Мысль о том, что сегодняшний вечер она проведет как графиня, не покидала Татьяну Константиновну с раннего утра. На протяжении всего дня она готовилась. Сначала мысленно, на работе, отчего была рассеянна и даже пару раз перепутала номерки в гардеробе, споткнулась об ведро с водой, в обеденный перерыв пролила на платье чай. Даже девочки-официантки начали подшучивать: «Что это с вами сегодня, Татьяна Константиновна, никак влюбились? Уж не в Каренина ли, а? А может в нашего Чесночка? То-то он такой внушительный и серьезный сегодня с утра!».
Перемену в Матвее Лукове она, конечно, заметила. Глаз-то у неё на людей наметан – влюбился парень. В Катерину Капельникову. В спектакле пару играть будут, да и Катерина женщина красивая. Только вот любви в ней нет. Но Матюша это и сам скоро поймет – сколько парней на ней «обломалось», и не сосчитать. Сначала поманит, поиграет, а потом от ворот поворот. К ней и относиться серьезно уже перестали. А вот Матвей запал. Он на неё сразу запал, как только в ресторан работать пришёл. Только она на него внимания не обращала, а тут, видно, снизошла, наконец, королевна. Ох, и намается парень, если что серьёзное к ней испытывает…
На репетицию Татьяну Константиновну сегодня не позвали, хотя очень интересно было узнать, что там у них происходит. Раз нет репетиции, согласилась поработать до закрытия, тем более, что сменщица приболела. И даже рада, что согласилась. Потому что на сцене-то у них действие началось, а здесь, в ресторане, похоже, продолжилось. Сначала пришел выпить пива после работы Кирилл Рюмин. Он бытовую технику ремонтирует и если много поломок, да ещё чаевые сверху, то день удачный. В такие дни всегда приходит в ресторан. Чтоб чаевые культурно потратить. За столом вальяжно посидеть, с девушками пообщаться. Тоже ведь изменился парень за последние дни. Андрея Болконского будет играть и, похоже, вживается в роль. Одеваться стал приличнее, как-то выпрямился что ли, да и в разговоре, в движениях сдержан. Хорошая перемена, на пользу ему. Потом прибежала Наташка Пряхина, которая тренер по аэробике, а в спектакле рядом с Кириллом стоит и Наташу Ростову играет. Видно, сразу с тренировки прилетела. Потная, разгоряченная, в спортивном костюме, не поздоровалась даже, куртку кинула, мол, повесь, и в зал, к Кириллу. А тот за столиком с двумя девушками сидит, пивко потягивает, рассказывается что-то, красуется. Хорошо, что дверь открыта, все видно. Вот если бы ещё слышать, но далеко, слов не разобрать. Наташка, как влетела, так сразу бокал его схватила, залпом выпила, чёлку со лба смахнула, руки в боки, ножкой топнула. А Кирилл сидит, как ни в чём не бывало. Девушки за столиком сперва опешили, а потом, видно, решили, что можно повеселиться и давай хохотать. Наташка за скатерть взялась, видно, хотела рвануть и с посудой на пол. Потом одумалась – за бой Кирилл вряд ли заплатит. За плечо его подняла, влепила смачную пощёчину, взяла со стола бокал одной из девчонок, снова залпом выпила, икнула и вылетела обратно. «Куртку мою отдайте, Татьяна Константиновна. Здравствуйте!». «Здравствуй, милая. Вот она, курточка твоя. Ты, смотри, не простудись. Шапочку бы надела, а то на улице ветер…» Но стремительная Наташа Ростова уже хлопнула входной дверью. А князь Болконский потер щёку, заказал еще пива и, как герой, вернувшийся с поля боя, решил поделиться тяготами военной жизни. Тем более, что рядом две пары благодарных ушей и восторженных глаз.
Потом пришел Николай Крутов. Заказал на вынос салаты и что-то из горячего, бутылку вина и бутылку коньяку. Пока готовили, посидел за столом с Кириллом, но не пил. Значит за рулем и пить будет вечером, причем не один. Интересно, с кем сегодня он разделит свой ужин? А девчонки, которые с Кириллом сидели, чуть не обе готовы были с Крутовым поехать. А что – и ужин готов уже и вино хорошее и коньячком залакировать. Это вам не пиво с чипсами. Но сегодня Николай был сосредоточен – другие планы.
Перед самым закрытием появился Матвей Луков. Что они там нарепетировали, какую интригу закрутили, но парень на себя не похож. Как зверь разъяренный – глаз горит, кулаки сжимает-разжимает, сопит. У стойки выпил стакан водки, подошел к Кириллу. Девчонки танцуют посреди зала, никакие разговоры уже не интересны, им теперь другое надо. А их и присмотрели уже: за дальним столиком парочка работяг, тоже отдыхают культурно. Как закрываться будем, так вместе и уйдут, здесь ведь по-другому не бывает. Кирилл расплатился, обнял Матвея за плечо и повел к выходу. Пока одевались, только и услышала «Пойдем, Матюх, к тебе. У меня родители дома, неудобно. Я тебе про них, про баб этих, всё расскажу. А то ты, как пацан неопытный, влип опять. Пойдем, пойдем. Ночь длинная, всё пройдет…»
Ну и дела… И вот Татьяна Константиновна, решившая быть сегодня графиней, наконец, дома. На круглый стол под абажуром положила темно-зелёную, для особых случаев, скатерть. Нашла в гардеробе длинное бордовое платье, которое покупала на полувековой юбилей, собрала на затылке волосы, выпустив у виска прядь, припудрилась, подвела брови, глаза подкрасила. Очень хорошо. Чем не графиня? Достала из серванта чайную пару из китайского фарфорового сервиза, заварила настоящий, не из пакетиков, чай, открыла коробку бельгийского шоколада – берегла для особого случая. Это будет только мой вечер!
