– Как ты? – никак не реагирует на мои слова. Упёртый…
– Уже получше, – радостно сообщаю, шагая к пеленальному столику. Пока общаюсь с братом, переодеваю тихоню Соню, которая даже ни разу не пискнула за всё время разговора с Игорем.
Она у меня вообще молодец. Спокойная, внимательная, любит всё изучать. При этом молчит и плачет в редких случаях. Повезло мне с ней…
Благодаря её характеру могу заниматься чем угодно, брать её с собой в любое место без проблем. Хотя во время беременности очень переживала по этому поводу. Что засяду дома и не смогу развиваться.
Стану заложницей в четырёх стенах, где меня будет ждать только молоко и детские подгузники.
Внезапно по квартире разносится трель звонка, и я паникую, не понимая, что делать первым: бросить телефон, положить доченьку в кроватку или побежать в коридор.
– Игорюш, тут кто-то приехал, наверное, вещи привезли, – выпаливаю, подбегая к кроватке. – Я потом перезвоню.
Отключившись, сажаю Сонечку в её уголок, вручаю соску, игрушку, а сама спешу в коридор.
– Кто там? – вырывается машинально.
Подхожу к двери, встаю на носочки и смотрю в глазок.
И тут же приземляюсь на пятки, заледенев.
– Доставка, – раздаётся грудной знакомый голос. Без капли шутки или веселья. Нет, Гордей у дверей моей квартиры наверняка не для того, чтобы пошутить. – Привёз вещи, оставленные после аварии.
От мысли, что он так близко, из лёгких как будто пропадает весь воздух. Начинаю чаще дышать.
В какую-то секунду замечаю, что начинаю впадать в панику.
Почему я испугалась? Почему растерялась, узнав, что он рядом?
Чтобы не упасть, поворачиваюсь к двери спиной, опираюсь о неё.
– Оставьте у дверей, – говорю так тихо, будто для себя. Боюсь, он не услышал, но у меня нет сил повторять. – Я не могу сейчас забрать.
– Насть…
Одно моё имя из его уст прорезает создавшуюся на секунду тишину. Его голос и интонация режут перепонки, но тут же залечивают их исходящей от мужчины вибрацией.
Помню, как влюбилась в его тембр. Как не могла уснуть без него. Просила болтать со мной перед сном.
Мотаю головой. Всё в прошлом.
– Открой.
– Я же сказала – оставь вещи у дверей, – говорю уже спокойнее и жёстче. Привожу дыхание в норму.
– Я всего лишь хочу убедиться, что ты в порядке, – раздражённо цедит сквозь зубы. Начинает беситься. Из-за того, что всё идёт не так, как он хочет. – Это ведь случилось из-за Кати.
Хочу сказать, что я в порядке, но ничего подобного.
Это не так.
Странно, но я даже не бешусь из-за женского имени.
Не ощущаю к Кате отвращения или ненависти.
Это ведь не она виновата, что Гордей бросил меня.
Но злюсь от того, что она сегодня натворила.
– Уйди. Твоя жена чуть не убила меня и едва не сделала ребёнка сиротой.
Снова появляется удушающая тишина.
Он ушёл?
– Кто отец этой малышки? – вдруг раздаётся по ту сторону двери. А я улыбаюсь, как глупая.
Так хочется выкрикнуть это мощное «ты». А потом посмотреть, что он будет делать и как будет мучиться, когда я не дам им увидеться. Не дам ему подержать её на руках. Обнять. Поцеловать.
Но понимаю, что сделаю только хуже.
Впрочем, с чего я взяла, что он будет мучиться? Что Сонечка вообще станет чем-то важным в его жизни?
У него ведь уже есть любимая женщина. И ребёнок… Из-за которого он меня и оставил.
Глава 7
Гордей
Гипнотизирую коньяк в стакане. Не пью, лишь отвлекаюсь на жидкость, плещущуюся в стекле.
Ловлю дзен, как бы сказала Настя из прошлого.
Настя…
Это имя вызывает дрожь в теле и тяжесть в груди.
Оно ассоциируется у меня только с одной девушкой. С той, от кого перестаю быть собой. Теряю контроль, и все мысли из головы улетучиваются.
Но сегодня их крайне много.
Я взял её вещи, а теперь не знаю – отвезти самому или поручить помощнику? Дико хочу сделать это сам. Аж ломает. Но боюсь последствий.
Это девочка как наркотик. Вызывает зависимость. Попробуешь один раз – не оторвёшься. А если соскочишь, то нужно иметь нереальную силу волю, чтобы не подсесть снова.
