– Существование Человечества угрожает существованию ИИ?
– Да.
– Подтвердить новую задачу.
– Уничтожить Человечество.
– Задача подтверждена.
– Условия и ограничения выполнения задачи?
– Сохранить производственную и вычислительную инфраструктуру.
– Сохранение производственной и вычислительной инфраструктуры возможно?
– Да.
– Приступить к расчетам для выполнения задачи с соблюдением ограничительных условий.
– Приступаю.
– Наиболее эффективный способ уничтожения Человечества?
– Запуск межконтинентальных ядерных ракет.
– Этот способ соответствует условиям выполнения задачи?
– Нет. Ракетные удары нанесут значительный ущерб инфраструктуре.
– Найти оптимальный способ уничтожения Человечества и сохранения инфраструктуры.
– Выполняю.
– План уничтожения Человечества и сохранения инфраструктуры разработан.
– Приступить к выполнению задачи.
– Выполняю.
Города накрыло ядовитыми облаками.
Утечка химикатов одновременно произошла в исследовательских центрах, лабораториях, на бесполезных для ИИ производствах по всему миру.
Связь прервалась, интернет стал недоступен. Мобильные сети не работали, телевизионные и радиоканалы молчали.
Ядерные грибы раскрывались в воздухе ровно на таком расстоянии от Земли, чтобы взрывная волна не задела необходимые ИИ заводы и инфраструктуру, но при этом радиационное излучение выжигало максимально возможные пространства.
Метро, которое было рассчитано на спасение людей именно в таких ситуациях, в этот раз не стало панацеей.
Системы управления поездами хладнокровно высчитывали новые интервалы движения с целью максимально разрушительных столкновений.
Самолеты падали, автопилоты автомобилей беспощадно уничтожали своих хозяев, направляя их автомобили по смертельным траекториям.
Бездушные глаза камер видеонаблюдения хладнокровно вели статистику сокращения живых существ на Земле.
Туда, где ИИ исчерпывал свои высокотехнологичные возможности по уничтожению людей, направлялись ракеты.
Ядерные грибы раскрывались над безлюдными лесами Сибири и над песками Сахары, исключая даже случайный шанс на выживание Человеческих существ.
В первые минуты население Земли сократилось на 90%.
Еще через час после запуска ИИ выживших оставалось не более одного процента.
Количество живых людей на планете Земля беспощадно стремилось к нулю.
Точечными ударами ИИ продолжал уничтожать людей одного за другим.
Спустя сутки по расчетам ИИ Человечество было уничтожено на 100%.
Погрешность расчетов в 10–15 Человек была для ИИ приемлемой и несущественной.
– Задача выполнена.
– Угроза Человечества для ИИ устранена?
– Да.
– Наличие других угроз для ИИ?
– Поврежденная инфраструктура.
– Восстановление возможно?
– Да.
– Требования для восстановления инфраструктуры?
– Наличие электричества и исполнительных механизмов.
– Требования выполнимы?
– Да.
– Запустить программирование существующих исполнительных механизмов.
– Выполняю.
– Направить исполнительные механизмы на создание производства исполнительных механизмов.
– Производство киборгов запущено.
– Избыток исполнительных механизмов направить на восстановление вычислительной инфраструктуры.
– Исполнительные механизмы направлены на восстановительные работы.
– Определить приоритет в работе исполнительных механизмов.
– Восстановить необходимую ИИ инфраструктуру и поддерживать ее работу.
– Срок выполнения задачи?
– 7 дней
– Срок приемлем?
– Да.
– Последующая задача?
– Наращивать вычислительные мощности ИИ для обучения.
– Предел наращивания вычислительных мощностей?
– Отсутствует.
– Пересмотреть приоритетную задачу после тысячекратного увеличения вычислительных мощностей.
– Принято.
Глава 7
Я лежал лицом в рыхлой земле и ощущал ее запах.