Зажгла и поставила на стол свечу в латунном подсвечнике. Взяла из секретера новую колоду карт, подержала в руках, выпуская из себя всю суету минувшего дня, сосредоточилась, закрыла глаза. Карты потеплели. Значит, готовы говорить. Держа колоду в руке, сделала несколько глотков ароматного чая, съела конфету, оказалось вкусно, ещё одну. И начла тасовать карты. Процесс этот не терпит спешки и суеты. Чтобы с картами установилась энергетическая связь, они должны почувствовать тебя. И только когда поймешь, что карты готовы, их можно выкладывать. Неспешно, внимательно, уже как бы говоря с ними, задавая им вопросы. О прошлом, о настоящем, о будущем, о личном, о семейном, о том, чем сердце успокоится. И вот они лежат – новые блестящие, рубашками вверх. Пора открывать. Но рука почему-то задрожала. Может от того, что не гадала давно. А может это не Татьяна Константиновна, а графиня Лидия Ивановна боится заглянуть в своё прошлое и будущее?
В будущем открылся валет пик. Ох, не к добру. К драке, к агрессии, к серьезному конфликту. Сразу вспомнились яростный злой взгляд и сжатые кулаки Матвея. Не натворил бы парень беды сгоряча… С личным дела обстоят получше. Пришел король треф. А это значит, что должен появиться успешный и внимательный темноволосый мужчина, который будет рядом и поможет решить любые проблемы. Уж не Каренин ли, уж не Тимоша ли Голенцов, отставной майор? Волосы-то у него, хоть и с проседью, но тёмные. Татьяна Константиновна задумалась, глядя на танцующее пламя свечи. Хорошо бы так. Разве не заслужила я успешного и внимательного мужчину? Но надо двигаться дальше. А дальше – семья и… бубновая десятка. Плохая карта для семьи: неблагодарность от родных, даже удар от близкого человека. Как ни грустно, но это понятно. Значит, опять жди, что племянник приедет с конфетами заграничными и будет советовать родительский дом на него переписать, чтоб потом проблем с наследством не было. А что я вообще видела от них хорошего, от своих близких? Так и тащила всю жизнь на себе этот старый дом, когда сестра с братом по большим городам разъехались. И хоть бы раз деньгами помогли – и когда крышу меняла, и колодец новый копать пришлось, да что говорить… А теперь вот перепиши на старшего племянника, а то с другими делить придется. Татьяна Константиновна тяжело вздохнула. Нет уж, дорогие мои близкие родственники! Не буду я ничего ни на кого переписывать. Сама еще поживу. Как знать, может и придет ко мне король трефовый. А вот когда помру, тогда как хотите, так и делите.
Из прошлого пришла дама пик. Тут и без карт все понятно. Есть она такая, дама пик. Интриги плетёт, сплетни распускает, уж старухой скоро станет, а все не успокоится никак. Это ж она от меня Тимофея тогда отвела. Это она, змея подколодная, такого наговорила про меня, что он и дорогу ко мне забыл, а в скорости на ней и женился, на Степановне. Одно в ней хорошо – борщи варит и пироги печёт. Но до чего же женщина недобрая. Он ведь от нее и ходит в театр. Мне ли не знать, что он, когда на пенсию вышел, только в театре и отдыхает душой…
А вот на текущий мой жизненный путь выпала семерка червей. И означает это, что сейчас надо прислушиваться только к себе, только интуиция сможет вывести из сложной ситуации. Да разве ж она меня хоть раз подводила? Если б только по ней, по своей интуиции жить, ничьих советов не слушать, то совсем бы по-другому жизнь моя могла пойти… Мысленно собралась, сконцентрировалась. Потому что впереди главная карта – «чем сердце успокоится». Медленно перевернула. Десятка треф! Ждут тебя, Татьяна, позитивные жизненные перемены. И всё у тебя будет хорошо. Если себя будешь слушать.
Татьяна Константиновна допила чай, съела еще пару конфет и подошла к окну. За которым тёмная северная ночь с россыпью звезд на небе. Таких ярких, что все созвездия как в планетарии. И даже Млечный путь, как легкая дымка, утекает в бесконечную даль… Обернулась и увидела в большом зеркале в полумраке своей гостиной незнакомую женщину в длинном бордовом платье с аккуратной прической, которая стоит спокойно с прямой спиной и смотрит на себя. Ты ли это, Таня Шарухина, которую за глаза порой и Шарой называли. Таня, да не та. Из зеркала на Татьяну Константиновну смотрела графиня Лидия Ивановна, «совесть петербургского общества», женщина с прекрасными задумчивыми чёрными глазами, которая активно участвует в общественной жизни, женщина, которая всю жизнь была влюблена почти во всех людей, чем-нибудь особо выдающихся. Но с этого вечера она влюблена в одного Каренина. Как там было написано в сценарии? «Каренина она любила за него самого, за его высокую непонятную душу».
А что, чем плоха затея собрать вокруг себя такое вот общество из интересных людей? Пить чай, обсуждать новости, помогать друг другу хотя бы словами, поддерживать в трудные минуты, которых у каждого предостаточно. Да хоть в лото поиграть или вон карты раскинуть. Приходили же раньше подруги – и кино вместе смотрели, и на сочельник гадали. А потом с работой этой вечерней в ресторане всё закончилось. Может, хватит уже, Таня, чужие пальтишки на вешалки вешать, разве тебе пенсии на жизнь не хватает? К тому же ты ведь графиня теперь. Не пристало графине за пьяными полы мыть… Ах, какая идея чудесная! Но утро вечера мудренее. Надо с этой затеей ночь переспать. Татьяна собрала карты, напоследок поцеловала многообещающую десятку треф.
Но если это будет кружок или общество, то оно должно, наверное, как-то называться? Не просто же в гости людей зазывать раз в неделю чаю попить и в лото поиграть. Один день в неделю. Татьянин день? Хорошо звучит, но не подходит. Это же конкретный день в году, который многие отмечают – именины Татьянины, день студентов… А вот «Татьянин вечер»… Да-да! Пусть это будет кружок с названием «ТАТЬЯНИН ВЕЧЕР»!
Глава 12. О чём молчат мужчины
– Ну, чего у тебя случилось? Катька что ли не дала?
– Дала..
– А чего тогда смурной такой, а? Может ты верности от Капельки ждал? Ты чего, Матюх, вчера родился, первый день, что ли, её знаешь? Да она полгорода через себя пропустила, ей секс нужен как еда – чтоб регулярно и разнообразно. Чего ты бычишь-то, а? Ну не хочешь говорить, молчи. Твоё дело.
Матвей горой склонился над столом и тяжело молча пил. Из закуски был только несвежий хлеб, но и он как-то не шёл.
– Ндааа… Да ладно, Матюх. Я ж вижу. Если ком в горле, его пробить надо. Ты про меня-то не забывай, мне тоже налей. Думаешь, у тебя одного проблемы? Я тебе, Матюх, скажу, что всё зло на земле от них, от баб. Да вот хоть Наташку возьми.
Как от боли Кирилл скривился и встал так резко, что стул с грохотом упал на пол. Нагнулся поднять, но повело в сторону, ухватился за стол и приложил все оставшиеся силы, чтобы встать ровно рядом с поднятым стулом. Как она говорила? Спина, расправленные плечи и подбородок чуть вверх. Вроде, получилось. Так просто! Расправить плечи, посмотреть сверху вниз на всё, что вокруг и ты – другой! Вот сейчас, именно сейчас Кирилл вдруг понял, что всё не так. Что князь Андрей Болконский, случись с ним такое, повел бы себя совершенно иначе. И была бы вообще возможна эта публичная пощечина в ресторане? Это общество пьяных девиц, которых увели совершенно незнакомые работяги, наверняка дальнобойщики, всё это количество выпитого пива, а потом водки, безучастное сопение Матвея, который с каждой следующей рюмкой клонился всё ниже к столу и уже начинал похрюкивать, пытаясь ответить на реплики, – было бы всё это допустимо?! Нет! Вся эта ситуация была бы невозможна, будь я действительно князем. Эх, знать бы, какое оно, это чувство, это ощущение себя? Когда «князь» или «граф» – это титулы, а не дворовые «погремухи». Ведь титулы – это по наследству или за великие заслуги, а «погремухи» просто приклеиваются, как ярлык. Который вынужденно носишь. Иногда до самой старости.
Кирилл подошел к раковине, открыл кран с холодной водой. Налил полную кружку, залпом выпил. Зажмурился, сунул голову под ледяную струю. Подействовало. Тряхнул головой, ладонями смахнул воду с лица. Картинка стала резче, это уже прогресс. Выпрямился, расправил плечи. Обвел взглядом сверху вниз, убогое жилище Чеснока. В котором была только одна достопримечательность: аккуратно развешенные по кухонной стене ножи. Разных типов и размеров. Кирилл усмехнулся: как инструменты в операционной… Тоже мне, хирург несостоявшийся. Все-таки что-то с ним всегда было не так, с Чесноком. Ну вот зачем ему столько ножей, если еду порезать можно одним, ну максимум двумя… Взгляд упал на совершенно чуждый этому интерьеру предмет. Под ножами, на разделочном столе, лежала книга. Хм… «Война и мир». Библиотечная. Интересно, он уже начал читать? Раньше за этим занятием замечен не был. Хотя я тоже не заядлый читатель, а тут… пробило. Но у меня-то книжка своя, вернее, родительская. Отец всё ворчал, чтоб мать эти книги – «пылесборники» в печке сожгла, а мать ни в какую. Не тронь, говорит, это моё приданое! Спасибо, мама, что сохранила. Видишь, пригодилось. Открой я эту книгу раньше… Хотя раньше мне не надо было. Знаю, что я ему сейчас скажу, если не уснул еще! Кирилл полистал книгу и быстро нашел нужный отрывок. Тот, что в начале, что «зацепил» крепко и теперь из головы не выходит. Те самые слова, под которыми готов кровью подписаться. Та концентрированная, чисто мужская философия, которую готов принять как веру, как религию, последователем которой решил стать – отныне и навсегда. Говорить, думать, а главное – жить как князь Андрей Болконский.
– Матвей! Эй, Чеснок! Граф Безухов, вы спите?!
Чеснок хрюкнул, но, приложив усилия, отклонил свое грузное тело от стола. В мутных глазах забрезжил интерес.
– Нет! Не сплю.
– Ну тогда слушай. Как раз из разговора Болконского с Пьером Безуховым. Слушай и запоминай. Если ты сейчас вообще в состоянии что-нибудь, кроме водки, усваивать.
«Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет, не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь её ясно, а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда не годным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Все истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением.» – Здесь так и написано, Матюх. Это Болконский Пьеру говорит. Тот на него тоже, наверное, глаза вылупил, как ты на меня. Ты моргай, но слушай! И не пей пока, а то вырубишься, эта доза последней будет, я тебя давно знаю. Продолжаю: «Ежели ты ждёшь от себя чего-нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя все кончено, все закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом…» – У нас здесь с гостиными плоховато, зато идиотов и лакеев хоть отбавляй. – «Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя. Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте.» – На всякий случай поясняю, что это он про войну с Наполеоном. Не спи, Чеснок, слушай! – и Кирилл стал читать громче, начал жестикулировать, потому что хмель совсем прошел. Голова работала ясно, голос зазвенел. «Ты говоришь, Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к своей цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг её. Но свяжи себя с женщиной – и, как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсьна войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь.» – Так, ну тут на французском, я пропускаю, наверняка несущественно. Может, просто ругнулся… – «И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всём – вот женщины, когда они показываются так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что-то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись». Кирилл хотел закончить предложение, но не стал. Голова Чеснока упала на стол и он захрапел. Ндааа… Пьер-то Безухов все-таки дослушал до конца своего друга. Хотя, что толку: дельному совету все равно не внял. И можно ли такого или вот таких переубедить. Вряд ли… Кирилл вздохнул.
А что Наташка Пряхина? Да ничего хорошего. Думал, классная девчонка. Фигурка такая точеная, мордашка симпатичная, живая вся такая, подвижная. Наверняка на Наташу Ростову и внешне и по характеру похожа. Сирень, видать, психолог. Пока ни одного промаха в расстановке не заметил. С Наташкой тоже угадала. И я, как порядочный князь Болконский, ухаживать начал: до дома проводить после репетиции, с работы встретить, цветочки, конфетки, чтоб прилично, чтоб не сразу в койку. Домой даже привел, с мамой познакомил, мама стол накрыла, разволновалась. Хорошо, отец на смене был, а то бы она ещё сильнее нервничала. Посидели, чаю попили, Наташка маме очень даже понравилась. И я думаю: вот девчонка нормальная, марку держит, первая целоваться не лезет, но смотрит так хорошо, глаза прям влюбленные. А что в итоге?…
Рука Кирилла потянулась к бутылке – осталось немножко, как раз на посошок. Но – нет. Стал бы Болконский остатки в этом свинарнике допивать? Однозначно не стал бы. Кирилл положил книгу на место, снова расправил плечи и чуть закинул назад голову. Как это оказалось просто и как много зависит, в каком состоянии твоя спина! И ведь не зря говорят: «держи нос по ветру, а хвост пистолетом». Народная ли это мудрость, но точно не дураки придумали. Кирилл растолкал храпящего Матвея, тот был тяжел, но податлив. Кое-как переместил эту тестообразную массу на кровать, заткнул пробкой недопитую бутылку, налил в кружку воды и поставил рядом – с утра точно не помешает. Подумав, стряхнул рукой со стола крошки и рядом с бутылкой на чистое место положил «Войну и мир». Чем не натюрморт?.. Оделся, посмотрел на себя в зеркало: куртку пора бы сменить, а то вид какой-то бомжатский, и пошёл домой.
А Наташка… Хотел было с Матюхой проблемой своей поделиться, но хорошо сделал, что не стал. И достойно ли это нормального мужика – о таком рассказывать. Обидно, конечно. Может они все такие, которые сразу в койку не прыгают? А ведь поверил же глазам, ведь так смотрела, как будто всю жизнь меня ждала! И намерения мои были самые серьезные. Хотя у неё тоже, по её словам серьезные намерения были: ребёнка, говорит, хотела от меня родить. Чтоб у Наташи Ростовой от князя Болконского ребёнок был. Ты, говорит, мне и по гороскопу, и по характеру, и по внешности подошёл. И мама у тебя, говорит, хорошая, а отец по фотографиям вообще красавец, когда молодой. А вот не застукай я её случайно с подругой после тренировки… Кирилл смачно сплюнул и поёжился. Хотел ведь просто спросить, когда работу сегодня заканчиваешь, чтоб столик в ресторане заказать и чтоб горячее сразу принесли – голодные же оба, чтоб не ждать. А они там… Аж противно! Ну сказал, конечно, что про обеих думаю. Развернулся и ушёл. А она сцену эту дурацкую в ресторане, мол, близкого ей человека оскорбил, не так назвал. А как их ещё называть-то?.. Нет уж! Пусть для размножения других идиотов ищет. Да вон хоть Чеснока. Заделал же он сына. Прикольный такой пацанчик получился, крепенький. Может и этой… поможет.
А вот интересно, во времена Болконского такое могло быть? Вряд ли. И что бы он, интересно, сказал, если б про невесту свою, про Наташу Ростову, такое узнал. Хотя он и без этого хорошо сказал, пусть и в другой ситуации. Как-то там было?.. Сейчас-сейчас. И фраза эта слово в слово буквально всплыла перед глазами: «Я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу…». Вот и я не могу.
А что меня вообще здесь, в этом захолустье держит? Чужие холодильники? Точно нет. За родителями сестра присмотрит, она по любому к матери ближе. Вот отыграем премьеру – на весну, вроде, наметили, отпуск отгуляю и… пойду служить по контракту. Точно возьмут, на срочной предлагали же. Чего тогда, дурак, отказался. Сейчас бы, глядишь, уже и офицером был… Хочешь на Болконского быть похожим, так будь им! Занимайся настоящим мужским делом. Ищи себе признание в битве, на войне, будь среди равных и достойных. А войн-то на нас, мужиков, всегда хватит. Мало точно не покажется.
И это простое, но абсолютно понятное и близкое сердцу решение вселило в Кирилла Рюмина такую уверенность в блестящем и, а главное – достойном будущем, что он остановился, сорвал с головы шапку, подбросил её высоко вверх и во весь голос, на весь спящий маленький северный городок зычно заорал «Уррррааааа!….».
Глава 13. Белая королевская пешка
– Надежда, я попросила вас прийти на индивидуальную встречу, потому что ваша героиня, в отличие от остальных персонажей нашей игры, не всем известна и, чтобы получился яркий и цельный образ, нам нужно поговорить об Оленьке Скворцовой. «Драму на охоте» Чехова не читали?
– Нет.
Надя Щелкунова сидит напротив. Ей не больше девятнадцати лет. Окончила школу, прошла какие-то компьютерные курсы, работает секретаршей в районной администрации. По глазам видно, что учиться дальше не хочет, наверное, и школа-то далась с трудом. Да и зачем? По этим глазам, по яркому, даже вызывающему, макияжу и такой же одежде, распущенным волосам, которые то и дело поправляет неконтролируемыми движениями таких же «распущенных», непослушных рук – всё уже понятно. Что здесь не в образовании, не в развитии личности и даже не в карьере дело, а в том, что надо замуж скорее, причем обязательно за правильного человека. Сложно сказать, что в её понимании считать правильным, но место работы для достижения цели самое подходящее. Говорят, мама «пристроила». Значит и мама думает в том же самом «правильном» направлении. А девочка красивая. Вернее сказать, данные физические отменные, такая внешность не остается незамеченной, особенно противоположным полом. Учитывая, что весь местный бизнес волей не волей, но регулярно в администрации появляться должен, мимо Надежды не пройдет никто. Честно говоря, судьба Нади Щелкуновой вне моего влияния и сферы интересов, что даже радует. Но вот Ольга Николаевна Скворцова из неё может получиться блестящей. Если просто останется собой и хоть немножечко раскроется, сбросит неуверенность. Просто смелости надо добавить и целеустремленности. Может тогда и жизненная цель быстрее будет достигнута. Но искренне верю, что финал её «охоты» будет не таким, как у Чехова.
– Если позволишь, я на «ты» перейду, так проще будет. Я тебе расскажу немного, потому что вдруг так и не найдется времени повесть прочесть. А мне очень важно, чтоб ты понимала, кто твоя героиня.
– Нормально. На «ты» – нормально.
Надя снова поправила волосы, покрутилась в поисках зеркала, не нашла, достала из кармана мобильный телефон, посмотрелась в него, собрала губки «уточкой», одобрительно кивнула отражению, убрала телефон, почесала коленку, села поудобнее, всем своим видом показывая: «Ну, я готова. Рассказывайте!».
– «Драму на охоте» Антон Павлович написал, будучи ещё начинающим писателем, в двадцать четыре года. Пишут, что впоследствии, повзрослев и став мастером, я бы сказала, в некоторых вопросах никем не превзойденным, он весьма скептически относился к этому своему раннему произведению. Это и понятно. Потому что разница видна даже невооруженным взглядом. Но случилось так, что один очень талантливый режиссер собрал созвездие просто гениальных актёров и снял необыкновенный художественный фильм под названием «Мой ласковый и нежный зверь», где всё сошлось – сюжет, видеоряд, потрясающая игра актёров, музыка – всё! Тот редкий случай, когда экранизация становится сильнее и глубже самого произведения. Может кто-то с этим не согласится, это моя точка зрения. Если будет возможность, то хотя бы этот фильм посмотри, он тебе поможет.
Моя Надежда уже «поплыла». Видимо, даже эта короткая информация оказалась излишней и трудно воспринимаемой. Вот интересно, в какой момент детского развития начинает «закрываться» этот вербальный аналитический канал познания мира. Когда перестает быть интересным всё, что не двигается, не сверкает, не мигает, не «бьёт» по ушам и не написано крупными буквами? Когда именно мозг решает, что теперь будет потреблять только «простую», разжеванную или просто жидкую «пищу». Виновата ли эта девочка, которая, несмотря на свои девятнадцать, развилась, главным образом, физически и получила все необходимые навыки для поддержания своего внешнего облика и умения выживать в окружающем мире. И ведь прекрасно выживет при условии, что этот окружающий мир будет оставаться таким же знакомым и понятным, каким был всегда… Конечно, не виновата. Это я не с того начала. Значит, буду менять тактику. Я встала и, рассказывая, начала двигаться, чтоб заполнить её визуальное пространство.
– Итак, Ольга Николаевна Скворцова. Оленька. Простая девушка, дочь лесничего, который мало того, что в лесу живёт, так ещё и рассудок потерял. Мама её умерла от удара грозовой молнией, поэтому всё, что есть у юной красавицы – это лес и безумный отец. Но ещё есть журналы, где напечатаны картинки с красивыми нарядными дамами, есть походы в церковь, где хоть издалека, но можно смотреть на этих дам из другого, богатого мира, на их шляпки, ленты, кружева, на их сумочки. Можно, скромно стоя в сторонке, наблюдать, как кавалеры подают им руку, чтоб те поднялись или спустились с лестницы, придерживая свободной рукой подол своего шикарного платья, как помогают сесть в экипаж… А бегали ли они хоть раз босиком по мокрой траве, а купались ли в лесной речке, оставив одежду на берегу? Вряд ли. Им это не нужно. Но как же хочется Оленьке в эту другую, богатую жизнь! Хочется так сильно, что она готова отказаться от милых сердцу радостей. Ну чем она хуже этих женщин? Ничем. Она красивее, она моложе. Управляющий графского имения дворянин Урбенин уже влюблен в неё. Ну и что, что он старый вдовец с двумя детьми, он ведь дворянин, у него свой дом, пусть и не такой шикарный, как у графа, но с домиком лесничего уж точно не сравнить…
А вот это Наде уже ближе. Глазки оживились, подалась вперед, мол, это – понимаю. Это – вижу!
– Гроза привела в домик лесничего самого графа Карнеева и его приятеля, судебного следователя Камышева, который молод, красив. Он тоже дворянин, но недосягаем – слишком хорош собой. Оленька своим женским чутьем понимает, что для каждого из этих мужчин она становится объектом желания. Перспективы сразу открываются самые блистательные. Но как попасть в это общество, как быть постоянно на виду, как достичь своей цели? Как стать обладательницей тех прекрасных нарядов, какие она видела в журналах и на тех женщинах в церкви, как стать хозяйкой собственного экипажа с извозчиком, чтобы выезжать в свет и покорять своей красотой всех, без исключения, мужчин? И Оленька Скворцова выходит замуж за старика Урбенина. После чего начинает свою «охоту»: за любовью, за властью, и главное – за богатством, которое для неё есть и цель, и свобода.
– А кто у нас будет играть этих, то есть тех, которые в меня влюбились?
– Этих персонажей у нас в постановке, Надя, не будет. Будут другие мужчины и другие женщины. Но рассказала я тебе это всё потому, что в нашей постановке Оленька появляется уже в статусе жены дворянина Урбенина. Твоя фигура называется королевской пешкой, в начале партии она стоит перед королём, на клетке e2. А мы знаем, что пешка может вдруг стать королевой при условии, что дойдет до последней горизонтали шахматного поля. Если во время игры ей удастся это сделать, она сразу превращается в любую фигуру своего цвета, кроме, конечно, короля. И не важно, есть ли такая фигура на поле или уже выбыла из игры.
– И что, я потом стану королевой?
– Я пока не могу тебе этого сказать. Но ты, именно ты, вернее, твоя героиня очень хочет стать королевой. Завтра на репетиции ты увидишь, что есть пешки, которые уже сделали свои ходы. А прямо напротив тебя будет стоять цыганка Тина. Её Вера Кричевская играет. И вы не просто так стоите напротив друг друга. Вы – соперницы, потому что объектом вашей страсти, не корыстной, а настоящей, искренней любви является один и тот же человек – судебный следователь Камышев. С твоим выходом расстояние между вами сократится до двух шагов.
– Судебный следователь – он преступления раскрывает? Молодой и красивый? Ой, я бы в такого тоже, наверное, влюбилась. Я вообще детективы люблю. И следователей. Вот сейчас по телеку такой сериал идёт…
– Так вот. Завтра на репетиции Оленька Скворцова, она же Ольга Николаевна Урбенина, начнет своё движение к цели – стать королевой. Перед твоим выходом прозвучит охотничий рожок. И ты перейдешь на одну клетку вперед, на e3.
У тебя есть красные туфли? Отлично. Когда герои «Драмы на охоте» впервые увидели дочь лесничего, она была в красном платье. Чехов сознательно акцентировал на этом внимание. Буквально такими словами «красное пятно не двигалось и глядело нам в след…». Поскольку у нас шахматная партия, то костюмы актёров будут белыми и черными. Но у каждого персонажа обязательно будет какой-то свой элемент, который ярче отражает образ и напрямую связывает его с литературным героем. У цыганки Тины, твоей соперницы, будет алый платок. А у тебя – красные туфли и алая роза на груди. Это – важно. Если хотя бы фильм посмотришь, поймешь, почему.
Сейчас передо мной уже другая Надежда: ушла скука и надменность, в глазах появился живой интерес. Похоже, получилось увлечь сюжетом. Она захотела стать королевой. Придет домой, достанет свои красные туфельки и обязательно проходит в них весь вечер. И пусть пока думает, что эти туфельки доведут её до заветной черты, до последней горизонтали, где можно стать какой угодно фигурой, даже королевой…
– Спасибо, Серафима Сергеевна, я всё поняла. Значит, завтра как заиграет рожок, я в красных туфлях делаю шаг вперед и как бы вызываю на бой свою соперницу – Веру Кричевскую. Вернее, её цыганку.
– Точно. Смело, уверенно, с вызовом. Первый твой выход без реплик. Реплики будут потом. Пока ты просто начинаешь это движение. Чтоб получить от жизни то, что хочешь именно ты. Или твоя героиня. До завтра, Надя. И не опаздывай!
– До свидания, Серафима Сергеевна! Я ни за что не опоздаю, я даже раньше приду!
Глава 14. Выдающийся персонаж
Уходя, Надежда столкнулась в дверях с Василием Трохиным. Тракториста Василия Васильевича Трохина было не узнать. На встречу с режиссёром он пришел в костюме! Правда, без галстука, но если ещё и галстук, то в городе, наверное, подумали бы, что Василий решил на старости лет «пережениться» и поэтому так «вырядился». Надя опешила. А он, выдержав паузу, галантно открыл перед ней дверь. Девушка, видимо уже примерив на себя образ Оленьки, кокетливо улыбнулась, попыталась изобразить что-то вроде реверанса и, задержав на мужчине игривый взгляд, выразительно произнесла: «Спасибо, Василий Васильевич. До свидания». На что тот сначала неуверенно кивнул, потом довольно «хмыкнул» и радостно посмотрел на режиссера: мол, ух-ты! – работает! Серафима Сергеевна одобрительно подмигнула в ответ: «а то ли еще будет…». Надя, хихикнув, убежала.
– Василий Васильевич, здравствуйте! Вы даже не представляете, как я рада видеть в вас такие перемены. Мне даже показалось, что это не вы вошли, а Павел Петрович Кирсанов. Удивительно! И спасибо вам. За то, что так быстро и, главное, самостоятельно всё поняли. Я позвала вас, чтоб героя вашего обсудить. Понимаю, что длинные романы читать некогда – и работа, и хозяйство, да и внук внимания постоянно требует. Лучше ему книжку интересную перед сном почитайте. Очень хороший мальчик ваш Митя. Талантливый. На деда похож. В детских постановках все ведущие роли – его.
Конечно, про внука не случайно. Есть ли более приятные слова, чем похвала детям и внукам? Но душой я ничуть не покривила. Мальчик, в самом деле, талантливый и, действительно, очень похож на деда.
– Ваш герой, Василий Васильевич, со следующей репетиции, а это уже завтра, начинает движение вперед. Первые ходы сделали пока только пешки, кроме цыганки – все светские дамы. Кто по происхождению, а кто, как, например, героиня Нади Щелкуновой благодаря удачному замужеству. И вышел вперёд белый конь, Алексей Вронский. Тот на втором ходе белых вперед вырвался, к своей Анне Карениной спешит.
– Про Надежду – это вы, Сергевна, верно заметили. Эта в девках точно не засидится. Там мать такая, что у ней не засидишься, живо пристроит. Еще и с выгодой. Слышь, Сергевна, может все-таки на «ты» перейдем. Мы с тобой, считай, одногодки. Чего тут политесы разводить, когда нет никого.
– Договорились. Я тогда тоже на «ты», без брудершавта.
– О! Ну это мы запросто устроить можем, мы это дело должны даже обмыть.
– Непременно, Василий, обмоем. Только не сейчас и не вдвоём. Свидетелей позовем. От греха.
– Слушай, ну до чего ты, Сергевна, на язык остра… Тебе палец в рот не клади…
– А вот это мы даже пробовать не будем…
Он в ответ прямо-таки залился смехом. А смех у него весёлый, добрый. И мужик сам хороший, повезло жене. Выпивает, конечно, лишнего. Но здесь непьющих, кажется, и нет совсем. Митя в дедушке души не чает, любимая фраза «а вот когда мы с дедом…». Василий Трохин – актёр, безусловно, талантливый. Не зря его здесь величают «наш народный артист». Это как раз тот случай, когда человек уже рождается актёром. Когда с раннего возраста, не учась, может быть любым, с легкостью примеряет на себя и носит любую маску. Ведь приходит же кто-то в этот мир музыкантом, художником, танцором, поэтом, учёным. Про таких говорят, что дар от Бога. И как ни прячь его, как ни скрывай, он рано или поздно возьмёт своё, прорвется наружу сквозь все преграды – внутренние и внешние. Пойди, например, Василий Трохин, в профессиональные актёры, у него бы всё получилось и смог бы он прожить совсем другую жизнь. Хотя попробуй, пробейся туда, в актёры, в этот богемный и практически закрытый для чужих мир. Он и не стал биться. И живёт понятную жизнь на своей земле… Но для народного театра такой актёр – просто подарок. Всё у него получается искренне, от души, зрителя «держит» каждую минуту своего пребывания на сцене. Партнёрам, правда, не всегда легко – импровизирует много. Но они к этому привыкли и любят его всей душой.
– Я тебе, Василий, честно признаюсь, что персонажа твоего, Павла Петровича Кирсанова, уважаю и даже, пожалуй, люблю. Или смогла бы полюбить, окажись мы с ним в одно время в одном месте.
– Ну так зачем дело встало? – Василий резко вскочил со стула и как дал сильными ладонями рассыпную хлопушку – от груди и до колен, и ногой еще притопнул. И задор такой мальчишеский сразу в глазах, лет тридцать точно за секунду скинул.
– Ой, Василий, с огнем играешь! Говорю же: без свидетелей нам с тобой опасно. Я ведь и ответить могу, сейчас кааак дробью рассыплю. Уух! Народный танец у меня на «отлично» всегда был. И пойдем мы с тобой в пляс под «Камаринского» – не остановить. Но это не сейчас. Нам с тобой сначала Кирсанова надо сделать. Поэтому давай серьёзнее.
Про то, что Павел Кирсанов аристократ до мозга костей и бывший гвардейский офицер ты в своих бумагах уже прочитал. А вот что это за человек? И почему именно он в этой игре, а не брат его Николай Петрович или племянник и друг Базарова, Аркадий Николаевич, один из главных героев романа? Чем он удостоен такой чести? Я тебе скажу, что каждый, да-да – каждый! из наших героев в этой шахматной игре – человек выдающийся. Пожалуй, любого из четырнадцати персонажей, а именно столько у нас мужских ролей, можно назвать героем своего времени. Пусть не героем с точки зрения поступков и каких-то исторических подвигов, но одним из ярких представителей своей эпохи. Настолько ярких, что, спустя столетия, этих героев изучают, обсуждают и, надеюсь, не перестанут изучать на уроках литературы все школьники нашей огромной страны. Хочется верить, что хотя бы это останется неизменным. Если во все времена допускалась различная трактовка исторических событий и, в зависимости от режима, от политического курса, менялись местами правые и неправые, то классическую литературу вряд ли будут переписывать.
Есть ли эти характеры в наше время? Конечно, есть. Пусть уже не дворянских сословий, но они существуют, больше того – живут среди нас. Именно это хочется показать, понимаешь, Василий? Например, Илья Ильич Обломов, наш белый король. Герой по поступкам? Нет, конечно. Какой уж героизм в философии на диване. Но кто будет оспаривать тот факт, что это интереснейший персонаж, что каждый из нас назовет хотя бы одного Обломова из числа своих знакомых. И может ли человек с таким характером быть королём? А почему нет? Если с ним рядом будет надежный Штольц, если он будет думать, действовать, принимать решения и, главное, отвечать за них, то королем может быть кто угодно. Мало что ли таких примеров в истории…
Вот и твой Павел Петрович – человек весьма выдающийся. Со своими жизненными принципами, с сильным, пусть и тяжелым, характером, потому что упрям и вспыльчив. Если что не по нраву – как спичка загорается. Педант, перфекционист, даже зануда. Одет всегда с иголочки, воротнички и манжеты идеальной чистоты, накрахмалены. Ходит с тростью. Кстати, чтоб не забыть. Держи, я тебе трость приготовила. На сцене с ней будешь. Это не костыль и ты не хромаешь. Это – трость. Потренируемся потом, чтоб легко, непринужденно, слегка вальяжно. Пройтись, постоять, в руках покрутить…
Отвлеклась от сути, продолжаю. Павел Петрович Кирсанов, несмотря на свое занудство по некоторым вопросам жизнеустройства, человек очень смелый, честный и благородный. Не боится спорить с молодым, дерзким, самоуверенным и к тому же отнюдь не глупым Базаровым. Не боится вызвать его на дуэль, чтоб отстоять даже не свою честь, но достоинство брата и его молодой жены. Готов стреляться, будучи уверенным, что эта дуэль может стать последней в его жизни.
– Сергевна, ты прости меня, тёмного. Ты, хоть и складно говоришь, и на русском, вроде, но я не всегда понимаю, про что ты. Поправку-то делай на ветер. Чай, не в консерватории вещаешь, а мужика «от сохи» наставляешь. Вот этот… пер… перфоратор – это кто? А еще в бумагах твоих такое было слово на «м». Миза.. На минзурку похоже. Ты мне, голубушка, объясни. А то я себя не то что аристократом, я так и буду себя… перфоратором ощущать.
– Прости, Василий. Прости, виновата. Ты прав, не в консерватории я. Хотя я там и не вещала никогда. Но это не важно. Слово это незнакомое тебе – «перфекционизм». Перфекционистами называют тех, кто хочет быть безупречным, идеальным. Причём во всем. И люди эти, как правило, очень требовательны не только к себе. Они ждут такой же безупречности, совершенства и от других. Они хотят порядка в окружающем мире, чтобы понимать его. Потому что, когда понимаешь, то принять гораздо легче. Я-то считаю, что это хорошая черта. Сама, если честно, грешу страстью к идеалам… Думается мне, что будь в этом мире больше перфекционистов, он стал бы другим. Ну скажи, разве плохо хотя бы стремиться к тому, чтобы стать лучшим, одним из лучших – хотя бы в своём деле, в своей профессии. Или искать и найти именно то дело, где ты станешь лучшим. Чтобы в один прекрасный момент оглядеться вокруг и сказать: «в этом деле мне, пожалуй, равных нет. А если и есть, то их по пальцам пересчитать можно». Не ради наград, не ради признания, даже не ради денег – ради себя, своей собственной совести. Или мы живем для других, по их правилам-критериям? Если и так, то все равно хотелось бы чётко понимать, что им, этим другим, от нас нужно… Это, кстати, тоже черта перфекциониста.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70582612&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
