Дрожь пробежала по спине и рукам, делая гусиной кожу. Как она, Кэйла Честер, может помочь уже мертвой Денизе уберечь от катастрофы ее мир?
Голова закружилась. Пришлось сесть на кровать – ноги уже не держали. Несколько минут Кэйла сидела, прикрыв глаза и собираясь с мыслями. Можно отдать черную жемчужину Джошуа, рассказать ему обо всем и надеяться, что он – взрослый, сообразительный, знающий толк в древних реликвиях, сумеет что-нибудь придумать. Однако тогда Кэйла навеки окажется отрезана от мира белой колдуньи.
Она знала, какой выбор сделает – еще до того, как задала себе этот вопрос. Отринуть магию и колдовство и выбрать спокойную, размеренную жизнь, лишенную опасностей… и волшебства? Нет. Никогда.
Приняв решение, она снова раскрыла дневник.
«Помни – моя магия, моя Сила, отныне живет в тебе. Все, что тебе нужно – лишь разбудить ее и понять, как ею пользоваться. Я помогу. Я не оставлю тебя в одиночестве в совершенно чужой для тебя реальности. Ведь шанс, что та, что станет мною – колдунья, как и я, невероятно мал.
Прежде всего – рунные камни. Они помогут тебе найти ответ на загаданный вопрос. Их образы иногда весьма расплывчаты, а иногда – невероятно точны. Думаю, с их удивительным свойством ты уже успела познакомиться, раз смогла отыскать дневник. Мне пришлось принять меры предосторожности, чтобы его нашла лишь носительница амулета с черной жемчужиной.
Магические свойства трав и камней – это то, с чем тебе придется ознакомиться в первую очередь. Чары выпивают много сил из заклинателя, но созданные им зачарованные предметы и зелья действуют даже тогда, когда сам он опустошен.
Неважная из меня учительница, но я постараюсь научить тебя всему, что знаю».
Сон растаял как дым, едва позволив Кэйле прочитать последние строчки. В палатке и за ее пределами царила тишина, Чарли тихо посапывал, а в ее голове роились звонкие, оглушающие мысли.
В черной жемчужине, осколке Старого мира, и впрямь каким-то образом сохранилась колдовская сила.
Денизе хотела, чтобы наследница ее силы, которой по счастливой случайности стала Кэйла, предотвратила беду. Нет, не просто беду. Катастрофу.
А еще Денизе могла обучить ее колдовству.
Невероятно… Так и не скажешь, что потрясало сильней.
Кэйла вздохнула – до ночи еще слишком далеко, а ее уже переполняет предвкушение. Мазнув рукой по лицу, она поднялась. Чарли сонно вскинул голову. В его умных глазах так и читалось: «Что, уже вставать?»
Казалось странным после всего обнаруженного заниматься привычными делами – собирать палатку, заводить машину и ехать в сектор, выбранный в кабинете Джошуа.
Чарли, сидящий на переднем сидении, неотрывно смотрел в окно. А Кэйла вдруг поняла, отчего волнение и предвкушение в ней сменила тягучая, словно смола, тоска. Ей не с кем поделиться сделанным открытием, не с кем строить предположения и спорить до хрипоты, пытаясь понять, к какой тайне она невзначай прикоснулась.
Она привыкла быть одиночкой, это правда, но привычка не всегда идет об руку с истинным желанием. Иногда привычка – мера вынужденная.
Последней ее подругой была Лейси, которая после переезда Кэйлы в Креарк осталась в их маленьком городке. Дружба на расстоянии не задалась. В школе оказалось… непросто. Но тут, наверное, кроме себя самой, винить некого.
Сейчас, месяцы спустя, Кэйла понимала, почему с такой легкостью бросила школу, почему в свои едва исполнившиеся семнадцать согласилась стать искателем реликтов в компании Джошуа. И все это – несмотря на мечту однажды стать архивариусом.
После смерти родителей нормальной жизни пришел конец, а в школе стало совсем невыносимо. Куда бы она ни пошла, ее преследовали чужие взгляды – сочувственные, откровенно жалостливые… или равнодушные. Трудно сказать, что было тяжелее всего. Кэйла хотела убежать от всех этих взглядов, сделаться невидимкой. Ей и так внутрь будто залили свинца, а сердце болело постоянно – но чаще именно тогда, когда Кэйла наталкивалась на новые выпуски журнала, в котором уже не было и будет маминых фотографий.