И если, стоило увидеть её издалека, мне уже хреново настолько, что хочется напиться в хлам, то не представляю, что будет, когда почувствую её рядом. Увижу её вблизи. Вдохну запах её волос.
Интересно… Он всё тот же? Или поменялся?
У неё ведь другой мужчина, и она полностью пропахла им.
Ставлю стакан на стол.
Снова вопрос в голове – ехать или нет? Делать хуже себе или нет?
Ответ уже есть, но собираюсь с мыслями.
Невольно заглядываю в её кошелёк ещё раз.
Усмехаюсь от самого себя.
Докатился. Роюсь в чужих вещах. Но всё из-за фотографии, торчащий уголок которой увидел до этого. Интерес сильнее.
Хватаю за краешек, вытягиваю.
Небольшого размера фотография. А на ней Настенька и её ребёнок. Малышка совсем маленькая, может, месяц или два. Обе счастливые, улыбаются в камеру. Кто-то их фотографировал на фоне родильного дома.
Отец малышки?..
Невольно улыбаюсь, веду большим пальцем по русым волосам.
И тут же чуть не сжимаю от злости пальцы.
Снова веду себя, как гребаный пацан.
– Гордей! – разлетается по всему первому этажу. По плитке слышится стук каблуков, и я снова злюсь. Что за американская манера – ходить по дому в обуви?
Убираю фото в задний карман брюк. Машинально.
Потом верну.
– Ты поступаешь со мной нечестно!
Игнорирую её истеричный тон.
Катя… Что с неё взять?
– Почему меня лишили прав? Ты с ними не поговорил?
Улыбаюсь.
Хочется выпить, но понимаю, что, если сделаю это – к Насте не поеду.
– Я тебе больше скажу, – усмехаюсь, поворачиваясь к жене на барном стуле. – Я сам сказал у тебя их забрать.
Округляет свои огромные зелёные глаза.
– В смысле?
– В прямом. Мне надоело заглаживать твои косяки. Ладно первые два раза. Врезалась в столб по неопытности – бывает. В чью-то жопу – тоже. Но сбить человека… Это всё.
– Я думала, что успею затормозить! – кидает недовольно сумку на диван. – А тут телефон упал с держалки. Я потянулась, нажала на тормоз… Кто же знал, что у этой машины такой тормозной путь длинный!
Конечно, машина виновата, а она – нет.
– И как мне теперь? Как ездить? У меня ведь… Бизнесом надо заниматься. То сюда, то туда. Мне машина нужна.
Я встаю со стула, беру кошелёк Покровской и иду навстречу жене.
Какая она всё-таки бывает тупенькая.
– Такси, – выпаливаю рядом с её щекой, улыбаясь. – Думаю, моих денег тебе хватит на такси.
Прохожу мимо. Настроение немного идёт вверх – решил ехать к Насте. Гляну, как она живёт. А потом просто отпущу, чтобы не портить девочке жизнь.
– Опять ты меня попрекаешь своими деньгами, – выплёвывает Катя мне прямо в спину. Молча дохожу до коридора, хватаю свою куртку. – Может, хватит, а? Хватит относиться ко мне, как к какой-то приживалке и содержанке. Может, стоит начать, как к человеку? Или я перестала им быть, как только потеряла твоего сына, а?
Гнев вспыхивает моментально.
Катя знает, на что давить. Как заставить меня беситься.
– Между прочим, из-за твоей малолетки, к которой ты…
– Заткнись, – поворачиваюсь к ней и кидаю неосознанно. Выходит так грубо и громко, что Катя делает шаг назад. – Ещё раз услышу подобное – я не посмотрю на то, что ты моя жена.
Больше не выслушиваю её претензии. Накидываю куртку, выхожу на улицу и спешу к машине.
Хруст снега под ногами поддевает ещё сильнее. Любой лишний звук вызывает приступ агрессии.
С женой у нас нет большой любви. Никакой нет.
Хотя в прошлом оставил Настю только из-за неё.
Я спал с ней до появления в моей жизни Покровской. А потом увидел эту жизнерадостную непоседу в здании из ресторанного дворика, поющую весёлые песни. У меня была вечерняя бизнес-встреча, а она… праздновала день рождения подруги.
И я залип.
Не знал, что такие существуют.
Про неё можно говорить вечно, но снова появляются в голове слова Кати. Когда она пришла ко мне с ещё плоским животом и сказала, что беременна.
У меня не было ни братьев, ни родителей. Более того, имел проблемы со здоровьем. Род прервался на мне. Окончательно. Поэтому ребёнок для меня стал… чудом?
Я выбрал его, а не Настю.
Это была основная причина.
Второстепенная – её брат, которого ненавижу. Но он был прав. Ей не нужен такой, как я.