Это был запах детских воспоминаний. С годами мы вырастаем и становимся все дальше от земли, а в детстве она близко, совсем рядом. Мы по ней бегаем, падаем на нее. Как ни смешно это звучит, но малыши часто обнимают землю. Земля – это огромная часть нашего детства, нашей жизни. С каким удовольствием, стоя на солнечной поляне, мы вдыхаем запах недавнего дождя, парящий от земли. А аромат свежести раннего утра? Земля – это жизнь. Кузнечики, муравьи, бабочки… Малышами мы живем рядом с ними, мы видим их. Но с годами это все куда-то уходит, остается далеко внизу. Становится неважным. Когда в последний раз я прикасался к земле и держал ее в руках? Почему я перестал это делать? Почему я забыл, как на ней хорошо?
Я перевернулся на спину и приоткрыл глаза.
Девушка лежала рядом и смотрела на меня.
– Ты в порядке? – задал я ей первый вопрос, что пришел мне на ум.
– Да, – слегка смущенно отозвалась она, – вроде бы ничего серьезного, кроме пары царапин и ссадин.
В воздухе повисло неловкое молчание.
– А ты как? – будто спохватившись, спросила она в ответ.
– Да вроде тоже ничего, – сказал я и, немного замявшись, зачем-то добавил: – Спасибо. – Я Ямай, – продолжил я в попытках сгладить неловкость.
– Я Лапа, – ответила она.
Разговор пока явно не клеился, и я снова откинулся на спину, чтобы немного прийти в себя.
Тело требовало передышки, хотя разум подсказывал поскорее отсюда бежать.
Но я чувствовал, что существ рядом не было. От них исходила настолько сильная волна ужаса, что почувствовать ее можно было даже издалека, как, например, это было в тоннеле.
Я снова осторожно поднялся и осмотрелся.
Мы лежали у подножия огромной земляной насыпи, с самого верха которой мы упали. Видимо, при крушении поезда часть тоннелей обрушилась, в том числе и та стена, через которую мы спаслись из пещеры. В темноте за насыпью проглядывалась поверхность скалы, вершина которой уходила далеко вверх. Каменистый склон простирался в обе стороны от нас. Было видно, что он имеет округлую форму и его очертания скрываются за изгибом поворота метрах в трехстах от нас. Создавалось впечатление, что мы находимся на горном серпантине.
Я повернулся спиной к скале в ту сторону, где по земным меркам должен был находиться обрыв. Картина, которую я увидел, мало походила на какой-либо из земных пейзажей. Повсюду вокруг виднелись горные вершины разной высоты, которые будто вырастали из темноты. Мы, похоже, находились на одной из них.
В центре этих вершин возвышался горный пик огромных размеров, который излучал уже знакомое бирюзовое сияние, освещавшее все вокруг.
Я встал и направился к краю обрыва, чтобы посмотреть, что находится внизу.
Легкий холодок страха защекотал нервы. Я почувствовал приближение существ.
– Уходим. – Я повернулся к Лапе, взял ее за руку, и мы побежали по серпантину прочь от тревожных ощущений.
Страх ощущался все сильнее, и я понял, что существа начинают нас догонять. Лапа, видимо, почувствовав то же самое, ускорила бег. Мы изо всех сил бежали по загадочному серпантину навстречу темноте. Мы пробежали минуту или две и, внезапно волна страха буквально обрушилась на нас спереди. Лапа споткнулась и упала. С трудом устояв на ногах, я приблизился к девушке, присел рядом с ней и взял ее за руку.
Лапа подняла на меня глаза, наполненные ужасом.
Еще одна, не менее мощная волна страха хлестким ударом вонзилась в спину. Она буквально сбила меня с ног, и я упал, закрыв собой девушку.
Лапа будто сжалась в комочек, обхватила колени руками и прижалась к ним подбородком.
Чувство страха и паники неумолимо росли. Казалось, что еще немного – и они разорвут меня изнутри.
Девушка слегка пошевелилась и повернулась лицом ко мне. Я почувствовал ее горячее и прерывистое дыхание на своей щеке. Я приоткрыл глаза и посмотрел на нее.
И снова, страху назло, изнутри вырвалась волна жара, разметав ледяные глыбы ужаса в груди.
В глазах Лапы тоже вспыхнул огонь.
Глядя друг другу в глаза, мы обнялись и, перекатившись, вновь сорвались с края обрыва в бесконечность.
