– Знаешь, я не думала, что целоваться – это так приятно, – призналась Лиля.
Молодые люди нацеловались до изнеможения и теперь, крепко обнявшись, сидели в кабинке, теперь уже рядом. Их путешествие почти закончилось, совсем скоро нужно будет выходить, а пока можно насладиться этими мгновениями.
– Ну вот, видишь, а ты боялась! Я ведь говорил тебе, что это совсем не страшно.
– Говорил, – со вздохом ответила Лиля. Отрицать не было смысла. Её страхи оказались напрасными, и теперь девушка решила слегка преуменьшить их. – Хотя не так уж сильно я и боялась.
– Не так уж сильно? А кого это, интересно, я уговаривал по полчаса, чтобы сделать следующий шаг? – В голосе юноши слышалось лёгкое поддразнивание.
– Ладно, признаю. Я действительно боялась, так как думала, что тебе захочется большего, а я не успею тебя остановить. Но теперь я поняла, что боялась напрасно.
– Мне действительно этого хотелось. Очень. Но я видел, что ты к этому ещё не готова, поэтому держал себя в руках. К тому же я дал слово, что не причиню тебе вреда. Помнишь?
– Да. Просто всё так быстро случилось. Я и представить себе не могла, что буду целоваться с человеком через три с половиной часа после знакомства.
– Плоды строгого воспитания?
– А то что же? Да ещё и придурки эти! Тоже свою лепту внесли!
– Не думай о них, милая! Не стоят они того!
– Как же не думать, Антон? Мне ведь с ними ещё два года учиться. А Женька, как ты понимаешь, уже не будет меня защищать.
– Теперь это буду делать я. Ну что, пойдём?
Кабинка опустилась до нижней точки, влюбленные спрыгнули на площадку и, обнявшись, стали спускаться с помоста.
– Но как? У тебя ведь тоже занятия начнутся.
– А мы не станем дожидаться начала учебного года. После вступительных экзаменов у меня будет месяц с небольшим каникул, так что я приеду и сам разберусь с ними.
– Думаешь, одного раза хватит?
– А я постараюсь. Как правило, одного раза бывает вполне достаточно. Ничего не бойся, любовь моя!
Молодые люди как раз вышли за ограждение, Антон наклонился и поцеловал девушку в переносицу.
– Ах, как трогательно! – послышался рядом знакомый голос.
Обернувшись, они увидели пьяного в стельку Евгения.
– Женя? Что ты здесь делаешь?
– У меня к тебе такой же вопрос, дорогая моя суженая. Или это теперь называется «проводить несчастного слепого клоуна»?
Лиля слегка растерялась – она никогда не видела Евгения в таком состоянии – а тот продолжал:
– Я, значит, как дурак, сижу и жду, пока моя свежеиспечённая невеста совершит акт милосердия, а она тем временем с другим мужиком шашни завела! Шалава!
Евгений замахнулся, чтобы отвесить Лиле пощёчину, но вдруг почувствовал резкую боль в плече. Это Антон перехватил его руку и заломил за спину.
– Ай! Что ты делаешь? Больно же!
– Ничего, потерпишь. Извинись перед ней сейчас же!
– Ещё чего!
– А вот чего! – С этими словами Антон отпустил руку противника, одновременно дав тому пинка под задницу.
Евгений по инерции пробежал пару метров и растянулся на дорожке. Будь несостоявшийся жених трезвым, ему понадобилась бы пара секунд, чтобы подняться на ноги. Теперь на это ушло полминуты. Встав, Евгений наклонил голову и как разъярённый бык кинулся на соперника. Он почти достиг цели, когда ощутил удар в ребро и отлетел назад. Это Антон применил «армаду» – один из своих излюбленных приёмов.
Отправив соперника на землю, он не ушёл сразу – слишком рискованно выпускать Евгения из виду. Судя по тому, как воинственно тот был настроен, наверняка захочет поквитаться. И Антон наблюдал, как, приземлившись после удара, пьяный экс-жених с трудом поднимается и как, собрав все силы и всю злость, мчится на него. Когда казалось, что этот ненормальный вот-вот врежется в него, юноша слегка повернулся боком и снова выбросил ногу вперёд. Поверженный противник отлетел на прежнюю позицию и рухнул, как мешок с картошкой.
Увидев, как бывший жених замахнулся, Лиля инстинктивно зажмурилась. Однако удара не последовало. Вместо этого она услышала Женин вопль:
– Ай! Что ты делаешь? Больно же!
Открыв глаза, девушка увидела, что Антон скрутил соперника, а потом услышала его голос – спокойный, но отчего-то пробирающий до мороза по коже:
– Ничего, потерпишь. Извинись перед ней сейчас же!
– Ещё чего!
Пьяный и озлобленный Женька, похоже, не до конца осознал, что перевес теперь не на его стороне.
– А вот чего!
Она даже не сразу поняла, что произошло. Просто смотрела, как Евгений почему-то бежит, согнувшись, а потом падает плашмя, словно лягушка. Первым её побуждением было кинуться к нему, узнать, всё ли в порядке. Но Антон неожиданно преградил путь:
– Куда?
Лиля взглянула на возлюбленного и не узнала: вроде бы то же лицо и в то же время не то – взгляд ледяной, губы плотно сжаты.
– Ну как куда? Узнать, что с ним.
– Не подходи к нему сейчас. Это опасно.
– Ты видел, как он упал? Вдруг он разбился?
– Ничего, сейчас встанет. Смотри!
Евгений и в самом деле поднимался. Девушка смотрела, как экс-жених с трудом встал, пошатнулся, потом сжал кулаки, наклонил голову и кинулся к ним. Она вцепилась в плечо Антона и задрожала от страха.
– Отпусти меня и зайди ко мне за спину. Быстро! – услышала девушка.
Сделав, как велено, Лиля уже не могла видеть всё, что происходит. Она только заметила, как Антон шагнул вперёд, а потом стал поворачиваться и поднимать ногу, а миг спустя – как бывший жених отлетает, падает и больше не пытается встать.
– Антон, что ты наделал? – Лиля была в отчаянии.
– Я тебя защищал. – Голос парня звучал на редкость спокойно. – Он ведь чуть тебя не ударил. Забыла?
– Ты же убил его!
– Нет, только вырубил ненадолго. Пусть полежит чуток.
– Может, лучше проверить?
– Я сам. А ты, если хочешь ему помочь, сходи вон к тому киоску и попроси воды. Желательно всю бутылку, а лучше две. Вот возьми. – Антон достал из кармана брюк несколько монет и протянул ей. – Да, и постарайся побыстрее!
– Хорошо.
Сжимая в руке мелочь, Лиля быстрым шагом направилась в указанном направлении, а Антон подошёл к сопернику, присел рядом и стал ждать, когда тот придёт в себя.
Этой ночью тайную вылазку предприняла не только Полина, но и Валерия. Но в отличие от девушки из барака, она преследовала другую цель.
Выждав для верности, пока Тася закончит копошиться на кухне и уйдёт к себе, Лера осторожно выглянула в коридор. Вроде тихо. Отец, скорей всего, уже уснул, только у Макса из-под двери пробивался свет. Это немного беспокоило. Лера не сомневалась: если брат застанет её в кабинете, то наверняка заложит отцу. Может, не сразу, но при первой же ссоре – обязательно. И что теперь делать? Ждать, пока братец уляжется, или всё-таки попытаться? А если он ещё долго будет сидеть или, наоборот, уснул, не погасив лампу? «Ладно, рискну», – решила Валерия и, затаив дыхание, приоткрыла дверь в гостиную. Петли не скрипнули. Стараясь не споткнуться впотьмах, девушка прокралась в кабинет и добралась до шкафа в углу. Сняв со средней полки десяток книг, она достала из кармана халата фонарик и набрала шифр сейфа.
К счастью, диплом лежал сверху в коробке с документами и долго его искать не пришлось. Вернув всё на свои места, девушка спрятала корочки под халатом, выключила фонарик и также осторожно стала пробираться обратно. Только оказавшись в своей комнате, Валерия облегчённо вздохнула: «У меня получилось!» Спрятав документ в сумку, с которой обычно ходила на работу, она снова забралась в постель и погасила торшер, однако сердце колотилось как бешеное. О том, чтобы уснуть, не могло быть и речи.
Лиля шла так быстро, как только могла. В принципе, бегала она неплохо, однако в туфлях на шпильках не больно-то разгонишься. Вот, наконец, и киоск. Рядом стояли люди – немного, но всё-таки очередь. Антон сказал, что вода нужна побыстрее, значит, надо постараться.
– Две бутылки воды, пожалуйста, – попросила она, протягивая продавцу монеты.
– Девушка, здесь очередь вообще-то! – возмутился человек у самого окошка.
– Ради бога, извините! Но я не могу ждать. Там человеку плохо! – Лиля махнула в направлении, где остались её кавалеры.
– А что с ним?
– Точно не знаю. Упал и потерял сознание.
Лиля не стала объяснять, что произошло на самом деле. Интуиция подсказывала: в подробности вдаваться не стоит.
– Бутылки открывать? Или сами откроете?
«Как быть? Если открыть, то можно расплескать по дороге. А если нет, то как открывать потом?»
– Девушка, пусть откроют. Если человек действительно потерял сознание, следует поспешить.
– Хорошо, давайте.
Продавец открыл две бутылки и отдал ей:
– Держи. Денег не нужно. Только иди аккуратно.
– Спасибо огромное! – И Лиля пустилась в обратный путь.
Глава 3
Макс засиделся допоздна неспроста. Покончив со сборами, он устроился на полу, расстелил перед собой лист ватмана и попытался схематично изобразить то, до чего они с Кристиной и Тасей додумались.
Итак, если Кристина права и её сын действительно жив, то совершенно точно имела место подмена младенца. Интересно, кто же это всё-таки устроил: сотрудники роддома или одна из новоиспечённых мамаш? В середине листа Максим нарисовал домик и, написав под ним «Роддом», прочертил две стрелки вниз. Около левой значилось «Персонал» около правой – «Пациентка».
