Марина Алексеевна Зуй "Гейм повер"

Политика стала официальным шоу. Никаких войн и никаких выборов: всё решает киберспорт.Страны всего мира участвуют в Игре, где аватары политиков сражаются за власть на арене.В России близится президентский матч. Игра решит, кто станет президентом в 2054 году. Самые влиятельные партии перекупают лучших игроков, чтобы те выступали за их кандидатов.Что, если среди них появится обычный человек без денег и связей? Он бросает вызов всей системе. Получится ли у него изменить мир к лучшему?

date_range Год издания :

foundation Издательство :Издательские решения

person Автор :

workspaces ISBN :9785006274914

child_care Возрастное ограничение : 18

update Дата обновления : 19.04.2024

Гейм повер
Марина Алексеевна Зуй

Политика стала официальным шоу. Никаких войн и никаких выборов: всё решает киберспорт.Страны всего мира участвуют в Игре, где аватары политиков сражаются за власть на арене.В России близится президентский матч. Игра решит, кто станет президентом в 2054 году. Самые влиятельные партии перекупают лучших игроков, чтобы те выступали за их кандидатов.Что, если среди них появится обычный человек без денег и связей? Он бросает вызов всей системе. Получится ли у него изменить мир к лучшему?

Гейм повер

Марина Алексеевна Зуй




Все персонажи являются вымышленными.

Любые совпадения с реальными живыми людьми случайны.

Дизайнер обложки Алексей Юрьевич Зуй

© Марина Алексеевна Зуй, 2024

© Алексей Юрьевич Зуй, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0062-7491-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Меня зовут Миша Васьков. Мне недавно исполнилось семнадцать. И всё детство я провёл за играми. Не по своей воле, а потому что мама заставляла. Она всегда говорила: хочешь чего-то добиться – играй. Пока сверстники развлекались делением столбиком, я зубрил урон. Пока они расслаблялись за синусами, я потел над скоростью реакции. А когда они только перешли к логарифмам, я уже был миллионером.

Мама во всём была права. Как только я заключил первый крупный контракт… ну, как я… Мама поболтала с какими-то типами в костюмах, затем они вручили ей увесистый кирпич из бумаги. Мама терпеливо прочитала его. Затем велела мне подписать последнюю страницу.

Один из мужчин подошёл ко мне и сказал:

– Ленин жил, жив и будет жить.

Я плохо понимал о чём речь, но маму расстраивать не хотел. Поэтому попытался показать свою лояльность, но получилось лишь невнятное «угу». Когда важные типы ушли, мама разрыдалась и сказала, что мной гордится.

Так вот, как только я заключил этот контракт, мы сразу стали жить как нормальные люди. Так говорила мама. Лично для меня ничего не изменилось – всё тот же экран телефона, те же маленькие человечки дерутся друг с другом, а я один из них. Только теперь у меня бородка, прищур и красный костюм. А стреляю я из электрической пушки красными звёздами. Если я убиваю противника, мой бородатый человечек кричит «Получай, буржуй!» и проигрывается торжественный марш. Моя кличка Ленин.

Мама рассказывала, что он был вождём какого-то красного племени в прошлом. И партия красных якобы продолжает традиции, продвигает Ленина и его друзей. Если я буду побеждать на матчах, Ленин станет популярнее. И, может, когда-нибудь даже выиграет президентский матч. Тогда на всей планете установится равенство и братство.

Сейчас от нашей партии два кандидата в президенты: Ленин и усатый Сталин. За Сталина играет Аня. Хоть мама и говорила, что Сталин ел людей, Аня мне все равно очень нравится. У нас с ней разница в возрасте, ей двадцать пять. Мама быстро увидела, что качество моей игры страдает от присутствия Ани, и наши совместные тренировки магически прекратились. Я виделся с Аней на мероприятиях, интервью и фотосессиях, но не более того.

Никто не умел играть так, как Аня. Её навык был практически, как мой, может, даже выше. И она почти всегда молчала. Я много раз пытался с ней заговорить. И постоянно представлял, что может твориться в её голове. Почему она всегда молчит? Иногда она дарила мне несколько дежурных реплик, но больше разговорить её не удавалось. И тогда я пытался общаться с ней через игру. На матчах и совместных тренировках (когда они ещё были), я намеренно концентрировался на её Сталине. Даже когда мне было менее выгодно бить первой её, я шёл к ней. Я чувствовал, что она замечает моё непрестанное внимание. И чем больше я доставал её в игре, тем более холодно она вела себя со мной не только в жизни, но и на поле. Как полная противоположность моему поведению. Так, если ей было выгодно убить меня, она словно намеренно игнорировала моего Ленина и бежала на другой конец поля.

