– Родь, ну что за шутки? – тут уже я не выдержал. – Дворянин, а такое впечатление, что гимназист-подросток.
Только я успел договорить, краем глаза заметил неладное. Чагина круто развернулась и запустила в Родиона огненный шар размером с теннисный мячик. Я только и успел, что отшатнуться в сторону и оттолкнуть Родю. Шар с шипением промчался между нами и рассеялся в воздухе. Парень неуклюже растянулся на беговой дорожке, но Чагина продолжила бежать.
– Чагина, Серафимов, Чижов! Предупреждение! Ещё один инцидент, и будете бежать ещё пять кругов после занятий!
– Родя, ты как хочешь, а я не намерен искать приключений на свой зад. Если надумаешь прийти к финишу вовремя, догоняй!
Вырвался вперёд метров на двести, поравнялся с Кешей и Валиком, и время от времени поглядывал на Серафимова, чтобы тот не отмочил очередную глупость. К счастью, после случая с Чагиной он остепенился и бежал молча, а на финальном круге заметно прибавил и почти догнал нас.
– Осталась одна минута, чтобы уложиться в норматив! – закричал помощник Платонова, когда мы пробегали мимо.
Пришлось ускориться, чтобы прийти вовремя и заслужить скупую фразу «Хорошо» от Платонова. Родя упал на землю и хрипел, хватая ртом воздух, Кеша с Валиком, несмотря на худобу, тоже выбились из сил. Такое впечатление, что бегать из нашей четвёрки больше всех приходилось мне.
– Не время валяться! Встаём и ходим! – приказал Георгий Максимович. – Пять минут на отдых, а потом идёте заниматься с манекенами.
Едва дождался окончания пары у Платонова, переоделся и поплёлся на выход из академии. В этот раз автобусов на выходе не было – акция с бесплатной доставкой до гарнизона закончилась. Теперь, либо топай сам, либо ищи местечко поближе к академии. К счастью, у нас с Родей такое было.
– Эй, парни! – Кирсанов догнал нас, когда мы уже отошли от академии. – Дело есть. В турнире участвовать будете?
– Тебе посвящения мало? – накинулся я на Никиту. – Вон, некоторые до сих пор наказание отбывают, а Гронский вернулся с Москвы злющий, как медведь после спячки.
– Спокойно! С турниром мы всё продумали.
– Это кто же такие «вы»? – поинтересовался Родя.
– Я, Никитский и Гаранин. Ну, Колясик сейчас отбывает наказание, поэтому не в курсе окончательной версии, а мы с Федей вот что надумали: собираем команду из шестнадцати, тридцати двух или шестидесяти четырёх человек – всё зависит от того, сколько будет желающих, собираемся в кафешке и выбираем место проведения первого тура. Уже на месте решаем где будем проводить следующий спарринг, и каждый раз меняем локацию, чтобы даже выбывшие не смогли нас сдать. Ставка для участия – десять тысяч. Победитель забирает двадцать, проигравший уходит ни с чем. Чем дальше по турнирной сетке проходишь, тем больше зарабатываешь. Как вам идея?
– Хорошо, как предлагаешь залечивать раны после спарринга? Это ведь максимально приближенные к реальности поединки.
– Спокойно, у нас будут целители. Гаранин подсуетился и пообещал привести людей из своего дома.
– Я в деле! – с жаром ответил Серафимов и протянул Кирсанову деньги.
– Родь, не глупи. Хочешь вылететь с академии?
– Не боись, Сеня! Схема рабочая, я в таких делах кое-что, да понимаю! – заверил меня товарищ.
– Так, Родиона записываю, – спокойно произнёс Кирсанов, спрятав деньги в карман. – Арс, ты как?
Хотел было послать Никиту в пешее путешествие, но задумался. Денег у нас с Родионом осталось на месяц, от силы – два. Пусть мы сейчас отправимся в экспедицию за счёт академии, октябрь протянем, а как быть ещё два месяца до поездки в Москву?
Конечно, в случае неудачи можно потерять и то малое, что есть, но я верил в свои силы и владение талантом, а потому достал кошелёк и протянул деньги Кирсанову:
– Записывай!
Следующие два дня ничем особенным не выдались. Все силы уходили на занятия, а домой мы с Родионом приползали уставшие. Хватало сил только на душ, готовку и ужин. В свободное время начал набрасывать текст докладов по биологии и геологии, но пока казалось, что это только верхушка айсберга. Занятия в пятницу окончились тренировкой у Платонова, на которой он вытряс из нас остатки сил.
– Больше всего на свете хочу сейчас в душ! – мечтал Родя по дороге к выходу из академии.
– Я бы тоже не отказался. И спать!
Вот только моим мечтам не суждено было сбыться в ближайшей перспективе. Дорогу нам преградили два человека в серых плащах и широкополых шляпах. Я мгновенно напрягся, потому как вид этой парочки не сулил ничего хорошего. Неужели эти люди оказались здесь из-за карточных долгов Германа Серафимова?
– Господин Чижов?
Так, выходит, это по мою душу.
– Он самый.
Один из незнакомцев сделал шаг вперёд и достал из внутреннего кармана удостоверение.
– Следственный отдел города Москва, Косыгин Александр Павлович. У нас есть к вам пару вопросов.
– Задавайте, с радостью помогу следствию.
Это на словах я был абсолютно спокоен, а внутри всё сжалось, как пружина. Я прекрасно понимал что за вопросы мне зададут, вот только у меня не было на них ответа.
– Пройдёмте в конференц-зал. Разговор будет длинный, поэтому лучше провести его в комфортной обстановке.
– Никуда он не пойдёт! – встрял в разговор Родион. – Арсений принадлежит к дому Серафимовых, и находится под нашей защитой.
– Господин Серафимов, – снисходительно произнёс следователь. – Боюсь, эта ситуация находится вне компетенции вашего дома. В любом случае, это не задержание, а обычный разговор. Не волнуйтесь, господин Чижов – не первый, с кем мы пообщались за сегодня. Пока у нас нет никаких доказательств, это просто разговор, а не допрос. Но мы можем усугубить ситуацию и пообщаться уже в отделе дознания.
– Родь, иди, я догоню! – сейчас нужно было убрать отсюда Серафимова, чтобы он не загремел вместе со мной. Я был благодарен ему за заступничество, но в этой ситуации он действительно был бессилен.
Я вытянул руки перед собой, но Косыгин отрицательно покачал головой.
– Полно вам, Арсений Игоревич! Я доверяю вашему благоразумию.
Мы прошли в учебный корпус, где поднялись в конференц-зал. Большое помещение с длинным столом не располагало комфортной беседе между тремя людьми, но я старался не обращать внимания. С другой стороны, пока не произошло ничего страшного. Я всё ещё могу хотя бы раз откатить время назад и попробовать уйти, если всё станет совсем плохо. Тем более что дверь никто не закрывал на ключ.
– Арсений Игоревич, выходит любопытная ситуация, – произнёс Косыгин, слегка сощурившись. – Студент есть, а информации о нём нигде нет. Понимаете о чём я?
– О том, что я необщительная личность?
– Напротив! За последние две недели вы успели наследить. Драка на Университетской площади, дорожно-транспортное происшествие, в котором вы были одним из пострадавших, посещение ателье, пассажирский билет до Мурманска… Да и здесь вы вели активную деятельность. Вот только скажите мне, почему вы нигде не показывались до этого, а появились аккурат перед началом учебного года? Может, вы были за границей?
Даже не представляешь, за какой границей я был, господин следователь. Но говорить об этом я не буду, иначе всё равно не поверят, а если решат, что я говорю всерьёз, отправят в психиатрию. Но и версию с заграницей подтверждать тоже не стоит. Если они смогли собрать такую детальную информацию, факт пересечения границы они точно могут проверить.
– Последнее время я вёл тихую размеренную жизнь и нечасто выходил в цивилизацию.
– С чем же связано такое решение? Вы молодой парень, судя по последним двум неделям, очень активный. Ни за что не поверю, что вы вели затворнический образ жизни по своей воле.
– Были свои причины…
Дверь открылась, и в комнату вошёл Гронский. В руках у ректора была папка с бумагами, а из-за его плеча выглядывал взволнованный Серафимов.
– Господа следователи, вам стоило предупредить о желании пообщаться с моими студентами. Я благодарен вам за желание помочь, мы действительно оказались в непростой ситуации, но предпочёл бы, чтобы все беседы проходили при моём личном присутствии, как ректора академии и лица, отвечающего за безопасность студентов.
– Понимаю вас, Борис Ефимович, но пока это просто беседа.
– Думаю, эти документы должны вас заинтересовать. Если бы вы спросили у меня сразу о Чижове, я бы упростил вам работу.
Гронский протянул папку помощнику следователя, и тот принялся изучать документы. Косыгин также отвлёкся от разговора и покосился на печатные листы.
– Уничтоженный дворянский дом Чижовых из Вологды? Любопытно… – протянул следователь, бросив на меня подозрительный взгляд. – Спустя три года нашёлся парень, который ранее считался пропавшим без вести. Арсений, вы помните что-нибудь из той трагической ночи? Несколько членов вашего дома пропали без вести в ту ночь, следствию так и не удалось отыскать их тела.
– Нет, всё было как в тумане. И я предпочитаю не вспоминать те события.
Интересно получается. Выходит, в Вологде жил мой прямой тёзка Арсений Игоревич Чижов? То есть, в этом мире есть или были прототипы людей из моего мира? Существовали и моя мать, и однокурсники, и профессор… Да нет, бред какой-то. Но ведь всё совпадает! Имя, отчество, фамилия, место жительства. Выходит, Арсения Чижова из этого мира убили три года назад, и тут, спустя время, из портала появляюсь я – живой и целёхонький.
Интересно, что случится, если встретятся два человека из разных миров? Увы, я на этот вопрос точно не смогу дать ответ, потому как мой прототип в этом мире мёртв, но науке неплохо было бы иметь представление об этом, чтобы не устроить конец света. Единственное, что мне нужно знать – кому-то мой дом перешёл дорогу, и этот кто-то может быть кровно заинтересован в том, чтобы Чижовы исчезли из этой реальности навсегда.
– Что же вы прячетесь, Чижов? В Вологде вас обыскались, – произнёс сыщик. – Хотя, понимаю. После той ночи, когда вырезали ваш род и сожгли дотла семейное гнездо, я бы тоже скрывался.
– А парень оригинален! – поддержал второй. – Другой бы подался куда подальше, в самую глушь, а этот затерялся в Москве. Попробуй, отыщи его в этом муравейнике. Кстати, это и объясняет слабое развитие таланта – парню просто некому было помочь. Удивительно, что вообще выжил.
– И не говори! – ухмыльнулся первый. – А теперь, кстати, заручился поддержкой сильного дома и забрался в самую глушь. Молоток! Арсений, не знаете, кому ваш дом мог перейти дорогу?
– К сожалению, я не вникал в дела семьи.
– Понимаю! Вам ведь тогда было всего пятнадцать, кто в таком возрасте интересуется делами дома? А это не вы сожгли общежитие?
Я чуть не поперхнулся от такой наглости.
– Нет, конечно! Зачем мне жечь общежитие, где я живу?
– Логично. А ничего дурного в отношении академии не затеваете? – следователь внимательно следил за выражением моего лица, словно пытался заметить какие-то зацепки, которые могли бы вывести его на след.
– Нет, не затеваю, не планирую и даже не собираюсь планировать.
– Что же, вы можете быть свободны! Удачи!
Я дошёл до двери и протянул руку, чтобы распахнуть её, когда меня остановил голос следователя.
– Чижов!
– Слушаю.
Я повернулся и спокойно посмотрел следователю в глаза.
– Если что-то вспомните, непременно сообщите нам.
Глава 11. Экспедиция
Следующие две недели не принесли ничего особенного. Всё свободное время после занятий я проводил за работой над докладами и поиском информации. На стрельбе мне удалось улучшить свой результат до семидесяти одного из ста, на занятиях по развитию дара мы разбивались на команды, учились работать в группе и спасали предполагаемых заложников, которых удерживали в плену. Нам даже выдали «Туры», стреляющие краской для большей реалистичности.
С Родей у нас установились дружеские отношения. После того, как он узнал о моём происхождении, отношение ко мне в глазах Серафимова изменилось в лучшую сторону. С Мирой мы так ни разу и не погуляли, потому как учёба отбирала всё свободное время. Казалось, будто Гронский решил бросить все силы и использовать каждый учебный день с максимальной пользой перед экспедицией, а Платонов выжимал все соки на тренировках.
– А что вы хотели? – серчал Георгий Максимович, когда мы падали от усталости на его занятиях. – Вы и так будете дурака валять следующие две недели! А это время, которое выпадает из учебной программы, которое нужно навёрстывать!
О судьбе своего дома я почти ничего не смог узнать. Чижовы владели типографией в Вологде, но после нападения вся семья считалась погибшей, особняк сгорел дотла, как и типография. На месте согревшего особняка удалось отыскать три обгоревших до неузнаваемости тела налётчиков, но опознать их не удалось. Кому-то Чижовы перешли дорогу, и этот факт нужно было учитывать. Вот ведь как бывает – кто-то попадает в другой мир на всё готовенькое – влиятельный наследник богатого рода, или ещё что, а мне в наследство досталась кровная месть и желание неизвестных врагов прикончить всех Чижовых.
За пару дней до отправления экспедиции в академию вернулись участники купания на посвящение. Вид у них был подавленный, но друзья встречали их как героев. Теперь за ними прочно закрепилась репутация возмутителей спокойствия, что не добавляло благосклонности у преподавателей. Не удивлюсь, если все восемнадцать участников не сдадут экзамены на первой же сессии. Хотя, это будет выглядеть слишком подозрительно.
Плыть нам выпало на экспедиционном корабле «Адмирал Седов», приспособленном для длинных путешествий по северным водам. На палубу поднимались по трапу, а вещи погрузили с помощью крана – все наши дорожные сумки поместились в две огромных сети, которые погрузчик забросил на палубу. Пришлось немного порыться, чтобы отыскать свой рюкзак и отнести в каюту.
Вышли из Мурманска ранним утром, и только ближе к сумеркам добрались до Нарьян-Мара. Всего полчаса стоянки, и снова в путь. Теперь корабль держал путь на Диксон. Скорость была потрясающая, вот только на подходе к Диксону мы попали в небольшой шторм. Пришлось целый день провести в порту, дожидаясь благоприятной погоды.
– Ни один студент не покидает здание порта! – распорядился Платонов, который в отсутствие ректора выполнял его задачи. – Я вас знаю! Только отвернись на минуту, непременно встрянете в какую-нибудь историю!
– Георгий Максимович, но мы ведь на ознакомительной практике! Хотелось бы ознакомиться с местными достопримечательностями.
– Весной ознакомишься, Кирсанов! – отрезал генерал. – Знаю я ваши знакомства, потом у академии будут стоять толпы девок с детьми на руках. Мы вернёмся сюда в мае, вот тогда и ознакомитесь, но учтите, что я буду за вами присматривать.
По пути к следующей точке нашего маршрута мы встретили целую торговую эскадру. Впереди двигался эсминец, который сопровождал два торговых корабля, гружённых товарами, а замыкал процессию патрульный катер.
– Смотрите! – произнёс Платонов, провожая взглядом эскадру. – Вот будущее тех из вас, кто будет работать в Арктике. Эти корабли обеспечивают безопасность грузов.
– Неужели выгодно? – удивился Кирсанов.
– Ещё как! – заверил Георгий Максимович. – В среднем, на одном грузовом корабле перевозится товаров на пятьдесят четыре миллиона! А тут идут сразу два корабля. Можете представить, какие это деньги.
На третий день нашей экспедиции мы добрались до Тикси. Здесь мы наконец-то спустились на сушу и смогли полноценно отдохнуть, но уже на следующий день «Академик Седов» вышел в море в сопровождении четырёх пассажирских катеров. На них нам предстояло отправитьсяна острова.
На остров Большой Ляховский добирались на катере «Сулус», что с якутского означает «звезда». В катер помимо персонала поместились десять студентов, проводник по имени Саргын и преподаватель биологии Петр Николаевич Куксин. Профессор сиял от радости, потому как ему подвернулась возможность лично побывать на островах, почти нетронутых человеком, и увидеть природу в её первозданном виде.
Как только катер причалил к берегу, Куксин одним из первых перебрался через борт и побрёл к земле. Тут он мог дать фору даже молодым, многие из которых без особого энтузиазма встретили необходимость прыгать в воду, глубиной доходившую до колена.
– Потрясающе! – кричал от радости биолог, гладя руками замороженные столпы земли, тянувшиеся к небу метров на пятнадцать. – Это лёс! Просто чудо! Крошечные песчинки земли, вмёрзшие в лёд, образуют целый остров.
– Погодите, это не камни? Если вся эта громадина растает, мы можем оказаться в океане? – забеспокоился Родион.
– Не волнуйтесь, господин Серафимов. Эта «громадина», как вы высказались, растает ещё нескоро. И вообще нет никакой уверенности, что такое произойдёт, да и камня здесь тоже хватает. Но с этим вопросом вам лучше обратиться к профессору Калитвинцеву. Геология – его конёк, и в этом вопросе он даст более точный ответ.
– Пусть остров и нескоро растает, выпускать катер из виду я всё-таки не буду, – пробормотал Родя и бросил беспокойный взгляд назад, туда, где бросил якорь наш единственный шанс вернуться обратно.
Как оказалось, сам остров оказался куда выше, а мы высадились на побережье, которое размыло водой. Чтобы как следует осмотреться, пришлось карабкаться наверх по мёрзлой почве. Она уже подтаивала и сползала под ногами, потому восхождение оказалось трудной задачей.
Только оказавшись наверху, я увидел насколько здесь красиво. Огромные камни, обдуваемые ветрами сотни лет, холмы, кустарники, травы и цветы.
– Вы только посмотрите! – не находил слов для радости профессор Куксин. – На первобытной почве, богатой минералами, произрастают травы, которые уже сотни или даже тысячи лет назад исчезли на континенте. Это не остров, а огромная капсула времени, заповедник!
– Что-то здесь грязновато для заповедника, – заметил Кирсанов и указал в сторону, где у самого побережья лежал пустые бочки и грузовые контейнеры. От некоторых бочек расплывались большие масляные пятна.
