Мне не стыдно признавать свою ужасную натуру и вспоминать прошлое, в которое Ольга наотрез отказывается верить, говоря: «Ну как такой пупсик, как ты, мог кого-то обижать? Нет, это ты все придумала!» Ну, может, так ей легче. Однако для меня ничего не меняется. Написанного пером не вырубишь топором.
А вот Валера верил мне, и верил охотно. Наверное, у нас завязалась такая крепкая дружба лишь потому, что иногда я веду себя как мужик: грубо, развязно, несдержанно, хамовато и нагло. Валера, будучи человеком, тоже не склонным показывать настоящие чувства при куче посторонних людей, со мной всегда был откровенен, честен и прямолинеен, за что я его и уважаю. Никто в нашей группе не знает его так близко и хорошо, как я. А он уже не раз говорил мне на полном серьезе, что я – одна из немногих людей, которые умеют найти с ним общий язык, иначе и таких теплых отношений между нами не было бы. Я люблю его по-своему, и как друга, и как брата; а он отвечает скупой взаимностью.
Валера – наглядный пример того, как друг-пацан может дать фору любой подруге.
Еще со школы я всегда находилась в основном в мужской компании, и была убеждена, что никто и никогда не поймет меня так хорошо, как мужчина. Но в универе я встретила Ольгу, полную противоположность себе: воспитанную, неиспорченную жизнью девушку, совсем не похожую ни на одну из тех распущенных и глупых стерв, которых я привыкла видеть у себя на родине.
Ольга до того чувствовала меня и без слов умела определять мое настроение и мысли, до того она веселилась от моих шуток и поведения, что мне оставалось только удивляться. Она смогла полюбить меня – урода жизни, не нашедшего свою дорогу, умеющего только вредить, – и приняла такой, какая я есть. А что еще надо от друга?
* * *
Ради Веры Алексеевны я была готова на все, вплоть до выступления на научной конференции со своим докладом.
В это трудно поверить, но у меня очень сильная боязнь сцены. Я дико боюсь выступать перед публикой, а десять человек в аудитории для меня – уже толпа. Однако оказалось, что мое личное уважение к научному руководителю превышает любые страхи, и я, в конце концов, согласилась. В конечном итоге, сказала она, это поправит Вашу репутацию. Я согласилась с ней.
Конференция была назначена на среду, а во вторник должны были пройти какие-то мастер-классы, присутствовать на которых обязательно, как сказала нам декан. Ну, слово «обязательно» из уст препода – это все равно, что условный сигнал для меня, означающий, что я остаюсь дома. Переглянувшись с Валерой, я по глазам поняла, что не одна собираюсь бессовестно прогулять вторник. Мы злорадно улыбнулись друг другу на фразе: «Сходите, там будет очень интересно!»
* * *
Наступила среда.
Перед самой конференцией состоялось пленарное заседание в большом зале, на котором я сидела вместе с Верой Алексеевной и в последний раз проверяла содержание доклада. Мы сели сзади, на одной из последних парт, чтобы камеры местных фотографов не засветили то, что мы вовсе не слушаем речь декана, а занимаемся своими делами.
Ольга не была на пленарном, потому что выступала со своим докладом совсем в другом корпусе, и сочла пустой тратой времени мотаться сюда. Поэтому сейчас, скорее всего, она еще спала, и я не смогла удержаться и написала ей смс:
«Дрыхнешь там, да? Пока я тут на пленарке филе просиживаю».
«Ничего я не дрыхну, проснулась давно. Кстати, в жюри на моем выступлении будет Довлатов!»
«Ах ты гадюка! Раньше нельзя было сказать?»
«Сама только сегодня узнала)»
Я усмехнулась и загрустила одновременно. Ну, она же не специально выступает на кафедре русской литературы. А он не специально стал преподом именно этой дисциплины, чтобы сидеть у нее в жюри. Но черт подери! Почему мое выступление будут слушать какие-то старые тетки да Вера Алексеевна, а выступление Ольги будет слушать, сидя с ней в одной аудитории, дыша с ней одним воздухом, такой классный мужик? Справедливость, к тебе взываю! А, бесполезно…
– Яна, смотрите, – чуть-чуть толкнула меня плечом Вера Алексеевна, кивая куда-то в начало аудитории.
Я подняла голову от экрана мобильного, сначала удивленно посмотрела на ее улыбку, затем перевела взор к журналистам у входа, выискивая цель. С растрепанными волосами и фотоаппаратом в руках там стоял Константин Сергеевич. У меня остановилось сердце: что он делает здесь, если должен быть в другом корпусе через час? Но ответ нашелся быстро: сделав пару фотографий, Довлатов смылся из поля зрения так же быстро, как и появился. «Спешит к Ольге на доклад», – ревниво подумалось мне.
К одиннадцати все учащиеся и преподаватели разбрелись по своим секциям. Я должна была выступать четвертой, и что странно, меня даже не трясло. Стало безразлично на то, как я прочту доклад, будут ли мне задавать вопросы, завалят ли меня… Одна мысль была в голове, один человек. Остальное перестало иметь значение. Когда-то совсем недавно.
И вот я уже поднимаюсь с места под общие аплодисменты, которые слышу будто через слой ваты, где-то далеко, словно из другого мира; и иду к кафедре, держа в руках синопсис собственной курсовой. Когда ободряющие аплодисменты стихли, я только открыла рот, чтобы представиться, как дверь раздалась стуком и приоткрылась. Одна из ответственных за проведение мероприятия преподавателей прошла к двери и впустила запоздалого гостя с таким удивленным лицом, будто вошел… Повернув голову, я и сама не смогла не уронить челюсть.
Константин Сергеевич спешно извинился и стал пробираться в глубины маленькой аудитории, плотно забитой выступающими, членами и жюри и просто слушателями.
«Какого хера вы здесь делаете?» – спросила я его глазами, но он, найдя себе место среди ошеломленно здоровающихся студенток, лишь улыбнулся мне, тоже глазами. Что он делает не на своей кафедре? Нет, я понимаю, что послушать интересующие доклады может любой желающий, но уж как-то слишком далеки друг от друга русская литература и латынь.
– Вот видите, наша секция настолько интересна, что даже преподаватели с другой кафедры приходят послушать, – не без удовольствия сказала председатель. – Константин Сергеевич, мы рады Вас видеть. Яна, пожалуйста, продолжайте.
У меня комок застрял в горле, но теперь-то уж я никак не могла ударить в грязь лицом. В сущности, все вышло как раз наоборот: я круто опозорилась.
Не поднимая глаз от страниц доклада, я вычитала все так быстро и сухо, как только могла. К концу выступления у меня даже сел голос, но аплодисменты все равно слышались, пусть и скудные. Выслушав вопросы и пожелания жюри, и заняла свое место и схватила сотовый телефон, собираясь высказать ему все, что о нем думаю, но наткнулась на два входящих сообщения: «Прикинь, Довлатов позвонил нашей главной из жюри и сказал, что его не будет:( Обидно!» – от Ольги; и еще одно: «Яна, на какой кафедре Вы выступаете?» – с незнакомого номера. По времени они пришли мне как раз в тот момент, когда я уже поднялась с места и шла выступать. Бедняга, так и не дождался ответа, пришлось самому искать мою аудиторию. И вот вопрос: зачем ему это?
Отвечать ничего ему я не стала, да и он больше ничего не писал. Едва досидев до окончания заседания, выслушав еще шесть докладов после своего, я вырвалась из аудитории на свежий воздух, слыша за спиной возглас:
– Яна! Подождите.
Но я и не думала реагировать на этот красивый мужской голос, обладатель которого не стеснялся звать меня при всех по имени, а потом и гнаться за мной по коридору. Я взбежала по лестнице на этаж выше – пустующий. Кажется, здесь никто не выступал сегодня. Тем лучше, можно переждать. Но шаги на лестнице задробили, отражаясь эхом от стен. Он следовал за мной.
– Яна, стойте!
Довлатов показался на лестничном пролете – запыхавшийся от бега, волосы торчат в разные стороны, рубашка сбилась и расстегнулась больше, чем требует приличие, в вырезе болтается деревянный крестик на веревочке и серебряная цепочка. Я рванула по коридору, пока он не поднялся на этаж, но не пробежала и десяти метров, как почувствовала, что меня тянут за джинсовую жилетку, пытаясь остановить. И как этот пузан так быстро догнал меня? Спортом занимается, что ли?
Перед лицом мелькнула его борода, руки с кучей грубых мужских колец и фенечек на запястьях, рубашка в клетку. Стоило мне остановиться, как он тут же отпрянул, отпуская мою жилетку.
– Без рук! – отстраняя его от себя, предупредила я.
– А как еще Вас остановить? Почему Вы меня избегаете?
В голове тут же зароились тучи ответов, словно стаи саранчи, один обиднее другого. Обиднее для него, разоблачительнее для меня.
– Как Вы можете при всех гоняться за мной по коридорам, как маленький? Что скажут люди? Они уже сейчас сидят и обсуждают нас, я уверена! – с кислым лицом отчитывала я его, пока он переводил дыхание, стоя от меня на расстоянии вытянутой руки. Моей вытянутой руки.
– У меня к Вам деловой разговор, Яна. И не переводите стрелки: я бы не побежал, если бы Вы не побежали. Ведите себя соответствующе приличной студентке.
Я засмеялась ему в лицо.
–Если бы я была приличной студенткой, мы бы никогда не познакомились. Видно же, что не хочу с Вами говорить, зачем догонять? Дурдом.
Игнорируя его замечание, я развернулась и собралась идти, но он положил руку мне на плечо, и в голове вспыхнули неприятные ощущения, связанные с той частью моего прошлого, которую хотелось бы стереть.
Те времена научили меня многие вещам: не доверять людям – они в большинстве своем подонки; подпускать к себе только достойных; не позволять никому подходить со спины и прикасаться к тебе без твоего разрешения.