А один раз, когда я погиб в глупой попытке догнать её, она вдруг рассмеялась. Под камерами, на глазах кучи фанатов, во время важного матча. Я чувствовал себя идиотом. Так опозориться. Так глупо проиграть. Ради чего? Чтобы привлечь её внимание? Мама тогда устроила мне знатный скандал. И пообещала, что сама пойдёт к Ане, если я не прекращу сливать матчи. Я не мог потерпеть такого позора и прекратил доставать Аню, чтобы мама не осуществила угрозу.

Я играл по шестнадцать часов в день. Мама кормила меня с ложки во время тренировок. Раз в четыре часа мне разрешалось выйти в туалет. Мама постоянно повторяла, что до президентского матча всего три месяца – расслабляться нельзя. А я играл и думал о том, что как только выиграю матч, мы поедем на море. Мама обещала.

Дни тянулись один за другим. Мне казалось, что я не сплю, а долго моргаю.

В один день я проснулся сам. Это было странно. Обычно меня всегда будили, быстро вели в ванну и я садился за телефон, пока меня кормят. Я решил, что если мама увидит, как я лёг спать дальше, она обязательно расстроится, поэтому встал, наскоро умылся и взял… телефона не было. Я обыскал комнату: ничего. Я посмотрел на расписание, которое висело на холодильнике: через час пресс-конференция. Мне нужно быть там.

Я вышел из квартиры, сел в подъехавший автобус и уснул.

Почему я так сделал? Это всё было на автомате. В дни конференций я всегда так просыпался, умывался, затем подъезжал автобус. Там обычно уже была Аня. В этот раз её не было. В этот раз я смутно заметил, что и автобус был какой-то другой. Сидения не кожаные, без откидных столиков и плакатов с красными звёздами.

Мне снилась игра. Я раздавал люлей капиталистам: расстрелял хохолок Трампа, вырубил Обаму и в очередной раз отправил Байдена в мультивселенную. Проснулся я в хорошем расположении духа. Но совсем не там, где рассчитывал. Вместо привычного порога конференц-центра я увидел покосившуюся пятиэтажку. Рядом с ней железные качели, где бесились чумазые дети. Я заворожённо смотрел на всё это в окно, пока не ударился лбом о стекло.

– Да ёпт, – раздался мрачный мужской голос рядом, – Не картошку везёшь!

– Я, что ли, дорогу клал кривая такая?! – крикнул в ответ водитель с акцентом.

– Твои и клали… – пробурчал мужчина.

Я пригляделся, кто сидел рядом со мной: помятый мужчина в клетчатом костюме. Я поморщился: это вам не мамины духи.

– Год назад перекладывали, сволочи… – продолжал мужчина. Я засмотрелся на его залысины.

– Нормально так приложился, – заметил он, глядя на меня, – Ух, бледный какой. Куда едешь?

– На пресс-конференцию.

– На авторынок?

– В смысле?

– Ну, две остановки осталось: Коммунарка и авторынок конечная. Тебе куда?

– На пресс-конференцию.

– Ты дурак?

– Я киберспортсмен. Еду на пресс-конференцию. Чего непонятного?

Меня этот тип начинал раздражать.

– Вон оно как, – многозначительно ухмыльнулся мужчина, – У меня сын тоже киберспортсмен.

– За кого играет?

– За мразей и подлецов.

Я стал судорожно перебирать все известные мне партии: красные, зелёные, старые люди, новые люди, короли с их Николаем Двенадцатым… Где же среди них мрази?

– Я не знаю такой партии, – сдался я.

Мужчина промолчал. Однако выражение лица у него было такое же, как когда он спросил, не дурак ли я. Мы помолчали секунд двадцать.

– Долбится целый день. Учиться не хочет, работать – зачем, скоро контракт, – снова заговорил мужчина, он погрустнел, – Как зараза какая-то. И главное, всем плевать, за что и кто там дерётся. Лишь бы «прикольно» было!

Я не знал, что сказать. Мне было непонятно, чего не устраивает этого типа. Его сын, вроде как, человеком пытается стать.

– Я понимаю, они над Николаем Вторым издеваются. Он та ещё мразь. Но они же Сталина берут. И как придурка заставляют по полю бегать. А на Западе что происходит? У них Гитлер, представляешь? Гитлер победил на президентском матче и теперь этот матч переименовали в диктаторский!

– А в чём, собственно, проблема?

– Это нормально, что Гитлер победил? – я увидел знакомое выражение.

– Ну, так если он лучше всех играет? Он, что, зря тренировался?

– Гитлер победил, – мрачно повторил мужчина, как будто в этой фразе я должен был увидеть ещё что-то, – Гитлер победил…

– Да что он сделал-то? Почему ему нельзя побеждать?

– Ты историю вообще учил?

Честно, не учил. Мама сказала, что если я слишком много буду знать про историю партий, то начну отмазываться от выгодных контрактов, а хорошему игроку это ни к чему. Кто больше платит, за того и нужно играть.

В любом случае, не понимаю, чего этот тип так напустился на Гитлера. Кричит он прикольно, а новый вампирский скин[1 - Скин – название одежды или облика персонажа в компьютерных играх.] вообще топчик[2 - Топчик – классный, лучший.]. Когда-нибудь, если я выиграю президентский матч, я от имени всей страны буду драться с Гитлером. Кто ж за него играет?.. Вроде, какая-то татуированная лесбиянка. Насколько помню, у них там странные условия для игроков – обязательно быть геем или типа того, чтобы играть за их партию. Я задумался. Нет, я бы в жизни не согласился стать геем. Даже если бы мама обиделась. Хорошо, что за Ленина можно играть без таких условий.

Конечно, для моего собеседника было шоком, что я почти ничего не знаю по истории. Он задал мне ещё несколько вопросов, ещё больше убедился в моём невежестве. Затем я рассказал о себе подробнее. И тут этот тип меня огорошил.

– Как это не попаду на конференцию? – возмутился я, – Я всегда сажусь на автобус и он меня везёт, куда надо.

– Не на тот автобус ты сел. Сейчас конечная, выходим, – скомандовал мужчина.

Я почему-то подчинился. Тип выяснил, что я не помню мамин телефон, с собой у меня никаких гаджетов нет, а куда идти и как добираться домой, я не знаю.

– Твоя мамаша хоть бы записку с адресом положила… – тяжело вздохнул он, – Ладно, все равно на работу мне уже не надо, лет так семь… разберёмся с тобой. Мамаша переживает, наверное.

Вместе с типом мы пришли к нему домой. Это была одна из покосившихся пятиэтажек. Мне показалось, что я видел таракана. В нос ударил спёртый, но удивительно знакомый запах.

Я сразу вспомнил, как мама готовила макароны на душной кухне. Она пилила папу по поводу того, что он уже полгода не может прикрутить полку в моей комнате. Папа грубо ответил ей, что прикрутил полку уже неделю назад. Но маме это не понравилось: хоть он и прикрутил полку, шурупы он взял со шляпками не того цвета. Серебристые, по мнению мамы, совершенно не подходили к интерьеру моей комнаты. Так что пускай переделывает. В общем, они заспорили, нужно ли перевешивать эту полку. Слово за слово, и макароны оказались на голове у папы. Дальше крики, грохот. Я не видел, что там происходило, так как мама предусмотрительно закрыла дверь. Но папу я после этого тоже не видел. Пропали и его вещи. Мне некогда было задумываться, что там произошло, потому что с тех пор я только играл. Через месяц после исчезновения папы я перестал ходить в школу и уже ничего не отвлекало меня от игры.

Нет, это не связанные события – школа и папа. Дело было так: папа готовил меня к сборам по плаванию. Я и другие сильные ребята из класса должны были поехать во что-то типа лагеря, где мы бы тренировались. Мне очень нравилось плавание. Мама уже тогда заставляла меня много играть, так что после школы, домашки и бассейна я уделял всё свободное время игре.

Мне нравилось, как мама радуется моим победам. Хотелось радовать её ещё больше. Она вписывала меня во все важные матчи и я постепенно продвигался в топе[3 - Топ – рейтинг.]. Конечно, до текущего уровня было как до Луны, но я определённо делал успехи.

У них с папой как будто было соревнование, в чём я буду успешнее – в плавании или в игре. А у меня получалось и то, и другое. Но, если честно, плавание нравилось больше. Потому что в случае поражения папа не орал на меня, будто я предатель вселенского масштаба. Соответственно, когда папа пропал, я продолжал заниматься плаванием в надежде, что он вернётся. Конечно, без него я стал тренироваться меньше, потому что мама сильно страдала, когда я уходил на тренировки. Я не хотел видеть её слёзы. Однако, не смотря на прогулы, на сборы меня все равно взяли.

Я был рад, что поеду, хоть и пришлось расстроить маму – она думала, я останусь и буду участвовать в турнире с хорошим призовым фондом. Такие турниры по игре периодически проводили районные депутаты, чтобы поднять популярность. На моё удивление, мама почти не давила на меня по поводу пропуска турнира из-за сборов. Я был счастлив. И на радостях так лихо прыгал на кровати, что опрокинул висящую надо мной полку. Ту самую, из-за которой разрушилась наша семья. Прямо на ноги. Вряд ли можно представить ещё большее невезение. Одна нога была сильно ушиблена, а вторая сломана. Конечно, ни о каких сборах не было и речи. Я прорыдал всю ночь. Мама плакала вместе со мной и тихо повторяла: «Я же говорила, Мишенька, аккуратнее». А затем она заочно обругала папу, ведь это именно он так и не закрепил эту полку. Он ничего не слышал, зато мне от этих слов было ещё хуже – ругали его, но я знал, что эти слова относятся ко мне.

Так я вошёл в первую пятёрку турнира по игре. Из-за гипса я не ходил в школу три месяца. А затем мама решила, что в школе все равно нет ничего полезного, и я перешёл на домашнее обучение. Что-то я совсем увлёкся воспоминаниями. Проклятые макароны.

Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом