Олег Игоревич Голиков "Крымский Джокер"

–О! «Дорс», «Аквариум», «Кино» и даже «Аукцыон»! Слушай – да ты, я смотрю, реальный чувак по жизни, Воха!

Толстому стало приятно. Он очень нелегко сходился с новыми людьми, но всегда быстро проникался симпатией к тем немногим правильным ребятам, которые так редко попадались ему. Правильными он считал тех немногих мужчин и женщин, которые читают не только детективы в ярких обложках, а с большим удовольствием интересуются более серьёзной литературой. Которые никогда не будут слушать крикливую и безвкусную попсу, а предпочтут или старый добрый рок-н-ролл, или что-нибудь незатасканное современное.

К правильным людям Володя также причислял и тех, кто не кичится, как попугай опереньем, своими жизненными успехами. Нравились ему и те знакомые, которые если и не сильно преуспели на современном рыночном поприще, то никогда прилюдно не ныли над своими жизненными неурядицами. Так же он считал, что правильным чуваком может быть только тот, кто понимает толк в настоящей дружбе. Но не в этом левом мужиковатом дружбанстве, которое, казалось, навечно заняло место на экранах в сериалах и в многосерийных бумажных детективах. Типа, «дружба спецназовцев», «дружба бандитов». Он прекрасно понимал, что всё это нереальная туфта. Дружба никогда не строится на совместном проливании чьей-то крови. В володькином понимании дружить – это означало иметь общие интересы в музыке, книгах, фильмах. Бухать под гитару. Раз в году пыхнуть косячком в тихую летнюю ночь где-нибудь под Коктебелем. И, желательно, не вступать между собой ни в какие серьёзные финансовые отношения. Ну, кроме, конечно, таких вариантов: «Эй, бобёр! Перехвати сотню гришемов на недельку – будун особенно близок!».

Это правило он вывел сам, и неукоснительно придерживался его. Потому как слишком часто видел, как весёлые реальные чуваки плевали друг дружке в фэйс из-за тысячи, а то и больше, невозвращённых долларов. Но и здесь была своя тонкость. Даже при такой наступившей бедуле, как денежный прокат, истинные чувачеллы никогда не обращались ни к ментам ни к бандитам, чтобы проучить нерадивого плательщика. Просто старались поскорее забыть этот печальный факт, или отнестись к нему философски. И чаще всего бывало так, что по прошествии нескольких месяцев, должник и кредитор опять мирно распивали пузырёк веселящего портюшика под музыку Вити Цоя.

И вот теперь, Толстый понял, почему этот пижонисто одетый мужик, владелец дорогой иномарки, сразу глянулся ему. Его стиль был узнаваем за версту. Он был реальныйчувак. И это была для Кострова лучшая рекомендация и он полностью расслабился.

Витька быстро разобрался в кнопках, и магнитофон проснулся:

«Сегодня над нами пролетел самолёт – завтра он упадёт в океан. Погибнут все пассажиры…»

Виктор подпевал своему тёзке. И у него неплохо получалось.

«Завтра где-то, кто знает где…Война…Эпидемия…Снежный буран…Космоса чёрные дыры…»

Корыто, убавив громкость, задумчиво произнёс:

– Да. Следить за собой и быть осторожным – это мне сейчас очень важно, братан…

Володя хотел что-то спросить, но побоялся снова показаться навязчивым. Просто предупредил:

– Вон пост ДАИ перед въездом в город. Меня сегодня уже прессовали. Будем оба осторожны, окей?

Виктор вытащил из бумажника десять долларов и сунул напарнику в руку:

– А вот на всякий случай пропуск в страну самых осторожных ганджубасеров. Президенту Гамильтону таможня всегда даёт добро.

Сотрудник ДАИ, в кожаном реглане и светящемся под светом фар жилете, лениво указал жезлом на обочину.

– Добрый вечер! Сержант Макаров. Всё в порядке?

– Полный порядок, – непроизвольно почувствовав утреннюю тошноту, немного неуверенно отозвался Володя

– Документики можно?

Милиционер, подсветив фонариком, изучил права и техпаспорт, пожелал счастливого пути и, козырнув, отошёл в сторону.

Машина тихо тронулась, и через пятнадцать минут Вова притормозил у заправки «Лукойл».

– Бензин финиширует, – немного виновато пояснил он.

Виктор сразу встряхнулся:

– О, блин! Чего ж ты молчишь? А если б на трассе застряли? А я и забыл совсем! Давай полный бак, – кивнул он заправщику и просунул деньги через окошко.– Обменник-то у вас есть? А то у меня доллары.

– Да хоть йены… Всё обменяем в лучшем виде! – заверил заправщик, вставляя пистолет в горловину бензобака.

