– Дядя, что это значило? – спросила она.
Девушка говорила тихо, поскольку за соседним столиком восседала леди Кларк. У ног дамы крутился Реджи.
– Не знаю, дорогая, – отозвался сэр Уильям, – очевидно, некое несходство характеров. Честно говоря, у меня нет ни малейшего желания вникать. Боюсь только, что твоя идея с портретом теперь не осуществится.
Приветливая горничная принесла чайник, чашки и блюдо с разными видами печенья и кусочками кекса. Терьер, явно с недобрыми намерениями, приблизился к Патрисии. Девушка тайком скормила ему кусочек печенья, и он тут же продался, ткнулся мокрым носом ей в ладонь и даже позволил себя погладить.
– Кажется, Реджи с вами подружился, – миролюбиво прогудела леди Кларк.
– Очень славный песик, – вымученно улыбнулась Патрисия.
Дама милостиво ей кивнула и обратилась к сэру Уильяму:
– Кажется, я немного вышла из себя, но, уверяю вас, сэр, у меня были на то причины. На вашем месте я бы не стала позволять вашей юной племяннице общаться с подобной особой.
Она многозначительно покивала головой.
– Прошу прощения, миледи, – вежливо отозвался пожилой джентльмен, – кого вы называете подобной особой?
– Эту Барнетт, конечно.
– Почему же?
– Вынуждена признать: выглядит она довольно респектабельно. Но это все, что можно о ней сказать с уверенностью. А больше о ней ничего не известно. Кто она? Откуда? Почему приехала одна? Называет себя миссис, но вы видели у нее обручальное кольцо?
– Честно говоря, не обратил внимания, – признался сэр Уильям.
– А я обратила. Кольца нет. В журнале регистрации она свой адрес не указала, написала только: Лондон. Я, например, всегда оставляю свой полный адрес – мне скрывать нечего. Я останавливаюсь в «Голове оленя» уже двадцать лет, и меня здесь прекрасно знают. Должна заметить, прежде это была солидная гостиница, и общество здесь собиралось соответствующее, поверьте мне! К сожалению, старый мистер Уолтон в прошлом году скончался, а его сын в погоне за наживой решил пускать кого ни попадя. Представьте, две недели назад я, как обычно, приехала сюда – и что же? Здесь поселились две оголтелые туристки, совершенно забывшие о том, как подобает себя вести в их почтенном возрасте… кстати, вы их видели?
– Кажется, да, вчера вечером.
– Значит, это была чистая случайность. Вряд ли вы еще их встретите – они целыми днями пропадают на экскурсиях. Просто какая-то мания! Затем – жалкий смазливый клерк, который выдает себя чуть ли не за директора банка…
Из двери вышел давешний молодой щеголь. Увидев компанию на террасе, он вспыхнул, опустил глаза и проскользнул за угол дома, в сад.
– … еще и этот сумасброд, Джозеф Гилберт! – возмущенно закончила фразу леди Кларк. – По-моему, это какой-то психически неуравновешенный тип, возможно, даже опасный. То запрется у себя в комнате и бубнит что-то, а то пропадает на день или два! А потом приехала эта Барнетт, и началось полнейшее безобразие. Она не вызвала у меня симпатии, но все же я попыталась завязать с ней разговор – люди на курорте обычно общаются друг с другом, не правда ли? Это естественно, и это тоже отдых. Но она абсолютно не умеет себя держать: спросишь ее о чем-нибудь, а она буркнет в ответ что-то невразумительное и убегает. Мой покойный супруг был директором Ост-Индской компании[6 - Британская Ост-Индская компания – акционерная компания, фактически монополия, созданная для торговли с Индией и просуществовавшая почти триста лет (ко времени описываемых событий уже распущена). Обладая собственной армией и флотом, компания способствовала британской колонизации Индии и ряда стран Востока. Компания управлялась не одним директором, а тридцатью, но леди Кларк опустила эту незначительную подробность.], и я не привыкла к такому обращению!
– Может быть, миссис Барнетт стесняется разговаривать с благородной дамой? – спросил сэр Уильям, незаметно подмигнув племяннице.
– Зато не постеснялась приехать на курорт одна! – сурово припечатала леди Кларк. – Разве это прилично? Что, скажите, можно подумать о женщине, которая путешествует одна? Либо она суфражистка, – она выговорила это слово с отвращением, – либо женщина сомнительного поведения. Не удивлюсь, если она пользуется определенным успехом у мужчин не только в нашей гостинице. Ясно, что она приехала подыскать себе обожателя с толстым кошельком!
Патрисия растерянно ахнула.
– Увы, моя девочка, – скорбно кивнула дама, – такие женщины встречаются, особенно на курортах. К счастью, завтра она нас покинет. Что ж, я обязана была вас предостеречь – и я это сделала. А теперь нам с Реджи пора совершать променад.
С этими словами она встала, выудила из-под стола за поводок своего терьера, подхватила его на руки и удалилась. Сэр Уильям утешительно похлопал племянницу по руке:
– Не расстраивайся, Пат: как мне сказали в агентстве, курортный сезон еще не начался, и мы, если захотим, легко найдем другую гостиницу.
– Какая злая эта леди Кларк! Я не верю в то, что она наговорила о миссис Барнетт!
– Миссис Барнетт – необычная женщина, – задумчиво произнес сэр Уильям. – Однако не принимай все это близко к сердцу, дорогая. Послушай, почему бы тебе сейчас не прокатиться на велосипеде? Это поможет тебе развеяться.
– Отличная идея! – обрадовалась девушка. – Заодно поищу достойные точки. А как же ты?
– Я еще посижу здесь, пока солнце не ушло. Будь добра, попроси нашего хозяина вынести мне плед.
Патрисия побежала к себе, переоделась и с помощью коридорного выкатила свой велосипед. К гостиничному саду примыкал обширный городской парк; туда девушка и направилась.
Патрисия выехала на круглую площадку с клумбой посередине и скамейками по периметру. На одной скамье она увидела леди Кларк, рядом с ней на сиденье дремал Реджи. Девушка проехала мимо. Терьер мгновенно проснулся и вскочил, чтобы облаять непонятное железное чудище на колесах, но узнал Патрисию и, можно сказать, улыбнулся. Его хозяйка при виде девушки содрогнулась всем телом и подалась вперед, ее маленькие глазки округлились, а брови сначала поползли вверх, а затем грозно сдвинулись. Патрисия догадалась, что на даму произвел сильное впечатление ее костюм – короткий жакет и бриджи чуть ниже колен. Она не смогла отказать себе в маленьком удовольствии: медленно объехала вокруг клумбы, чтобы леди Кларк смогла детально ее рассмотреть. Дама оставалась в той же позе и с тем же выражением лица, только в ее руке прибавился лорнет.
Довольная произведенным эффектом, Патрисия помчалась по дорожке прочь. Продолжая улыбаться, она выехала на аллею Инвалидов – ровную широкую тропу, проложенную на холме среди сосен. Девушка лихо славировала между двумя деревьями, которые росли одно за другим прямо на тропе. Слишком поздно она увидела, что тот же маневр ей навстречу совершает другой велосипедист. Она попыталась резко затормозить, но это ей не удалось. Стремясь избежать столкновения, встречный велосипедист вильнул в сторону, промелькнул мимо перепуганной Патрисии – и через секунду позади нее раздался грохот. Девушка наконец остановилась, бросила велосипед и побежала обратно.
Седок оказался жив – по крайней мере, он стоял прямо и на обеих ногах, только почему-то по другую сторону металлического ограждения.
– Боже мой! Вы целы? – крикнула Патрисия, подбежав.
Велосипедист, спортивного вида молодой человек, не ответив, перелез через загородку. Так же молча он освободил свою машину, застрявшую между стойками, осмотрел ее и повернул к девушке серьезное худое лицо с грустными глазами. Ему было от чего грустить: переднее колесо его велосипеда оказалось безнадежно погнутым, так что спицы выскочили из своих гнезд, цепь соскочила и порвалась, а педали перекосились.
– Не понимаю, как это у меня получилось, – озадаченно пробормотал молодой человек, снял кепку и взъерошил темные волосы.
– Вы не виноваты!
– Я о другом. Каким-то чудом я в последний момент вскочил ногами на седло и перепрыгнул через ограждение. Не думаю, что мне когда-либо еще удастся повторить такой трюк.
Он усмехнулся. Девушка с тревогой спросила:
– Вы не ранены?
– Нет, только царапина. Ему, – он кивнул на свой велосипед, – повезло меньше.
– Я не должна была так лететь, – покаянно произнесла Патрисия.
– Что вы, – возразил молодой человек, – это я не смотрел, куда еду.
– Нет-нет, я знаю, что ехала слишком быстро!
– Нет, это я был неосторожен.
Оба запнулись и вдруг улыбнулись друг другу.
– Послушайте, – волнуясь, заговорила девушка, – я хочу вам помочь, я должна. Я живу в гостинице «Голова оленя», это недалеко. Мы можем пойти туда вместе и узнать, есть ли где-нибудь поблизости мастерская.