Она была потрясающим фотографом и учила дочь видеть красоту в обыденных вещах. В застывшей в полете бабочке, в каплях дождя на листьях, в вовремя пойманной в объектив забавной гримасе кота, в личике смеющегося ребенка. Смотришь на ее фотографии – и на душе становится теплее. Это дар, Кэйла это знала. Сродни утерянной магии – а может, и вовсе своеобразный ее отголосок.
Конечно, она пыталась пойти по маминым стопам. Особенно когда ее не стало. Вбила себе в голову, что, раз в ней течет мамина кровь, в каждой сделанной фотографии будет частичка ее силы, частичка ее души. Разочарование было болезненным – как падение на битые стекла. Кэйла пыталась научиться маминому видению мира, фотографируя все, что попадалось на пути. Но она… Она была посредственностью.
Все исключительное, что было в ней, что отличало ее от прочих – это стойкость к воздействию Скверны. А потому ничего удивительного в том, что жизнь обычной школьницы она променяла на жизнь увлекательную, но одновременно столь же одинокую.
За мыслями время в пути пронеслось незаметно.
– Мы на месте, – объявила Кэйла Чарли, вылезая из внедорожника.
Сверившись с картой, она наметила маршрут, чтобы придерживаться в границах своего сектора. Заступать на чужую территорию запрещено, и за соблюдением правил следили строго. Нарушаешь – будь добр выплатить огромный штраф, даже если вылазка на соседний сектор не принесла ровным счетом никакой выгоды.
Над головой раздалось мерное жужжание. А вот и блюститель порядка…
В нескольких шагах от нее с Чарли в воздухе завис дрон – один из многих, что курировали «проклятые земли». Кэйла покачала головой. При всем многообразии технологий люди так и не смогли отыскать способ уничтожить Скверну раз и навсегда. Они были беспомощны как слепые котята перед лицом этой угрозы, и все, что могли – лишь ее избегать.
Кэйла застыла, глядя прямо на дрона, но не видя его. Что, если Скверна имела под собой исключительно колдовскую природу, то есть была вызвана магией? Или даже была проклятием в классическом смысле этого слова? Ведь кто знает, что ожидать от реальности, в которой магия – обычное дело?
Если так, Кэйле выпал шанс узнать истинное прошлое ее родного мира.
Часть вторая. Белое пламя
Глава восьмая. Усердная ученица
Кэйле не терпелось перейти от теории к практике и узнать, чему Денизе может ее научить.
На следующих страницах дневника она нашла подробное описание трав, которыми обычно пользовалась колдунья для приготовления зелий, их волшебные свойства и даже пометки о лучшем времени сбора. Какие-то травы требовалось собирать строго в полночь, какие-то – ранним утром, когда непременным условием была застывшая на стеблях роса. Одни нужно выдирать из земли с корнем, другие – аккуратно срезать серебряным ножом с руническими символами на лезвии, чтобы высвободить таящуюся внутри стеблей силу. В дневнике были даже рисунки трав для лучшего понимания. Денизе оказалась неплохой художницей, куда талантливее Кэйлы, способной нарисовать разве что кошачью мордочку.
Вооружившись новыми знаниями, Кэйла с небывалым энтузиазмом взялась за дело. Конечно, она знала, что некоторые травы обладают уникальными эффектами – валериана успокаивает, ромашка и кора дуба лечат воспаления, календула заживляет раны. Однако, говоря о магических свойствах трав, Денизе имела в виду нечто… другое.
Начать с того, что травы, описанные в ее дневнике, Кэйле были совершенно не знакомы. Но как могло быть иначе, если она очутилась в реальности, о которой в ее собственном мире едва знали? Даже если что-то из мира белой колдуньи стало частью мира Кэйлы, то все названия и определения поменялись. Что и говорить – она даже не знала языка, на котором разговаривала и писала Денизе, и только магия, заключенная в амулете, позволяла его понять.
Например, незнакомая ей лунная трава, по утверждению незримой Денизе, появлялась исключительно в полнолуние… и исчезала с рассветом на долгие несколько недель. Была и солнечная трава, собирать которую нужно было до заката в безоблачный день. Она впитывала в себя солнечные лучи, насыщаясь целительной силой. Или летяга – трава, странное название которой Денизе никак не объясняла. Выглядела она не менее необычно – пучок тонких сине-зеленых листьев. Встречалась редко и обладала уникальными свойствами: правильное зелье, приготовленное из летяги, могло на короткий срок открыть в человеке способность к ясновидению.
«Первым делом тебе нужно будет приготовить зелье очищения сознания, чтобы проложить мостик между моим телом и твоим разумом. В моей голове сокрыты бесценные знания, но тебе они пока недоступны. И, боюсь, что из-за силы магии, которую я вложила в амулет, многое будет потеряно безвозвратно. Это неизбежно. В жизни есть место свету и место тьме. Какой бы светлой ни была магия заклинателя, обратная волна – та, что заберет, сотрет, исказит – неизбежна. Это нужно просто принять.
Когда магия переместит твое сознание в мое тело, ее обратная волна заберет что-то с собой – то, что раньше мне принадлежало. Мысли, чувства, воспоминания – все это станет тебе не доступно. Но благодаря зелью очищения, ты можешь попытаться вернуть к жизни хотя бы часть моих знаний.
Даже если ничего не получится, для тебя, моя незнакомка, это будет отличной практикой».
Кэйла снова и снова перечитывала загадочные слова Денизе. Если она правильно их трактовала, у любой магии в этом мире существовала теневая сторона – обратная волна. Баланс… Если где-то прибывает, где-то должно и убыть. С одной стороны, подобное казалось вполне справедливым, с другой… Что, если колдунья захочет вылечить от болезней всех жителей Венге? Какова обратная волна этих чар? Она заболеет сама? Или те, кого исцелили, взамен приобретенного здоровья потеряют что-то другое – силы, память?
С трудом отбросив в сторону посторонние мысли, Кэйла приступила к приготовлению зелья. На полке с ингредиентами отыскала мешочек с надписью «солнечная трава». Там же нашла каменные ступку и пестик. Высыпала в ступку горсть сушеной солнечной травы и тщательно ее размолола, чувствуя себя настоящей колдуньей… или хотя бы ее юной, неопытной помощницей. Настала очередь росянки.
«Высушенная росянка вместе с испарившейся со стеблей росой теряет долю своих магических свойств. Потому сразу после сбора ее необходимо поместить в ченче – стеклянные емкости, наполненные зачарованным воздухом. Сколько бы ни прошло времени с момента сбора, трава в них останется свежей, сочащейся магическими соками».
Кэйла без труда нашла ченче с росянкой – насыщенно-зеленой, даже скорее изумрудной травой с блестящими на ее стеблях бисеринками росы. Аккуратно порезала росянку серебристым ножичком, смешивая сок с росой, и высыпала в миску с толченой солнечной травой. Отыскала большие флаконы с родниковой водой – Денизе позаботилась о том, чтобы на первую пору у Кэйлы было все необходимое для освоения колдовской науки.
Рано или поздно настанет час, когда ингредиенты закончатся, и тогда придется искать их самостоятельно. Однако ее подобная перспектива не пугала. Исследовать незнакомый, наполненный волшебством и скрытыми знаниями мир… что может быть восхитительнее? Да и звучит знакомо – если не касаться части, связанной с волшебством.
Кэйла залила водой до краев небольшой чан, по настоянию Денизе бросила туда плоский невзрачный камушек с начертанной на нем серебристой руной. Рунный камень должен был высвободить таящуюся в травах силу – чего пока не могла сделать сама Кэйла. Когда Сила загорится в ее ладонях, когда она станет полноправной колдуньей, рунная магия – «магия извне» – станет ей не нужна.
Резко пахнущее варево в подвешенном над очагом чане закипело уже спустя несколько минут. Процедив его, Кэйла слила часть отвара в стеклянный флакончик и поставила на окно остужаться. Она едва не подпрыгивала от нетерпения – так сильно хотелось попробовать, что у нее получилось.
«Сделать полноценное зелье очищения у тебя не выйдет – во всяком случае, далеко не с первого раза. К тому же, первоначальный рецепт предусматривает использование летяги. Но трава это непростая и для обычного человека, обделенного Силой… обычная. Только колдунья может высвободить магические свойства летяги, которые стократ усиливают эффект зелья очищения. Пока же обойдемся без нее – все, о чем я знаю, я постараюсь рассказать тебе в этом дневнике, и тебе не придется прибегать к полному слиянию наших сознаний».
Наконец флакончик с зельем стал теплым на ощупь. Кэйла сняла стеклянную крышечку, поднесла флакон к носу и осторожно понюхала. Трава как трава. Выдохнув, решительно сделала несколько глотков. Поморщилась – отвар оказался терпким и горьким.
Не зазвучали фанфары, Кэйле не открылась некая великая истина. Однако что-то определенно изменилось – не в окружающем мире, а в ней самой. Стоя с закрытыми глазами, Кэйла прислушивалась к своим ощущениям, пыталась заглянуть внутрь себя и понять источник этих изменений. Так и не смогла, но вот что удивительно – ее это ни капли не расстроило! Она знала, что эксперимент с травами не закончен.
В течение всего оставшегося дня Кэйла выпивала еще по нескольку глотков эликсира. И всякий раз испытывала одно и то же. Это походило на глоток упоительно холодной воды для путника, что прошел пустыню. И только когда была выпита последняя капля, на периферии сознания она вдруг увидела то, чего видеть никак не могла. Не видение, скорее зыбкое, полузабытое воспоминание, всплывшее из глубин памяти. Ее рука – рука Денизе – тянулась к лицу молодого темноволосого мужчины. Длинные пальцы гладили его по щеке. А затем запоздалый отклик: волна тоски и нежности, накрывшая ее с головой.
Видение растаяло. Кто этот таинственный мужчина и что он значил для Денизе? Эмоции, которые перешли к Кэйле вместе с воспоминанием колдуньи, убеждали: незнакомец из видения был невероятно ей дорог. Эмоции, что заполнили ее до краев, подарили негу от простого, невинного касания… Это что-то большее, нежели страсть или привязанность. Глубже, сильнее.
Кэйла ложилась спать в мире белой колдуньи, твердо зная, что проснется в своем. Эта жизнь на два мира походила на яркую, но весьма своеобразную игру. Кэйла хотела понять себя в мире Денизе и всю глубину своих новообретенных сил, но после видения-воспоминания к этому желанию примешалось еще одно. Ей мучительно хотелось понять, кто же такая на самом деле – Черная Жемчужина Денизе.
***
Проснувшись, Кэйла еще помнила во рту горечь зелья – ни много ни мало, первого созданного ею магического эликсира! И пусть всю прошлую ночь она провела в доме Денизе, в полнейшем одиночестве, мир, тронутый Скверной, мир руин и разбитых на части проклятых земель показался ей еще более пустынным, тоскливым… серым.
Кэйла старательно исследовала сектор и даже откопала парочку реликтов – необычную трубку из кости с вырезанными на ней символами и шкатулочку с древними монетами. Кто бы ни побывал здесь раньше, до разделения тронутых Скверной земель на сектора, у него, вероятно, не было возможности забраться так глубоко под землю, чтобы отыскать находки. А может, было недостаточно времени. Однако на этот раз реликты, кусочки древнего мира, не вызвали в ней ни восторга, ни толики интереса. Ведь там, за завесой, ее ждал мир, что полнился магией, заключенной даже в крохотной травинке! Мир Кэйлы словно поблек.
За весь этот день, показавшийся бесконечно долгим, ее не раз посещала мысль лечь спать днем – не от усталости, а от нетерпения поскорее ворваться в мир белой колдуньи. Но она боялась, что своими поспешными действиями нарушит устоявшуюся связь между двумя мирами, которую проложила черная жемчужина.
И когда наступила пора ложиться спать, Кэйла радовалась как ребенок, которому посулили сказочный сон.
«Не знаю, каких успехов ты смогла добиться, и что открыло тебе зелье очищения. Надеюсь, ты на верном пути. Ты должна понять самое главное – по-настоящему сильна та колдунья, что сумела развить в себе Силу, дарованную Амерей, и научилась привлекать магию извне. Магия наполняет наш мир подобно капелькам влаги на листьях. Тебе нужно притянуть эти капли к себе, сплести их в нужную форму и выплеснуть, отпустить на свободу, используя во благо себе и другим. Как только это знание тебе откроется, ты сделаешь то, чего я сделать так и не сумела.
Травы – это чистейшее, дарованное нам самой природой вместилище магии. Да, ее немного, но для той, кто только постигает колдовскую науку, этого будет достаточно. Поэтому первое, что тебе нужно изучить – это травы, их свойства, особенности и отличия».
Кэйла четко следовала указаниям Денизе, и все силы бросила на изучение травологии. Выбралась за пределы Венге, в небольшую чащу, нашла поляну, сплошь покрытую ковром из солнечной травы. Как и советовала белая колдунья, несколько минут просто стояла, опустив руки и расслабив тело, кожей впитывала в себя солнечные лучи.
«Белым колдуньям покровительствует сама Амерей. Несущая Свет, она дарит его таким, как я. Вся природа – это Амерей. Солнечный свет – это душа Амерей. Звезды – ее глаза, ветер – ее дыхание. Ты должна научиться слышать Амерей всюду – в шелесте листвы, в стуке дождя по крышам, в пении птиц».
