? Нет, просто… Столько людей. И все станут смотреть…
? Если спрячешь уши, меньше смотреть не станут.
? Но может они смогут увидеть во мне такого же человека?
? Никогда. Хотя бы потому, что ты не человек. Но разве это плохо? Ада, ведь то, что чародейка станет королевой, это такое чудо! Мы и помыслить…
Она резко замолчала, пальцами коснувшись губ.
? Впрочем, я всегда тешила себя мыслью, что я гораздо лучше всех этих человеческих аристократок хотя бы потому, что всегда даю своему чаду выбор. Я от этого не отступлюсь. Но только ты подумай, если станешь прятаться, зачем вообще это все?
Я молчала. И мама тоже. Мы просто стояли в тишине, пока под закопченным котлом сверкало волшебное пламя.
? Прости.
Она вышла, не дав мне даже ответить.
Я почувствовала себя ужасно виноватой. И еще сердитой. И еще вспомнила этот короткий миг смущения, когда Люций увидел мои глупые мысли.
Все складывалось в ноющее чувство вины. Посмотреть со стороны, я казалась себе глупой девчонкой, которая вместо того, чтобы думать о пользе, которую может принести своему народу, думает о всяких глупостях…
Я твердо пообещала себе немедленно поговорить с мамой, отказаться от распущенных волос и начать ходить с гордо поднятой головой, как сказал мой учитель…
И стала варить зелье тихого сна. В конце-концов, мама ведь для этого привела меня… Да и бодрящее зелье мне точно бы пригодилось. И еще зелье от жара, и от опьянения…
Я вышла уже глубокой ночью, подивившись только, что меня никто не искал. Но удивление было не долгим.
У самой моей двери, на полу, совсем не как полагает герцогу, сидел папа, определенно в шаге от того, чтобы уснуть.
Увидел меня сразу же.
? Мама очень злится?
? Не злится вообще. Немного расстроена.
? Я виновата.
? Она сказала мне то же самое.
Он улыбнулся, отряхиваясь, и повел меня за собой по коридору, до самой моей комнаты .
? Тебе давно пора было спать.
? Знаю. Но ты ведь здесь не для серьезного разговора? Еще один я не переживу.
? Ну уж нет, в этом я никогда не был силен. Особенно, когда ты выросла.
? Сегодня я поняла, что совсем не выросла. И Люций, и мама, вот они смотрят на все это действительно как взрослые. А я…
Папа не дал мне договорить, прижимая к своей груди.
? А ты тоже хочешь быть взрослой, как же мне не знать. Не поверишь, мне когда-то было столько же, сколько тебе.
Смеясь, он поцеловал меня, и я почувствовала затылком, как он скривился от всей пыли оставшейся на волосах.
Я засмеялась.
? Иди уже спать.
? Пап?
? Да?
? Я люблю тебя.
? И я тебя.
4
Человеческая вера в единого Бога заключалась в том, что некто сидел на небе, над звёздами, и следил за их жизнью.
В одной из старых книг, которые дедушка купил еще для моей мамы, когда она вышла за его сына, были отрывки воспоминаний прошедших через врата магов, наших предков, что первыми встретились с людьми.
Они писали, что эта вера, хоть и казалась забавной причудой, вызывала у них восхищение. Священные книги учили покаянию, смирению, любви…
Как все созданное людьми, эти книги были обречены быть прочитанными сотни раз, пересказанными и переписанными сотни раз. Как и все, созданное людьми, эти книги обречены были утратить свой первоначальный смысл.
Легко увидеть это, будучи посторонними.
Для людей все было не так очевидно, хоть отведенный нам век сильно и не отличался.
И в более поздних воспоминаниях, восхищение сменилось злой иронией о том, как покаяние заменили поклонами, смирение – преклоненными коленями, а любовь…
Праздником любви стал день, когда мужчина приходил в дом своей нареченной, чтобы забрать ее от отца и взять под свою защиту.
Просиживая в библиотеке в ожидании этого дня, я то и дело вычитывала об обрядах и традициях, что годами накапливались, сливаясь в длинную и утомительную церемонию.
Что же, теперь я хотя бы была уверенна, что нигде не допущу ошибки.
Как и полагается, я рано встала, и, одевшись, отправилась на беседу с Орандо, духовником моего отца. Он был человек добрый и приветливый, хотя и не упускал возможности напомнить, что и мне, и маме не мешало бы проявлять больше смирения. Считал, хоть маги и отлучены от церкви, и считаются неугодными Богу созданиями, мы все равно можем приходить к нему за советами или исповедью. Ведь первая его цель, как духовника – дарить успокоение души.
? Здравствуй, Ада.
Орандо встретил меня на пороге своей маленькой кельи, примыкающей к нашей домашней часовне. В комнате царил кромешный мрак, за исключением свечи, что духовник держал в руках.
? Здравствуйте, святой отец.
? Иди за мной.
Глаза привыкли к темноте быстро и я легко разобрала в тусклом пламени свечи два стула друг напротив друга.
Свеча осталась между нами, на низком подсвечнике, позволявшем осветить не более чем наши лица.
? Итак, сегодня очень важный день для вас, миледи. Вы к нему готовы?
? Да, святой отец.
? Как духовник дома, где вы воспитывались, я обязан спросить вас, хоть и не имею в этом никаких сомнений, входите ли вы в этот день в чистоте и невинности, с которой пришли в этот мир?
? Да, святой отец.
? Не терзают ли вас сомнения или неприязнь к человеку, который придет сегодня чтобы взять вас в жены?
? Нет, святой отец.
? По своей воле вы соглашаетесь на брак?
? Да, святой отец.
Он помолчал, улыбаясь. Мы никогда не были близки, и если мне требовался кто-то чтобы, как говорил Орандо, найти успокоение души, я шла к Люцию или к родителям. И все же духовник избавил меня этим утром от вопросов, которые, мы оба знали, в моем случае совершенно бессмысленны.
? Тогда, вручаю тебе святую книгу, а с ней мое благословение, и да подарит Бог тебе и твоему мужу долгие годы счастливой жизни.
Приняв маленькую книжку с молитвами, я, как и полагается дочери герцога, чинно поклонилась и покинула темную келью.
? Как все прошло? – спросил у двери отец, поправляя мою вуаль. Мама лишь улыбалась, глядя на уложенные в высокую прическу волосы (которые, нужно признать, дались мне невероятно тяжело).
Я немного стушевалась, увидев, что они оба здесь, ведь прийти должен был только папа, но все же совершенно невозмутимо, и даже радостно, ответила:
? Прекрасно. Что-то случилось?
? Ничего особого, но пойдем пока в дом.
? А разве я не должна?..
? Чуть позже.
Не споря, я пошла за мамой, лишь больше удивившись тому, что отец пошел в келью.
В дом, который на подходах казался невероятно шумным, мы вошли не через парадный вход, а через коридор для слуг, сразу попав в широкую гостиную.
И я замерла.
? Доброе утро, леди Ориа.
Король стоял передо мной, во всем своем величии.
? Ваше Величество, – спохватилась я, счастливо заметив, что моей оплошности не увидят его придворные. – Я думала, мы не должны видеться до того как войдем в часовню.
? Не думал, что твой народ верит в суеверия.
? Я иногда путаю суеверия с церковными традициями.
Я смутилась, увидев, что мое замечание пришлось королю не по душе, но он промолчал.
? Что же, как вы могли заметить, ваш отец отправился к духовнику. Дело в том, что Его Святейшество отказался приехать и освятить наш союз.
Он говорил об этом, как о самой обыденной вещи, хотя, зная его приверженность церкви, я могла только догадываться насколько глубоким было это оскорбление.
? Но не стоит волноваться. Уверен, ваш духовник с радостью исполнит эту миссию.
И словно по заказу, тут же объявился отец.
? Орандо согласен.
? Благодарю, Лука. Тогда успокойте благородных господ, и дайте знать, когда мы можем идти.
? Как прикажете, Ваше Величество.
? Но разве… ведь традиция… – я чувствовала себя ужасно глупо, но куда больше разочарованно. Я ведь все выучила, и что же в итоге?
Родители меня едва ли услышали, они, взявшись за руки уже шли в часовню, чтобы заверить немногочисленных гостей, что в все в полном порядке.
? Полагаю, несколько традиций я вправе нарушить.
Я оглянулась, понимая, что снова оказалась наедине с королем. Это казалось странным, ведь за все время приготовлений мы так ни разу и не увиделись. Едва ли я ждала другого.
? Мне жаль, что из-за меня, Его Святейшество отказался…
? Забудь. Я поговорю с ним об этом позже.
? Это много значило для вас.
? Но этот день принадлежит тебе не меньше, чем мне. И я хочу чтобы он принес тебе радость.
Я глупо улыбнулась, сжимая букет из мирта. Где-то в темечке упорно не давала покоя мысль, что за человек стоит передо мной. Но неужели это так ужасно забыть о ней только лишь сегодня?
Ведь сейчас он не жестокий король.
? Ваше Величество, миледи, вас ждут.
Слуга откланялся быстро, как и положено в благородных домах, и у меня немного сбилось дыхание.
Король протянул мне руку, и я поняла, что у меня, как на зло, снова похолодели ладони.