– Слышь, братан. Тогда ещё пять сотен баксей разменяете?

Парень в фирменной красно-жёлтой куртке и глазом не повёл.

– Да хоть пять тысяч. Но курс у нас….

– Да ладно тебе, – улыбнулся Витька, – знаем мы ваш курс. Курс, между прочим у нас один – в царство капитализма!

И он по-ленински вытянул вперёд руку, зажав в кулаке пять сотенных купюр.

Парень лихо принял из рук Карытина доллары и потрусил к обменнику. Толстый, прихватив тряпку, вышел из машины и взялся вытирать заляпанные грязью передние фары.

Когда он закончил, то застал Виктора в глубоких раздумьях. Но тот, увидев приятеля, ожил и быстро заговорил:

– Так, Толстый. Сейчас сразу поедем в салон, где я сегодня тачку брал. У них там магазин запчастей должен быть. Список мне работяги нарисовали. И тебе, забыл, чего там надо для твоего коня в вишнёвых яблоках?

– Шаровая передняя опора, – подсказал Толстый.

–Во-во….Шаровая на шару! – заразительно засмеялся Витька.

Володя не выдержал и впервые за сегодняшний день широко улыбнулся в ответ.

– Хотя…. Может и не стоит в тот же салон, – опять нахмурил лоб Карытин, что-то прикидывая в уме своё. – Ну да ладно – прорвёмся! А то будем рыскать по городу – так и магазины закроются.

… Десятью минутами раньше на посту ДАИ при въезде в город майор Квашнин давал выволочку молодому сержанту.

– Слушай, ёшкин кот! Так мы просто с тобой не сработаемся. Вот смотри – пять минут назад ты совершенно правильно тормознул иномарку. Так?

– Ну да….

– Ты не бурчи – а слушай! Какого хера ты пришёл с пустыми руками?

– Так, они ж вроде…это…не нарушили ничего…И документы в порядке.

– Не нарушили… – передразнил Квашнин. – А тонировка, ёб твою? Талон проверял?

– Забыл, товарищ майор.

Сержант поморщился от неприятного запаха, исходившего изо рта начальника, и про себя выругался. Майор продолжал поучать несообразительного напарника:

– Ты не талон забыл проверить – запомни! Ты просто подарил незнакомым людям деньги…

– Учту, товарищ майор.

Квашнин недовольно поёжился:

– И так вечерок мерзкий и пустынный, а тут ещё напарничек чистое лаве на дороге оставляет. Ладно – пойду подшивать протоколы, – он зевнул. – А ты тут смотри повнимательнее и не занимайся благотворительностью!

И майор, оставив сержанта в отвратительном настроении, пошагал к домику, на крыше которого расплывалась в осеннем вечернем мороке надпись «ДАИ».

* * *

… В огромном автосалоне «Фольксваген» было пусто. Новые модели, выставленные на продажу, как игрушки на ёлке красиво сверкали под ярким неоновым освещением зала.

Виктор сразу направился в отдел запчастей. А Володя остался в главном зале, завороженно рассматривая новенькие иномарки. Его внимание привлекла последняя модель компании Фольксваген – «Фаэтон», класса люкс. Своими размерами великолепный автомобиль не уступал пресловутым шестисотым «мерсам». И смотрелся как инопланетный корабль, по ошибке приземлившийся не на ту планету.

«Да уж… Народный автомобиль – ничего не скажешь!» – невесело подумал Володя, ознакомившись с ценой красавца. Но тем не менее с восхищением продолжал осматривать внутреннюю отделку шикарного авто. Вскоре из-за двери отдела автозапчастей, размещавшегося прямо в салоне, показалось довольное лицо Виктора:

–Эй, Вован, хорош глаза протирать! Иди, расскажи этой доброй и красивой тёте, что тебе нужна за железка!

Все запчасти, включая шаровую опору на Володину машину, оказались в наличии, и, расплатившись, приятели залезли в успевшую остыть на вечернем холоде машину.

–У-у-ух…Дубарь-то какой, – забираясь в холодный салон, поёжился Виктор. – Скоро, поди, и зима…

Володя завёл свою «гнилую вишню» и стал прогревать двигатель.

– А что – электронный подсос не работает? – с видом знатока поинтересовался Карытин.

– Неа. Прошлым летом наебнулся. А покупать – дороговато. Ничего – я педалькой пару минут покачаю… – Володя хитро глянул на Карытина: – У тебя-то хоть в твоей фильдеперсовой тачке всё работает?

– В машине? Ага… Вроде пока всё. А вот в башке уже, кажется, ничего не работает.

Витька сильно сдавил пальцами виски, призадумался на секунду, и, как бы размышляя вслух, заговорил:

– Слушай, кореш… Они там на этой вашей ремонтной станции всё равно полночи возиться будут. Может, пустишь к себе до раннего утра покемарить? А то я уже труп, в натуре. За постой плачу отдельно.

– Да ладно тебе, – отмахнулся Володя, – и так шаровая на шару. Поди, полтинник вытянула?

– Восемьдесят пять. Но всё это херня, чувак. Мы щас закинем запчасти мастеровым. Потом где-нибудь в твоём городишке найдём ночной магазишек. Жене – цветы, дитям мороженное. И нам по стопарю заслуженному…

Володя был совсем не против. День выдался очень насыщенным. Да и витькина довольная физиономия располагала к небольшому вечернему забуху. И гадость эту ментовскую надо из организма чем-нибудь вывести.

– Ладно, согласен. Только ко мне доехать сначала надо – вон опять выползает из будки своей, орёл сизокрылый, с палочкой.

На посту ДАИ сержант толкнул начальника, который успел прикемарить над протоколами.

– Товарищ майор! Опять тот же «фольксваген» тонированный едет.

–Какой «фольксваген»? – спрсонья ничего не понял Квашнин. – А-а-а…Вот смотри, как надо работать. И он, нахлобучив фуражку, взял в руки жезл и вышел из смотровой будки.

Повинуясь сигналу автоинспектора, машина послушно прижалась к обочине. Квашнин, словно контролёр в автобусе, сразу начал с главного.

– Добрый вечер, господа-товарищи! Талончик на тонировочку, пожалуйста.

Витька толкнул Толстого под руку, и Володя, немного смутившись, высунул из ветрового стекла десять баксов.

– Такой пойдёт?

– Э-э…Вполне современный талончик у вас, господа. Очень правильный талончик…

И Квашнин, козырнув, стал отходить от машины. Но, не пройдя и двух метров, остановился и вернулся.

– А мы уже с вами сегодня встречались, уважаемый!– он внимательно присмотрелся к Володе. – Смотрите – не превышайте больше скорость, а то как бы чего не вышло…

И хитро подмигнув совершенно ошалевшему Кострову, не спеша удалился.

– Этот мент – твой знакомый, что ли? – спросил Витька замершего в испуге Толстого.– Тогда талон ему надо было помельче выдать. Пяти баксов вполне хватило бы…Эге-гей, чувак! Втыкаем? Земля на проводе!

Володя молча сидел, приоткрыв от удивления рот. С минуту он ничего не говорил, потом, хмурясь, ответил:

– Нет, дружище…Далеко не знакомый…. Просто он меня за превышение сегодня остановил. Ехал я, видите ли, больше девяноста. А потом вообще такая петрушка началась – как в кино…

Витька заинтересовано придвинулся к приятелю.

– Что за петрушка? Только давай сначала заведёмся – и уедем из этих гиблых мест!

Володя послушно повернул ключ зажигания и нажал на газ.

Когда габариты «фольксвагена» растаяли в темноте, Квашнин вернулся на пост. Внимательно посмотрел на десятку долларов, потом достал мобильник и, набрав номер, сказал:

– Борис Юрьевич! Я тут может зря звоню. Только наш сегодняшний утренний нарушитель за каким-то хером в Симферополь вечером приезжал. Уж не жаловаться ли на нас надумал?

В трубке что-то сказали. Лейтенант, подумав, ответил:

– Нет. Был не один. С ним второй какой-то гражданин-товарищ был. Нет – не рассмотрел. Вроде с бородкой светлой. Ну как у, этих… у испанцев, – забыл, как называется… Хорошо. Спасибо – Вам так же.

* * *

Лидия Петровна уже укладывалась спать. Ей никогда не было одной скучно в огромном доме, который расположился в тихом пригородном районе Марьино, вдалеке от городского шума.

Не так давно на участке, где раньше прятались в зелени два небольших домика, за полгода вырос солидный особняк. С огромными соборными окнами, в которых переливались немыслимо дорогие зеркально-тонированные стёкла. В нём было шесть просторных комнат – по три на каждый этаж, две ванные, два туалета и большая кухня. Под домом, в цокольном этаже, расположился солидный гараж на два автомобиля.

– Дом должен внушать почтение, – любила говаривать Лидия Петровна, когда её спрашивали зачем столько всего и ей одной.

На самом деле, Афанасьева, конечно, была не совсем одна. Один человек, из её охраны, неотлучно находился в доме, в небольшой комнате на первом этаже. На все пожелания своего заместителя увеличить охрану хотя бы до двух человек, она отмахивалась: