Владимир Гергиевич Бугунов "Разум. Том 2. Странные миры"

– Доверьтесь нам. Разверните корабль по ходу стрелы, которую мы изобразили. Она указывает маршрут оптимальной траектории движения для кораблей подобной массы. Этот маршрут позволит избежать вам потерь энергозапаса корабля и вас самих, как сущностей…

– Командир, – Пал Моде был бледен, как полотно, – что за чёрт! Мы каждую минуту теряем по целому проценту энергии, хотя двигатели ещё не запущены!

– …доверьтесь нам… развернитесь в направлении стрелы и немедленно дайте ускорение кораблю, иначе будет поздно…

Мерцающая красным светом стрела, изображённая назигами буквально слепила глаза, словно крича людям: «спасайтесь!»

Зарич переглянулся с Моде и с размаха утопил ладонь в широкую зелёную клавишу: «Пуск маршевых двигателей».

ГЛАВА 11

Хэш Борн протянул капитану расшифрованный сигнал спутника-шпиона и при этом сиял, как надраенный медный таз. Бун посмотрел на него, прочитал сообщение и недовольно фыркнул.

– Хэш, хоть ты мой первый помощник, но я тебе откровенно скажу – у тебя мозгов не больше чем у списанного безголового киборга. Ты чему радуешься? Думаешь светляки после потери своего бронекатера стали для нас почти друзьями? Наоборот, кретин! Они могут поднять такой местный вселенский шмон, что нам мало не покажется.

– Кэп, любая потеря с их стороны лично мне греет душу.

– Да?! А вот мне лично холодно. И я согреюсь лишь после того, когда их крейсер исчезнет, испарится, разлетится на мелкие кусочки, чёрт тебя подери!

Борн давно смылся из каюты капитана, а Бун всё продолжал теребить свой ИРМ, вшитый в его мощный загривок. Вариантов развития дальнейших событий было немного. Теоретически нельзя было исключить, что бронекатеру светляков удалось вырваться из плена ползающей твари. Но даже если ему удалось уйти в транспереход, экипажу придёт хандык. Сами огуны толком ещё не знают координатную сетку звёздных систем этого небольшого погибающего мира и как бы он ни был мал по сравнению с масштабами их родной вселенной, летающий танк – это не крейсер и даже не фрегат или корвет, так что бронекатер обречён. Вопрос в том, что предпримет капитан крейсера? Судя по имени – это крун, а Бун на себе испытал их злобный нрав. Они круты на расправу, эти круны. Теперь, эту безмозглую тварь крейсер скорее всего уничтожит. Да и поделом ей. Нам меньше забот. С другой стороны, светляки наверняка уже прослушивают эфир окружающего пространства и (всякие чудеса встречаются) могут и обнаружить пропажу. Хотя это вряд ли. Даже один прыжок в пространстве и… легче будет отыскать иголку в стоге сена. Впрочем есть одно но. В своё время огуны, столкнувшись с проблемами, связанными с транспереходами в другие миры и потеряв при этом много кораблей, изобрели незаменимый в таких случаях прибор, СОПЛ – следовой определитель пространственного пути. Любой корабль при движении в пространстве оставляет фоновый эхо-сигнал, который и улавливается этим прибором. А поскольку разведки и огунов, и светляков свой хлеб едят не зря, то не исключено, что на вражеском корабле такой прибор есть. И тогда… тогда капитан крейсера не будет шуметь, он будет слушать эфир и искать след пропавших, а найдя, ринется им на выручку. Хуже будет, если этот чёртов крун оставит на орбите Капы один-два корвета, а крейсер пустит по следу. Таким образом у светляков шанс на встречу с пропавшим катером увеличится вдвое. Но в этом случае главный козырь в игре с ними будет в руках огунов. И после стольких лет неудач и позора Эользул Бун сможет блестяще отыграться! Используя эффект неожиданности можно будет рискнуть напасть на их корветы. А если они оставят лишь один корвет на орбите, то Бун даже не сомневался, что их корабль станет лёгкой добычей «Фатума», ведь фрегат, как ни крути, помощнее корвета....

Глубокомысленные и далеко идущие размышления капитана были грубо прерваны. В его каюту без стука ворвался второй помощник Дун Mоот.

– Шеф, тревога! На транспорте бунт… Эрри Герл и трое его офицеров забаррикодировались в ходовой рубке, но против всей толпы им долго не протянуть.

