ISBN :
Возрастное ограничение : 16
Дата обновления : 27.04.2024
– Демьян Евгеньевич…
– Удалите все фотографии, иначе я буду вынужден обратиться в суд, – продолжаю давить и в ответ получаю совсем уж внезапное.
– Но как же… мы же договорились с вашим пиар-агентом Леонидом…
Сладкова вздрагивает. Вздергивает острый подбородок и поливает обидой. Спасибо, хоть кофе на меня не опрокидывает.
– Удаляй, живо.
Отлепляюсь от недоверчиво косящейся на меня Юли и иду проверять, чтобы все снимки исчезли. Прошу прощения за случившееся недопонимание и сую мужичку купюру за напрасные труды.
– Там хорошие кадры есть. Может…
– Нет.
Отрезаю твёрдо, слежу, чтобы фотограф все удалил, и возвращаюсь к нахохлившейся Сладковой, напоминающей взъерошенного воробья.
– Юль…
– Ты обещал больше не использовать меня вслепую, Ларин, – произносит едва слышно и отворачивается, а мне в эту секунду хочется прибить Ленчика.
Свернуть его тонкую шею, чтоб больше никогда так не подставлял. Энтузиаст, блин.
– Юль, я сам не знал. Правда, – снова приобнимаю ее за плечо и подсовываю коробку с пончиками. – Будешь? Остывают.
– Буду.
Шмыгнув носом, она вручает мне стакан с кофе и достаёт пончик, политый шоколадной глазурью. Осторожно кусает, блаженно жмурится, ладонь мою не сбрасывает.
Жуем молча и наблюдаем за тем, как Алиска наворачивает по катку круги. Подъезжает к нам постоянно, восторженно пищит и ест из Юлькиных рук пончик, посыпанный сахарной пудрой.
– Демьян…
– Я поговорю с Парфеновым. Обещаю.
Убеждаю Сладкову, когда мы заканчиваем с десертом, и подаюсь вперёд, чтобы стереть шоколад с ее губ.
Прикасаюсь большим пальцем к Юлиному рту, и сразу насквозь молнией прошивает. Ток бежит по венам, все вокруг размывается, творится новогодняя магия.
Смотрим друг другу в глаза, не говорим ничего, но все равно ближе становимся. Что-то тёплое без слов друг другу транслируем, осторожно пальцы переплетаем, а потом в наш волшебный мир с разбегу влетает Алиска, сообщая.
– Я все.
Домой мы возвращаемся в приподнятом настроении. Я первым выхожу из машины, чтобы забрать пакеты из багажника, только торможу резко на полпути, потому что в затылок врезается снежок.
Оборачиваюсь. Думаю, что зрение меня подводит, и Сладкова не может вести артиллерийский обстрел. Но она быстро вылепливает ещё один снаряд и бросает в меня.
Цепляет не сильно. По касательной.
– За что?
– Просто так. Для профилактики.
Звонко кричит Юля и продолжает вести наступление. Я же несусь к ней навстречу, заваливаю ее в сугроб и сам падаю рядом.
Сейчас я плыву по волнам безмятежности и не догадываюсь, что завтра нас ждёт грандиозный скандал.
Глава 6
Юля
Зима в этом году особенно красивая. Не слишком холодная, но снежная. На клумбе рядом со входом в подъезд Демьяновского дома лежат огромные сугробы, и я не уступаю соблазну. Наклоняюсь, зачерпываю в пригоршню снег, кидаю в Ларина снежком.
Хочется такой же беззаботности, как в детстве. Лепить с братьями снеговика, съезжать с горки на пакете, и чтобы папа на санках катал. А потом долго и нудно стряхивать с шубы снежное покрывало, чистить ботинки и пить горячий чай с вишневым вареньем. Или с клубничным.
И чтобы пироги мамины на столе. С хрустящей румяной корочкой.
– Полундра!
Отвлекшись на внезапно нахлынувшие воспоминания, я пропускаю маневр Демьяна, и спустя три секунды он сшибает меня с ног и швыряет в сугроб. Сам падает рядом и громко хохочет, как будто он не серьезный депутат с мандатом, неприкосновенностью и прочими взрослыми штуками, а беспечный тринадцатилетний подросток.
Такая вот искренняя улыбка, кстати, ему очень идет. Когда он не пытается юлить, хитрить и манипулировать.
– Бонзай!
Насмотревшись на наши выходки, Алиска тоже берет разбег и плюхается в аккурат между нами. Голову в смешной белой шапке с двумя помпонами кладет мне на грудь, ноги закидывает на Ларина и в унисон с нами смеется.
Сегодня поистине лучший день за последние несколько месяцев, потому что после снежных ванн мы поднимаемся в квартиру, развешиваем мокрую одежду на сушке и идем на кухню пить зеленый чай, который Демьяну привез из Китая коллега.
– Обязательно съездим с вами в горы на праздники, – наблюдая за разыгрывающейся за окном метелью, произносит Ларин, а моя бурная фантазия уже рисует крутые склоны и уютный деревянный сруб с камином, ковром и огромным диваном в гостиной. Где мы сможем пить какао, есть что-нибудь вкусненькое и играть в монополию.
– А партия отпустит?
– Куда она денется.
Небрежно машет рукой Демьян, а я радостно нарезаю хлеб тоненькими кусочками и опускаю в тостер. Достаю из холодильника масло и черничный джем.
– Будем есть сладкие бутерброды, – разместив все на столе, я щелкаю Алиску по носу, а она издает бодрое «ура».
И мы наспех подкрепляемся, отогреваемся и идем в зал – устанавливать нашу красавицу-елку. Ларин колдует над винтиками-ветками-подставкой, а мы с малышкой сидим на полу и завороженно наблюдаем за тем, как из разрозненных деталей вырастает чудесное искусственное дерево.
Пушистое, ярко-зеленое, разлапистое.
После того как Демьян дает нам «добро», мы принимаемся его наряжать. Симметрично развешиваем шары и звезды, красиво повязываем банты. Выудив ангела из коробки, я лезу на стул, чтобы установить его повыше, и не замечаю, как опасно скрипит подо мной эта не слишком устойчивая конструкция.
Понимаю, что что-то идет не так, слишком поздно. Стул накреняется и я, зажмурившись, лечу вниз. Боюсь, что после такого кульбита костей не соберу, но падаю в надежные теплые руки.
– Все хорошо, Юль. Живая?
– Ага.
Сглатываю гулко и после недолгих раздумий открываю глаза. Встречаюсь с изумрудной гладью Демьяновских омутов и отчего-то смущаюсь, поэтому быстро соскальзываю на пол, пользуясь подвернувшимся предлогом.
Мигает оповещением мой телефон. А на экране светится сообщение от бывшего.
Арсений: Здравствуй, Юля. Нам нужно поговорить.
Юля: Привет, Сень. Не думаю, что это хорошая идея.
Арсений: Так это правда? Ты сошлась с Лариным?
Юля: Да. Мы теперь вместе.
Арсений: Почему?
Может быть, потому что он не тянул два с половиной года, чтобы предложить мне съехаться? Или с первого раза запомнил, какой чай я люблю? Или выкроил время и помчался покупать чудесную елку?
Думаю так, но пишу Арсению совсем другое. Ведь с Демьяном у нас все шатко, понарошку и временно.
Юля: Не важно. Прости, что не сообщила лично.
Арсений: Стерва.
Окончательно во мне разочаровавшись, припечатывает Сеня, а я с чистой совестью блокирую мобильник. Ни капельки не жалею, что эти бессмысленные отношения подошли к логическому концу. Миленин даже ухаживал за мной нудно, и порой на свиданиях мне хотелось свернуться прямо в ресторане калачиком и уснуть, пока он рассуждал о высоких материях и пытался читать нескладные стихи.
Наверное, я просто не желала его обижать и была больше занята дедушкиным кафе, чем собственной личной жизнью.
– О чем задумалась, Юль?
Прерывая мои размышления, заглядывает через плечо Демьян, а я радуюсь, что успела свернуть переписку. Не хочу обременять его подобными глупостями. Я обещала не видеться с Сеней и не планирую этого делать.
– Да так, ни о чем. Мелочи.
Мягко отвечаю Ларину, и мы все разбредаемся спать. Ярких впечатлений так много, что я вырубаюсь моментально, стоит только голове коснуться подушки, и крепко сплю до самого утра.
Завтра я обязательно почитаю Алисе сказку на ночь, а она мне расскажет, как прошло ее второе занятие по танцам.
