Столовую наполнил аромат форели в молочном соусе и мягкого картофеля.
– У меня есть тема, которую я хочу поднять, господин Иствуд, – произнесла Имелина, не притронувшись к форели.
Кастид, будто бы очнулся от спячки. Он методично жевал еду, пребывая в своих мыслях и задумчивым взглядом разглядывал Беннетов.
– Вы, как и мы, беспокоимся о наследниках, – начала тетушка. Я в миг насторожилась, вспомнив наши отношения с Арнасом в его спальне. – Мне хотелось бы условиться с вами, что если Иалея подарит двух сыновей, то второй будет носить фамилию Беннет и сможет продлить наш род.
После громкого голоса тетушки, в столовой наступила тишина. Только дядюшка Арнольд причмокнул, проглотив очередной бокал вайни и я понадеялась, что он все же знает свою меру и что-нибудь не устроит при высокочтимом семействе.
– Я думаю, мы сможем договориться, – кивнул Кастид, – возможно, мы еще обговорим детали. Ваша семья с незапамятных времен, считалась плодовитой, и я хотел бы отметить, что мы выбирали именно такую, которая могла продолжить род здоровыми наследниками.
Я на секунду замерла, пытаясь вспомнить плодовитость рода. Обычно у Беннетов, как и у Келлетов, рождались по одному два ребенка. Конечно, я могла быть не осведомлена в этом вопросе, потому что меня мало интересовала история моей семьи.
В одном из залов старого особняка висели старинные портреты, где у многих успела от времени потрескаться краска и местами на лицах не хватало носов, ушей и даже глаз. По их состоянию можно было определить, какой древний род Беннетов.
– Поэтому, уважаемая госпожа Беннет, – губ Кастида коснулось что-то похожее на улыбку человека, которого периодически скручивало от головных болей, – думаю, трое наследников не будут нам лишними.
Это напоминало сюр. Будто тетушка и господин Кастид совместно выбирали на ярмарке кабачки и патиссоны.
От мысли что я должна родить трех и желательно еще, в самое короткое время, мне стало дурно. По лицу Арнаса, я осознала, что он такого же мнения, как и я. Он даже не скрывал своего возмущения. Благо, молчал и не орал какие-нибудь оскорбительные эпитеты в мою сторону.
– Ваши слова, да богам в уши, – сдержанно произнесла Имелина. – Но Иалея, как вы знаете, прирожденная Келлет.
Кастид на секунду замер, что-то вычисляя в своей голове.
– Уверен, проблем не будет.
Я смутилась, не понимая почему вдруг тетушка напомнила, что фамилия моих родителей Келлет.
Остаток обедни, прошел себе вполне спокойно и сносно. Разговор протекал на темы рыбного промысла, шерсти и тканей, а также, звездой вечера оказался Арнас, который, как мне показалось, смог растопить сердца всем вокруг.
Он умело и играючи поддерживал беседу на разные темы. Его можно было назвать разносторонним и подкованным. Казалось, даже тетушка Имелина, всегда ходившая ни с чем не выражающим пресным лицом, оживилась и покрылась налетом румянца.
Я слушала своего супруга, ловя внутри себя надежды. Они как мыльные пузыри кружились, сверкая перламутровыми гранями, а потом лопались неумолимо быстро, так как мой рассудок не позволял мне расслабиться.
Внутри занозой звучало слово «игра».
Арнас играл, зато как правдоподобно! И если я вдруг решу сказать тетушке Имелине, что этот человек относится ко мне как-то не так, она ни за что не поверит.
Чуть позже, перед чаепитием, тетушка попросила выделить нам некоторые время для беседы, и мы поднялись вдвоем по мраморной лестнице, прямиком в мои покои.
Женщина внимательным взглядом обдала убранство моей комнаты, плавно пройдясь по ковру.
Помещение сразу же наполнили любимые благовония женщины «Поздняя осень», где отчетливо слышались нотки гвоздики, мускуса и гелиотропа.
– Тетушка, – произнесла я и не сдержавшись, все-таки бросилась в объятия женщины. Казалось, Имелина не ожидала такого проявления чувств и разом еще больше окаменела, лишь слегка прикоснувшись к моей спине. – Я соскучилась по вам.
– У тебя теперь другая семья, Иалея. Все свои чувства и внимание ты должна отдавать ей и своему супругу.
Я отстранилась, сразу ощутив, что такого нужного мне тепла тут нет.
– Довольна ли ты браком? Мне показалось, Арнас хороший и достойный молодой человек. Истинный Иствуд!
– Я не знаю, как вам сказать, – моментально покраснела я. Имелина, как раз, уселась в кресло и уставилась на меня как черная врана на добычу. – Арнас совершенно не проявляет чувств. Он холоден, как статуя Оуруса в землях Ванн. Он бесчувственный и бессердечный. Я не слышала от него в свой адрес за все то время, которое живу тут ни одного хорошего слова.
На лице тетки не дернулся ни один мускул. Ледяное изваяние сидело напротив меня.
– То, что ты описываешь, свойственно характеру аквийцев. Если ты вдруг забыла, мы довольно-таки сдержанные.
– Но дело не в этом, – я сжала ладони в кулаки. – Он унижает меня и ему ничего не нравится, что я делаю.
– Иалея, везде есть свои особенности и сложности. Ведь ты же живешь не в сказочном мире, – женщина сложила руки в замок, сдерживая глубокий вдох. На левой руке блеснуло ее помолвочное кольцо, которое она носила всю жизнь. – Хотя тебе нужно благодарить Иствудов, что все сложилось именно так. Несносный характер твоего супруга, против известного и богатого рода, где есть все. Могла ли ты мечтать о таком? Уверена, что нет! Представь только, – тетушка сделала небольшую паузу, – ты бы обменялась чашами с каким-нибудь господином со средним достатком, а он бы еще и поколачивал тебя. Как тебе такой вариант?
Я промолчала. С доводами тетушки было сложно поспорить. И все же!
– И все же, тетушка! Я хотела бы, чтобы мой муж относился ко мне с теплом.
– Думаю, ты найдешь свое счастье в детях, – подытожила женщина, – зато, твои наследники будут жить в достатке и ни в чем не нуждаться. Посмотри, каким щедрым оказался господин Кастид. Он помогает нашей семье встать на ноги после некоторых недоразумений. Мы обязаны им. Помни это!
Имелина поднялась с кресла, с идеально прямой спиной.
Со всем семейством мы распрощались в холле после десерта, и как по мановению волшебства, с лица Арнаса слетела маска беззаботности и благородства.
На меня снова смотрела вечно всем недовольная физиономия.
После такого изнурительного дня, все постарались разойтись по своим покоям.
К счастью, Арнас был молчалив и не проронил больше ни слова в мой адрес.
Я спокойно осталась одна в своей комнате, чувствуя, как на меня накатывает апатия и равнодушие ко всему.
Возможно, тетушка права!
Я мечтаю о слишком многом. Дурные настроения молодого человека можно вынести и со временем я приспособлюсь к нему, закрыв свое сердце к взаимным чувствам.
Последующие дни потянулись стройной вереницей.
Я практически никуда не ходила, в основном проводя время за разговорами с госпожой Эммой и Вилметтой.
Последняя, много рассказывала о своей жизни в особняке и ненароком проговорилась что господин Арнас в прошлом был падок на женщин, как и они на него.
Меня, почему-то, это не удивило, но все же задело.
Я тут же почувствовала себя какой-то не такой, а мой супруг подкрепил это понимание очередным комплиментом в виде унижения моей внешности.
То вдруг ему показалось, что мои волосы, всегда славящиеся богатым оттенком синего и густотой, стали куцыми, то он снова придрался к моей фигуре и походке, сказав, что я хожу как гусыня.
Супружеский долго мы исполнили пару раз и сие действие воспринималось мной как короткая неприязнь, которую можно было выдержать.
Я стала ощущать себя какой-то холодной, закрытой и практически не улыбалась.
Словно бы, ушла в себя.
Наконец, день зимнего бала настал, как и самый холодный месяц года.
Небо скрыли плотные белые тучи и пошел сильный снег, хлопьями опадая и расстилая белоснежное покрывало на дома, дороги, лужайки и деревья.
Только река Ванда, по причине теплых температур, поглощала в себя снежинки и не собиралась замерзать.
Иногда, когда в землях становилось очень холодно, (это было редко, но все же, бывало), воды реки покрывались коркой и красивым рисунком из льда.
В этот день, в особняке все поздравляли друг друга с первым днем холодного месяца и собирались на зимний бал к госпоже Нере.
Все внутри меня желало повеселиться и даже тот факт, что Арнас одобрил пошитое мною платье для вечера, добавили моему настроению веселья.
Я словно бы, оттаяла.
Госпожа Эмма, хоть и подготовила свой наряд для бала, но все же, предпочла кремовый бархат, где слегка стянутый лиф с золотой нитью, подчеркнул прекрасную фигуру женщины.
Бриллиантовое колье и серьги идеально вписались в ее образ, как и филигранная заколка в волосах.
Свое же платье, мне пришлось немного перешить, расширив юбки и добавив пару слоев ткани, дабы Арнас не порвал мой труд, словно это был кусок бумаги.
Синие, голубые и прозрачные камни на рукавах и лифе, переливались и сверкали так изыскано, что я ненароком возгордилась своей работой. Через прорезы на рукавах проглядывала кожа.
Вилметта аккуратно заколола мне волосы в прическу, сдобрив пряди шпильками со сверкающими фианитами.
Арнас, тоже нарядился. Изысканный пиджак из темного бархата, отделанный голубой тесьмой.
