Дембель
Андрэ Линден
Франция, XX век. Пожилой французский аристократ Рене Бенуа становится жертвой преступной группировки и нечистого на руку высокопоставленного чиновника. Потеряв бизнес и всё имущество, он пытается бежать из Парижа. Но престарелая мать убеждает его обратиться за помощью к отцу, которого он не видел сорок лет и которого ненавидит.Чем же дряхлый старик сможет помочь Рене в противостоянии с мафией?«Дембель» – первая книга дилогии «Хозяин».
Андрэ Линден
Дембель
Правдивость событий, произошедших в ХХ столетии на территории Франции, подтверждается документами центрального архива военного агентства, обнародованными в мае 1987 года полковником запаса секретной службы DGSE Виктором Моруа.
Уже целый час Рене не мог рассказать матери, что потерял родовой бизнес и все деньги. Подслеповатая старушка была сегодня на удивление жизнерадостна. Отпустив польскую кухарку, сама суетилась, накрывая на стол. От затянувшейся депрессии не осталось и следа.
Огорчать её в этот момент особенно не хотелось, но надо было спешить, бежать из родного города.
– Маман! Умоляю, не хлопочи, присядь на минутку, – Рене поймал её за руку и усадил напротив себя. Затем, уставившись в пол и внутренне сжавшись, поспешно выпалил: – У нас возникли сложности, придётся на время переехать в наш старый дом в Перпеньяне. Но ты, пожалуйста, не тревожься, это ненадолго.
Она смотрела затуманенными катарактой глазами на пожилого сына, на её морщинистом лице блуждала улыбка. Было понятно, что смысл последних слов до неё не дошел.
– Понимаешь, этот префект говорит, что документы теперь не действительны… И ещё эти японцы, настоящие бандиты! Утверждают, что по закону все наши дома принадлежат им.
Старушка пододвинула чашку с горячим чаем и ласково сказала:
– Пей, тебе надо успокоиться.
Узловатые пальцы теребили драгоценную брошь на праздничном платье. Рене эти вещи видел на старых фотографиях, когда матери не было ещё и тридцати.
– А по какому случаю ты так вырядилась? – Сын вдруг понял, что случилось нечто странное. Беды, обрушившиеся на его голову, не позволили сразу заметить очевидные вещи. – Поздравляю, девичьи наряды тебе и по сей день впору. У нас какой-то праздник?
Мать, не слушая, бесцеремонно перебила:
– Почему ты опять приехал один, без Анны?
Этот вопрос она задавала при каждом приезде Рене, чем вызывала у него раздражение и душевную боль. Вот уже более десяти лет Анна, его любимая жена, совершенно не интересовалась им и жила отдельной жизнью, словно они чужие люди.
– Внука почему не привёз? Я уже забыла его лицо!
Именно поэтому навещать мать было тяжелейшей повинностью Рене. Как ей открыться, что Жак презирает его и за спиной, в разговорах с друзьями, называет неудачником? Но Рене не обижался на сына, так как тот говорил чистую правду – он действительно неудачник: не состоялся как муж, не состоялся как отец, пустил по ветру многомиллионное наследство.
Жизнь Рене надломилась в двенадцать лет, когда их бросил отец. До того дня он рос обычным ребёнком, подавал надежды в учёбе и рисовании. Друзья, такие же как он, из богатых семей, уважали его за едкий юмор и умение дерзить учителям. Рене мечтал быстрее стать взрослым, построить своими руками яхту и отправиться с отцом в кругосветное путешествие. Отец был для него центром притяжения: любые дела, грандиозные планы и положительные эмоции были связаны именно с отцом, и его уход стал жесточайшим ударом для детской психики.
После предательства отца в душе мальчика что-то сломалось. Он потерял ко всему интерес, стал безвольным и нерешительным. Часто мать находила его сидящим в глубокой задумчивости и на вопрос, о чём он думает, Рене виновато улыбался и ничего не отвечал. Друзья постепенно отвернулись от ставшего странным товарища. Постоянная апатия и раздражительность сделали Рене нелюдимым.
Спустя годы, уже зрелым мужчиной, он во всех своих неудачах винил отца. И с каждым очередным фиаско ненависть к отцу разгоралась с новой силой.
– Ну ты же знаешь молодёжь, их вечно нет дома.
Рене раздражало, что мать не слышит или не понимает, что он говорит, а у них осталось два дня, чтобы убраться из Парижа. В это трудно поверить, но ему (Рене Бенуа!) и его близким угрожали расправой, если они не покинут свои дома. Разве было такое возможно, пока был жив его дядя, пока у власти находился преданный их семье Симон Дестьё? Да-а-а… Жизнь изменилась, к власти пришли жёсткие люди, без чести и совести, и он сдался без боя.
