Майя рассмеялась.
– Я прощаю тебя, но это ничего не меняет. Ты часть моего прошлого, и я люблю тебя. За твой ум, талант, характер, за тебя такого, какой ты есть. Но я не могу полюбить тебя снова так, как раньше.
– Понятно, – Филипп стиснул челюсть так, что в скулах появилась боль. Ему хотелось сказать ей, как он ею дорожит, как готов на всё, лишь бы вернуть их отношения, вернуть её. Но не мог. Он вдруг подумал, что это действительно ничего не изменит. Они оба всё понимают. Так зачем тогда сотрясать воздух?
– Разбитую чашку не склеить, Филипп, – с грустью произнесла Майя. – А даже если и склеить, то рано или поздно трещины всё равно дадут течь.
Она бросила на землю окурок, замяла его ногой в высоком сапоге и зашла в ресторан.
– Интересно сказано, – прошептал Филипп.
Он поднял голову и посмотрел в чёрное небо. Снежные хлопья продолжали кружиться и падать. Удивительно, но порой мы не можем выразить наши чувства так, чтобы другой человек ощутил их так же сильно. Слова – лишь бледное отражение эмоций.
Филипп поднял воротник пальто, чувствуя холод, достал телефон и вызвал такси.
Глава 28. Москва. Среда. 21:40
Тяжёлая книга в красочном переплёте выпала из рук и с грохотом приземлилась на пол. Филипп вздрогнул от звука падения и открыл глаза.
– Ох, кажется, задремал, – тихо пробормотал он.
Писатель встал с дивана, скинул плед, укрывавший его, положил книжку на низкий столик и потянулся. Произведение с названием «Очерки времён Юстиниана Великого», тёплый плед и несколько бокалов вина, которые он выпил в ресторане, погрузили в сладкую дрёму на пару часов.
Писатель подошёл к окну и приоткрыл его.
Холодный воздух ворвался в комнату.
Зима.
– Ух, – поёжился Филипп.
Он вернулся к дивану, где лежал мобильный телефон, вдруг вспомнив, что в книжном магазине получил сообщение, но не успел прочитать, а возвратившись домой, забыл про него.
«Не могу до тебя дозвониться. Прошу тебя, срочно перезвони. Это очень важно! Я жду! Никита».
– Хм, – пробормотал он, просматривая сообщение. – Никита?
Они были ровесниками, познакомились много лет назад на вечеринке у общего знакомого, Максима Велюрова, на даче.
Компания подобралась шумная, и Филипп, ища тишины, уединился в одной из комнат, обставленной книжными шкафами. Он с большим удовольствием устроился в кресле с Эмилем Золя, когда обнаружил, что в комнате не один.
Никита Брюхов – неуклюжий, застенчивый парень с шапкой тёмных вьющихся волос и пронзительными карими глазами, оказался интересным и остроумным собеседником, также искавшим покоя среди сильно выпивших сверстников. Разговорившись, молодые люди нашли схожие интересы, а на следующий день обоим стало очевидно – это начало долгой дружбы. Так и случилось.
Вплоть до прошлого года Никита и Филипп виделись не реже одного раза в неделю, но работа направила Брюхова в Германию, и общаться стало сложнее.
Жизнь Никиты Брюхова текла то медленно и однообразно, когда он просиживал дома в ожидании заказов, то стремительно и увлекательно, если мчался на встречу с произведениями искусства, представляя себе, кто владельцы этих старинных вещей, как они жили, чем увлекались и во что верили. В работе Брюхов специализировался на предметах интерьера барокко, в связи с чем его частенько приглашали в европейские страны, этот стиль стал популярен ещё в семнадцатом веке.
Домосед по натуре, тихоня и меланхолик, Никита трудно сходился с людьми, в отличие от Филиппа, поэтому каждая поездка для реставратора становилась своего рода преодолением собственной натуры, ведь ему приходилось тесно общаться с заказчиками или сотрудниками музеев и галерей.
Очевидно, Никита звонил во время презентации, когда писатель выключил телефон.
Филипп посмотрел на часы, пытаясь вспомнить, какая разница во времени с Дрезденом.
– Позвоню завтра, – решил он, зевнул и, направляясь в кухню, включил по пути свет в тёмной квартире.
Две комнаты на четвёртом этаже в доме, уютно запрятанном в переулках старой части города, были для Филиппа Смирнова не просто жилищем, а местом, где писатель действительно любил проводить время.
Гостиная, она же кабинет, обставлена скромной мягкой мебелью и шкафами, заполненными книгами, журналами и картами, свёрнутыми в рулоны. На стенах висели фотографии Филиппа в разных уголках мира и живописные пейзажи, запечатлённые им же.
– М-да… – разочарование скользнуло в мыслях Смирнова, пока он разглядывал содержимое холодильника. На верхней полке красовался пакет молока и открытая банка зелёного горошка. Ниже лежал кусок копчёной колбасы, плавленый сыр и пачка сосисок, которые, судя по виду, есть уже не рекомендовалось. – Негусто, – Филипп закрыл холодильник, размышляя, сходить ему в магазин или заказать готовую еду домой.
Он посмотрел в окно, а потом на часы.
Поздновато.
Филипп поморщился, представляя, как сейчас, должно быть, промозгло на улице. Он не любил зиму, страдая от избытка холода и снега. Жаркий и влажный климат нравился ему куда больше, повышая тонус и настроение от одного только ощущения, что он находится в тепле.
Писатель вернулся в гостиную и сел за компьютер, открывая сайт с доставкой китайской еды. Быстрым движением он заказал проверенные блюда и удовлетворённо улыбнулся. Скоро будет ужин, хоть и поздний.
Глава 29. Германия. Дрезден. Среда. 22:55
Улица была пуста. Редкие фонари освещали участки у дверей домов, оставляя большую часть в темноте.
Откуда-то доносились звуки проезжающих машин, но в это время суток город уже затихал и основным шумом звенела гнетущая тишина.
Тонкая тень аккуратно пробиралась вдоль зданий, умело игнорируя освещённые участки.
Она подошла к дому герра Шпильца, входная дверь которого оказалась перетянутой полицейской лентой. Это не стало препятствием.
Ловко орудуя отмычками, через несколько секунд тень уже стояла во внутреннем дворике.
Она присела на корточки, прислушиваясь к каждому звуку.
Дверь в дом приоткрыта. Видимо, полиция решила, что достаточно закрыть входную с улицы. Такое ей на руку, ведь не придётся возиться с замком и тревожить пространство ненужными звуками.
Альбина, мягко ступая, подошла к двери.
Ещё раз прислушалась.
Всё тихо.
Она зашла в дом.
Перед ней показалась лестница, ведущая на третий этаж, где располагалась её цель.
Осторожно, зная, что ступени имеют особенность скрипеть, Альбина начала подниматься.
Плавными, скоординированными движениями, не издавая ни одного звука, она быстро взбиралась вверх.
Для неё это удовольствие.
Сотню раз, выполняя задания Мастера Бездны, она проникала в чужие особняки, музеи и на аукционы, забирая требуемое Ордену.
Ордену, ставшему её домом, семьёй, смыслом существования.
Она не имела понятия, как давно создали Орден Янтарной Бездны, но знала: основателем являлся Мастер Бездны, человек, которого она никогда не видела и даже не догадывалась, мужчина это или женщина.
Как-то раз, учась ещё в институте, она получила письмо по электронной почте с предложением подработки курьером. Обязанности выглядели несложно, а деньги были нужны, и Альбина согласилась. Она начала мотаться по городу, отвозя и забирая заказы для антикварной лавки. Платили в итоге хорошо, и она начала интересоваться доставляемыми вещами, но однажды её попросили забрать предмет без ведома хозяина. Им оказался египетский папирус, привезённый частным коллекционером. Гонорар обещали баснословный для студентки, поэтому она выполнила задание.
На следующий день ей позвонил Мастер Бездны, и Альбина согласилась вступить в Орден.
С тех пор она ни разу об этом не пожалела.
Орден открыл ей знания, ресурсы и возможности, о которых она и не мечтала. А главное, теперь у неё появились деньги.
Альбина поднялась на третий этаж и прошла по коридору к нужной двери. За ней появилось помещение, заставленное мебелью.
Женщина поморщилась.
Она понимала, что всё вокруг антикварное и дорогое, однако выглядело как склад старых ненужных вещей.
Среди всего этого ей нужно найти секретер. И быстро.
Глава 30. Германия. Дрезден. Среда. 23:00
На самом деле, надо было забрать секретер ещё два дня назад, но герр Шпильц проинформировал её, что на него должен взглянуть реставратор, дабы избежать дефекта. Альбина согласилась, хотя без особого удовольствия. Ей не хотелось, чтобы кто-то лишний раз трогал ценную вещь.
И вот теперь секретер застрял в доме неизвестно на какое время.
Проклятие!
Альбина не могла ждать. И она решила сама забрать нужное.
У неё ушло около пяти минут, чтобы найти старинный предмет в помещении третьего этажа. Она прекрасно представляла, как он выглядит. Мастер Бездны подробно её проинструктировал. И догадывалась, почему им интересовался Орден Янтарной Бездны. Хотя, собственно, сам секретер не так и нужен.
Внутри него спрятан документ, дневник, его как раз и ожидал Мастер. Он отдал немалую сумму за секретер герру Шпильцу, похоже не подозревавшему, какая находка оказалась у него в руках.
Орден Янтарной Бездны являлся продолжателем идей Argentium Astrum – Ордена Серебряной Звезды, английского братства оккультистов и магов, существовавших в девятнадцатом веке. АА – Аmber Аbyss, Орден Янтарной Бездны, даже название придумано в том же стиле, дабы следовать традиции.
И, конечно, чтобы эти традиции не нарушать, Орден представлял собой магическое сообщество, целями которого являлись поиски мистических артефактов, древних ритуалов и тайных знаний.
Дневник, находившийся в секретере, очевидно, содержал как раз подобные сведения, и ради них Мастер Бездны не жалел ни денег, ни ресурсов.
Однако деталей Альбина не знала. Чей это документ и что в нём такого особенного, не её ума дело. Да она и не претендовала. Меньше знаешь, лучше спишь.
Секретер был из чёрного морёного дуба и выделялся на фоне остальной мебели.
Женщина подошла к нему и осмотрела.
Верхняя часть секретера поделена на квадраты, а в центре размещался прямоугольник, где пестрела картина, изображающая арку, обвитую виноградной лозой.
В каждом квадрате виднелись рисунки с аппликациями птиц.
Альбина знала, какую следует искать. Изумрудного цвета.
Она повернула аппликацию, и дверца квадрата открылась.
Внутри оказалось пусто. Альбина несколько секунд смотрела в полость.
Неужели ошиблась?
Она вновь обследовала всех птиц и на всякий случай попробовала повернуть каждую. Таким образом открывалась только одна дверца. Она не ошиблась.
Мог ли Мастер Бездны перепутать?
Возможно, в секретере ничего и нет?
Нужно позвонить в Орден.
Она вышла из зала и начала спускаться по лестнице.
Внезапно внизу раздался скрип.
Седьмая замерла.
Прислушалась.
Тихо.
Но через несколько секунд звук повторился.
Альбина перегнулась через перила, глядя вниз.
Промелькнул свет от фонарика.
Она резко присела на корточки.
