Коллеги-репортёры с удовольствием откликнулись на его предложение и столпились возле обескураженного продавца. Солдаты
сопровождения пришли ему на помощь, они как могли, переводили тор-говцу все требования русских. При этом уверяя каждого, что за кофе
платить вообще не надо, якобы продавец угощает.
– Не-е, ну так не пойдёт парни! – обратился к мухабаратчикам
Алексей. – Я, конечно, понимаю, что мы здесь желанные гости, но ведь
им тоже надо на что-то жить. Тем более, это для нас не деньги… Сомар, переведи ты им, наконец, что мы заплатим за кофе и конфеты, пусть
не выдумывают.
– Да, Сомар, – подхватили репортёры – мы в состоянии платить
по счетам.
– Ребята, не в деньгах дело, – попытался оправдаться переводчик,
– просто эти торговцы очень уважают Россию и хотели хоть как-то
отблагодарить вас, за то, что вы делаете для них… Для всей Сирии…
– Мы всё понимаем, Сомар, но за кофе, всё-таки заплатим…
– Ребята… Ребята, – лебезил Сомар, – Выпейте хотя бы по крепкому
кофе. Хозяин говорит, это подарок.
133
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
– Очень вкусный подарок, – осушив залпом маленькую фарфоро-вую стопку, на дне которой было немного крепкого напитка, выдохнул
Илья и зажмурил глаза… – И о-очень крепкий!
Владелец лавки засмеялся и протянул репортёру ещё одну стопку
с кофе…
– Не-е-е-е! – зашипел Илья, отходя от прилавка.
Тут засмеялись все вокруг, включая маленьких детей, разглядывав-ших разодетых в бронежилеты и каски иностранных журналистов.
– Блин, я вообще кофе не пью, а тут такая адская смесь, – улыбался
в ответ Илья.
– На Ближнем востоке и здесь, в частности, кофе очень любят,
– сквозь смех объяснял Алексей, – и заваривают его очень крепко.
Он должен бодрить, так сказать.
– Да уж… Взбодрил на весь день, ничего не скажешь. Илья обратился к переводчику:
– Сколько стоит сие счастье? Как это будет по-сирийски, Сомар?
– Они же сказали, что подарок…Тем более, для тебя, – смеялся
переводчик.
– В общем, я ещё вон тот пакет апельсинового сока возьму и шоко-ладку для себя, – вновь обратился к продавцу Илья, – а вот эти конфеты
и печенье, раздам детям.
– Правильно, Илюха, я тоже куплю им конфет, – поддержал Лёня.
– Мухабарат всё равно не разрешает этим оборванцам деньги давать, пусть хоть конфет с печеньем поедят.
Едва журналисты начали раздавать сладости, дети буквально
повисли на каждом из них, громко крича и протягивая руки в надежде
получить свою долю…
– И тебе… И тебе, – громко кричал подбегавшим малышам Виктор.
Он брал из своего пакета очередную горсть сладостей и разбрасывал, словно сеятель, окружившим его детям. – Всем хватит, не ругайтесь, –
успокаивал он.
– Вы их печенюшками закормите, что больше ничего есть не будут,
– громко обратился к журналистам невесть откуда взявшийся акыд. –
Сворачивайте свою богадельню и все за мной… Работать пора, там уже
всё готово. Офицер поманил всех рукой, развернулся и пошел мимо
закрытого шлагбаума вглубь улицы. – Шевелите поршнями! – не обора-чиваясь, громко призвал он.
134
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
Коллеги спешно высыпали содержимое своих пакетов галдящей
детворе и, поправляя бронежилеты, рюкзаки и каски, друг за другом
потянулись за удалявшимся офицером. Пройдя метров сто, вся компания притормозила возле нескольких зелёных автобусов, вплотную
припаркованных друг к другу. Двери были открыты, но пассажиров
не было.
– Так, автобусы на месте. А вы все здесь? – обратился акыд к подошедшим журналистам. – А где Клим с Вадиком?
– Здесь мы, товарищ полковник, – спокойно ответил оператор
Вадим, выходя из салона одного из автобусов. – Картинку набираем.
– Потом всё наберёте! Сейчас все вместе идём на позицию… Все
вместе! От меня никто не отходит… И снимать будете только по моей
команде, всем понятно? – командовал офицер.
– Понятно!.. Мы готовы… Илья ловким движением снял с плеч
рюкзак, расстегнул его и достал микрофон. Потом так же молниеносно
закинул его за спину и приготовился идти дальше.
– Та-а-ак… Все здесь, – ещё раз окидывая взглядом всю компанию, суетился акыд. – Сейчас заходим за поворот и начинаем работать…
И никто… Я повторяю, никто не приближается к брустверу! Сразу за ним
позиции боевиков, и они могут открыть огонь сразу, как только увидят
большое скопление людей. Тем более, у вас микрофоны… Да еще и бронежилеты с касками. Сразу видно – лакомые кусочки для снайперов…
Все меня поняли?
– Да поняли мы уже, товарищ полковник, – вскипел Виктор, закидывая большую телекамеру на плечо. – Что вы с нами, как с детьми, в очередной раз разговариваете. Все всё понимают, и нарываться
на пулю не собираются. Смертников среди нас нет…
– Ну, всё…хватит нервничать! – виноватым тоном перебил оператора акыд. – Пошли за мной!..
Через несколько метром вся компания повернула налево и вышла
на небольшую площадь, на которой суетились десятки вооруженных
мужчин в военной форме разных оттенков. Заметив группу людей
в бронежилетах с видеокамерами и микрофонами в руках, некоторые
из военнослужащих энергично замахали руками, призывая подойти
ближе. Но как только репортёры прибавили шаг, солдаты замахали
еще интенсивней, подавая знаки, что необходимо следовать вдоль стен
одного из зданий.
135
Александр Коцюба • Раненный Алеппо
– Прижимаемся правее к дому! – потребовал акыд и резко повернул
направо.
Вдоль этого дома уже стояли сирийские военные, здесь же толпились женщины с детьми. Журналисты подошли к ним и выстроились
вдоль стены в ожидании дальнейших команд. В конце дома, на углу, стояли несколько мужчин в черной форме с Калашниковыми наперевес.
По нашивкам и браваде, с которой они красовались перед репортёрами, было понятно, что это спецназ Мухабарата…
– Ребята! – напряженно обратился ко всем Сомар. – За тем углом, где стоят солдаты в чёрной форме, позиции боевиков. Военные говорят, что выходить за тот угол нельзя, это опасно… Террористы могут
открыть огонь из минометов или закидают район газовыми баллонами.
Сейчас сюда придёт Хасан и объяснит, как вы сможете работать. А пока
военные просят оставаться у этой стены, чтобы, если начнётся обстрел, вы могли укрыться в подъезде дома.
– А отойти от стены на несколько шагов мы, надеюсь, можем? –
недоумевал Алексей.
– Да, Сомар, нам хотя бы стендапы записать, – поддержали его
остальные репортёры.
– Я уже снимаю, Сомар, – констатировал Виктор, фокусируя камеру
на суетившихся военных.
– От стены не отходить! – нервно командовал акыд. – Я же вам сказал: работаем только по моей команде.
– Никто никуда не отходит, – попытался успокоить его Илья. – Вот, видите, корреспонденты стоят на месте…возле стены… Операторы
тоже по стеночке. Картинку они и с этого места могут набить. Мы ведь
должны из чего-то сюжеты делать. А не будет видеоряда, ничего