– Маман, прошу тебя, ты должна понять: нам немедленно надо уезжать! – он соскочил со стула и принялся расхаживать по залитой солнцем столовой.
– Именно теперь об этом не может идти речи, – неожиданно в голосе матери прозвучали решительные нотки.
Рене остановился и с подозрением посмотрел на неё.
– Скажи, пожалуйста, а что, собственно, происходит? С каких пор ты выходишь к обеду в вечерних туалетах? И почему ты сегодня так загадочно весела?
– На то есть причина, – старушка кокетливо хихикнула. – Нам надо непременно открыть бутылочку бордо!
Сухая рука взлетела кверху, как у испанской танцовщицы фламенко. Рене невольно опустился обратно на стул, совершенно сбитый с толку. Видимо, действительно произошло что-то необычайное, Рене не мог припомнить случая, чтобы мать вела себя подобным образом. В последние годы её поразила глубокая депрессия и сыну казалось, что она всю жизнь была мрачной женщиной.
– Может, наконец-то посвятишь меня в свои тайны? – в его голосе послышалась тревога: вдруг резкая перемена в настроении матери – это свидетельство развившегося душевного недуга?
– Я знаю, кто решит все твои проблемы, – она произнесла эту фразу с вызовом, всё так же хитро улыбаясь, словно хотела показать, что ей есть чем ещё удивить мир и собеседника.
– И кто же этот могущественный человек? – Рене всё больше охватывало беспокойство.
– Твой отец! Он в Париже, в отеле «Бристоль», и, кстати, ждёт тебя как можно скорее. – Она подалась вперёд, чтобы лучше рассмотреть эмоции на лице сына. – Вот его письмо, – и она протянула бумажный конверт.
Рене машинально взял клочок бумаги с фирменным штемпелем отеля «Бристоль», где ровным почерком было написано: «Дорогой мой Рене, приезжай срочно по адресу. Мне надо многое тебе объяснить. Твой любящий отец!»
– Это какая-то шутка? – Рене поднялся и подошёл к окну, рассматривая со всех сторон послание. – Кто это написал?
– Сын мой, ты задаёшь вопросы, на которые уже получил ответы. Поезжай к отцу, а вино оставим на вечер, – мать откинулась на спинку стула, и её глаза искрились неподдельной радостью.
Рене задумался: что бы это могло значить? Вероятнее всего, это японцы хотят заманить его в ловушку. С другой стороны, что им мешает похитить его из дома в одной пижаме, как это уже было в прошлый раз?
Вслух он произнёс:
– Чем мне поможет восьмидесятилетний старик?
– А это ты узнаешь у отца! – мать, как в детстве, строго посмотрела на Рене.
– Маман, но нам нужно ехать, – промямлил он тихим голосом, понимая, что спорить с ней бесполезно.
– Повидайся с отцом, а потом я поеду куда захочешь!
Она проворно встала из-за стола, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Шелестя объёмным подолом, она проплыла мимо Рене и, покидая комнату, бросила:
– Оревуар.
Вся его решительность испарилась, по опыту он знал, что в таком состоянии мать не переспорить. Что делать? Стоит ли узнать, кто отправил письмо?
Откровенно говоря, Рене боялся покинуть город, не переговорив с якудза. Если они пригласили его в отель, даже таким странным способом, он должен поехать и узнать, чего они хотят. Он, как кролик, загипнотизированный удавом, двигался навстречу опасности, не смея отвернуть, не смея сбежать. С другой стороны, там действительно мог поселиться его состарившийся отец, желающий перед смертью повидать родного сына и повиниться.
***
Рене Бенуа неуверенной походкой шёл по коридору отеля «Бристоль», сердце бешено колотилось и норовило выскочить из груди. Проходившая мимо уборщица заметила его бледное, вспотевшее лицо и спросила, не требуется ли ему помощь.
Остановившись перед номером, где якобы должен был ожидать его отец, Рене в нерешительности замер. Кто его поджидает за дверью?
Если бандиты, то ему грозит опасность: их поступки совершенно непредсказуемы. Он достаточно насмотрелся криминальной хроники, чтобы понять, что самым разумным решением станет не входить в эту дверь и бежать как можно скорее в Перпеньян.
