Мёрат Фанони "Планета-Полигон"

– Хорошо, удачи.

Клив направился домой. Он пробирался через дворы домов, прячась за живыми изгородями, поглядывая в сторону проезжей части. За пару переулков от своего дома он заметил машину полисии и затаился. Машина проехала. Клив почуял неладное. Соблюдая осторожность, он продолжил движение и остановился за живой изгородью, разделяющей его участок и участок соседа. Через густые кусты он кое-как разглядел своё крыльцо, заметив, что дверь в его дом приоткрыта, проезжей части видно не было. Клив решил подождать. Через пятнадцать минут два полисмена вышли из дома, и Клив хорошо слышал их разговор:

– Сбежал.

– Видимо, додумался, что эта выходка у центрального офиса не сойдёт ему с рук.

– Ты оставил жучок прослушки?

– Да, конечно.

Полисмены сели в машину и связались с управлением по рации. Министр дал команду оставаться в машине и вести наблюдение за домом.

Клив ещё полчаса сидел на соседней лужайке. Потом, пригнувшись, тихо и неспешно прошёл в конец участка, где пробрался на свою территорию. В дом он вошёл через заднюю дверь. Полисмены не трогали вещи, значит, доскональный обыск не проводили. Только визуальный. Клив подумал, что их основной задачей было найти его и привезти к Фиджу или сразу к президенту на допрос. Клив вышел из дома.

– «Как же быть? Фидж может отдать приказ о круглосуточной слежке за домом. А сегодня должны прийти Сэм и Гринс. Если их поймают, то подумают, что я уже связан с противоборцами, и тогда меня объявят в розыск. Так, надо что-то сделать»…

Клив подумал, что он может заявить в полисию по поводу проникновения в его дом. Полисмены забыли захлопнуть дверь. А когда его привезут в участок, он встретится с Фиджем в связи с невыходом мусорщиков на работу…

– «И что сказать, чтобы усыпить их бдительность? Что накануне был тяжёлый день для всех? Но они наверняка уже знают, что мусорщики не вышли на работу не только в Голд-Сити, но и по всему земному шару. Это уже похоже на заговор… Нет, так не пойдёт. Нужно ещё подумать».

– Пссс…

– Кто здесь?

Из-за калитки в живой изгороди на заднем дворе показалась голова Сэма.

– Клив, иди сюда, – повстанец сделал пригласительный жест рукой.

Клив нырнул на участок соседа, что располагался за его задним двором.

– Что ты тут делаешь? И где Гринс?

– Тише. Босс сказал понаблюдать за твоим домом. У босса хорошее чутьё. Иначе нас бы поймали сегодня ночью.

– Да, повезло.

– Босс готов встретиться с тобой.

– И как же мы пойдём? На улице ещё светло.

– Вот, держи. Переодевайся. Должна быть по размеру.

Сэм достал из рюкзака военную форму.

– Откуда? Гринс крупнее меня.

– Ты думаешь, из армии только я и Гринс дезертировали? Переодевайся, не стой.

Клив переоделся.

– Я готов.

– Тогда в путь.

Два «солдата армии» корпорации «Эрзи» при свете солнца по переулкам вышли на одну из центральных дорог и направились в сторону границы города.

– Далеко идти?

– До холма. К ночи точно доберёмся.

– …

– Ну, так что, план-то у вас есть?

– Скажу, как прибудем на место.

– До сих пор не доверяешь?

– …«Ну, президент и его советник – люди коварные. Мало ли что», – проговорил про себя Клив.

– Как хочешь… Знаешь, босс считает, что президент и его ближайшее окружение теряют бдительность. Нить управления потихоньку выползает из их рук.

– Почему?

– Те два указа качнули шаткий баланс в сторону ополчения и всех недовольных происходящим. Абсолютная власть затуманила разум верхушки.

– Разве вас не испугал первый указ?

– Нет. Для нас ничего не изменилось. Мы, как и прежде, рискуем, собирая разведданные в городах, совершая налёты на караваны продовольствия, раздавая продукты беднякам в трущобах старых городов, где ездят патрули военных и полисии.

Кстати, а в чём причина вашего митинга? Насколько я знаю, мусорщики имели привилегии, пользуясь бесхозностью полезного, так сказать, мусора.

– Нас лишили этой привилегии. Если быть честным, то по нашей же глупости.

– В каком смысле?

– Оказывается, президент не знал, что мы берём вещи и ещё свежие продукты со свалок. А я ему поведал об этом.

– Вот дела! Зачем ты рассказал?

– Ну, второй указ ужесточал наказание за воровство продукции. И мы так и не поняли, является ли непроданный товар, выброшенный на помойку, собственностью корпорации или уже нет. Выяснилось, что является… Более того, они решили дать шанс такому товару, и со свалок непроданные вещи стали отгружать и увозить.

– Куда?

– Скорее всего, на какие-нибудь склады.

– Точно не на склады готовой продукции. Они забиты под завязку. А о новых складах информации нет.

– Они и не строили новые склады. Ведь этот вопрос был поднят только позавчера. Если и начнут строительство, то в ближайшие дни, но стройка таких объектов займёт приличное время.

– Мне кажется, я знаю, куда они могут это свозить… На военные базы. Или на огромный склад для непредвиденных случаев.

– Такой есть?

– Есть один секретный склад.

– Почему ты решил, что они могут на военные базы отвозить эти товары, и что за секретный склад?

– Ну, на базах есть большие свободные площади для размещения людей на случай сильных природных катаклизмов или масштабных восстаний. И лишние вещи, привезённые сразу на базы, будут очень кстати в случае чего. Но интересно, что по этому поводу думает военное руководство?

– Почему ты улыбаешься, Сэм?

– Военным это не особенно нравится, когда к ним лезут с какими-то коммерческими делами. Но всё равно выполнят, потому что «приказ».

Во время моей службы был один случай: произошёл просчёт на производстве роботов-уборщиков – сделали на девятьсот единиц больше, чем можно было бы разместить на складах хранения готовой продукции. И их переправили на базу на Аляске. Генерал Ино был очень недоволен. Это было вмешательством в распорядок. И этот случай нельзя было назвать форс-мажорным. Ошибку допустили люди. Как стало известно, на предприятии сломался главный компьютер, который всё считал за людей. Его чинили несколько дней. Нужно было просто остановить производство. Но жадные боссы корпорации этого не сделали. Конвейер не остановили, поэтому назначили какого-то учёного контролировать производство. И он вбил данные для производства требующейся партии вручную, случайно поставив лишний ноль к сотне. Учёного уволили. Вроде даже выселили из города в трущобы. А лишнюю продукцию сбагрили на военную базу, пока не построили для подобных случаев огромный склад. Вот туда ещё могут перевозить непроданные вещи со свалок. Потому что места там было очень много, даже когда мы разместили в нём девятьсот единиц роботов. А новых случаев ошибок на производствах, насколько я знаю, больше не происходило, хотя они могли не разглашать эти сведения.

Через год после этой транспортной операции я дезертировал.

– Почему?

– В год моего побега из армии меня назначили в патруль по трущобам, до этого я находился на базе. Так вот, побывав в трущобах, посмотрев на то, как там существуют люди, я просто не смог уже быть частью корпорации. Мне уже было плевать на большую зарплату военных и всякие привилегии.

В новых городах всё чистенько, аккуратно. Все относительно сыты – никто не голодает. Это такая яркая, красочная ширма для живущих там людей – райские уголки. А трущобы – это тёмная сторона корпорации, настоящий ад.

В тот год все, кто был назначен в патруль – дезертировали. Пятнадцать человек. Мы заступали на сутки по пять человек по графику: день через два. После этого случая руководство корпорации попросило командиров баз тщательнее отбирать людей. Менее сентиментальных. И поднять оклады для бойцов, заступающих в патруль по трущобам. Чтобы компенсировать муки совести, видимо.

– Да уж… Я вот ни разу не был в трущобах.

– Представь себе мусорный полигон посреди города… Примерно так. Только дома в городе в аварийном состоянии или уже разрушены. А еды там нет особо. Этому мусору много лет. Если только какие-нибудь древние сухари можно найти. Свежий мусор сразу свозят на полигоны близ комбинатов по переработке. А та гуманитарная помощь от корпорации скорее вредная, чем полезная. Еда низкого качества с большим количеством химии. Особый вид витаминов, которые производят специально для жителей трущоб, на самом деле смесь медленно действующих ядов с ароматизаторами и подсластителями.

– Откуда ты знаешь?

