– Да, понимаешь, я уже давно там не живу, и мне прийти туда проблематично.
– Вы что, расстались?
– Ну, да.
– И по чьей инициативе?
– Да ни по чьей. Так получилось.
– У неё, что, сейчас другая семья?
Незнакомец пожал плечами.
– Не знаю. Вот ты бы узнал, как там у неё, и рассказал бы, если мы с тобой ещё раз встретимся. Зайдёшь? Ну, очень тебя прошу!
– Ладно, зайду, – пообещал я, сочтя, что здесь имеет место какая-то серьёзная семейная драма. – Но есть другой вариант – скажи ей всё сам. Я сейчас тебя запишу и продемонстрирую ей эту запись без свидетелей.
– В смысле, запишешь?
– Ну, на видео, – и я достал из кармана смартфон.
Незнакомец с интересом посмотрел на него.
– Это что, такая видеокамера?
– Ты что, смартфонов никогда не видел? – изумился я.
– Да нет, видел, – замялся незнакомец и выключил радиоприёмник. – Ну, давай, – с готовностью вскинулся он, завертывая оставшиеся несъеденными бутерброды в газету и засовывая получившийся свёрток вместе с радиоприёмником в свою авоську.
Я включил на смартфоне камеру и наставил её на незнакомца. Незнакомец заговорил. Тон у него был печальный, а голос – дрогнувший.
– Ирочка, здравствуй! Не могу, вот, тебя увидеть, и обращаюсь к тебе таким, вот, образом. Я всегда тебя любил и продолжаю тебя любить. Но вот видишь, как оно тогда получилось!.. Я надеюсь, у тебя всё хорошо. Я очень по тебе скучаю. Я очень хотел бы с тобою встретиться, но я не знаю как это сделать.
Незнакомец сглотнул слюну и сделал отмашку.
– Всё, выключай.
Я сохранил видеозапись в память смартфона и положил последний в карман. Незнакомец встал и направился к лестнице.
– А ты что, здесь работаешь? – спросил его я.
– Раньше работал. Как и ты, сторожем, – отозвался он.
– А как ты сюда вошёл? – опешил я.
– Да есть тут одна лазейка.
– Какая ещё лазейка?
– Я сейчас приду, – небрежно бросил он. – Только схожу в туалет.
И до меня донеслись стремительно удаляющиеся шаги.
Я прождал его примерно с полчаса. Незнакомец всё никак не возвращался, и я, заподозрив неладное, поднялся наверх.
– Пётр, ты где? – громко крикнул я.
Но в ответ мне донеслось только переливчатое эхо: «Е-е-е!..».
Я прошёл до санузла. Свет в нём отсутствовал. Я щёлкнул выключателем и открыл дверь.
– Пётр, ты здесь?
Но в туалете никого не было.
По моей спине забегали мурашки. Ну, здрасьте вам! Опростоволосился в первую же смену!
Кто это? И что ему здесь было нужно?
Я бросился в холл, включил во дворце свет и подёргал входную дверь – замок был заперт.
Я бросился в другой конец дворца – но дверь, которая вела на веранду, тоже была закрыта.
Я прошёлся по всему периметру и проверил окна – никаких нарушений.
Я обошёл второй и третий этажи, заглянул на чердак – но незнакомца и след простыл.
Где же он затаился? Или он выбрался наружу через некую, упомянутую им, лазейку?
И где же она находится, эта лазейка?
Эту его лазейку я искал до самого утра. Я облазил весь дворец, что называется, вдоль и поперёк, но никаких признаков этой лазейки так и не обнаружил.
Первой на работу утром пришла уборщица.
– Что-то случилось? – поинтересовалась она, пристально вглядываясь в меня.
– С чего вы взяли? – состроил беззаботную мину я.
– Да на вас просто лица нет.
– Это, наверное, потому, что я всю ночь не спал, – ляпнул первое же пришедшее мне на ум объяснение я.
– Вы новенький?
– Да.
– А-а-а! Ну тогда понятно, почему вы такой утомлённый.
О том, что случилось ночью, я решил здесь пока никому не говорить. Сначала расскажу обо всём произошедшем Веньке. Ну и вместе с ним всё это и «обмозгуем»…
Глава пятая
Мы с Венькой договаривались, что я заеду к нему на следующий день только в том случае, если в моё дежурство что-то произойдёт. Мой бывший сокурсник, как я уже отмечал, сомневался, что в эту ночь может что-то произойти. Но он ошибся. И я, вместо того, чтобы ехать домой, отправился сначала в рамонскую прокуратуру.
Правда, поехал я туда не сразу. Сперва я решил выполнить данное мной незнакомцу обещание и заехать к его жене.
Калитка нужного мне дома в Коммунальном переулке оказалась не заперта – он находился действительно недалеко, всего в трёх минутах езды от дворца. Я зашёл во двор, и в мои уши ворвался яростный собачий лай – ко мне агрессивно рвался посаженный на цепь в углу двора кобель.
Дверь дома приоткрылась, и из неё выглянула сморщенная старуха в старом шерстяном платке.