Бун поморщился. Как некстати Герл распустил свою команду и работяг!

– Какие требования выдвигают бунтовщики?

Лицо Эользула налилось кровью, и это никому не предвещало пощады. Пьяница-капитан со своей безбашенной командой нарушили главное табу Буна – не шуметь, пока рядом с ними находится их общий враг – крейсер светляков.

– Хэш пытался завязать с ними переговоры, но они там в стельку пьяные…

– Какие к дьяволу переговоры в эфире?! – заревел как раненый бык, Эользул, – этот грёбаный мудак хочет, чтобы светляки поняли, что они здесь не одни!!? Да мы глазом моргнуть не успеем, как они вычислят наши координаты и… Что стоишь, болван! Переговоры немедленно прекратить! Готовь челнок к отчаливанию, двух офицеров ко мне…

– Командор… э-э-э, капитан, вы хотите лететь на «Трин»?! Там же не матросы и офицеры, там пьяный сброд и они…

– Сколько бы ни было крыс, но все они боятся одной кошки, – Бун мрачно усмехнулся и решительно шагнул за порог…

… Тридцать, может быть чуть больше огунов, стояли полукрутом в переходном холле, коридор из которого вёл прямо к ходовой рубке, где прятался от толпы Герл со своими помощниками.

– Я, капитан фрегата «Фатум» Эользул Бун, ещё раз спрашиваю вас, какого чёрта вы устроили дебош?

Огуны, а тут были рудокопы, служащие рудников, матросы, отработавшие свой срок на Капе, но принудительно оставленные здесь и вообще всякое отребье, наспех завербованное сюда; они, даже те, которые буквально шатались и еле стояли на ногах от изрядно выпитого спиртного, пялились на Буна, как на какое-то привидение, явившееся с того света. Один истеричный вскрик какого-либо слабонервного бунтовщика, и от Буна осталось бы мокрое место. Но толпа угрюмо молчала, тупо соображая, кто этот жирный упырь и почему он сам лезет к ним в руки.

Наконец, к Буну, грубо расталкивая впереди стоящих огунов, выступил чернобровый крепыш с жёстким ёжиком таких же смолисто-чёрных волос на круглой, как мяч, голове. Правое плечо у него было заметно выше левого. Сфокусировав блуждающий пьяный взгляд на госте, он неожиданно писклявым голосом протараторил:

– А-а, командор, я узнал тебя. Ты ещё хуже, чем те собаки, которые прячутся от нас в рубке. Убирался бы ты на свой фрегат, а с Герлом и его компашкой мы сами разберёмся.

И он, икнув, вытащил из-за пазухи початую бутылку зуля, и не стесняясь офицеров и самого Буна, надолго припал к её горлышку.

– Ты же матрос, а не всякая там шваль. И должен понимать, против кого хвост распускаешь. Герл – офицер. Но если вы все докажете его вину перед вами, то властью, данной мне императором, я накажу любого, в том числе и вашего капитана!

Крепыш не успел и рта открыть, как со всех сторон послышались пьяные, злые голоса:

– Нам три месяца не выдавали положенную по закону еженедельную порцию зуля…

– А эти гады надираются каждый день да ещё права качают…

– Офицеры отобрали у нас и используют по назначению судовых шлюх-клонирок…

– Да, всех трёх отняли…

– А мы только облизываемся, да ручками в темноте сучим…

– Нам врут, что они заражены опасной болезнью…

– А сами спят с ними каждую ночь…

– Трюмный холодильник забит всякой жратвой…

– А мы давимся и в обед, и на ужин сухими галетами с одной банкой в день из вонючих корнов…

– За два последних месяца на наши корабельные счета не переведено ни одной монеты…

– Мы тут, как рабы, за бесплатно вкалываем…

– Жирный Локас, помощник Герла, постоянно издевается над нами…

– Вчера ни за что ни про что, забил до смерти поварёнка…

– Пацан перепутал и вместо соуса буни, подал ему соус травер…

– А он его банкой по голове…

Буна всё больше и больше распирало от ярости. Нет, не на этих доходяг, а на вконец зажравшихся и потерявших связь с реальностью огунов, по ошибке называвшихся офицерами. Он резко выхватил из кобуры свой плир и дав своим офицерам знак следовать за ним, пошёл прямо на толпу. Кое-кто из бунтовщиков поднял свои тулии, но видя решимость, даже свирепость во взгляде Буна, дрогнули и молча расступились, давая ему дорогу. Бывший командор допрыгал-дотопал до двери ходовой рубки и рукояткой пистолета несколько раз бухнул по её обшивке.