Допустим, в то же время, что и Кристина, рожает чья-нибудь высокопоставленная родственница, и её ребёнок умирает. Врачи понимают, что уйти от ответственности не удастся, и решаются на подмену. Тем более и возможность такая имеется: есть здоровый красивый мальчик и мать, которая неизвестно когда вернётся, да и вернётся ли вообще. Они отдают малыша высокопоставленной роженице и оформляют его как её сына. А в Кристинину медкарту заносят сведения о смерти младенца. Ей даже объяснять ничего не приходится, ведь она уже покинула роддом.
А если подмену совершила одна из рожениц? Это, конечно, сложнее, но тоже возможно. Однако в этом случае женщина должна с самого начала знать, что у неё больной ребёнок. И тут возможны варианты. Малыш мог не иметь каких-то особых внешних примет, и тогда дело можно было провернуть в первый же день. Следовало всего лишь предложить покормить сироту, дождаться, когда санитарка выйдет, и поменять бирки. Главное, чтобы этого никто не увидел. Какое-то время мамочке носят двоих младенцев, все привыкают к этому, потом она выписывается, и ей вручают ребёнка, на бирке которого стоит её фамилия. И когда через несколько дней умирает оставленный малыш, его оформляют как Кристининого.
Но могло быть и по-другому: младенец родился с заметным изъяном – например, с родимым пятном в пол-лица или «заячьей» губой. В этом случае дамочка сможет совершить подмену в самый последний момент. Да и выписываться ей придётся раньше положенного срока. Если она вообще выписалась, а не сбежала под покровом ночи.
Наутро доктора обнаруживают подмену, но поздно – предприимчивой мамаши уже и след простыл. Пораскинув мозгами, персонал решает, что ребёнку в семье всё-таки будет лучше, да и роддому такой конфуз ни к чему, и заметает следы, вырезая нужные страницы из карт и меняя их местами.
Проходят годы, медкарты надо сдать в архив, но вдруг кто-то захочет получить справку? Поэтому данные заносят в специальный журнал. И вот сидит какой-нибудь клерк и переписывает информацию из карт. Интересно, заметил ли он что-нибудь подозрительное? Вряд ли. А если заметил, то как поступил? Сделал вид, что это его не касается? Доложил руководству, в результате чего его либо как следует припугнули, либо вообще убрали. А может, служащий провёл собственное расследование и выяснил, что произошло на самом деле?
Макс прочертил от «Персонала» стрелку и написал «Высокопоставленная роженица с мёртвым младенцем». От «Пациентки» же пошли две стрелки. Одна обозначала незамеченную подмену, а вторая – подмену с последующей подделкой документов.
От варианта с подделкой пошли вниз ещё две стрелки: когда она осталась незамеченной и когда подделку обнаружили.
Если тот клерк увидел нестыковки в документах, доложил о них руководству или нет? Если да, то какая была реакция? Ему поручили найти истину? Маловероятно. Скорей уж забыть и не болтать лишнего. А то и что похуже. А если нет, что тогда? Клерк провёл собственное тайное расследование? И чем оно закончилось? Его деятельность заметили и пресекли? Или этот сыщик-любитель ничего не нашёл? А вдруг не только нашёл, но и пошёл дальше. То есть разыскал ту женщину, потом Кристину, придумал, как сообщить несчастной матери, что она зря убивается? А иначе как объяснить, что малограмотная цыганка употребляет слова, знакомые лишь психологам и психиатрам. Вот только для этого нужно иметь доступ к секретной информации, а это не так-то просто.
Да, похоже, имеет смысл устроиться в тот роддом на работу, присмотреться хорошенько. Может, удастся что-нибудь выведать?
Это направление поисков было, пожалуй, самым перспективным, однако Макс понимал: как только военкомат получит сведения о его отчислении, к ним тут же будет отправлен курьер с повесткой. А значит, идти туда самому нет никакого смысла, надо просить кого-нибудь. Впрочем, единственным человеком, которому Макс доверял как себе и который смог бы такое провернуть, был его друг Никита. Вот только согласится ли он на эту авантюру? В конце концов, у человека заслуженные каникулы и наверняка свои планы.
Антон сидел возле бесчувственного Евгения и отсчитывал секунды. Пора приводить экс-жениха в сознание, а Лиля так и не принесла воду. Самое главное, он видел, что девушка возвращается, но казалось, что движется она жутко медленно, а у него всего четыре минуты. Если ревнивец за это время не очнётся, у него будут серьёзные проблемы с головой. Антон помнил это из лекций по оказанию первой помощи, которые им регулярно читали на тренировках.
Наконец Лиля добралась и протянула бутылки и деньги:
– Вот держи! Бесплатно дали, представляешь?
– Отлично. Давай!
Монеты он сунул в карман и стал поливать голову и лицо соперника, похлопывая того по щекам:
– Вставайте, граф! Хватит отдыхать!
Евгений открыл глаза, с трудом приподнялся и сел. Голова немилосердно болела, перед глазами стояла пелена, сквозь которую еле проступали какие-то силуэты.
