Обелиск Света. Грань Феникса
Гордей Юнов
Первая повесть из цикла «Обелиск Света». Черный Обелиск стоит вне пространства и времени. Он спит. Существует древнее предание, что Обелиск проснется, когда настанет время перемен для всего человечества. Время пришло, но проснулась только одна грань из семи. Почему? Что это значит для человечества?Впрочем, само человечество ничего даже не подозревает о том, что происходит где-то вне пространства и времени. Готово ли оно принять вызов и измениться? Те, кто знают об Обелиске считают: еще рано.Феникс пробудился, он несет росток чего-то, что должно проснуться в людях. Но нужно ли людям то, что может дать им огненная птица?
Гордей Юнов
Обелиск Света. Грань Феникса
Он возвышается здесь с момента Сотворения Мира. Он так велик, что виден из любой точки Вселенной. Его могут видеть все, но мало кто способен увидеть. На семи черных непроницаемых для света гранях нет ни надписей, ни рисунков. Те, кто застал Сотворение, знают, что когда-нибудь придет время, и черные грани оживут. Больше о нем ничего не известно. Он – Обелиск Света.
УВЕРТЮРА
Шахматная доска на мраморном столике, изящные резные фигуры. Величественная ротонда, наполненная утренним светом. Двое играют в древнюю игру.
– Что Вы хотите от меня услышать, о Великий Арбитр? – говорит седой крепкий мужчина солидного возраста, но еще не совсем старый, передвигая белую пешку на клетку вперед. – Вы ведь отлично знаете, что наш скромный Орден мало интересуют проблемы Высших Сфер.
– Дорогой магистр, не стоит прибедняться, – высокая, статная, красивая женщина без возраста с холодной улыбкой делает ход черным конем, – ваш Орден за последние полгода набрал такую силу, что на Небесах стало очень неуютно. Я ведь помню, какими вы, дети Феникса, были всего пару лет назад: гадалки, знахари, ворожеи. Сергей Сергеевич, во сколько раз возросла Ваша личная сила? В сто, двести раз? Мы, Арбитры Сфер, обязанные следить за балансом сил во Вселенной, не имеем никакого понятия, откуда взялась энергия, наполнившая ваш Орден. И это нас очень пугает.
– Я ведь уже заверил Вас, что не знаю источника нашей силы и не знаю, почему именно нам выпала эта, не знаю даже как сказать, честь, что ли, – качает головой мужчина, забирая пешкой слона. – Уважаемая Арбитр, я всего лишь человек, мне недоступны тайны Вселенной.
– Вы знаете об Обелиске Света? – спрашивает Арбитр, передвигая черного ферзя. – Вам шах.
– Я слышал о нем, – Сергей Сергеевич прикрывает белого короля ладьей, – но мой взор не способен проникнуть за те горизонты, откуда можно наблюдать это чудо.
– Я пригласила Вас на эту партию, чтобы кое-что сообщить, – женщина, прищурившись, строго смотрит на собеседника. – Дело в том, что недавно Обелиск Света проснулся, на одной из граней проступил рисунок. Это случилось впервые с момента Сотворения.
– Вот как? – мужчина удивленно смотрит на собеседницу. – И что это значит? Конец Света?
– Ну, это вряд ли Конец, скорее Начало, – усмехается Арбитр.
– Мои знания об Обелиске Света крайне скудны, – человек качает седой головой, – я только слышал, что он как-то связан с судьбой человечества.
– Он для того и создан, чтобы в нужное время сообщить человечеству, что пришло время, – Арбитр забирает белую ладью, жертвуя ферзя.
– Время для чего? – мужчина забирает ферзя королем, принимая жертву.
– Изменить Судьбу человечества, – усмехается женщина. – А вообще, это очень сложный вопрос, никто ничего точно не знает, даже у нас в Высших Сферах. Могу сказать лишь одно, нас здесь это мало касается, Обелиск предназначен исключительно для вас, людей. Проснулась пока только одна из семи граней Обелиска, что вызывает еще больше вопросов, на которые даже мы не знаем, где искать ответы. Я думаю, что поиском этих ответов придется заняться самим людям. Мы вряд ли будем активно вмешиваться в этот процесс, нас это не касается.
– Да, всё так сложно в этом мире, – кивает Сергей Сергеевич, – так много загадок. Но почему Вы позвали именно меня? Вы считаете, что Орден Феникса как-то связан с пробуждением Обелиска?
– А посмотрите сами, – Арбитр протягивает вперед руку и воздух над шахматной доской начинает клубиться, – я думаю, Вам понравится.
Пространство между шахматистами разрывается, расползаясь в стороны, через прореху вдали становится виден черный силуэт, формой напоминающий семя подсолнуха, но с более резкими и четкими гранями. Объект приближается, растет, заслоняя всё пространство. Невидимая съемочная камера делает облет гигантского обелиска, абсолютно черные грани сменяют друг друга. И вдруг вспыхивает яркий свет, неистовый поток энергии готов прорваться даже сквозь нематериальный объектив камеры.
Сергей Сергеевич обреченно качает головой: с угольно- черной грани Обелиска Света на него смотрит, как живой, ослепительный огненный Феникс.
1
Миша впервые ехал в деревню. Прошло уже почти три года, как он покинул родную материнскую обитель и нежданно-негаданно свалился на голову своему отцу Андрею и его большому семейству, но все предыдущие летние каникулы он вынужден был проводить в городе за учебниками, так как приходилось догонять сверстников: образовательный процесс в тех местах, где он жил раньше, значительно отставал от человеческих нормативов.
И вот отец вез его, старшую сводную сестру Ирину и младшего единокровного брата-тезку в деревню к бабушке и дедушке, родителям его новой мамы. Ирина очень не хотела ехать с братьями, двадцатиоднолетняя самостоятельная девушка уже давно жила своей взрослой жизнью, хотя и занимала отдельную комнату в квартире матери и отчима. Но мама Таня смогла уговорить дочь, она вообще умела очень хорошо и убедительно уговаривать.
Железобетонным аргументом, сломившим сопротивление Ирины, стал тот факт, что бабушка и дедушка уже старенькие, и им будет тяжело справляться с двумя не очень послушными пацанами. Девятилетний Миша-младший был очень озорным и непоседливым ребенком, с ним одним-то старики раньше с трудом каждое лето справлялись, а тут еще и Миша-старший, семнадцатилетний, уже почти взрослый парень, к тому же, совершенно старикам незнакомый. Поэтому Ирина вынуждена была согласиться и поехать с братьями в какой-то степени в качестве опекуна, чтобы приструнить молодых шалопаев в случае, если они чересчур заиграются.
– Пап, а нам далеко еще ехать? – спросил Миша, сидящий рядом с отцом на переднем сидении.
– Нет, уже почти приехали, – вместо Андрея ответила Ирина, сидящая сзади вместе с младшим братом, – через километр поворот влево на проселочную дорогу, там минут двадцать по ухабам, и мы на месте.
– Ну и вовсе не на месте, – хмыкнул маленький Миша, – там еще пешком через деревню топать, потом вброд через реку.
– Ага, прям так далеко топать, – укорила младшего брата сестра, – там рядом совсем. Мишель, не слушай Майка, он тебе еще и не такого про деревню наговорит.
Чтобы не путаться в том, как обращаться к братьям, по воле случая получившим при рождении одинаковые имена, Ирина сразу при появлении в семье старшего Миши придумала им немного разные имена на иностранный манер, но чаще всё же их в семье звали просто Мишами.
Машина свернула с шоссе, отец немного сбавил скорость, но трясло на неровной дороге всё равно прилично.
– Пап, осторожно! – Мишель выставил вперед руку, показывая на человека в черном плаще и черной шляпе неожиданно возникшего прямо перед носом машины.
Андрей затормозить не успел, да он и не понимал, зачем это нужно, так как проселочная дорога была абсолютно пуста.
– Стой! – закричали вместе два Миши.
Отец наконец остановил машину и посмотрел на сыновей.
– В чем дело? – строго спросил Андрей. – Чего вы разорались?
– Пап, ты его переехал, – старший сын покачал головой, – надо идти смотреть.
– Только я что-то его не вижу, – младший стоял коленками на сидении и смотрел в заднее окно, – но он точно был у нас перед самым носом.
– Странно, я никого не видела, – сказала Ирина, открывая дверь.
Андрей обошел машину, под колесами никого не было, на дороге сзади тоже было пусто.
– Ну, пацаны, и что это было? – обратился Андрей к сыновьям. – Что вы видели?
– Я видел перед самым носом машины человека в черном плаще и шляпе, – уверенно заявил Миша-старший, – только он совершенно не собирался уворачиваться от нашей машины.
– Да, и я видел черного человека в шляпе, – поддержал брата Миша-младший.
– Человек не мог испариться, – Ирина укоризненно посмотрела на мальчиков, – а здесь никого нет. Куда он, по-вашему, мог деться?
– Если бы мы врезались в человека, был бы удар, но я никакого столкновения не почувствовал, – Андрей склонился над передним бампером.
– А что это такое? – мужчина провел рукой по решетке радиатора, на которой четко прорисовывалось темное пятно.
– Странно, – Андрей поднес руку к лицу и даже понюхал темно-серую пыль, оставшуюся на пальцах, – на пепел похоже, или золу.
– Ага, пап, ты пепельное привидение переехал, – усмехнулась Ирина, – ладно поехали дальше, привиделось мальчикам что-то.
2
До деревни Телепки семья добралась без приключений. Около сельского магазина они вышли из машины. Дальше было не проехать без риска разломать подвеску.
– О, Андрюша, с приездом, – на пороге сельпо появилась большая круглая женщина, продавщица Зина, по прозвищу Колобок.
– Привет, Зинуль, – улыбнулся Мишин отец, – как тут у вас, всё тихо, как всегда?
– Ну-у, почти, – Зина задумчиво посмотрела в сторону реки, за которой располагалась деревня Любини, цель поездки отца с детьми. – У вас там в Любинях дом, знакомый тебе, ты там когда-то жил, купили новые хозяева. Будут тебе соседи.
– Да я-то всего на один день приехал, потомство оставлю и назад, – усмехнулся Андрей. – А что за соседи, что за люди?
– Странные немного, – покачала женщина головой, – Женщина и мужчина, но явно не муж и жена. У меня на это дело глаз наметан. Мне кажется, это Полинины конкуренты, веет от них чем-то потусторонним, особенно от женщины.
– А у Полины как, всё в порядке? – поинтересовался мужчина делами своей бывшей жены, много лет уже живущей в деревне Любини, в старом доме Ворона.
– Нормально она живет, одна, без мужика, как у них и принято, но уже научилась скотину лечить, – усмехнулась Зина, – как ее бабка и прабабка.
Пока отец разговаривал с продавщицей, Миша-старший и Ирина достали из машины рюкзаки и сумки, младший Миша тоже пытался им помогать.
– Пап, мы готовы, – позвала Ирина, закидывая за плечи рюкзак, – пойдем.
Через пятнадцать минут семейство вброд переправилось через мелководную речушку, разделяющую две деревни. Миша восхищенно смотрел по сторонам.
Мальчик вспоминал свое детство, когда он постоянно жил в лесу с мамой лесной феей, но теперь это были совсем другие впечатления. Раньше он был лесным духом, ему подвластны были все тайны природы. Теперь, после того как он навсегда отказался от маминой половины своей сущности, он был простым человеком и смотрел на природу чужого края другими глазами, он видел это всё впервые: заливные луга, узкую речушку, петляющую меж полей, густой лес чуть в стороне от деревни, старые избы, в большинстве заброшенные, с покосившимися заборами, колодец у дороги. Всё вокруг было необычно и непривычно, но пробуждало в нем какое-то новое чувство восхищения и радости.
Вечером перед сном Миша вышел во двор. Отец стоял у забора и смотрел куда-то в конец деревни.
– Мечтаешь, пап? – спросил парень отца.
– Да вот воспоминания нахлынули, – Андрей покачал головой. – Это место очень необычно. Шестнадцать лет уже прошло, а всё помнится, как будто вчера было. Потеря памяти, знакомство с Татьяной, семья воронов.
– Семья воронов? – удивился Миша. – Это как?
– Да странная история, загадочная, – покачал Андрей головой, – Мать и дочь живут там, в конце деревни, в последнем доме за оврагом. Ты держись от них подальше, ничего хорошего от них ждать не приходится.
– А я вот в том доме напротив нас тогда жил… сначала один, потом с Таней, – улыбнулся мужчина, – интересно, кто купил этот дом? Больше двадцати лет простоял никому не нужный, и вдруг кому-то понадобился.
– Света почему-то в окнах нет, – Миша пригляделся к дому за дорогой.
– В деревне люди рано ложатся спать, – пожал Андрей плечами, – уже темнеет. Они, наверное, уже легли.
– Пойдем, сын, и мы спать, – мужчина положил руку на плечо сына, – завтра я уеду. Ты веди себя здесь хорошо, не расстраивай бабушку и дедушку, Ирину слушайся, она девушка строгая, но справедливая.
– Да понял я, пап, – усмехнулся Миша, – не беспокойся, всё будет в порядке. Ты иди, ложись, я еще немного воздухом подышу.
