Кьет понимал по-английски и неплохо говорил. Раймонд знал, что «кхайтийоу» по-тайски яичница, и это было то немногое, что он понимал на местном языке.
Джунгли заволокло прозрачной дымкой. Они начинались за садом мистера Ли, где рабочие выстроили высокий забор. На столь маленьком острове не было даже обезьян, и это не могло не радовать Раймонда при покупке земли, но здесь обитало несметное количество змей. Очевидно, забор спасал лишь от ежесекундно кишащей змеями земли, ведь никто не удивлялся их следам на песке, оставленным от ночных вечеринок – словно сотни велосипедистов устроили предрассветные покатушки. Никто не травил их норы и не трогал случайно проползающих гадов – тайцы знали толк в благоразумном соседстве, и Раймонд перенимал этот опыт. Лишь иногда приезжала служба отлова и чистила населенную часть острова, перевозя змей обратно в джунгли.
Перед самым домом, паразитируя на деревьях, распустились пурпурные орхидеи, налилась соком саподилла, сбросила свои цветы в неглубокий бассейн плюмерия.
Ливень беспощадно колотил по пальмовым листьям, по раскидистой тростниковой крыше уютной виллы, то и дело срываясь с нее целыми потоками. Вдалеке прогремел гром.
– Скоро закончится, – Кьет поставил поднос на стол веранды и высунулся из-под крыши.
– Брось, мы же никуда не спешим.
Кьет засмеялся.
– После обеда подвезут продукты, – он сдержанно поклонился и, расправив зонтик, снова убежал.
Запах кофе наркотическим зельем проник в носовые пазухи. Раймонд посмотрел на поднос – в окружении огурцов, поджаристого бекона и домашних картофельных чипсов красовалась кхайтийоу.
Раймонд любил утро. Любил ливень. Любил Ко Ан.
Тропические ливни всегда заканчивались так же молниеносно, как начинались. Словно кто-то открывал душ, а уже через полчаса закрывал его.
Мистер Ли сменил белые шорты на плавательные и спустился с высокой веранды. Лучшие дома – это дома на сваях.
Наводнения не достанут, да и всякой живности сложнее добраться до жилого пространства, хотя, как оказалось, для этих тварей нет ничего невозможного.
Мокрые дорожки приобрели насыщенный серый цвет, с огромных листьев все еще стекали тонкие дождевые ручьи. Вдоль пляжа на ветру метались макушки высоченных кокосовых пальм. Одни из них со временем сильно нагнулись, решив прилечь на белый песок.
Раймонд еще не видел океан, но уже слышал его. Первую половину дня он неизменно был спокоен и преимущественно в приливе. В это время было приятно купаться, потому что к обеду начинался отлив и океан уходил на сотни ярдов, оголяя песок и острые коралловые рифы. К вечеру океан возвращался, но время этих колебаний постоянно менялось. В конце пляжа вдоль скалистого обрыва глубина была больше, из-за чего отливы становились менее заметными. Там жили вараны, и ни Раймонду, ни Кьету не хотелось их тревожить.
Мистер Ли дошел до песка, снял тапки, белую рубашку и повесил на пригнувшуюся пальму полотенце. Температура Индийского океана, что бирюзовой полосой разлился у его ног, что обычно 27 градусов по Цельсию – всегда одинаковая зимой и летом. Он зашел по пояс и осмотрелся. Вода кристальной чистоты, небольшие косяки мелких прозрачных рыб, по дну на тонких ножках бегут и закапываются в песок вытянутые спиралевидные ракушки.
Раймонд лег на водную гладь – она прекрасно держала его расслабленное тело. Ушные раковины заполнились, теперь он слышал только шум моря и свое дыхание. Он осмотрел каменистый обрыв и густые джунгли, по которым стелился низкий туман. Кучевые облака на горизонте, лодки рыбаков и силуэты одиночных покатых скал, парящих над океаном – постоянные испарения превращали этот мир из реального в призрачный.
Раймонд закрыл глаза. Его тело почти слилось с океаном, сделалось его частью, покачивалось в его неспешном ритме.
Он лежал в ванной в съемной квартире Нью-Йорка. После работы официантом в загруженном под завязку ресторане ноги ныли так, что горячая ванная оказалась единственным местом, где Раймонд приходил в себя перед новым рабочим днем.
Внезапно его руки онемели. Тело медленно поползло вниз и вскоре скрылось под водой. Тусклый свет голой лампочки проник в странно позеленевшую воду, когда Раймонда с силой швырнуло в сторону и ударило о нечто бетонное. Он более не находился в своей тесной ванной, совершенно точно безвольное тело парня швыряла из стороны в сторону большая вода. На огромной скорости в него врезались острые осколки стекла, тяжелые бревна и мертвые тела других людей.
Раймонд не чувствовал боли. Боль – лишь сигнал мозга – с телом не все в порядке. Но когда ты почти мертв, подобные сигналы не имеют смысла, и мозг просто перестает их посылать. Он напоролся на железные конструкции, и что-то скользкое под ним вмиг вытолкнуло тело на поверхность. Раймонд узрел разрушенные строения прибрежного азиатского города. Грязная вода затопила берег по самые макушки длинных пальм, унося вглубь джунглей крыши домов и разбитые лодки. Кругом лишь грязь, боль и смерть. Кто-то схватил мёртвой хваткой Раймонда за ногу и потащил обратно под воду. Он из последних сил забился в конвульсиях и вынырнул в своей собственной ванне. В ушах остались людские крики и безутешный детский плач. Мистер Ли теперь точно знал – где-то на Земле вскоре случится что-то ужасное.
С самого утра Нью-Йорк засыпал мелкий рождественский снег. Страна готовилась к встрече Нового года, и график ресторана был загружен. Раймонд вышел из дома раньше обычного, добрался до работы с небольшим опозданием, черт знает сколько раз поскользнувшись на заснеженных улицах.
Парень переоделся в наглаженную униформу и вышел на кухню. В начале рабочего дня здесь было непривычно пусто. В конце огромного зала скопились люди, взирая в небольшой телевизионный экран – на другой стороне планеты произошла ужасная трагедия. Землетрясение в Индийском океане амплитудой девять баллов вызвало смертоносное цунами, обрушившееся на берега Индонезии, Шри-Ланки, юга Индии, Таиланда и других стран. Высота волн превышала пятнадцать метров, океан ушел на сотни миль в вглубь джунглей. Это случилось в 7:58 утра по тайскому времени и 19:58 по времени Нью-Йорка – как раз когда Раймонд принимал свою ванну.
Трагедия унесла более 200 000 человеческих жизней и стала одной из самых масштабных в современной истории. Теперь даже на этом маленьком острове прибрежная служба обязала Раймонда поставить указатель эвакуационного пути в случае цунами. Подобные указатели могут сработать в прибрежных городах – там, где в хаосе становится совершенно непонятно куда бежать, но не на этом острове. Если однажды цунами придет сюда, ни у кого здесь не останется ни единого шанса.
Открыв глаза, Раймонд осмотрел редкие низкие облака и перевел взгляд на скалистый обрыв. Там стоял человек, и Раймонд его видел. Точнее, видел не воочию, не глазами. Скорее, он точно знал, что там человек. Знал, во что тот одет, куда смотрит, в какой позе стоит. Покупая необитаемый остров, Мистер Ли искренне надеялся, что на нем не обитают ни люди, ни призраки. Но, как оказалось позже, одного туриста все-таки угораздило здесь разбиться о скалы при неудачном прыжке с высоты.
«Всего один, неизменно портящий живописный вид…» – подумал Раймонд и вновь закрыл глаза.
Когда он, наконец, решил подняться, вода доходила ему до колена – океан уходил.
Атхит, жена Кьета, готовила телятину с древесными грибами и киви под острым соусом, и это блюдо заволокло экзотическим ароматом весь берег.
Раймонд открыл бутылку холодного рислинга, взял с кухни бокал и вышел на деревянную веранду, что из-под навеса столовой плавно уходила в мягкий прибрежный песок. Тут умещалось несколько плетеных кресел на случай гостей и пара столов на тот же случай.
Раймонд никого не ждал сегодня, кроме парня на моторной лодке, что еженедельно доставлял на остров продукты.
Мистер Ли наполнил до блеска вычищенный бокал и пригубил вино. Солнце согрело его плечи, и он снова взглянул на океан – океан побагровел.
Раймонд отвернулся. Его сердцебиение участилось. Он глубоко вздохнул, отпил холодного вина и снова повернул голову. По бурым пенистым волнам плыли истерзанные трупы. Не один, не два. Ими устилалось все – до самого горизонта.
Атхит, шоркая вьетнамками, услужливо несла поднос с тарелкой, полной еды.
– Не сейчас, – Раймонд с трудом сглотнул слюну – мышцы шеи и плеч напряглись, желудок неприятно свело, а к горлу подошла изжога.
Пожилая тайка тут же развернулась и пошагала на кухню.
Мистер Ли больше не решился смотреть на океан. Он взял со стола бутылку и побрел в свое бунгало. Он достал из шкафа телефон, включил его и послал сообщение на единственный номер, что был в нем записан.
«Грядет что-то ужасное. Массовое. Такого я еще не видел».
Раймонд оставил телефон на кровати и вышел из комнаты. Он снова сел в плетеное кресло на высокой веранде и, вдохнув душный полуденный воздух, сделал два больших глотка. Спонтанные, до дрожи реалистичные видения пугали. Они начались семь лет назад, после знакомства с Элом Робертсом.
– Ты должен научиться предсказывать все это заранее, чтоб у нас было время для предотвращения, понимаешь?
Раймонд поднял глаза на строгое лицо Эла. Острый прямой нос, волевой подбородок, тяжелый взгляд карих глаз – казалось, этому человеку невозможно противиться.
– Но я не могу, не умею! – не выдержал Раймонд.
– Но ты же как-то предвидишь лотерею и результаты скачек…
– Лотерею за день, скачки всего за несколько часов. Не понимаю, как я помогу вам, сообщив о трагедии всего за час. Да и как узнать, что до нее час, а не минута, ни день и не год…
– Ты должен что-то придумать. Разработать какую-то систему, натренировать способности, в конце концов.
– Легко сказать, – Раймонд запустил тонкие пальцы в свои волнистые волосы. – И что, если я не смогу?
– Тогда придется добавить в дело Кристин парочку новых улик, – отстраненно произнес Эл.
У Ли от напряжения свело виски.
– Нет, вы не повесите на меня смерть Кристин. Вы же знаете – ее убил не я! – буквально закричал он.
– Подумай, Раймонд, что стоит твоя жизнь, жизнь Кристин или твоей матери, если сопоставить их с тремя тысячами погибших. И это только то, на чем ты попался. Сколько еще смертей ты предвидел за свою жизнь, сколько раз ты знал наперед и молчал?
– Это не мой выбор! – парень стиснул зубы так, что они заскрежетали.
– Да, не твой. Но для чего-то тебя наделил этим умением Бог или Дьявол, уж не знаю, кто у вас там главный.
У кромки наполовину седых волос проступила полоса чуть заметных капель пота – Элу нелегко давался разговор. Грозя несчастному парню тюрьмой, он требовал от него невозможного. Впрочем, на тот момент невозможного…
– И сколько у меня времени?
– Три месяца, – процедил Эл.
– Вы даже не представляете, как это трудно! Сажайте тогда сразу, зачем тянуть долгих три месяца! – сорвался Раймонд.
– Полгода, – уже намного мягче ответил Эл.
– И если я справлюсь? – уже в дверях остановил его Раймонд.
– Ты сможешь участвовать в любых скачках, делать любые ставки. Если захочешь, сможешь даже купить себе остров и переехать туда – никто не будет тебе ни в чем препятствовать.
На кровати тихо брякнул телефон – Раймонд не сдвинулся с места. На синей поверхности тенистого бассейна неспешно кружились белые цветы плюмерии. Они гипнотически притягивали взгляд Мистера Ли, и вскоре он не имел сил оторваться от их неспешного движения. В голове крутилось всего четыре цифры, и Раймонд терпеливо ждал, когда они сложатся в нужном порядке. На телефон пришло еще одно сообщение – Раймонд даже не дрогнул. Он снова глотнул вина и, наконец, увидел нужное число – оно черным венами проступило на дне его собственного бассейна.
Из-за угла показался суетливый Кьет.
– Мистер Ли, ваш обед! – он приподнял в руках медный поднос с блестящей сферической крышкой.
– Неси, теперь поем, – замахал Раймонд.
– Вы снова много думаете, – подметил Кьет, – возможно, скоро приедет Мистер Эл?
– Думаю, приедет…
Под крышкой оказалось аппетитное блюдо, украшенное миниатюрными кукурузными початками.
– Ты ведь его недолюбливаешь?
Кьет не понял его вопроса. Он заулыбался и услужливо поклонился.
– Так точно, мистер! Если вы пойдете плавать, я почищу бассейн, – ответил таец.
Раймонд одобрительно кивнул. Он налил еще вина, теперь оно не пьянило вовсе. Напротив, напиток отрезвлял от странных видений, расслаблял воспаленный переживаниями мозг, позволял отойти от участия, оставаясь посторонним наблюдателем.
За те полгода, что дал ему Эл, Раймонд посетил практически все казино страны. Он старался угадывать наперед так задолго, как только мог, и постепенно у него начало получаться. Сначала приходило странное видение, затем он расшифровывал его, а потом искал к нему дату. Однажды он сидел в отеле Лас Вегаса и пытался увидеть номера вечерней рулетки. Внезапно здание зашаталось. Раймонд схватил паспорт, деньги и в панике бросился на улицу. Он бежал по наполненному людьми холлу, не понимая, почему никто не видит обрушений. Когда он был на улице – в южном крыле здания последовал еще один взрыв, сравнявший с землёй остаток отеля. Раймонда увезли в полицию. Это было самое короткое задержания в Лас Вегасе – через девятнадцать минут мистера Ли отпустили. Вскоре с ним связался Эл и Раймонд передал ему информацию о страшном видении. С того дня гостиницу поставили под наблюдение. Долгих одиннадцать месяцев ничего не предвещало террористических атак, взрывов и даже банальных перестрелок. Но ровно год спустя, когда начальство Эла буквально сравняло агента с землей, в отделение поступила информация, что в гостинице обнаружено взрывное устройство. Мойщик окон, что работал на высоте, имел при себе восемь килограмм тротила.
С тех пор Раймонд знал, как показывалась дата – он настроил этот канал как антенну радиоприемника. Часто мистер Ли уходил в себя на целые дни, ища повсюду знаки. Те складывались в цифры, которые в свою очередь складывались в страшный номер – и тогда он мог точно сказать, сколько у департамента осталось времени.
Глава 3
11:15 РМ
Эл взглянул на спящую Мариан. Ему не нужна была напарница. Он много раз летал в Азию один. И Элу никогда не было скучно, он не страдал приступами одиночества, не имел острой потребности в общении. Зачем же он так скрупулезно выбирал ее, зачем взял с собой? Теперь ему придется объяснять Мариан порой совершенно необъяснимые вещи, убеждать ее, что это все правда, смотреть в глаза полные недоумения. Так, зачем? Скорее всего, агенту захотелось иметь рядом объективного свидетеля – того, кто признает, что Эл не сумасшедший. Что он в своем уме в отличие от Раймонда, ведь Эл за годы работы с мистером Ли и вправду начал всерьез сомневаться в собственной вменяемости.
Агент повернулся на другой бок, взбил подушку и закрыл глаза.
Лишь только его сознание стало уплывать по воздушным волнам в царство Морфея, самолет резко сорвался в свободное падение. Пять секунд показались вечностью, после которых по салону разнесся предупредительный сигнал. Череда щелчков ремней безопасности нагнетала тревогу, а боинг снова провалился в воздушную яму, подняв тело Эла над сиденьем. Мариан вскрикнула и вцепилась правой рукой в кресло, а левой в предплечье Эла. Тот лишь улыбнулся.
– Не бойся, мы не разобьемся, – спокойно произнес он.
– Откуда ты знаешь? – Мариан теряла субординацию.
Самолет снова набирал высоту и вскоре отчаянно терял ее. По салону пронеслась волна криков.
– Если б этому самолету суждено было упасть, Раймонд бы сказал.
– А если бы он вздумал от тебя избавиться? – Мариан вжалась в кресло. – Сказал бы?
А на случай, если б Раймонд вздумал от него избавится, Эл прихватил с собой Мариан. Девушку, что при всех своих плюсах оказалась еще и чертовски похожа на Кристин. Он видел несчастную на фотографиях в морге, когда изучал жизнь парня в Нью-Джерси. Растерзанная психопатом совсем еще юная Кристин больше не чувствовала боли. Она отмучилась свое, но на мраморном лице с черными уродливыми подтеками навсегда застыл ужас. В отличие от Раймонда, Эл никогда не путал живых с мертвыми. И лишь сейчас, в приглушенном свете аварийных огней, лицо Мариан блеснуло мертвецкой белизной. Красные капилляры расползлись по белкам усталых глаз, что вмиг наполнились таким же сильным как у Кристин страхом смерти.
– Ты обещал мне! – кричал Раймонд.
Он был не в себе от ярости.
– Я выполнил все обещания, данные тебе, Раймонд, – впервые голос Эла в разговоре с ним наполнился тревогой.
– Там, в Лас-Вегасе, я просил лишь одного, чтоб Клифард сидел всю жизнь. За Кристин и за мою бедную мать!
Раймонд разрывал гостиную бунгало широкими шагами. Никто не сообщал ему, что в горном Алькатрасе – самой строгой тюрьме соединённых штатов, скончался насильник и убийца Клифард. Когда в агентство поступила информация о его кончине, свидетельства о смерти тут же засекретили. Ни в одно СМИ не просочилось ни единого слова о странном инциденте в тюремной уборной, ни одного упоминания про Флоренс да и вообще про Колорадо. Как Раймонд узнал? Как и всегда! Эл даже не мечтал, что это надолго останется тайной. Просто тянул время.
– Он скончался! Я не властен над жизнями людей! – возмущался Эл. – Ты должен радоваться, – агент потянулся к кофемашине, когда заметил, что его рука дрожит. – Ты должен радоваться, – повторил он, застряв в душном воздухе, наполнившим комнату. – Теперь этот садист горит в аду…
Кофемашина закряхтела, и брызнула в Эла кипятком.
– Что ты знаешь про ад? – громом разразился Раймонд.
– Заеду через пару дней, – не поворачиваясь, ответил Эл. – Быть может, тогда ты перестанешь путать агента ЦРУ с Хароном.
Он вышел из бунгало и спустился по лестнице, пересек тропический сад и уже через минуту был на пляже. Эл не собирался так рано покидать остров. По обыкновению он ужинал с Раймондом под звездами и с ночным приливом отправлялся в Патонг. Таец, что управлял моторной лодкой, спал в гамаке близ навеса из пальмовых листьев, даже не подозревая, что арендатор собрался в путь.
– Мне надо обратно в Патонг, – крикнул Эл, поравнявшись с ним.
Таец тут же подскочил и побежал за Робертсом. Двести ярдов сырого песка сказались на терпении Эла – водитель оставил моторку далеко от берега с учетом отлива. Они запрыгнули в лодку, и таец завел мотор. Затылок Эла пронзила острая боль. Он склонил голову и помассировал шею. Секунду спустя что-то заставило Эла обернуться – на белом песке утопающего в туманных джунглях острова стоял Раймонд.
– Черт, – обронил Эл.
Вскоре Ко Ан превратился в одинокое парящее облако над водой, и Эл заметно успокоился.