Я и без этого ненавидела, когда меня трогают, а особенно вот так – бесцеремонно кладут руку на плечо. Такие жуткие картины всплывали в подсознании, что любого, кто нарушал мое личное пространство, хотелось ударить со всей силы. А Довлатов еще и сделал это со спины – он не знал о моем бзике, а у меня даже мурашки от ужаса по спине побежали.
Мне уже было все равно, кто стоит позади – рефлексы сделали свое дело, заставляя в развороте перехватывать руку, которая меня коснулась, сделать захват в области большого пальца (довольно болезненная вещь), из которого невозможно высвободить кисть, а другой рукой замахнуться для удара по шее ребром ладони.
В последний момент я осознала, кто передо мной, наткнувшись на расширившиеся глаза Довлатова. Он был немножко шокирован и даже не пытался остановить мою зависшую для удара руку. Я отпустила его кисть, спрятала ладони за спину.
– Никогда так больше не делайте.
Он молчал, все еще ошарашенно глядя на меня и не находя слов.
– Вы слышите? Не подходите ко мне со спины, не кладите руку на плечо. У меня рефлексы.
Сомнительно, что ему стало бы очень больно, но все же нужный эффект обещал быть достигнутым: он бы отступил на пару шагов. А этого хватит, чтобы принять позу для самообороны. Но это был всего лишь Довлатов, и моя паранойя прекратила бушевать. Хотя ударить его все равно хотелось. Так, для острастки.
– И у Вас каждый раз так? – немного заторможенно спросил он, потирая большой палец.
– Да.
Секунд десять молчания. Кажется, он взял их, чтобы перевести тему.
– Яна, мне нужна умная, способная студентка, чтобы выступать на летней конференции. Я возьму Вас под свое руководство. Я слышал Ваш доклад, Вы умеете работать.
– Мой доклад – полное дерьмо. Прочитала я его ужасно, и замечаний выслушала целую гребаную кучу.
– Меня волнует содержимое, а не то, в какой форме оно подано. Ваш доклад показал, что Вы умеете выбирать уникальную тему и работать с ней досконально, а это мне как раз и нужно. А на счет выступления перед публикой не переживайте – это мы исправим, я Вам обещаю как человек, который долгое время работал в сфере коммуникаций.
– Я выступала здесь только из уважения к Вере Алексеевне. По собственному желанию я бы никогда не подписалась на подобную казнь. Мне это не нужно. Я лучше потрачу время на себя.
– Яна, но нельзя зарывать Ваш ум, Ваши способности. Соглашайтесь. У Вас невероятный потенциал! Зарекомендуйте себя в высоком кругу, и у Вас больше не будет проблем с учебой. Вы умная и неординарная личность, таких любят и ценят преподаватели.
– К чему мне чья-то любовь? – спросила я так, будто плюнула ядом. – Я не гоняюсь за признанием.
– Вы уверены? В смысле, отказ – Ваше окончательное решение?
– Разумеется.
– Зря Вы так.
– Нет, не зря, – скривилась я. Только мне решать, что я делаю зря, а что нет! И если кто-нибудь вдруг говорит, что он знает об этом больше меня, то этот человек вызывает отвращение.
– Вы не хотите работать со мной только потому, что боитесь слухов? – серьезно спросил он, глядя на меня исподлобья. – Если причина только в этом, то это глупо.
У меня задрожали губы. Что сделать, чтобы удержаться и не рассказать ему всего, что было у меня на душе в последние недели? Я вижу только один способ не расклеиться сейчас: нагрубить и убежать. Но как это будет выглядеть?
– Яна? Почему Вы молчите?
У меня побежала предательская слеза, которая к несчастью не осталась незамеченной. Я поспешила отвернуться.
– Вы плачете? – на выдохе спросил Довлатов, делая шаг ко мне, а я сделала шаг от него.
– Не надо, – попросила я. – Не подходите.
– Почему? Здесь никого нет, не бойтесь.
– Я не боюсь.
– Тогда в чем дело, объясните мне.
– Нет уж. Просто держитесь от меня подальше.
Этих слов он точно не ожидал. В его глазах вспыхнула обида и раздражение.
– Вы плачете из-за меня?
– Я не плачу, Вам показалось.
– Да объясните же мне, наконец, что происходит? Что за детский сад, Яна?!
– Это я Вас хочу спросить: что за излишнее внимание к моей скромной персоне?
– Скромной персоне? Это так Вы называете себя? Студентка, которая была на комиссии, едва не вылетев из университета; студентка, на которую написали заявление об избиении; студентка, которая с блестящим докладом выступала на научной конференции! Наконец, девушка, с которой прямо в кафе знакомятся парни, услышав, что она разбирается в оружии и видеоиграх! Да у меня в голове не укладывается, что все эти люди – Вы одна.
– К чему эти тирады? – мрачно спросила я, потому что ненавидела, когда обо мне говорили в таком ключе. – Если это комплименты, то они мне не нужны, тем более, от Вас.
– Все это к тому, что я хочу быть Вашим научным руководителем на летней конференции.
– Хотите дальше. Мне нужно идти, перерыв кончается.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70601200&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Речь о главном персонаже видеоигры «Prototype»