– Какая грязная свинья смеет стучать и отвлекать нас от важных дел?

Из-за двери донёсся приглушённый грубый голос, утонувший в истерическом женском визге.

– Эта грязная свинья, осмелившая вас потревожить, капитан Бун. Эрри Герл, если ты ещё капитан на своём вонючем корыте, то немедленно открой дверь, иначе я прикажу её взорвать!

За дверью послышались неясные возбуждённые голоса, спорящие видимо о том, открывать или не открывать дверь чужаку. Здравый смысл в конечном итоге возобладал и клинкетная задвижка двери, противно скрипя, начала медленно вращаться. В образовавшейся щели показалось испуганное лицо Герла.

– Бун!? Как вам удалось попасть на транспорт? Бунтовщики…

Эользул жёстко прервал его.

– Всем вам предлагаю немедленно сдать оружие моим офицерам.

– Да кто ты такой, чтобы я отдал тебе свой плир?

Из глубины рубки, оторвавшись от двух хихикающих клонирок, на Буна шёл огромный бугай с голым торсом, заросшим густым рыжим волосом. Он бесцеремонно отодвинул в сторону своего капитана. За его левую руку цеплялась одна из женщин. Клонирка смерила Буна уничижительным взглядом и презрительно фыркнула.

– Ты что здесь раскомандовался, урод? Не серди моего Локасика, а то он от тебя и мокрого места не оставит!

Пьяный помощник Герла, расплылся от немудрёной лести и чмокнул подругу в щёку.

– Ха-ха, ты как всегда права, крошка!

Локас пьяно рассмеялся и начал медленно поднимать свой плир. Толпа за спиной Буна начала возмущённо роптать. Но это были последние слова бывшего офицера транспорта, возомнившего себя героем. Бун не целясь, дважды в упор выстрелил в грудь борова и переждав звуки грохота после падения грузного тела на палубу и пронзительные визги клонирок, снова протянул руку.

– Сдать оружие!

В это же время Бун услышал лязг оружия за спиной, но даже не повернул головы. Матросы в толпе враз протрезвевшей команды собирали оружие у огунов, ещё минуту назад бывшими бунтовщиками. И они освобождались от него даже с облегчением. Матросы сваливали тулии и плиры в угол, рядом со входом в рубку.

Эользул, как удав на кролика, смотрел только вперёд, на растерянных и вконец деморализованных офицеров Герла. Опальный царедворец был хорошим психологом. Да, он мог быть неумолимым в своих действиях и порой жестоким. Но никогда и никто не мог упрекнуть Буна, что он обкрадывает и обижает простых матросов и младших офицеров. Он чётко и неукоснительно следовал Корабельному уставу огунов. Положено – получи сполна: пищу, вино, сон, женщину. Но если струсил, запаниковал и бросил свой пост или ещё хуже – сдался врагу – тоже получи по полной программе. Два оставшихся в живых офицера безропотно передали свои плиры Герлу, а тот из рук в руки пере-давал пистолеты Буну. Он же не глядя, передавал их своим офицерам, стоявших за его спиной.

– Выходите! Отныне, до вынесения мною решения, вы арестованы за организацию саботажа на судне императорского флота.

Герл и его офицеры, перешагнув через труп Локаса, вышли из рубки. Бун развернул рыхлого дрожащего всем телом капитана к себе лицом.

– Где пятый офицер?

Из-за спины Эользула снова послышался заискивающий писклявый голос черноволосого горбуна.

– Командор, штурман Энке у себя в каюте. Он всегда с сочувствием относился к команде и чтобы не пострадал от нас или этих, – горбун качнул головой в сторону поверженного Локаса, – мы его заперли на замок.

– Эользул, – тихий голос Герла дрожал от возмущения и обиды, – ты потакаешь бунтовщикам. Я буду вынужден доложить обо всём случившемся министру Юргу.

– Заткнись и топай со своими огрызками в карцер, – сквозь зубы процедил Бун и неожиданно легко развернулся на одной ноге к поредевшей толпе.

– Приведите сюда Энке. И если он правильно ответит на пару-другую вопросов, быть ему капитаном.

Сразу несколько огунов почти бегом кинулись в сторону офицерских кают. Тем временем горбун, опасливо обогнув Буна, заглянул в рубку и тут же расцвёл в улыбке.

– Вот они, наши девочки! Идите, идите сюда, наши птички…

Первой из помещения показалась совсем ещё юная девушка-огунка. Остальные две были похожи друг на друга как близняшки – это и были клонирки. И если первая девушка была в длинном зелёном халате, под которым не угадывалось больше никакой одежды, то остальные были одеты в одинаковые чёрные юбки и блузки желтого и синего цвета. Одна из них, та, что обозвала Буна уродом, обдирая спину об косяк двери, протиснулась мимо Буна и спряталась за своих товарок.

– Отныне эти женщины ваши!

Бун обвёл взглядом просветлевшие лица огунов.

– Но пользоваться ими…

– Командор, мы знаем закон о корабельных шлюхах. Ни один лишний волосок с них не упадёт.

– Я тоже надеюсь, что в отличие от ваших офицеров, вы более бережно будете относиться к имуществу императорского флота.

И он широким жестом указал в сторону женщин. Услышав гулкие шаги нескольких огунов, идущих по коридору, Бун придирчиво посмотрел на статного моложавого огуна в форменном кителе стального цвета. Левая рука штурмана плетью висела на серой повязке. Цепкая память бывшего командора не подвела его и теперь.

– Мой умный горб вспомнил этого доблестного огуна! – Эользул повернулся к затихшей толпе.

– В сражении за Сциллу я со своей флотилией попал в жестокую передрягу. Мой флагманский крейсер получил серьёзные повреждения, и я со штабом был вынужден перейти на фрегат…

– Фрегат «Копьё», командор, – звучно подсказал Энке.

– Так вот, если бы не мастерство этого закалённого в боях капитана, мы, пожалуй, не вырвались из того ада. Кстати, – Бун кивнул головой на руку штурмана, – мне доложили, что ты погиб.

– Не совсем так, командор. Я был тяжело ранен, потерял много крови, на какое-то время сознание отключилось, и меня, – Энке смущённо улыбнулся, – едва не отправили за борт вместе с остальными трупами. Комиссовали. С капитанской должностью пришлось расстаться. Сейчас на «Трине» штурманом.

– Я рад за тебя, бывший штурман, а теперь вновь, капитан. Слышите, бузотёры и женолюбцы? Отныне он ваш капитан, и я уверен, что служба, распорядок дня и личный досуг будет в надёжных и справедливых руках. Согласны?

Огуны ответили одобрительными криками, соглашаясь с выбором Буна, а горбун, который видимо был главным заводилой среди матросов, чуть выступил вперёд:

– Мы все поддерживаем ваш выбор и можете не сомневаться, теперь всё будет в порядке и без бузы. А если что, стреляйте любого…

– И застрелю мерзавца, если найдётся непонятливый. А теперь всем по местам. Мне необходимо обсудить с вашим капитаном ситуацию, сложившуюся в связи с вторжением в наши владения вражеского крейсера.

ГЛАВА 12

– Я испепелю эту чёртову каплю, вместе с планетой!

Эн Ширкон брызжа слюной, яростно тряс своими огромными кулачищами перед самым носом Тару-а-Зату, смиренно пережидавшего взрыв праведного гнева капитана «Ариэнты».

– Крун Ширкон, как научный руководитель экспедиции в эти миры, я прошу вас прежде всего успокоиться. Наш коллега, Седи Бермон, сообщил, что приборы крейсера уловили эхо-сигнал следа пространственного перехода бронекатера. Значит, Зарич и его экипаж вырвались из плена капли и скорее всего находятся на расстоянии одного, максимум двух переходов от нас.

– Могу добавить, – поддержал доводы тзельмпена Седи, – что мы интенсивно прослушиваем всю окружающую нас сферу. Так что любой сигнал с катера мы запеленгуем без проблем.

Крун раздражённо фыркнул.

– У нас, крунов и тзельмпенов проблем не было и нет. Проблемы создаёте вы, люди.

Почувствовав неловкость сказанного, капитан примирительно добавил.

– Не обижайся, Седи, но я ведь предлагал тебе эвакуировать разведчиков до их пленения этой тварью?

– Да, не спорю. Но поймите, разведка всегда связана с определённым риском.

– Оправданным, Седи, и никаким другим.

– Думаю, Эн, Заричу будет что рассказать и показать…