Но если в номере его действительно ждёт отец? Рене не знал, что делать. Высказать всё, что наболело, кинуть в лицо едкие оскорбления и изо всех сил хлопнуть дверью? А может, лучше с непроницаемым лицом молча выслушать исповедь отца и с холодным безразличием тихо выйти?
Пока Рене с дрожью в коленках обдумывал, как поступить, к нему бодрым шагом подошёл молодой месье лет тридцати пяти. Одной рукой он играл ключами с брелоком, в другой держал пакет из ближайшего супермаркета.
Мужчины изучающе уставились друг на друга.
Рене сразу отметил две странности в незнакомце. Первая: он был одет в старомодную одежду, которую, вероятно, носили полвека назад, при этом вещи выглядели дорого и органично, а не как поношенный театральный реквизит. Хозяин такого гардероба должен был быть человеком обеспеченным, и он явно оделся так не для шутовства.
Вторая странность заставила Рене вздрогнуть: мужчина был вылитой копией его самого, вернее, улучшенной копией, таким он бы смог стать в другой, благополучной жизни.
Удивительно, при внешней схожести черт они были совершенно разные: атлетичная, по-военному статная фигура незнакомца излучала решительность и мощь, а сутулое и рыхлое тело Рене – болезненность и беззащитность. Пришедший смотрел уверенно, с нескрываемым любопытством, Бенуа же бросал короткие взгляды, боясь встретиться глазами.
Нетрудно было догадаться, что перед Рене стоял, вероятно, его сводный брат, сопровождающий в поездке престарелого отца.
От удивления и неловкости Бенуа заговорил первым:
– Я ищу Эдварда Моргана, он должен ожидать меня в этом номере.
У отца была другая фамилия. Повинуясь многочисленным детским обидам, Рене после совершеннолетия взял фамилию матери.
Неожиданно незнакомец смутился, сверлящий взгляд его чёрных глаз стал рассеянным, и он торопливо открыл дверь.
– Прошу вас, входите.
Нервная система Рене уже находилась на грани короткого замыкания, параноидальная подозрительность зашкаливала, и поэтому, когда в роскошном номере люкс не оказалось дряхлого старика, Бенуа решил, что попал в западню, и рванул в коридор, но налетел на закрывающего дверь мужчину, споткнулся и рухнул на пол.
Дальше произошло нечто удивительное: незнакомец проворно подхватил на руки отбивающегося Рене и бережно, как младенца, уложил на диван. Сила и быстрота, с которой он это сделал, обескуражили Бенуа, и приступ паники затух, не разгоревшись.
– Успокойтесь, вам не угрожает опасность! – мягко произнёс мужчина, заботливо поправляя на Рене одежду. – Я сейчас налью выпить, это приведёт вас в чувство.
Действительно, после нескольких обжигающих глотков коньяка Бенуа почувствовал себя значительно лучше. Никто не собирался его истязать, тем более убивать, а силач-незнакомец, казалось был настроен дружелюбно.
– Я… Я пришёл ко мсье Эдварду Моргану, – заикаясь, прошептал Рене.
– Да, конечно. Дайте мне секунду.
Мужчина выглядел растерянным: он сжимал и разжимал кулаки, в глазах появился то ли испуг, то ли жалость.
– Понимаете, я давно готовился к нашей встрече, подбирал правильные слова, несчитанное количество раз репетировал речь, а настал момент – и я не знаю, с чего уместнее начать! Очень тяжело спустя сорок лет…
Вырвавшийся стон отчаяния доказал, что незнакомец испытывает неподдельные страдания. Резкими движениями он распахнул тяжёлые шторы, которые не пропускали дневной свет, а потом с нечеловеческой силой, вырывая с корнем стальные задвижки, открыл настежь большое окно.
– Извините, мне что-то не хватает воздуха.
Рене забился в угол дивана, совершенно не понимая, что происходит. Почему этот здоровяк так смущается и робеет перед ним? Несколько минут назад Рене готов был вопить: «Спасите, убивают!», а теперь, видимо, он должен сказать пару ободряющих фраз, поделиться уверенностью, которой у него не было.
– Не переживайте, я уже догадался, что вы мой сводный брат, и я абсолютно ничего не имею против, – прохрипел Рене, пытаясь улыбнуться.
– Э-э-э… Дело как раз в том, что я не сводный брат, – мужчина кинул быстрый взгляд в сторону Бенуа и отвернулся к окну.
– А кто же вы тогда?
– Понимаете… Я Эдвард Морган! Ваш отец, – мужчина развернулся и в упор уставился на Рене, который окопался в подушках на диване как в блиндаже перед битвой.
– Повторите, что вы сказали?