– У нас в штабе есть химическая лаборатория. Мы проводили анализ и еды и витаминов. Когда жители трущоб были оповещены об этом, они перестали принимать витамины, и уже за пару лет смертность по отношению к рождаемости в их рядах прилично снизилась. Но всё равно положение там плачевное. Нормальную еду не всегда удаётся для них добыть. Иногда конвоиры грузоперевозок отбиваются от нас. Поэтому они чаще едят вредную пищу.

За разговором Клив и Сэм не заметили, как добрались до окраины города, и перед ними открылся дивный вид: до самого горизонта, где виднелся холм, поросший лесом, слева от дороги располагались цветущие фруктовые сады, справа – всходящее пшеничное поле. Дело двигалось к вечеру, и электробусы с работниками сельского хозяйства пролетели мимо двух «солдат» в сторону города.

– Удачное время выпало нам для пути. Все уехали. До самого холма не будет ни души.

8. Встреча.

К полуночи Клив и Сэм добрались до холма и, пройдя через тоннель, вышли на другую сторону.

– Нам налево.

Они свернули налево и шли вдоль холма. Мусора тут было совсем мало: пакеты, бумага – всё, что мог перенести едва заметный ветер из тех мест, где уборка или ещё шла, или ещё не начиналась. На иссушенной земле очищенных территорий не росли даже сорняки, настолько сильно земля была отравлена и так долго находилась под огромным слоем мусора, что любые семена, закрытые от солнца и попадания влаги, просто-напросто погибли.

Пройдя около километра, они остановились. Сэм огляделся по сторонам.

– Куда ты смотришь? Не видно же ничего и на десять метров вперёд.

– Привычка… Мы на месте.

Вроде всё было спокойно. Сэм достал фонарик и отдал его Кливу.

– Посвети.

Отвалив камень, лежащий у подножия холма, Сэм открыл маленький лючок и нажал на кнопку. Послышался глухой звук, похожий на звонок, который закрыли подушкой. Вдруг, чуть левее «солдат», раздался шорох. Клив направил в то место свет и увидел, как на земле нарисовался прямоугольник, и небольшой участок размером полтора на два метра начал подниматься вверх. Это был вход в подземное убежище противоборцев. Клив выключил фонарь. Из входа зиял тусклый свет аварийного освещения.

– Проходи…

Двое мужчин спустились по лестнице примерно на два метра. Люк входа закрылся.

– Привет, Сэм!

– О, привет, Айрин! Ты сегодня в ночном дежурстве?

– Да. Кто это с тобой?

– Важный гость. Босс в курсе.

– Погоди минуту, я уточню. Сам знаешь – протокол безопасности.

– Лады.

Молодая симпатичная женщина, на вид не старше тридцати лет, сняла трубку с аппарата, висящего на стене, и позвонила в штаб.

– Всё в порядке, можете идти.

Клив и Сэм отправились по коридору в правую сторону от входа.

– Это убежище расположено под холмом между двумя тоннелями, через которые проложены дороги из города. Большой слой земли защищает нас от радаров и прослушки.

– Не боитесь, что вас может засыпать?

– Нет. Тут всё надёжно распланировано и посчитано. Ты ведь в курсе про эти тоннели?

– Нет.

– По первому проекту переустройства мира новых городов должно было быть больше, чем пятьдесят. От города к городу старым проектом предусмотрена система тоннелей с поездами на магнитной подушке. Каждая из труб должна была пролегать вдоль дорог, выходящих из города. Восемь дорог в каждом городе – восемь тоннелей для поездов. И вокруг городов, на месте, где сейчас отсыпаны холмы, успели построить тоннели для магнитных поездов. Восемь дуг разной длины. От этих дуг и должны были строить ответвления для связи между городами. Но, когда Ллойд Смерги понял, что при его жизни этот грандиозный план не реализовать, проект пересмотрели. Ветки метро пустили над дорогами внутри города. А над тоннелями насыпали холм, предварительно организовав перед засыпкой бетонный купол. По периметру с внутренней и внешней стороны тоннелей устроили буронабивные сваи и сделали поверх труб оболочку из монолитного железобетона, дабы в дальнейшем не допустить провала искусственного холма. Возможно, их просто законсервировали на будущее, хотя вряд ли когда-нибудь вернутся к этой идее. Мы решили обжить эти тоннели, выбрав участок, где восемь дуг соприкасаются друг с другом, образуя большую площадь. Здесь изначально планировали построить вокзал.

– Не боитесь, что вас найдут?