Если не смотреть на наши отношения, то внешне мы прекрасно смотрелись и дополняли друг друга.
Накинув теплые накидки и усевшись в карету, семейство Иствуд молчало, сидя в тишине и вглядываясь в маячившие огни снаружи.
Меня переполняло воодушевление и возбуждение. Я раньше никогда не присутствовала на таких балах.
Волнение заставляло меня поджимать ноги в шелковых туфлях голубого цвета.
Когда фамильная карета Иствудов остановилась у большого особняка, красивого, утонченного и освещенного факелами, я даже задохнулась от восторга.
Я ощущала счастье и предвкушение.
Увы, радость не продлилась долго и этот вечер разбил меня напополам.
Глава 8
Воздух на улице был морозным, а ветер пронизывающим. Будто вечная мерзлота с земель Ванн, ожидая своего часа, прорвалась через горы и узкие ущелья, неистово пролетела сквозь фьорды и со всей силой обрушилась на Вандей.
В воздухе пахло снегом, который ожидали в ближайшие дни.
Факелы, теплые и обжигающие, колыхались на входе в особняк семейства Ангрид, опаляя теплом лица приглашенных.
У Иствудов, естественно тоже, было приглашение, на котором убористом почерком с вензелями, были написаны просьбы поприсутствовать на зимнем балу.
Я закусила губу, чтобы не показывать ярого восторга, разглядывая нарядных гостей в красивых нарядах и дорогих, сверкающих украшениях, от которых захватывало дух.
Стоило нам попасть в холл, до моих ушей тут же донеслись звучные ноты фортепьяно и плачущей скрипки.
Музыка заполняла собой все пространства, и я как завороженная, смотрела по сторонам, рассматривая красивый холл, где чуть поодаль располагалась лестница с синей дорожкой, а белые стены испещряли золотые вензеля из сусального золота.
Огромная люстра, видно сделанная по заказу, расположилась чуть ли не на половину потолка в холле. Световые кристаллы, были желтыми, а сама люстра белой с золотым напылением.
Я ненароком засмотрелась на нее, чуть ли не открыв рот от величия.
– Добрый вечер, господин Ангрид, госпожа, – мелодично и изысканно проговорила Эмма. – Как всегда, все великолепно.
Нера выглядела выше всяких похвал. Темно-синее, почти черное платье, верх которого представлял собой сплошной шифон, а лиф полностью был отделан золотом. Декольте было непозволительно открыто и что самым интересным было то, что в основном все приглашенные дамы, позволили себе более чем обнажиться, а не застегиваться на пуговицы по самое горло.
В воздухе летал аромат романтизма, изысканности и женственности.
Меня вдруг так это одухотворило, что я не сдержала улыбку.
– Новоиспеченная госпожа Иствуд, – проговорила, чуть ли не с бравадой, Нера. Ее веер резковато взметнулся вверх, и она шустро стала обмахиваться им, расползаясь в еще более приторной улыбке. – Приветствую вас на балу, дорогая. Уверена, вы будете под впечатлением. Это не праздные мероприятия в доме благородного воспитания.
Молодая женщина рассмеялась своей, как ей показалось, очень остроумной тираде и шустро перевела взгляд на Арнаса.
– Господин Иствуд, – взгляд женщины мигом потеплел и расцвел, – как давно вы не навещали своих старых знакомых, да дорогой мой супруг?
Реус Ангрид, оказался мужчиной, чуть ли не в возрасте господина Кастида и не смотря на не слабую разницу в годах с Нерой, они смотрелись вполне себе подходяще вместе.
Мужчиной он был крепким, характерным и состоятельным. От него за версту разило уверенностью, аквийской собранностью и сосредоточенностью.
Господин Реус поприветствовал всех достаточно сдержанно и учтиво. Единственное, что бросилось в глаза, его интерес к Арнасу. На нем он задержал свой взгляд дольше положенного и отвернулся.
Стоило нам разделаться с накидками и попасть в красивый и большой зал, где по периметру кучковались гости, что-то обсуждая и сплетничая, пока фоном играли музыканты, а прислужники разносили терпкое вайни, как все взгляды устремились в нашу сторону.
Я мигом ощутила внимание к нашей семье. Мне даже показалось, что музыканты заиграли громче, но на самом деле, голоса смолкли на миг, а потом гул поднялся с новой силой.
Господин Кастид со своим сыном и Реус, под предлогом удалиться на недолгое время в кабинет для чисто мужских разговоров, шустро покинули нас, пока я, Эмма и Нера, не прошли чуть поодаль, продолжая ловить на себе взгляды других.
Госпожа Ангрид ловко протянула руку к подносу с напитками и встала возле миниатюрного столика, кивнув двум дамам в ярко-голубом кринолине с очень пышными юбками. Платья не отличались практически ничем, кроме разного цвета бантов на талии.
– Как вы, госпожа Эмма?
