2.
…. И голос тайный, зов астральный
О неземном союзе пел,
Впервые звал меня в сверхдальний
И незнакомый мне предел:
– «Мы – Космогоны, мы изгои
на первородстве бытия,
Людей презрели мы законы,
Наук земных низвергли троны,
Приди, погибший вития».
И стал я беглецом-изгоем,
Забыв земное рождество,
И с ними диким, вольным роем —
Лучей бессмертных тождество —
Ушел в безбрежное пространство,
Космическое протестантство,
Мой Бог, безверие мое.
Среди былых времён сплетений,
Вонзаясь в глубину веков,
Искали мы Великих тени,
Героев звёздных устремлений,
Учёных, гениев, шутов.
3.
Был странен сон,
но странность эту
Как сбрую павшего коня,
Таскал с собой по белу свету.
Ортодоксальному поэту,
Или зануде и эстету
Наверно не понять меня.
Глава IV. ОБРАЗ МЫСЛЕЙ
1.
И я затих на сломе лета,
Надежды больше не храня.
Но незнакомая комета
В ту ночь услышала меня.
Затерянной иглою света
В созвездьях северных широт
Сияла добрая комета —
Последний дар на сломе лета
Её загадочный приход.
И вновь я одержим и грежу,
Но одиночеством томим,
Я в Ленинку * хожу все реже
И увлечён совсем другим.
Я раб моих видений судных,
Космогонических идей,
Теорий монополя* нудных
И калибровочных полей*.
Довольно странные объекты,
Сверхсимметрии* новый рой,
Суперколлайдеров* проекты,
А тут неладно с головой…
2.
Когда-то там, в библиотеке —
– «Гранат», «Брокгауз и Эфрон»,
Гипотез растекались реки,
В них ноги мыл старик Харон.
А я искал безэнтропийно*
Вполне тождественный процесс
И пел куплеты пародийно:
«Чем больше дров,
тем реже лес,
Безэнтропийные системы,
Безэнтропийные поля,
Такие нынче перемены.
Туда ли крутится Земля?..»
3.
– «Довольно счастлив я
в товарищах моих», —
Сказал поэт тирадою героя.
Герой смешон?
Мне дело-то какое,
Рассказ ведь будет о своих:
Есть медики, есть математик,
Философ есть один – прагматик,
Биологи, астрологи, генетик,
Поэт-садист и физик-теоретик.
А вот мой гений с бородою,
Вот уж кого люблю – не скрою:
Косая сажень, песня-речь,
Ему родня – Казачья сечь,
Но он по нейрохирургии,
Мозг-трансплантант его стихия.
Вот скандалист мой одержимый,
Ему бы быть трибуном Рима,
