Как унизительно! Как благопристойно!
– Прости, что веду себя с тобой как дура.
– Да ладно.
Там, за дверью, Том начинает раздеваться. Давай же, Maison de Destin. Сделай так, чтобы твои стены рухнули.
– Не забывай, я много лет тебя знаю.
– И все это время я вела себя с тобой как дура.
– Угу.
Из-за двери слышится грохот, потом оглушительный рев, и Том вскрикивает от неожиданности.
– Ох уж эти трубы!
До меня доносится шелест занавески для душа. Я сползаю по стене на пол. Патти двоится у меня в глазах. Вот и славно! Когда он уедет, я оставлю себе одну из них.
– Везет же этой трубе.
Ноги меня не держат, и, возможно, мне стоило бы обеспокоиться. Не настолько уж много я и выпила. Может, я умираю? Да нет, с сердцем вроде бы все нормально, оно отважно стучит себе дальше. Я смотрю на две маленькие собачьи мордочки рядом со мной.
– Эх, малышки, этот душ даже не представляет, как ему повезло.
Ладно, подведем итоги этого вечера.
Том Валеска в данный момент подставляет свое идеальное лицо струям воды в моей ванной, и прозрачные капли скатываются по его золотистой коже, под которой играют упругие мышцы. Я видела, как он выходит из бассейна, наверное, уже десять миллиардов раз, так что, думаю, я знаю, как это выглядит. Наверное.
Я задираю футболку и ее краем утираю покрытые испариной лицо и шею.
У него обалденные ноги и мускулистая задница. Бедра, которые так и хочется оседлать. А плечи, с которых в эту минуту стекают ручейки воды? Душ выключается, и он, наверное, пытается обернуть вокруг себя одно из полотенец Лоретты. Эти полотенца едва сходятся на талии у меня.
Картинки, которые роятся у меня в голове, следовало бы наглухо запечатать в коробке с силиконовыми дилдо, как будто это чертов саркофаг.
Все это просто не может происходить в реальности. Наверное, я спьяну отрубилась на диване и теперь мне снится горячечный эротический сон. Но если бы это был сон, дверь ванной была бы приоткрыта, а в щелку выползали бы клубы пара. Если бы он сейчас позвал меня войти, я зубами выдрала бы дверные петли и выплюнула их на пол.
Могу сказать с абсолютной уверенностью: ни один мужчина никогда прежде не вызывал у меня желания лизнуть запотевшую кафельную плитку на полу ванной.
– Меган, Меган, – шепчу я, вызывая в голове образ льдисто поблескивающих бриллиантов на холеном пальце, и усилием воли заставляю себя подняться на ноги.
В своей комнате я стираю с глаз макияж и переодеваюсь в легинсы и старую футболку с принтом какой-то рок-группы. Зубы чистить не буду, и плевать на кариес. Когда Том появляется на пороге в очередной обтягивающей футболке и спортивных штанах, я вновь начинаю сомневаться, не снится ли мне все это.
– Ты кое о чем забыла. – Он тычет большим пальцем в сторону соседней двери. – Та комната… – Его челюсти сжимаются, и он с трудом подавляет зевок; да уж, мое гостеприимство оставляет желать лучшего. – Где я буду спать?
– В моей кровати. Да не со мной! Я сегодня лягу на диване. – Я оглядываю свою прикроватную тумбочку. – Погоди, дай я быстренько приведу комнату в порядок.
Он смеется c таким видом, как будто раскусил меня:
– Я посплю на диване.
– Ты там не поместишься. Ложись.
Я откидываю одеяло, беру его за запястья и бросаю на постель. Это оказывается до странности просто. Разве справиться с таким великаном и свалить его не должно быть сложно? Может, я суперсильная? Или это он легкий как перышко?
Или, что гораздо более правдоподобно, он просто до смерти устал. Но, несмотря на это, Том одаривает меня таким взглядом, от которого мурашки бегут по телу. А когда он натягивает одеяло, оно едва прикрывает его бедра. Он похож на прекрасного могучего викинга, даже под этим одеялом веселенькой девчачьей расцветки.
– Это неправильно.
Он прислоняется к изголовью кровати и косится на мою прикроватную тумбочку. Это меня не слишком беспокоит. У него железобетонные моральные принципы. Чего отнюдь нельзя сказать о моих. Так, пора валить из этой комнаты. И из этой страны.
– Джейми убил бы меня, если бы узнал, что я позволила тебе ночевать на диване или, того хуже, на полу. Можешь считать меня радушной хозяйкой.