– Здравствуйте! – вежливо поздоровался я. – А мне бы Беленову Ирину. Извините, но, вот, не знаю её отчества.
– Ну я Беленова Ирина, – проскрипела старуха. – А отчество моё Тимофеевна.
Я удивился. Неужели это и есть супруга незнакомца? Уж слишком сильная разница в возрасте! Тому лет пятьдесят – пятьдесят пять, а этой уже где-то под семьдесят. Да она ему больше в матери годится, нежели чем в жёны!
А может здесь есть ещё другая Ирина?
– Мне нужна супруга Петра, – уточнил я.
Старуха посмотрела на меня как-то странно. Мне показалось, что она едва сдерживает себя, чтобы не послать меня в далёкое «эротическое путешествие».
Вот так оно, вляпаться в чужие семейные конфликты!
Дверь дома резко распахнулась, и рядом со старухой выросла высокая женщина лет сорока пяти. Она была одета в цветастый домашний халат.
«Вот, наверное, это она и есть», – подумалось мне, и я состроил приветливую улыбку.
– Вы Ирина?
– Нет, я Ольга, – с каким-то вызовом ответила она. – А Ирина – это моя мать, – и она кивнула на старуху.
Я тяжело вздохнул. В этом доме мне явно были не рады.
«А пошли вы все к чёртовой матери! Коротко передам, что меня просили передать, и поеду, – решил я. – Без всякой видеозаписи. Обещал – так обещал».
– Пётр просил меня зайти сюда и передать его супруге Ирине, что он её очень любит, и что он очень сожалеет, что не может с нею встретиться, – сквозь зубы, скороговоркой проговорил я и повернулся к калитке.
– Господи! – старуха обильно перекрестилась. – Опять!
– А когда вы его видели? – поинтересовалась её дочь.
– Сегодня ночью, – ответил я.
– Во дворце?
– Во дворце.
– Вы там сторожем работаете?
– Да.
Женщины обменялись взглядами и, видимо, поняли друг друга. Общаться со мной дальше взялась Ольга. Старуха повторно перекрестилась и вернулась в дом.
– Вы на машине? – спросила Ольга, бросив взгляд на мою, стоявшую напротив калитки, «Ладу Калину».
– На машине, – кивнул я.
– Поедемте, я вам всё покажу. Только куртку, вот, на себя накину.
– Куда поедем? – недоумённо выставил глаза я.
– Тут недалеко. Минут десять езды…
Целью этой поездки оказалось… кладбище! И это повергло меня в немалое изумление. Причём здесь кладбище? Как оно соотносится с переданным через меня незнакомцем приветом?
Мы немного прошли по тропинке, и Ольга остановилась возле одной из могил.
Когда я увидел, чья это была могила, я впал в настоящий ступор.
«Беленов Пётр Иванович. 14.02.1942 – 16.04.1998», – значилось на закреплённой в центре массивного деревянного креста табличке. Под табличкой была фотография, с которой на меня смотрело лицо… встреченного мною минувшей ночью незнакомца.
– Этот человек просил вас заехать к нам? – спросила Ольга.
– Этот, – изумлённо ответил я.
И как это всё следует понимать?
Я достал из кармана смартфон и включил сделанную сегодня ночью видеозапись. Незнакомца на видеозаписи не было. Не было и его голоса. На экране значилась только одна пустая обшарпанная стена.
Я почувствовал, что мои мысли сбиваются, мнутся и заплетаются в тугой узелок.
– Давайте присядем, – предложила Ольга. Тон её заметно помягчел. Когда мы сюда ехали, она вела себя хоть и вежливо, но всё же как-то враждебно.
И мы опустились на стоявшую у могилы скамейку.
– Вы такой уже далеко не первый, – вздохнула она. – Год от года происходит одна и та же история. На следующий день после годовщины его гибели, – когда утром, когда днём, когда вечером, – у нас появляется какой-то человек и передаёт нам от него привет. И всегда одно и то же: я, мол, работаю сторожем во дворце и видел Петра минувшей ночью… Вы видели его в подвале? Ведь так?
– Так, – глухим эхом подтвердил я. Я никак не мог опомниться от обрушившегося на меня открытия.
– Поначалу мы думали, что это нам таким образом мстят родственники его убийц, – продолжала Ольга. – И первые несколько лет мы этих курьеров, не церемонясь, выгоняли. Доходило даже до того, что собаку на них спускали. И вот однажды решили нормально, просто по-человечески, поговорить. Пришёл к нам такой толстенький добродушный старичок, – по виду не скажешь, что сволочь, – и завёл всю ту же пластинку: я, мол, ночью видел вашего Петра, он просил меня передать вам привет. Ну и моя мать в ответ ему так спокойно: «Вам, вообще, не стыдно? Вы понимаете, что вы сейчас делаете?». Тот в недоумении: мол, отчего мне должно быть стыдно? И недоумение такое, вроде бы, искреннее. И вот тогда у нас впервые мелькнула мысль – отвезти его, заранее ничего не объясняя, на кладбище. Привезли, показали ему могилу. И у него была такая же реакция, как сейчас и у вас.