А новый день встречает нас ослепительным солнцем и привычной спешкой. Я второпях готовлю освянку и засыпаю кукурузные хлопья молоком, Демьян варит нам кофе, Алиска сонно трет ладошками глаза. Завтракаем так же впопыхах, потому что уже начинаем опаздывать, и счастливо грузимся в машину, переговариваясь.
– Так, новая няня нам все-таки нужна, – подытоживает Ларин, поручив своему провинившемуся пиар-агенту отвезти дочку в студию после школы, на что я согласно киваю.
– Только можно я проведу собеседование?
Вчера мое воображение уже набросало примерные критерии идеальный кандидатуры, и мне приятно, что Демьян доверяет эту миссию мне.
– Хорошо.
Мазнув губами по моей щеке, он помогает мне выбраться из автомобиля и обещает заехать с Алисой на ужин. Потому что у нас в кафе, действительно, самые вкусные блинчики с ванильным кремом и клубникой и ежевичные эклеры.
В общем и целом, смена проходит спокойно и без эксцессов. Только иногда некоторые клиенты подозрительно косятся в мою сторону и бойко шушукаются. Скорее всего, обсуждают избранницу депутата Ларина.
– Юлька, да ты теперь знаменитость. Автограф дашь?
– Женька! – фыркаю на свою неугомонную подружку, размешивающую в пиале крем, и обреченно вздыхаю, когда она мечтательно тянет.
– Что, Женька-а-а? Продам потом за дорого.
До закрытия кафе остается около получаса, толпа постепенно рассасывается, и мы с Петровой откровенно скучаем. Она по второму кругу натирает до блеска стаканы, я листаю ленту в поисках новых интересных рецептов и отсчитываю минуты до появления Демьяна с Алисой.
Сама себе не признаюсь, но уже скучаю по маленькому озорному солнышку и большому вредному депутату.
Вскоре звякает колокольчик, и я подскакиваю, оставляя на столе гаджет. Дергаюсь на звук и стремительно разочаровываюсь, натыкаясь взглядом на взъерошенного Миленина.
– Здравствуй, Юля.
– Здравствуй, Арсений.
В три шага парень преодолевает расстояние до прилавка и патетично опускает на столешницу листок, исписанный мелким убористым почерком.
– Розы красные – двадцать букетов. Шоколадные конфеты – пятнадцать коробок. Это что, Сень? – глупо хлопая ресницами, спрашиваю я и не могу поверить в предположение, которое подкидывает воспаленный мозг.
– А ты не догадываешься?
Взвизгивает Миленин, прочесывая отросшие светлые волосы пятерней, а я впервые смотрю на него другими глазами. Я всегда считала Арсения бережливым и рациональным, а не скупым. Когда он просил у официанта положить остатки несъеденного ужина в контейнеры, ведь «выбрасывать пищу – это преступление, Юль». Когда дарил собственной матери один подарок на день рождения и на новый год, потому что та родилась первого января. Когда выбирал более бюджетную кофейню, ведь «здесь и так восхитительные круасаны и вкусный латте».
А оказалось, что Сеня просто типичный жмот.
– Фен с тремя насадками? Рамка для фотографий – две? Серебряный браслет с гравировкой? Миленин, ты серьезно? – читая строчку за строчку, я испытываю все больший шок и хочу верить, что зрение меня поводит. Но буквы на треклятом листке достаточно четкие и разборчивые.
И как я раньше не замечала, что со мной все это время находился мелочный прижимистый идиот?
– Конечно, серьезно! Я потратил на тебя лучшие годы жизни, – патетически заявляет Арсений, а у меня от его наглой лжи начинает дергаться глаз.
– То есть тот факт, что ты три месяца жил на моей квартире, пока у тебя делали ремонт, и не потратил ни копейки ни на еду, ни на коммуналку – это фигня, да? А пятидневный отпуск в Питере за мой счет, потому что тебе задержали аванс – тоже ерунда? – потихоньку зверею я и упираю руки в бока, мечтая забыть все, что связано с этим придурком.
– Какой отпуск? Не помню, – совершенно серьезно выпаливает Сеня и продолжает испытывать мое терпение на прочность. – Я недавно читал в интернете, как парень взыскивал с девушки неосновательное обогащение через суд…
– Нашелся еще один имбецил, который посчитал, сколько стоят подаренные им подарки? – оборвав бывшего ухажера на полуслове, уже откровенно глумлюсь я, но он не сдается и с упрямством барана прет напролом.
– Зря ты так, Сладкова. Я ведь и чеки сохранил…
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом