Майя протянула подруге плед, но та отказалась. Ей не было холодно. Кажется, она ничего не чувствовала вовсе. Ни ледяного мороза, ни палящего зноя.
– Твоё состояние из-за природы, – уверенно сказала Майя.
Алиса вскинула бровь, и подруга объяснила:
– Сейчас идёт коридор затмений, пару дней назад была огромная вспышка на Солнце, которая всей своей мощью обрушилась на Землю. Плюсом – осень. Постоянная ночь, мало света, холодно. Всё к одному.
– Мне нравится ночь.
– Это ты себя успокаиваешь. Всем нужен свет. Солнце, его лучи, тепло.
«Если я сейчас сорвусь с места и брошусь в окно, что будет?».
– Ничего, – раздался голос Майи.
Алиса округлила глаза, а девушка, не заметив её удивления, продолжила:
– Всё проходит, и твоя апатия пройдёт. Я свечку зажгу для тебя, красную, чтобы у тебя сил прибавилось.
Она кивнула в подтверждение своих слов и снова подхватила тот камешек. Белая пыль осыпалась на плед как иней.
– Откуда он? – спросила Алиса.
«Зачем мне это знать?»
Майя обрадовалась заинтересованности подруги. Она тут же придвинулась ближе и показала его на раскрытой ладони.
– Помнишь, два года назад я ездила в Египет? Ну, с бывшим, – она поморщилась, – так вот, этот камень я отколупала от пирамиды.
– Пирамиды? – Алиса аккуратно взяла его и принялась разглядывать.
«Камень как камень».
– Да, от самой главной – Хеопса. Знаю, знаю, некрасиво, но мне так хотелось взять с собой что-то значимое, а не очередной магнитик.
Алиса вернула ей камешек, и ещё некоторое время не могла отвести от него взгляда. Майя вдруг прищурилась и выпалила:
– Кстати! Слушай, есть у меня одна мысль, – она бросила взгляд на часы, – идём, я провожу тебя домой, ты ведь не кормила Алекса?
Алиса качнула головой.
– Ну вот, собирайся. Быстро добежим, и я как раз расскажу тебе свою идею.
Петляя по заснеженным улочкам, девушки зябко кутались в пальто, как можно выше поднимая меховые воротники. Мороз неистово щипал щёки, дул пронзительный ветер. Мело. Сугробы доходили до колена.
Перед входом в подъезд Алиса замедлилась, подняв голову в попытке что-то разглядеть среди свинцовой хмури сурового мурманского неба.
«Одни облака, жаль. Звёзд не видно».
Поёжившись, девушка поспешно юркнула в черноту подъезда и рывком захлопнула за собой дверь.
Не успев войти, Майя тут же кинулась тискать Алекса. Жирный чёрный кот стойко принимал все тяготы судьбы. Для видимости он сделал слабую попытку сбежать, но даже не удосужился спрыгнуть с кресла.
– Ты ж мой маленький, мой сладенький! – сюсюкала Майя, – помнишь, кто нас познакомил, м-м? Вот этот красавец! Ты ж мой хороший!
Алиса скинула пальто и поплелась на кухню. Да, их и впрямь познакомил Алекс. Охотясь за птичками, кот выпрыгнул из открытого окна, благо квартира находилась на первом этаже. Выскочил и помчался как одержимый. Алиса кинулась на улицу и побежала следом. А когда наконец догнала, то обнаружила его абсолютно довольного и спокойного на руках незнакомки.
– Помню, помню, – отозвалась Алиса из кухни. Она включила чайник и, не глядя, закинула в кружки чайные пакетики.
– Давай я тебе помогу прибраться здесь?
Вернувшись в комнату, Алиса проследила за взглядом подруги. Возле шкафа валялись вещи, на столике сгрудились немытые кружки, а кровать представляла собой поле боя, где одеяло, скомкавшись в кучу, потерпело поражение.
– Не, мне и так нормально, – ответила Алиса и рухнула на смятую кровать, – что за идея?
– Ах, да, – Майя сидела на полу возле кресла, размеренно поглаживая мурчащего кота, – не помню у кого, да и неважно, я прочитала кое-что. Называется это, кажется, инициация. Якобы даже сам Иисус проходил её, – она сделала важную мину, – суть в том, что раньше, очень давно, пирамиды использовали как места для инициаций. Каждый желающий мог пройти ряд испытаний, чтобы стать посвящённым. Ну, познать смысл жизни, все тайны мира, понять, кто он и в чём его предназначение. Понимаешь?
– Угу, – откликнулась Алиса, хотя, признаться, половину слов она пропустила мимо ушей.
– Тебе нужно её пройти.
– Инициацию?
– Да, в пирамиде.
Алиса рассмеялась, а Майя мрачно нахмурилась.
Нет, ну какая инициация? Какие пирамиды?
– Где я тебе пирамиду в Мурманске найду?
Подруга тяжко вздохнула, так, словно ей приходилось объяснять своей глупой собеседнице простейшие вещи. Она скрестила руки на груди и вкрадчиво прошептала:
– У тебя сейчас отпуск. Да в любом случае, отпросишься на пару дней. Уверена, цветочный ларёк переживёт эту потерю. Я ведь знаю, что ты отложила крупную сумму денег, – Майя замолчала, ожидая от Алисы хоть какой-то реакции, но, так и не дождавшись, продолжила, – берёшь билет на самолёт в Каир, там бронируешь отель и прямо на следующий день едешь к пирамидам. Тебе каждый шаг рассказывать?
– Пожалуй, да.
Алиса не переставала посмеиваться, разумно считая, что предложение подруги по меньшей мере абсурдно. Та в свою очередь отнеслась к этому с неподдельной серьёзностью.
– Едешь к пирамидам, покупаешь билет. Это такая бумажечка, чтобы тебя пустили внутрь. За неё нужно отдать деньги.
– Майя!
– Пф-ф. Сама попросила. Ладно, короче, идёшь внутрь, поднимаешься в камеру царя. Там увидишь саркофаг. Туда тебе нужно лечь. В идеале ты должна быть одна и в полной темноте.
– Долго лежать?
– Пока ни просветлишься! Я вообще-то серьёзно. В древности люди пешком брели по Сахаре, чтобы туда добраться, проходили тяжкие испытания, тебе же всего-то нужно купить билет и войти. Не так уж и сложно, – подруга подползла к кровати и взяла Алису за руку, – я верю, что это может помочь. Ты потерялась. Родители погибли, бабушка умерла, но я ведь рядом. Раз мы встретились, значит, это судьба. Тебе придётся прислушаться к моим словам. Люди шли туда за великими знаниями, мечтали познать себя и смысл жизни, обрести покой в душе. Тебе нужен этот покой.
– Хочешь, чтобы я шла не пойми куда, не пойми зачем от отчаяния? Прости, Май, но это идиотизм. Я не поеду одна в… куда ты сказала? В Египет? В арабскую страну. Одна. Здорово. Ещё и ради какой-то инициации.
– Не какой-то. Это большое таинство. Но, главное, само место уже влияет на человека. Поверь! Я ведь была там.
– Лежала? – с усмешкой спросила Алиса.
Майя замялась.
– Нет… но у меня и проблем таких нет. Возможно, однажды придётся. И я поеду, будь уверена, – она сжала её пальцы, – я бы отправилась с тобой, но ты знаешь, мой отпуск только через полгода, даже больше. Никто не отпустит меня с работы просто так. Деньги я бы нашла, но работа… я так долго добивалась этой должности.
– Я знаю, и не прошу тебя. И сама никуда не поеду, лучше телефон новый куплю, как и собиралась. И ещё виар-шлем.
– Чтобы окончательно забыть эту реальность?
Алиса впервые довольно улыбнулась.
– Да-а.
Майя отпустила её руку и некоторое время бесцельно водила глазами по комнате. Потом забралась на кровать и улеглась рядом с подругой.
– Я верю в знаки, – тихо заговорила она, – мы встретились неслучайно. Недаром я побывала в Египте, потом много читала об инициации. Всё не просто так. У меня хорошая интуиция, я чувствую, что тебе нужно туда. Не проси объяснять логикой, ты знаешь, что это бесполезно. Я просто чувствую. Плюсом карты ясно дали понять, что ты поедешь. Или хочешь сказать, что ты и в таро не веришь?
– Верю, – нехотя согласилась Алиса, но тут же добавила, – у меня тоже интуиция. И я чувствую, что делать мне там нечего. Кроме проблем ничего меня там не ждёт. И вообще, не хочу ехать одна!
– В одиночестве каждый видит в себе то, что он есть на самом деле, – задумчиво произнесла Майя.
Повисла тишина, и только шорох снега за окном нарушал её.
Алиса хотела сказать что-то колкое, но промолчала. Разумеется, девушка не собиралась никуда ехать. Она планировала весь отпуск пролежать на кровати, но, не желая новых споров, вздохнула и ответила:
– Хорошо. Я подумаю.
– Обещаешь?
– … Да.
Майя вскоре ушла.
Ночью Алиса долго сидела у окна и смотрела в небо, полыхавшее лиловым и розовым, что даже в Мурманске было большой редкостью. Алекс мурчал у неё на коленях, и она ласково зарывалась пальцами в его мягкую шёрстку, отчего кот тарахтел ещё громче.
Северное сияние всегда завораживало. Причудливая игра света, настоящее пиршество красок среди глубокой черноты. Алиса испытывала странный трепет при виде сияния, необъяснимый, но тоскливо приятный. Отчасти из-за него ей не хотелось покидать северный город, невзирая на суровый климат и невероятно долгую зиму.
Следующие несколько ночей подряд она видела один и тот же сон. Огромные чёрные врата, врезающиеся в небосвод. Вокруг мёртвая пустошь, и никого вокруг. Страх сковывал, душил, к сердцу подбиралась жуть, и Алиса просыпалась с криком. А следом голоса в голове шептали:
Одна
Одна
С самого начала и навечно
Тени всегда рядом за спиной твоей
Алиса вскакивала, включала свет и проводила так оставшуюся ночь, без сна, под тусклым сиянием старенькой лампы.
Отпуск пронёсся, мелькнув стремительной вспышкой, словно его и не было. Девушка, как и собиралась, провела его дома. Пусто и бессмысленно. Никуда не ходила, ничего не купила из того, что ей так хотелось раньше.
Первый рабочий день выдался суматошным. Войти в заезженную колею оказалось труднее обычного. Цветы валились из рук, букеты выходили несуразными и кривыми. А ещё запах. Алису выворачивало от стерильно-сладкого аромата, который стоял с утра до вечера – смесь всевозможных цветов с очистительными средствами.
Дни потянулись сплошным серым пятном, сливаясь друг с другом и превращаясь в один удушливый, однообразный поток. Несколько недель Алиса, подобно роботу, делала одни и те же вещи раз за разом, бездумно, механически, хотя временами накатывало желание творить нечто прекрасное, однако ей это не удавалось. Она вроде бы представляла, знала, как правильно, да только руки не слушались, словно не принадлежали ей. Чужие, неуклюжие руки.
– Зачем ты переделываешь? Нормальный букет был. Алиса! Времени нет!
Начальница стояла, уперев кулаки в бока, жидкие волосёнки выбились из высокого хвоста, тушь под глазами чуть растеклась, выделяя и без того явные мешки под глазами.
«Я выгляжу не лучше. Плевать».
– Мне не нравится, хочу сделать нормальный, – устало ответила девушка и с досадой швырнула цветы на стол.
– Ты видишь, я зашиваюсь? Клиентов куча, а мы вдвоём! Кристина болеет, как всегда. Катя в отпуске. Что прикажешь делать?
– Я вам не царь-батюшка, чтобы приказы раздавать, – едко отозвалась Алиса.
– Вот как заговорила! Таких, как ты, у меня очередь. Уволю не глядя!
Начальница повысила голос до визга, напугав вошедшего покупателя. Её рваная речь перемежалась нецензурной бранью, и Алиса, смерив её презрительным взглядом, молча стащила с вешалки пальто и вышла на улицу.
Сперва она хотела просто подышать морозным воздухом. Но, оказавшись на свободе, неожиданно для себя решила, что хочет уйти. Что ей глубоко безразлично на эту работу, и нет смысла цепляться за неё.
«Домой».
Девушка оглянулась. Начальница выскочила следом. Гнев быстро сменился на милость, но Алиса отвернулась и уверенно пошла вперёд, прочь от ненавистного запаха, от бессмысленных действий, от людей, не заслуживающих её внимания, мелочных, глупых, крикливых.
– Тьма египетская! – воскликнул прохожий, заставив Алису вздрогнуть.
«Господи, разве так говорят ещё?».
Она покосилась на раскрасневшегося мужчину, от которого тянулось яркое алкогольное амбре.
– Ушефер, – выдал он, и девушка нахмурилась. Где-то она уже слышала это слово.
Мужчина говорил по телефону. Он кашлянул и повторил:
– Уж вечер, говорю. Но я подойду, ты там мою «Калинку» не трогала? Смотри мне! Ха-ха!
«Показалось».
