовь, чего стоишь, – ухмыльнулся отец. – К ужину как раз управишься.

И Грегор в приподнятом настроении пошагал на кухню.

– Смотри-ка, – заметила Весна, – после совершеннолетия стал слишком разговорчивым.

– И хорошо, – с гордостью произнес сонный отец. – Я уже боялся, что толку от него не будет.

Супруга красноречиво промолчала в ответ.

Анимаиса

Горячее баранье мясо, приготовленное на открытом огне; свежие травы, выращенные собственными руками в садике у дома; немного райских зерен, подаренных старыми друзьями; сок лимона. Все это вместе составляет великолепное кушанье, и нет смысла портить блюдо сложными соусами – горячими или холодными, а также тяжелым гарниром из картошки, собранной этой осенью.

Анимаиса обожала готовить.

Сегодня утром, едва родители вышли из дома, чтобы почистить снег и навести порядок во дворе, их юная дочь выпрыгнула из теплой постели с ароматом лаванды и побежала к корзинам с овощами. Она выбрала аккуратную круглую картофелину, быстро промыла ее и метнулась обратно в комнату. Ее лицо горело, руки тряслись, а в глазах потемнело от резких перемещений. Раньше Анимаиса никогда не делала ничего преступного, и тайное похищение идеальной картошки нарушало ее представление о себе. Несмотря на любовь к кулинарии, сегодня готовить Анимаиса не собиралась.

Девушка похлопала себя по щекам, выглянула в окно и убедилась, что родители вернутся не скоро. Отец чистил крышу, мать собирала разбросанные вчерашним ветром предметы и возвращала их на места.

– Я должна это сделать, это мой единственный шанс, – сказала Анимаиса вслух и сжала клубень в руке.

Затем она достала канцелярский нож и попыталась одним махом разрубить картофелину на две половины. Задача оказалась сложнее, чем предполагала девушка, но тревога не одолела ее. Анимаиса снова приложила лезвие, но на этот раз постаралась сделать работу аккуратнее и медленнее. Ей понадобилось еще несколько попыток, пока из-под ножа не вылетел ровный скользкий пластик. Анимаиса бережно взяла его в руки, а прочие обрезки спрятала в салфетку и выбросила в ведро.

– Так, теперь дальше, – в предвкушении сглотнула она и выудила из пенала пару шариковых ручек. – Как бы не заляпаться.

Девушка заволновалась. Оказалось, она предусмотрела далеко не все, а времени на осуществление плана совсем не оставалось. Кучки снега перестали летать с крыши вниз, двор выглядел так, будто никакой метели вчера не было.

Понимая, что медлить нельзя, Анимаиса быстро вытащила стержни и разрезала их. Яркие густые чернила полились на картофельный срез. Увы, сохранить руки чистыми не получилось, и через мгновение девушка перепачкалась: пальцы, щеки, стол, пижама – все было синим и могло разоблачить ее. Последним штрихом провального дела стала жирная капля чернил, которая приземлилась ровно на середину бланка, имитирующего медицинский документ.

– Все пропало! – девушка почти расплакалась, когда окинула взглядом свой письменный стол, а затем и себя саму. За стеной послышалась голоса счастливых родителей.

Анимаиса одним движением смахнула все в ведро и спряталась под одеялом. Внутренний голос говорил ей, что напрасно она старается скрыться с места преступления, оставив на нем так много улик.

Спустя минуту в комнату тихо постучали.

– Я не сплю! – крикнула Анимаиса, но не встала.

Дверь приоткрылась, и на пороге появилась мать. Это была миловидная женщина сорока лет. Плавные движения, мягкий голос, аккуратно зачесанные волосы и скромная одежда отражали ее внутренние ценности.

– Доброе утро, красавица, – улыбаясь, сказала она дочери. – Сегодня папа решил приготовить на завтрак нечто особенное, и ты можешь поваляться еще.

Анимаиса улыбнулась в ответ, но сердце ее неприятно екнуло. С тех пор как она осознала свою любовь к приготовлению пищи, родители всячески старались лишить ее этого удовольствия. Девушка решила снова не подавать вида, насколько ее расстраивает подобное отношение, но утреннее приключение с чернилами оставило следы в прямом смысле, и мать сама сменила тему.

– Что с тобой? – удивленно спросила она и попыталась оттереть щеку от синей кляксы.

Девушка дернулась, но взятая врасплох, решила частично признаться. Непривычно краснея, она начала мямлить и сочинять небылицы, в которые никто бы не поверил. Неумелая ложь выдала Анимаису с первых секунд, но мать терпеливо слушала и не перебивала.

– Вот так и было, – закончила она, – теперь мне нужны новые ручки. Я хочу сходить за ними после завтрака, заодно встречусь с Ритой.

– Но сегодня утром должно прийти письмо от семейства Дучак, – возразила мать.

– Тогда я схожу после обеда.

– Не получится, – покачала головой женщина. – Сейчас быстро темнеет, и ты должна быть дома.

– Почему нельзя прочитать письмо вечером? – нахмурилась Анимаиса. – Оно же никуда не денется.

– Это Дучак, – спокойно ответила мать. – Если они напишут нечто важное, нам нужно отреагировать сразу.

– Какая глупость! – впервые не выдержала Анимаиса. – Письмо идет и так долго. Ничего страшного, если подождет еще несколько часов!

Девушка обиженно накрылась одеялом и отвернулась к стене. Приторная, липкая забота родителей не смущала ее в детстве, но теперь, в преддверии совершеннолетия, Анимаисе захотелось сбросить с себя нежную паутину безусловной любви и вырваться на свободу.

– Рита говорит, что Дучак – сектанты, – резко заявила она в надежде уколоть мать.

Женщина не приняла всерьез выпады единственной дочери и погладила ее по голове.

– А мы? – улыбнулась она. – Мы следуем той же вере, тем же правилам, у нас одинаковые убеждения и жизненные цели.

– У меня – нет, – прошептала Анимаиса и испугалась собственной откровенности. – Мне понятно далеко не все.

– Что тебя смущает? – нежно спросила мать, хотя на лице ее сгруппировались напряженные морщины. – Ты всегда можешь поделиться любыми тревогами со мной и папой.

Раньше Анимаиса так бы и поступила, но все чаще поступки родителей противоречили словам. Девушка упрямо молчала.

– Мы можем поговорить, когда ты будешь готова, – успокоила мать, и это подействовало. Анимаиса повернулась, села на кровати и приготовилась выкладывать все, что мучило ее последний год.

– Мне ничего нельзя, – произнесла она. – Нельзя гулять вечерами, нельзя покидать деревню, нельзя учиться. Всем можно, а мне нельзя.

– Это не совсем так, – парировала мать. – У тебя есть подруги, ты ходила в школу, как и все. А когда Дучак пригласят тебя, ты покинешь деревню и уедешь в большой и красивый город – Красноярск. Ты сможешь учиться, не будешь нуждаться, окажешься под защитой очень влиятельных людей. Ни одна девушка из этой деревни не может похвастаться такими перспективами.

Анимаиса ухмыльнулась.

– Мама, – устало ответила она, – мне бы хватило кулинарных курсов. Отпусти меня в город сейчас, ведь Дучак не пишут нам уже почти два года. Почему ты считаешь, что они вспомнят обо мне теперь?

– Эти люди всегда держат свое слово, anima моя. И мы будем ждать их письмо, как и прежде, – женщина постаралась говорить убедительно. – К тому же они по сей день исправно присылают нам деньги и подарки…

– Райские зерна! – крикнула Анимаиса. – Зачем? Вы все равно не позволяете мне готовить! А сами…

И впервые девушка не удержала слезы. Они покатились по щекам, и Анимаиса начала торопливо сгонять их ладонями.

– Что это такое? – мать потянулась к руке и с ужасом уставилась на темную линию с запекшейся кровью. – Когда и как ты порезалась?

Девушка опустила голову, но признаваться в утренних махинациях с фальшивым медицинским бланком не стала. Канцелярский нож был таким острым, а она так спешила переделать картошку в подобие штампа, что не заметила, как полоснула себя лезвием.

– Когда готовила, – соврала она. – Ничего страшного, я же дома.

Анимаиса выдернула руку и спрятала ее за спиной.

– Тебе нельзя терять свою кровь, – внушала мать. – Это единственная твоя драгоценность, в ней заключена твоя жизнь. Теперь ты понимаешь, почему мы против твоих кулинарных экспериментов?

Впервые мать открыто заявила о запрете, и Анимаиса снова заплакала.

– Не нужно так, доченька, – женщина обняла расстроенную девушку. – Когда уедешь к Дучак, они научат тебя всему, что тебя интересует.

– А я смогу стать поваром? – сквозь слезы и без особой надежды спросила Анимаиса.