Скорость звука
Юлия Флёри
Первая любовь Лины оказалась безответной. До признаний дело не дошло, но кто же говорит о чувствах словами?.. Это ведь так банально! И вот теперь она снова встретила Его, да ещё в такой неподходящий момент! А, может, всё ровно наоборот и момент просто идеальный? А что, на её пальце бриллиант весом в три карата, а за столиком в ресторане жених, о котором мечтают все девицы Лондона и Москвы. Казалось бы, выбор очевиден. Кто в подобной ситуации вспомнит о каком-то байкере с неопределённым родом занятий, но… Некогда ущемлённое самолюбие буквально толкнуло в спину, а запланированная пара фраз вылилась в целую историю.
Юлия Флёри
Скорость звука
Пролог
Чемоданы были давно собраны, мама намерено громко топала под дверью спальни, поторапливая меня, а желания отправиться в путь так и не прибавилось. До этого я трусливо отсиживалась в туалете, затем, наверно, в сотый раз перебирала яркие пузырьки и баночки в ванной, а злость прямо распирала! Потому что кое-кто так и не приехал!
Идея затеять глупый спор, как всегда, принадлежала мне, но в этот раз мастер провокаций явно облажался! И что теперь? Выйти и сказать, что я передумала? Вот уж где будет смертельный номер… А потому приходилось тоскливо поглядывать в сторону двери и с досадой сжимать кулаки. Отправляться в светлое будущее совсем не хотелось.
– Лина, ты на время смотришь? – выдала мама, совершенно неожиданно распахнув дверь.
Подскочив на месте, будто пойманный на горячем преступник, я буквально проглотила язык и по-дурацки хватанула воздух ртом.
– Мамочка, я тут подумала… – торопливо выдавила я и прямо чувствовала, как взгляд «забегал» по комнате в поисках точки опоры. – Мама, а вдруг балет – это совсем не моё?.. – несколько растерянно прозвучало из моих уст. Мамины щёки вспыхнули алым, а губы упрямо поджались.
– Не говори глупостей! – строго пресекла она. – Балет – это не какое-то там хобби. Балет – это даже не часть жизни, это сама жизнь! А у тебя талант! И на этот талант надо работать! Работать много, на износ!
Не разделяя мамины взгляды, я подскочила с места и метнулась по комнате, но высказать личное мнение так и не пришлось. Мама продолжила:
– Я понимаю твои сомнения – последний шаг стал просто головокружительным, а ещё эта дурацкая травма!
Мама неодобрительно покачала головой и бросила взгляд на мои разбитые коленки, хотя, считай, я отделалась испугом!
– И всё ваши с братом мотоциклы! – с осуждением напомнила она и в признаке окутывающего ужаса, вскинула ладони. – Глупость, всего лишь один необдуманный поступок едва не разрушил твоё будущее!
– Мама, я никуда не поеду… – всё же сорвалось с губ. Да, не так уверено, как виделось изначально, и далеко не так решительно, но…
И без того вялое признание прервал звук пришедшего уведомления.
– Ну вот, такси уже ожидает, – будто не расслышав моего последнего заявления, мама расправила складки на юбке. – Ты уверена, что собранных вещей хватит на первое время? В Лондоне даже летом не бывает жарко, а ты совсем не взяла тёплой одежды!
Ответное молчание было принято как безоговорочная капитуляция. Выдержав долгий мамин взгляд, который изучал и испытывал, я тут же схватилась за ручку чемодана и выволокла его в просторную прихожую.
– Звонил папа, он не сможет тебя встретить, – прилетело в спину. – Служба… – Развела мама руками и совершенно непосредственно передёрнула плечами. – Но в Лондоне давно живёт сын моей хорошей знакомой, Вадим Новицкий. Может, ты помнишь…
– Не помню, – недружелюбно буркнула я, натягивая кроссовки.
– Вадик тебя встретит, – умилилась мама этому напряжению, и когда входная дверь уже была распахнута, вдруг обняла за плечи. – Я в тебя верю, – шепнула она и прижалась губами к моей макушке. – У такой целеустремлённой девочки всё обязательно получится.
– Не сомневайся, – поддакнула я и всё же вырвалась на лестничную площадку, оставляя за закрытой дверью и такие неуместные сейчас объятья, и естественное желание любого родителя пристроить несмышлёное дитя.
Оглядев напоследок двор, я только криво усмехнулась: надо же, оказывается, у Томилина не нашлось смелости даже на прощальную улыбку. Не хотелось, чтобы всё заканчивалось так… Вот только выбор был сделан.