Иногда травы шепчут – так говорила Денизе. Еще совсем недавно, в той, прежней жизни, подобная формулировка показалась бы Кэйле смешной, даже глупой. Но теперь… Она стояла, обратив свое лицо к солнцу, и прислушивалась к окружающим звукам. Шепота трав не услышала… но знала, что так будет не всегда.
Вооружившись почерпнутыми из дневника знаниями, Кэйла приготовила целебную мазь из свиного жира, солнечной травы и масляной настойки растения, один в один похожего на подорожник из ее мира. И поняла, что не успокоится, пока не проверит целебную мазь в действии. Помедлив лишь мгновение, решительно резанула руку повыше локтя – тем же самым ножом, которым резала травы. На коже проявилась тонкая алая полоса. Кэйла наложила толстый слой коричневой мази и перевязала лоскутом ткани. Теперь оставалось только ждать.
Исполняя роль усердной ученицы, она весь день изучала страницы дневника, посвященные травам, и только следующей ночью перешла к новой главе. В них шла речь о рунных камнях – по словам Денизе, незаменимых помощников не слишком сильной колдуньи. Кэйла же сейчас походила на несмышленое дитя, которому пригодилась бы любая помощь со стороны.
На серебристых и черных камнях из мешочка, как выяснилось, были нанесены чары, призывающие духов. Именно они, своей потусторонней магией передвинув камни в нужном порядке, дали ей ответ о дневнике.
«Не злоупотребляй помощью духов. Ищи лишь те ответы, которые не можешь отыскать сама, и только после того, как в этом убедишься. Будешь беспокоить по пустякам – разозлятся. Духи очень своенравны».
Духи… По коже пробежали мурашки. Денизе не только прямо заявляла об их существовании, но и призывала обращаться к ним за помощью. Кэйла покачала головой. Ей ко многому еще предстояло привыкнуть.
Она нашла на страницах дневника изображение самой руны призыва духов – хотя вполне могла подсмотреть ее на камушках-подсказках. Изучила и другие рисунки, изображающие ту или иную руну: руну-ловушку, руну холода и огня, руну забвения.
«Без вложенной в руны Силы они – просто символы, причудливые переплетения линий. Пока твой дар дремлет, ты можешь пользоваться камнями, зачарованными мной. Но помни: время – враг всего сущего. Со временем любые чары слабеют, и если их не поддерживать, не подпитывать Силой – исчезнут совсем.
Найди мои камни, и, пока не можешь создавать свои, используй во благо людям и во имя Амерей».
Кэйла без труда отыскала описанное Денизе – уже встречалась с ним в лихорадочных поисках дневника. Огромный деревянный короб, под крышкой – коробочки поменьше, и в каждой – камни всех цветов и форм с рунами, нанесенными серебристыми чернилами.
Она высыпала на ладонь камни с руной холода, аккуратно разложила их на полу. Стоило только положить последний камень, завершающий круг, как руны загорелись синим. Они потухли мгновением спустя, однако в центре круга появился искрящийся бледно-голубой сгусток. Кэйла коснулась его кончиками пальцев, и их тут же закололо. Беда в том, что она понятия не имела, что делать с ним дальше. Настоящая колдунья наверняка сумела бы превратить сферу холода в оружие, а Кэйла даже не могла долго держать его в руках.
Разочарованно вздохнув, она оставила сгусток холода висеть прямо в воздухе, и повторила те же манипуляции с рунами огня. Столкнула сферы огня и холода, и с интересом наблюдала за тем, как они поглощают друг друга.
На этом ее практика не закончилась. В дневнике Денизе сразу за главой о рунных камнях шла глава о так называемых призмерах – поглощающих камнях, которая весьма ее заинтриговала.
«Есть еще один способ получить магию извне – использовать призмеры. На них запечатлена руна поглощения, которая впитывает в себя рассеянную вокруг тебя магию. Каждое заклятие, любые накладываемые чары высвобождают Силу, которая затем оседает в воздухе. Ее призмеры и ловят. Если в человеке есть хотя бы искорка дара, от прикосновения к заряженному поглотителю она разгорится, передавая ему поглощенные прежде Силы.
Зарядить призмер легко, но нужно знать – или чувствовать – места с рассеянной магией. Если ты используешь мои руны, то в месте их использования останется магический шлейф, который поймает призмер. Ты увидишь, когда он наполнится до отказа – его сияние станет очень ярким».
