Горос "10:34"

– Скажи, что ты сделаешь, если снова повстречаешь вампира?

– Убью! И в этот раз рука у меня не дрогнет!

– Даже если он тебя не тронет?

– Он – зло…

– Можно убить, – закончила она с улыбкой. – Выходит, ты хладнокровно убьешь живое существо, которое не сделало ничего плохого ни тебе, ни кому бы то ни было еще?

– Но ведь это… это не человек!

– Кошки и собаки тоже не люди, и все же ты не начинаешь шмалять по ним из арбалета.

– Не сравнивай. Вампиры продали душу Дьяволу!

– Ну-ка, отсюда поподробнее… Тому самому Дьяволу, о котором говорится в Библии?

– Именно!

– А в Библии что-нибудь говорится о вампирах?

Я снова задумался:

– По-моему, нет…

– Так с чего в таком случае ты решил, что они продали душу библейскому Дьяволу? Может, это просто какой-то неизвестный науке биологический вид? Кстати, к тому же вымирающий благодаря таким, как ты.

Я свирепо глядел в пол, закипая от нехватки слов. Спор – не мой конек: я боец, а не оратор. Конечно же, у меня оставался последний аргумент, причем самый проверенный и надежный. Да только его я не смел пустить в ход – лишь бессильно сжимал и разжимал кулаки. Женя поняла, что я на грани взрыва, и примирительно ткнула меня кулачком в плечо:

– Да не напрягайся ты так! Извини, если я чем-то тебя задела. Я не хотела обидеть, правда. Просто, как я уже сказала, пытаюсь разобраться в сути конфликта, понять ход твоих мыслей. Ну и узнать тебя получше.

Я метнул на нее настороженный взгляд.

– Ну… я не в том смысле, – с улыбкой сказала она. – Мы ведь сейчас напарники – или что-то вроде того. А напарники должны доверять друг другу. А как можно доверять тому, кого не знаешь? Кстати, я ведь до сих пор даже не знаю, как тебя зовут.

– Михаэль.

– Странное имя. Ты и по паспорту Михаэль? – удивилась она.

– Нет. Это мое истинное имя, данное мне Богом!

– Меня часто называют Жекой. Это имя, данное мне тусовкой. У каждого ведь свои кумиры… Но я же так не представляюсь малознакомым людям. В обществе принято называться именами, данными родителями. Есть у тебя такое имя?

Я помялся.

– Меня зовут Евгения, – сказала она, протянув руку. – Будем знакомы!

– Слава, – ответил я, пожимая ее ладошку.

– Слав много: Владислав, Святослав, Доброслав… Какой из них ты?

– Ярослав.

– Ого! Истребляешь еретиков, а у самого имя означает «славящий Ярило»!

Я отдернул руку:

– Называй меня Михаэль!

В Красновке информатор из поезда не вышел. Либо он в него не сел, либо, заметив нас в вагоне, решил не выходить на станции. Зато на перроне я заметил мужика в сером пиджаке и шляпе. Он тоже ехал до Красновки? Неужто опять совпадение!.. Я хотел уже догнать его, дать по почкам и поинтересоваться, чего он около нас вертится, как вдруг услышал окрик:

– Михаэль!

Обернувшись, я увидел идущего к нам старика Гулова. Он все-таки пришел! Вот, еще один оборотень: на вид обычный такой сухонький пенсионеришка, одет неброско, как все, работает в детском саду, если не ошибаюсь, сторожем. И, глядя на него, никто и не подумает, что перед ним – истребитель нечисти, причем один из самых опытных, который вступил в Орден еще в первые дни его существования.

– Здравствуй, Михаэль! – Старик дружески похлопал меня по плечу. – Рад видеть тебя живым и невредимым.

При этих словах меня невольно пробрал озноб. С Гуловым мы познакомились именно благодаря той охоте на вампиров, о которой я только что рассказывал Жене.

– Когда ты пропал в ту ночь, – продолжал старик, – мы сначала подумали… О, ты не один!

Старик умолк, заметив рядом непосвященную.

– Ах да! Это – Женя. Она журналистка, – представил я свою спутницу. – А это…

Я вдруг понял, что понятия не имею, как его зовут: ни в храме, ни в миру. Быть может, ему, как остальным, при инициации и дали храмовое имя, но никто его так не называл. Все обычно именовали этого человека просто – старик Гулов.

– Тимофей Степаныч, – пришел тот мне на помощь и галантно поцеловал журналистке ручку. – Очень приятно встретить столь симпатичную особу.

«Он что, флиртует? – поразился я, при этом почему-то испытав ревность. – Вот старикашка: бес в ребро!..»

– Ты прислал мне сообщение, что едешь в Красновку по делам Ордена, – сказал Гулов.

– Да, мы приехали сюда… – начал я, но тот перебил меня:

– Однако, как я понимаю, ты не в курсе, что я уже год, как ушел из Братства Света.

Я растерялся. Вот это новость! Смог лишь выдавить:

– Не знал. Почему?

– Скажем так, у нас появились некоторые идеологические разногласия.

«Какие могут быть разногласия у сторонников Света? – поразился я. – Либо ты с нами, либо против нас! И это произносит не кто-нибудь – а один из старейших братьев Ордена!»

– И все же вы пришли, – отметил я.

– Да, пришел, – кивнул старик. – Лишь потому, что лично к тебе у меня нет претензий. Ты неплохой парень, Михаэль, хоть и несколько запутавшийся. Как и я когда-то… Я пришел к тебе не как к брату Ордена, а просто как к хорошему знакомому.

– Значит, вы нам поможете?

– Зависит от того, в чем заключается эта помощь. Если нужно кого-то пристрелить, спалить на праведном костре, посадить на кол – тут я пас. – Старик скрипуче рассмеялся, подмигнув журналистке, которая при этих словах ошарашенно выпучила на меня глазища.

– За кого вы нас принимаете? – вскричал я.

– Шучу, конечно, – махнул рукой старик. – Ладно, к делу. Что вас сюда привело?

Я коротко рассказал ему о своем расследовании: о статьях в газете и маньяках, заживо сжигающих людей.

– О, я знаю таких, – воскликнул старик.

– Правда? – оживился я.

– Конечно! Только вы не там ищете. Вам следует поискать в том месте, откуда вы приехали, – в Погорске. Не понаслышке знаю, что там уже много лет орудует целая секта маньяков, на счету которой не один десяток подобных смертей.

– Но, если о них известно, почему же никто до сих пор не арестовал этих людей? Почему не призвал к ответу?

– О, это очень, очень влиятельные люди, – вздохнул старик. – Многие пытались им противостоять (Царствие Небесное этим несчастным). Это оказалось никому не по зубам. У этих людей деньги, связи и отличные отношения с властями. Да что говорить, немало известных людей состоит в этой преступной организации. Ты бы весьма удивился, если б я назвал тебе кое-какие имена. Потому-то эти злодеяния и не прекращаются.

– Для чего они это делают?

– Считают, что имеют право распоряжаться судьбами других. Выдумали для себя какие-то принципы о высшей справедливости, что они выполняют какую-то сверхмиссию. А на самом деле это просто маньяки, которые получают удовольствие, истязая своих несчастных жертв.

– А моя сестра? – тихо спросил я. – Ее тоже убили они?

– Да, Рита тоже на их совести. Она стала самой первой их жертвой. С нее все началось.

– Я должен найти этих подонков! – с жаром вскричал я. – Если вы знаете, где и кого искать…

– Знаю ли я? – усмехнулся старик. – Еще бы! Я посвятил этому много лет. Да только тебе не скажу. Ради твоей же безопасности. Поверь мне, это очень опасные люди, от которых лучше держаться подальше.

– Позвольте мне самому выбирать, что для меня хорошо, а что плохо.

– Я тоже вправе выбирать, Михаэль. Ведь так? – Гулов покачал головой. – И вот мой выбор: я не помощник тебе в этом деле. Знал бы причину твоего приезда – не пришел бы.

Я свирепо глянул на старика. Если он действительно так много знает – может, отвести его за угол да спросить иначе? Но мне вдруг стало не по себе от одной лишь мысли, что я избиваю человека, которого знаю с детства и к которому всегда относился с уважением, словно к родному деду.

– Ну и идите к черту! – Я зло сплюнул на перрон. – Сам разберусь! Тоже мне, борец со злом! Ах, ну да – бывший борец…

– Не суди, да не судим будешь, – ответил старик Гулов, но не ушел.

– Быть может, хотя бы поможете мне разыскать одного человека? – спросил я. – По старой памяти, как бывшему брату?

– Что за человек?

Я показал ему билет:

– Это парень предположительно живет здесь, в Красновке. Его зовут У. М. Боренко. Знаете такого?

– Нет, такого парня я не знаю.

– Ну вы хотя бы можете сказать, когда прибывает следующий поезд из Погорска? Возможно, тот, кого мы ищем, приедет на нем.

– Для этого существует расписание, – сухо ответил Гулов. – Сходи к кассам да посмотри.

Вот же бесполезный старикашка! Разочарованно вздохнув, я пошел в здание вокзала. Перспективы оказались не радужные: следующий поезд из Погорска прибывал только в семь утра.

Едва я отошел от стенда с расписанием – опешил. Вот так встреча! В зале ожидания у самого окна сидел уже намозоливший мне глаза персонаж в сером пиджаке и шляпе. Он пристально вглядывался куда-то. Проследив за его взглядом, я не удивился: по ту сторону окна стояли старик Гулов и Женя.

Я подошел, присел рядом. Заметив меня, мужик заерзал.

– Вы что-то хотели? – не выдержал он, видя, что я не свожу с него глаз.

– Да нет. Это, похоже, вы чего-то хотели.

– Не понимаю, о чем вы…

Я положил руку ему на шею, сдавил. Но тут же перехватил настороженный взгляд кассирши, которая с подозрением уставилась на меня из-за стекла, явно готовясь звонить в милицию. Я улыбнулся в ответ: мол, встретил старого знакомого – и похлопал мужика по плечу.

– Слушай меня внимательно, – прошипел я, не переставая «доброжелательно» зубоскалить кассирше. – Мне не нравится твой интерес к нашим особам и то, что ты вот уже пятый раз появляешься у меня на пути. У меня возникают сомнения насчет твоих намерений. И если я тебя встречу в шестой раз, поверь мне, тебе эта встреча не понравится!

– Вы неправильно поняли… – начал он, но я перебил:

– И если ты сейчас же не исчезнешь, я не стану ждать шестого раза!

Мужик снова поерзал, однако, покосившись на цифры «1034» на моем сжатом кулаке, все же встал и поспешил к выходу. Я подождал, пока за ним захлопнется дверь, после чего вернулся на перрон. Женя и старик о чем-то оживленно болтали, но, когда я подошел, тут же напряженно умолкли. Старик недоверчиво поглядывал то на нее, то на меня. Журналистка, закусив губу, нервно уставилась в небо. «Наверняка она снова завела свои богохульные речи, – догадался я. – Небось, старик удивлен, как я оказался в компании такой еретички. Надо бы ее больше не сводить с членами Братства (пусть даже и бывшими), а то это плохо кончится. Кто-то может оказаться менее сдержанным, чем я. Да и мало ли, что обо мне могут подумать, увидев в такой компании…» При этой мысли я снова невольно покосился на ее милое личико. Фонарь за спиной журналистки создавал вокруг ее волос нечто вроде ореола, отчего она походила на сошедшую с иконы святую. Я отвел глаза.

– Следующий поезд не скоро, – сообщил я. – Прибывает в семь утра.

– Можете подождать у меня дома, – предложил Гулов.

Я хотел было ответить что-нибудь обидное, ведь все еще злился на старика. Однако, вспомнив, как легко одета моя спутница, решил, что предложение очень кстати. Но Женя отказалась.

– Через полчаса идет поезд обратно в Погорск, – напомнила она. – Если наш информатор все-таки был в том поезде, но не вышел в Красновке из-за того, что заметил нас, наверняка он попытается вернуться на этом. Предлагаю подождать тут.

– Тогда давай хотя бы в здании вокзала, – сказал я. – Там теплее. Особенно учитывая, во что ты одета.

Мы присели в зале ожидания. Я расположился между стариком и журналисткой, чтобы они снова ненароком не сцепились на почве веры. Долго молчали. Меня же все подмывало задать старику вопрос. Я не мог взять в толк: как член Ордена может отречься от своих убеждений? Как можно уйти из Братства? Тем более тому, кто состоит в нем с самых первых дней!

– Вы сказали, что у вас возникли какие-то идеологические разногласия с верой, – сказал я.

– Не с верой, а с Орденом, – ответил старик. – Это разные вещи.

Он замолчал, видимо, обдумывая, как бы выразить свою мысль.

– Скажи, Михаэль, – наконец продолжил он. – Мне интересно узнать твое мнение как человека верующего. По-твоему, что есть христианство: воздержание от грехов и соблюдение заповедей или стремление к добродетели?

– Ну… Воздержание от грехов и соблюдение заповедей, конечно!