Молодой человек, подумав, согласился. Они пошли рядом, придерживая свои велосипеды. По дороге выяснилось, что молодого человека зовут Генри Тонкс и он живет в Лондоне. В Борнмуте он очутился потому, что решил проехать на велосипеде вдоль южного побережья Англии – от Плимута до Дувра. Узнав об этом, Патрисия расстроилась: теперь из-за поломки Тонкс не успеет осуществить свой план. Тот заверил, что все равно собирался остановиться в Борнмуте на один день. Они стали перечислять города, расположенные на его маршруте, и незаметно для себя дошли до гостиницы.
Первой, кого Патрисия и Генри Тонкс увидели на террасе, была леди Кларк – эта дама была поистине вездесущей. Она оглядела обоих с головы до ног и выразительно покачала головой.
Девушка поискала глазами своего дядю, но на его месте оказался только плед. Сам сэр Уильям обнаружился в холле: он выбирал газету на стойке.
– Что случилось? – спросил он, глядя на виноватое лицо племянницы.
Патрисия представила ему своего нового знакомого и рассказала об аварии.
– Ты еще не слишком хорошо катаешься, тебе не следовало так разгоняться! – рассердился пожилой джентльмен. – Прошу, примите мои извинения, мистер Тонкс: моей племяннице бывает сложно обойтись без происшествий. Если они не случаются сами по себе, можно быть уверенным: она их обеспечит. Если под рукой не находится чего-либо обыденного, Пат хватается за велосипед.
– Вам не стоит извиняться, сэр, – вежливо возразил молодой человек. – Мне было приятно увидеть, что теперь и девушкам стал доступен этот вид спорта.
– Благородный ответ, хотя, с учетом ситуации, не совсем уместный, – хмыкнул сэр Уильям. – Однако мне совершенно ясно, что вина целиком наша, и поэтому я, разумеется, оплачу ремонт.
– Об этом не может быть и речи, сэр!
– Прошу не возражать. Это будет справедливо. И советую вам справиться у хозяина насчет комнаты.
Патрисия понуро стояла рядом, заложив руки за спину и разглядывая свои ботинки. Сэр Уильям настаивал. В конце концов Тонкс вынужден был с ним согласиться, отошел к конторке и заговорил с хозяином.
Пожилой джентльмен молча воззрился на свою племянницу. Во время этой неприятной паузы до Патрисии долетали слова Уолтона: «Наша гостиница небольшая… завтрак на открытой террасе… великолепный вид на море… собственный сад…»
– Я тобой недоволен, Пат, – наконец строго сказал сэр Уильям. – Ты повела себя легкомысленно.
В этот момент в холл вступила леди Кларк. Услышав последние слова пожилого джентльмена, она истолковала их по-своему и тут же подключилась к разговору.
– Более чем легкомысленно, сэр! – возмущенно заявила она. – Я вижу, что мое первое впечатление о вас как о достойных людях оказалось, к сожалению, ошибочным. Вы позволяете вашей племяннице разгуливать по городу в столь вызывающем виде – и вот результат! Не успели приехать, как она уже приводит в гостиницу кавалера!
Сэр Уильям мгновенно повернулся к ней. Он не сказал ни слова – лишь посмотрел, слегка подняв брови, но этого почему-то оказалось достаточно, чтобы воинственная дама присмирела. Она отошла в сторону и уселась на диван. Реджи запоздало тявкнул и тут же умолк. Его хозяйка тоже молчала, но продолжала буравить гневным взглядом всю троицу; в ее мощной груди клокотало негодование. Патрисии даже показалось, что леди Кларк на глазах увеличивается в размерах.
Сэр Тобиас Ховард не мог выбрать менее удачного момента, чтобы появиться рядом, но он его выбрал.
– Сэр Уильям! Моя прелестная мисс Кроуфорд! – весело приветствовал он. – О, миледи! Вы, я вижу, тоже ищете общества молодежи. Не правда ли, до чего приятно видеть здесь столь юное и милое лицо?
И тут произошел взрыв.
– Стыдитесь, сэр Тобиас! – прогремела дама. – Что, Барнетт для вас уже недостаточно молода? Не заставляйте меня думать, что вы уже присоединились к отряду старых волокит, которые заглядываются на юных девушек!
Выпустив эту тираду, она встала и с видом победителя вышла на улицу. Ни в чем не повинный сэр Тобиас растерянно открыл рот. Генри Тонкс удивленно оглянулся. Уолтон испустил вздох облегчения: на этот раз гроза обошла его стороной.
– Господи! – отмер наконец старичок. – Что я такого сказал?!
– Вы тут ни при чем, – ответил сэр Уильям, посмеиваясь. – Кажется, я и моя племянница не оправдали ожиданий леди Кларк. Боюсь, мы даже чем-то ее обидели.
Патрисия приободрилась: дядя улыбается, значит, он больше не сердится.
– И слава богу! – радостно воскликнул сэр Тобиас. – Наконец-то нашелся кто-то, кто смог противостоять этой фурии!
Тут он заметил Генри Тонкса – тот уже получал ключ – и поспешил с ним знакомиться. Оказалось, общительный старичок знал: брат рассыльного работал в мастерской, где ремонтировали все, что имеет колеса, кроме разве что поездов. Уолтон вызвал рассыльного и велел ему проводить Тонкса, и те ушли, прихватив сломанный велосипед.
14 апреля 1887 года, четверг. На фоне роз
Ночью Патрисия часто просыпалась и огорчалась, заново переживая неприятные события прошедшего дня. Наутро она встала поздно и уныло позавтракала в столовой в полном одиночестве. Затем девушка поднялась к себе, надела шляпку, взяла все необходимое для рисования и спустилась в холл. Ей не удастся написать портрет миссис Барнетт, однако не следует забывать о задании на каникулы.
Хозяин гостиницы, увидев ее грустное лицо, приставил к ней мальчишку-коридорного и велел ему отвести молодую леди, куда ей нужно, и вернуться за ней, когда она скажет. Коридорный подхватил этюдник и треногу, и они вместе с Патрисией вышли на террасу.
День выдался солнечным, и сэр Уильям с сэром Тобиасом расположились на террасе за игрой в шахматы. Помимо клетчатой доски, на их столе стояли еще кофейник и графин с ликером – оба пожилых джентльмена отлично проводили время.
Патрисия уже собиралась уходить, как вдруг заметила приближающуюся к гостинице знакомую стройную фигуру в бордовой накидке. Через несколько минут миссис Барнетт поднялась на террасу. Женщина выглядела совсем не так, как вчера – оскорбленной и подавленной, а, напротив, довольной и оживленной.
– Какая прелестная погода! – улыбнулась она всем присутствующим. – О, мисс Кроуфорд, я смотрю, вы во всеоружии? Если вы не передумали, то я буду готова через пять минут – только занесу покупки к себе в комнату.
– Конечно! – воскликнула Патрисия. – Я так рада!
Шахматисты прервали игру и посмотрели на миссис Барнетт с одобрением.
– Значит, вы решили остаться, мэм? – спросил старичок. – И правильно сделали! Не стоит идти на поводу у всяких…
Он испуганно замолк, потому что на террасе неожиданно возникла леди Кларк.
– Вы раздумали уезжать, миссис Барнетт? – с подозрением спросила она.
– Совершенно верно, миледи, – спокойно подтвердила та. – Здесь так чудесно! Я решила, что мне незачем лишать себя удовольствия.
– Вижу, вы легко меняете свои решения!
– Можете считать, как вам угодно, миледи. А сейчас прошу извинить, я спешу: у меня договоренность с мисс Кроуфорд.
Женщина кивнула Патрисии и скрылась за дверью гостиницы. Постояв в некотором оцепенении, леди Кларк последовала за ней, прошипев:
– Ноги моей больше не будет в этом притоне!
Сэр Уильям, сэр Тобиас и Патрисия весело переглянулись: такая перспектива их совсем не огорчила.
До них донеслись громовые раскаты: это леди Кларк требовала, чтобы ей подготовили счет и купили билет на поезд.
Дождавшись миссис Барнетт, Патрисия увела ее в дальний уголок сада. Это место она приметила еще вчера, потому что оно было одновременно и укромным, и красивым: по словам горничной, обычно там никто не гулял, а ухоженный розарий мистера Уолтона создавал подходящий фон. На фоне роз девушка и усадила свою модель.
Патрисия с удивлением отметила, что поведение женщины резко изменилось: она шевелилась, вздрагивала и часто оглядывалась по сторонам. Девушка решила, что она просто чувствует себя неуютно: не каждому ведь может понравиться, когда его рассматривают во всех подробностях. Она постаралась развлечь миссис Барнетт беседой, чтобы та перестала быть такой напряженной. Однако женщине явно не хотелось ни разговаривать, ни сидеть спокойно. Тогда Патрисия дала ей посмотреть свой альбом с рисунками. Та увлеклась и постепенно расслабилась, даже стала расспрашивать о том, что изучают в художественной школе.