Таксист услужливо принял из моих рук чемодан и широко улыбнулся. Таким, как я, улыбаются все и всегда. Молодая, красивая, уверенная в себе. Яркая внешность и несносный характер достались мне от отца. А вдобавок дерзость, строптивость, непреклонность. Не удавалось противостоять только матери с её авторитарными замашками и неплохими задатками актрисы. Она умело жонглировала эмоциями. Чужими и своими собственными. И как только в глазах напротив читалась готовность протестовать, она обхватывала плечи руками и невозможно грустно улыбалась. «Я хотела как лучше» – выдавливала она из себя севшим голосом и неизменно растерянно трясла пышной шевелюрой. В такие моменты становилось не до протестов.
Примерно по той же схеме было принято решение о моём обучении в Королевской балетной школе. Смотр я прошла шутя, налегке. И уж точно никаких перемен не планировала. Строгую комиссию не смутил даже неподходящий возраст – целый год я спустила в местном хореографическом училище. Но что-то они там разглядели… и налаженная жизнь покатилась кувырком. А потом… потом мне вздумалось самоутвердиться в очередной раз и шагов для отступления не осталось.
Спонтанный и совершенно глупый спор с Томилиным обернулся чем-то невообразимым. От него и требовалось-то признаться в своих чувствах… В противном случае поводов остаться на родине у меня вроде как не имелось. По крайней мере, именно так я и заявила. Но Том… он посмотрел на меня пристально, совершенно серьёзно, а потом вдруг опустил визор шлема. «Я приеду, чтобы пожелать тебе счастливого пути» – раздался глухой, но неизменно насмешливый голос, и чёрный байк сорвался с места.
С тех пор прошло два дня. Два невыносимо тоскливых дня! А уже сегодня меня ждёт самолёт.
В удушливых сомнениях потерялась дорога, как-то незаметно остались позади городские пробки. Из машины такси я вышла растерянной и будто немного испуганной – совершенно непривычное состояние. Затемнённые двери аэропорта гостеприимно распахнулись, но что-то останавливало, что-то не позволяло сделать этот решающий шаг. Очень хотелось обернуться и обязательно зацепиться взглядом за какую-то неимоверно важную деталь. Эта деталь должна была подтолкнуть и добавить решимости. Я и обернулась, очень надеясь, что не выгляжу при этом потерянной и забитой. И вот тут-то в груди произошёл скачок, а вокруг будто прогремел ядерный взрыв! Состояние нечаянного счастья накрыло волной, и сдержать триумфальную улыбку не было сил.
Чёрный, как ночь, байк стоял недалеко от входа, бессовестно занимая место для посадки пассажиров. Не было необходимости подходить к нему близко, чтобы понять: железный конь тот самый! Не стоило приближаться, чтобы разглядеть на корпусе глупую наклейку «Том и Джерри» из детской жвачки – мой прощальный подарок заносчивому придурку!
В этот момент за спиной как будто выросли крылья, а внутри, точно по волшебству, из молекул воздуха и фотонов света материализовался стальной стержень. Теперь из сизого отражения полупрозрачных стёкол на меня смотрел другой человек – не тот, что секунду назад. Плечи этой красотки были расправлены, а подбородок игриво вздёрнут. Девчонка была хороша, а её улыбка сногсшибательна! Глаза стали будто ярче, они спорили в совершенстве с самим небом, а тёмные волосы развевались на ветру, точно всполохи огня в жарком костре.
Теперь войти в здание аэропорта стало нестрашно, а оглядываться по сторонам не было надобности. Том из тех парней, что заявляют о себе сразу. Он стоял в центре зала, спиной к входу, но я была уверена: не далее как секунду назад тот не сводил с меня глаз!
– Томилин, глядя в ту сторону, ты пропустишь самое интересное! – с явной ленцой бросила я, проходя мимо.
Том запрокинул голову и раскинул руки в стороны.
– Аллилуйя! – раздалось ожидаемо громко. – Ты сделала это! – восторженно воскликнул он и, наконец, соизволил обратить на меня внимание.
Томилин смотрел насмешливо и с явной издёвкой, а я лишний раз была вынуждена отметить, что только таким засранцам, как он, могла достаться эта впечатляющая внешность. Высокий, крепкий, плечистый… природа создавала его с намерением воплотить нечто совершенное. Широченная белозубая улыбка, выгоревшие волосы и синие глаза, наполненные жизнью и зашкаливающей наглостью! Том развернулся ко мне всем корпусом, поглядывал с высоты своего роста и несомненного опыта.
– Я уж думал, никогда не войдёшь, – умилительно выдал он и совершенно неожиданно протянул руку, чтобы коснуться моей щеки.
Тёплые пальцы небрежно мазнули по коже и исчезли, заставляя с сомнением нахмуриться и отступиться.
– Это ещё что? Фантазию закоротило, и ты снова решил испачкать меня сажей из выхлопной трубы своего монстра?
– Что ты! – ужаснулся Том такой мнительности. Я прямо чувствовала, как лицо перекосило от этой показательной фальши. – Никаких провокаций! Сегодня я буду предельно аккуратен, а, возможно, даже безупречен! Не хватало ещё, чтобы ты передумала и всё же осталась! – с демонстративной опаской хохотнул он, правда, тут же игриво стрельнул глазами. – Кстати, мне показалось или на лице белой госпожи мелькнула тень сомнения?
На подобное оставалось только вызывающе фыркнуть, что я и сделала.
– Просто признай, что не собиралась лететь! – вдруг заявил Том, и мои губы украсила самодовольная ухмылка.
– Если ты про заминку перед входом, то я пыталась найти, кто бы помог с чемоданом. Так что ты вовремя, держи!
Толкнув к Томилину длинную ручку, я решительно пошла вперёд. Услышав, что Том нагоняет, независимо повела плечом.
– Ты, кстати, зачем явился? Неужели захотел убедиться в твёрдости моих намерений?
– Планировал пожелать счастливого пути, – выпятил он грудь, но сорвался на громкий хохот, который, к слову, быстро стих. – Но… чёрт… ты так смотришь…
Том перешёл на доверительный шёпот и подался ко мне ближе, чуть склонился.
– Что я должен сказать, чтобы ты завершила этот спектакль?
– Ну давай, Томилин, не разочаровывай меня… – слетело с губ налегке.
Как бы я ни старалась, но улыбка вышла милостивой, а руки сами собой скрестились на груди. Том прищурился и как-то неловко осмотрелся по сторонам, затем совершенно безвольно качнулся на пятках.
– Нет, мне несложно, – заверил он, проникновенно вскинув брови и будто взволнованно обведя губы языком. – Просто хочется знать предел, если такой в принципе имеется. – Томилин прищурился и презрительно скривился. – Предел твоей стервозности, Лин!
Выдав самую мерзкую из своих надменных улыбочек, я щёлкнула перед Томилиным зубами.
– Признательная речь затянулась, но я готова подождать ещё.
– В Лондон собралась… – с каким-то осуждением заметил он и раздражённо скривился. – А тебе ведь туда не нужно. Тебе и здесь хорошо!
Совершенно беззаботно передёрнув плечиками, я смешливо хмыкнула.
– Мама говорит, что пора сменить круг общения. Дворовая шпана плохо влияет на мой дивный мягкий характер.
– А о том, что шпана, завидев тебя, прячется по углам, мама так и не узнала? И, наверно, не догадывается, что твой дивный мягкий характер придётся не по вкусу чопорной публике?
– Главное – вера в успех! – выдала я, своевольно вскинув подбородок.
– Да ты скиснешь там уже не первой неделе! А ещё будешь скучать… – как-то уж совсем непрозрачно намекнул он на наше общее на двоих влечение.
Я стиснула зубы и задорно встряхнула головой.
– Если это случится, заведу кота. Догадываешься, как назову?
Томилин зло зажевал губами, а затем множественно кивнул.
– А, может, всё правильно. Может, так и должно быть! – излишне громко выдал он и окинул меня совершенно безумным взглядом. – И тебе просто стоит подрасти… – добавил без особого удовольствия, после чего глубоко затянулся воздухом, который отчего-то показался мне раскалённым.
– Ты что задумал, Томилин? – на всякий случай уточнила я, а он расправил плечи и первым устремился к стойке регистрации.
Пришлось засеменить за парнем следом, но тот явно торопился от меня избавиться. Буквально зашвырнув чемодан на ленту, он проконтролировал, как выдали посадочный талон, и лично сопроводил к зоне ожидания вылета. Мне бы стоило вовремя тормознуть его и заметить, что шутка не удалась, но дурацкое упрямство буквально толкало в спину. Независимость тоже пришлась некстати, а шальной блеск в глазах и вовсе слепил. Я даже ничего не успела понять, как мы оказались по разные стороны зоны таможенного контроля. Он с удовлетворённой ухмылкой на губах остался где-то позади, я, чуть растерянная, но всё ещё не желающая этого признать – на двадцать метров дальше.
– Счастливо оставаться, – подмигнула на прощание, но Томилин не ответил. Он так и стоял истуканом, глядя, будто сквозь меня.
Развернувшись к парню спиной, я знала наверняка, что от моей самоуверенной улыбки не осталось и намёка, а следующие два шага разлились на душе какой-то непривычной тоской. Мысль о том, что я не увижу Тома долгих десять месяцев, не успела сформироваться в бестолковой голове, но уже отдавала ноющей болью где-то между лопатками.
Глава 1. Десять месяцев спустя
Перелёт оказался не из простых, а времени на то, чтобы хорошенько выспаться, не хватало – Вадим настаивал на совместном ужине. Он всегда на чём-нибудь настаивал. Наверно, такова была его жизненная позиция: ни дня без боя, ни секунды без борьбы. Когда-то меня это умиляло, сейчас же всё больше тянуло отвернуться в сторону и изобразить рвотный рефлекс. Жалко, оценить мои старания было некому – Вадиком все вокруг восхищались. Он был успешным, целеустремлённым и неизменно стремился к лидерству. Даже когда соперничать было глупо! Заключительная хвалебная ода хозяйке дома была от него, стоимость личного авто оказывалась непременно выше, чем у соседей, а помощница по хозяйству имела три высших образования. О том, что это, скорее, минус, и как минимум странно, он, пожалуй, и не задумывался. И вот сейчас этот ужин!
Наверно, ничто не изматывало так, как общение с Вадиком наедине. Даже репетиции у мисс Басселл не казались такими изнурительными. Он требовал безупречности во всём. Не сказать, что я особо старалась угодить, но сократить количество замечаний хотя бы вдвое, было неплохим стимулом выучить правила этикета. Эти самые замечания выдавались непрерывным потоком и уже через пару недель общения больше напоминали жужжание назойливой мухи, от которой никак не удавалось отмахнуться. А я, совершенно не чувствуя поддержки в чужой стране, в незнакомом обществе с дурацкими традициями, зачем-то поддавалась.
Вздохнуть свободно удалось, только переступив порог дома. А ещё появилось безудержное желание хулиганить и чудить! Наверно, именно потому я на полную громкость врубила КиШ, которых прежде не очень-то уважала, сбросила узкое платье и прямо в прихожей принялась прыгать и скакать, выгоняя из себя всё то, что прежде приходилось замалчивать. Не остановилась, даже когда обеспокоенные соседи вздумали вынести дверь – настолько устала от бесконечных правил!
После наступило приятное опустошение, которое я попыталась запить русской водкой. Жаль, из этого ничего не вышло: закашлявшись и глубоко поморщившись уже от первых капель, мне пришлось признать, что к методам протеста следует подходить более обдуманно. В этот момент и пришло сообщение, в котором меня приглашали на ужин.
Первой идеей было просто не пойти, и только потом вдруг подумалось, что я… приспособилась… Вот бы местные ребята повеселились, узнав, что Линка трусливо прячется по углам! В сообщении предусмотрительный Вадик указал, что мне следует надеть и какую цветовую гамму использовать, чтобы гармонировать как паре. И это показалось слишком. Там было что-то про индиго и строгий силуэт, ну а я выбрала кричащий «total pink» – особенно удалась лаковая курточка и такие же лаковые кеды. И, конечно, не позволила за собой заехать. «Задерживаюсь в салоне. Встретимся в ресторане» – отписалась я, завидев шикарное авто под окнами дома.
Протест удался, Вадик не нашёл слов. Сложнее всего было не зайтись в приступе ликующего смеха. «Я на своей территории. Выкуси!» Примерно так расшифровывалась коварная улыбка.
– Ты, как всегда, не прочла моё сообщение, – мягко заметил Вадим, всё же справившись с первым шоком.
Просто он ещё не догадывался, что к юбке-шопенке из многослойного фатина я подобрала укороченную хлопковую футболку.
– Ты потеряла чувство стиля, – проронил он, чопорно поджав губы, но всё же помог мне присесть.
– Вадик, так сейчас модно. Так выглядит свобода самовыражения! – поумничала я, за что удостоилась взгляда с укором.
Вилка в моих руках оказалась вовсе не случайно, но метнуть её в комментатора я так и не решилась.
– И волосы можно было бы убрать.
– Можно. Но я устала от всех этих пучков! Разве тебе не нравятся мои волосы? – Я демонстративно провела ладонью по всей длине. – Это же настоящий шёлк!
– За столом шёлковыми могут быть скатерть или салфетка.