Я несу какую-то невозможную пьяную чушь. И это очень странно, потому что чувствую я себя внезапно совершенно протрезвевшей. Я открываю массивный деревянный сундук в изножье кровати и принимаюсь рыться в нем в поисках лоскутного одеяла. Матрас под Томом тревожно скрипит. Кажется, этот звук исторгнут из глубин его собственной души.
– Что такое? – цыкаю я на него. – Спать в моей постели – это не измена Меган. И белье я только что застелила свежее, так что на этот счет можешь даже не переживать.
Краешком глаза я вижу, как он со священным ужасом бросает взгляд на потенциальное место Винсента.
Старательно не глядя в его сторону, я хватаю подушку. Я и так знаю, что в мою королевских размеров кровать Том вписался, как будто спал тут всегда.
– Ладно, спокойной ночи.
Я плетусь обратно по коридору, задевая локтями все на своем пути, и падаю на диван.
Там, зная, что к утру в комнате будет холодрыга, я заматываюсь в одеяло и ставлю себе одну маленькую недостижимую цель.
Так, ничего особенно амбициозного. О том, чтобы найти в себе мужество перестать цепляться за диван и проделать путь по коридору в обратную сторону, там нет ни слова. Физический контакт кожа к покрытой испариной коже в рамки осуществимого не входит.
Не в нынешних обстоятельствах, не в этой жизни, не с Томом.
Я считала, что обладать одним процентом сердца Тома Валески – все равно что сорвать джекпот, но, думаю, я была не права. Теперь мне этого недостаточно.
Я намерена отвоевать себе два процента.
Глава 6
В ту ночь поспать мне практически не удалось, потому что я думала про тот давний день, когда Том признался мне в своих чувствах, а я не поняла. Тогда моими были все 100 процентов, а я об этом даже не подозревала.
Мне было восемнадцать. Я, в чулках в сеточку, надеваю черные туфли на высоченной платформе, собираясь на тусовку с плохой компанией. Том смотрел на это, прислонившись к дверному косяку, а потом попросил меня не ходить. Для меня не было секретом, что он не одобряет ни моих одетых во все черное друзей, ни моих ночных загулов. Я считала, что это типичное «Валеска спешит на помощь». Спасать неразумную Дарси от опасности.
– С чего бы это вдруг? – бросила я ему в своей обычной небрежной манере. – Почему я не должна туда идти?
– Потому что я люблю тебя, – ответил Том своим спокойным рассудительным голосом.
А я без тени задней мысли и грамма серьезности отозвалась:
– Я знаю, – потому что всегда чувствовала это.
Да и как можно было не чувствовать? Сколько раз он спасал меня? Надо было быть круглой идиоткой, чтобы не понимать этого. Я по сей день знаю, что он любит меня в старомодном «я в ответе за свою семью» смысле.
Как выясняется, «я знаю» было неправильным ответом.
Том побагровел от смущения и ушел. И ни разу не обернулся, пока спускался по лестнице и шел до ворот. И не остановился, даже когда я догнала его на той стороне улицы. Он захлопнул дверь прямо у меня перед носом.
Это был самый первый раз, когда я порвала в клочки предложение, которое бывает один раз в жизни.
Я тогда плюнула на друзей и вместо них пошла к Лоретте. Когда я рассказала ей о том, что произошло, она вздохнула:
– Я всегда знала, что так и будет.
Ну конечно, чего еще можно было ожидать от гадалки? Она покачала головой. Она не это имела в виду.
– Этот парнишка отдал бы за тебя жизнь.
Мы с ней сидели на крыльце и курили косяк, передавая его друг другу. Это было волнующее ощущение.
– Только отцу не говори. И как только у меня уродился такой моралист! Как может быть вредным то, что растет на земле?
Она рассказала мне о своем первом муже – до того, как встретила дедушку. Я была потрясена, услышав, что она дважды выходила замуж.
– Я была совсем девочкой, – задумчиво произнесла Лоретта и, сузив глаза, затянулась. – Может, если бы мы с ним встретились лет на десять позже… Это была ужасная ошибка. Я сделала ему очень больно, потому что была молодая и глупая и не могла любить его так, как он того заслуживал. И я до сих пор об этом жалею. Взрослей и живи своей жизнью. Ты точно такая же сумасбродка, как я.
Я засмеялась и сказала, что никогда в жизни не выйду замуж. Мы с Томом максимум поцеловались бы, если об этом не было бы так странно думать.
Мои слова не вызвали у Лоретты даже тени улыбки.
– Ему нужно от тебя гораздо больше. Я вижу, что ты воспринимаешь все это недостаточно серьезно.
Поспешно, как будто это был вопрос жизни и смерти, она купила мне мой первый билет на самолет и дала денег. Через несколько дней она под покровом темноты отвезла меня в аэропорт. Это был переломный момент. Внезапно я оказалась сразу в нескольких ролях, в которых прежде никогда не бывала: полностью ответственной за саму себя и больше не частью двойни. Словно бы весь тот хаос, который я породила, стравили через спускной клапан, и я поняла, что поступить так было правильно.
Неприятные объяснения с моими родителями и братом Лоретта взяла на себя, а я бросила свою первую монетку в фонтан Треви в Риме, в мгновение ока подсев на это ощущение бесшабашной анонимности. Никто здесь не видел во мне девушку с больным сердцем, сестру гораздо более обаятельного брата. Меня тут видели впервые, но лучше всего было то, что я могла просто-напросто сбежать прочь от всего, что мне не нравилось.
И какое же желание я загадала, бросая монетку в фонтан? Чтобы Том был не слишком сильно травмирован моим легкомыслием.
Наконец я погружаюсь в дрему на диване, с головой накрывшись лоскутным одеялом и представляя, как иду по застеленному ковролином телетрапу на посадку в самолет. Это то, что мне нравится больше всего: сбегать из реальной жизни, чтобы все, кого я люблю, могли вздохнуть спокойно.
Вот только в тот раз, когда я впервые сделала это, меня не было слишком долго. А когда я вернулась, готовая взглянуть Тому в глаза и руководствоваться своими чувствами, меня ждал большой сюрприз в виде холеной уравновешенной девушки рядом с ним, на пальце у которой однажды появится его прекрасное кольцо.
А теперь хотите посмеяться? Их познакомил Джейми.
– Ты там живая? – слышится надо мной чей-то голос.
Всхрапнув, я просыпаюсь, скидываю с себя одеяло и разлепляю глаза.
– Ой! – Голос у Тома сочувственный, так что, судя по всему, видок у меня неважнецкий.
Он ставит на низенький столик перед диваном картонный стаканчик с кофе. Следом на столе появляется коробка с чем-то явно вкусным.
Я с трудом ворочаю пересохшим языком:
– Я когда-нибудь говорила тебе, что ты самый лучший человек на земле?
– Да, и не раз. Тут вафли. Все по-прежнему, да?
Как и его незыблемые сыр и салат на ланч, моя похмельная еда не изменилась. Я киваю и приподнимаюсь на локте. Как хорошо, что ему не известно о моем путешествии по закоулкам памяти.
– Сколько сейчас времени? – Кофе идеальной температуры и степени сладости, и я принимаюсь жадно пить его мелкими глотками. Как колибри. – Боже мой! – Я опрокидываю последнюю каплю в рот и облизываю изнутри ободок стаканчика. – Как же хорошо!
Неужели все, что доставлено его руками, имеет такой божественный вкус? Меган, повезло же тебе, паршивке! Клянусь, он мог бы превратить черствую хлебную корку в сдобу! Том снимает крышку со своего стаканчика, высыпает в него содержимое сразу нескольких пакетиков с сахаром и протягивает мне. Какое великодушие! Какая доброта!
И я порвала все это. Порвала в клочья.
– Не плачь, это же всего лишь вафли, – с улыбкой произносит он. – Время идет к ланчу. Мне нужно кое-что тебе показать до того, как мы позвоним Джейми.
Его телефон начинает пиликать.
– О, долго жить будет.
Я беру надрывающийся телефон и нажимаю на кнопку громкой связи. Несмотря на стоящие в глазах слезы и севший от раскаяния голос, мне удается произнести в трубку:
– Алло, вы позвонили в службу поддержки обладателей микропенисов.
На том конце повисает молчание, потом раздается тяжелый вздох, который я узнала бы где угодно. Наверное, я наслушалась их еще до рождения. Том сверкает зубами в ухмылке, и я чувствую себя счастливее, чем если бы мне удалось рассмешить целый стадион. Я отвоевала мои два процента. Это официально.
– Оборжаться, – произносит Джейми сухо. – Просто до колик.
– Совершенно согласен, – отзывается Том.
Я отказываюсь выходить из роли:
– Насколько мал ваш пенис, сэр?
– Не поощряй ее, – приказывает Джейми, когда Том не выдерживает и начинает смеяться. – Дарси, где твой телефон?
– В женском туалете в баре «У Салли». Вторая кабинка с конца.
– Ну так купи себе новый, дурья башка.
– У меня в машине есть старый, можешь его взять.
У Тома всегда наготове решение любой проблемы, в особенности когда он слышит голос своего босса Джейми.
– Спасибо, но без телефона мне живется гораздо лучше, – сообщаю я в трубку.
