Жестокие игры
Ульяна Громова
Виталя – мой сосед и первая любовь. Он старше и потому не воспринимал меня всерьез… пока спустя несколько лет мы не встретились в университете. Но этот возмужавший старшекурсник уже не тот парень, каким я его помнила, а жестокий и опасный тип. Он непредсказуем, ходит за мной тенью и что-то скрывает. Но все тайное становится явным, когда я оказываюсь жертвой в жестокой игре…Прежде чем радоваться, что добро побеждает, стоит убедиться в том, что зло – это не вы.
Ульяна Громова
Жестокие игры
Прежде чем радоваться, что добро побеждает,
стоит убедиться в том, что зло – это не вы.
Глава 1. Не трусь, я сам боюсь
Тихонько поцарапавшись в дверь, в комнату спиной вперед протиснулась официантка. Чуть не оступилась на разбросанных ботинках, повернулась испуганно. Еще бы! Ей год пахать на попавшие под ноги норковые ботфорты с золотыми пряжками! Чудный ротик девчонки приоткрылся, а щеки залились пунцовой краской. Она чуть не уронила поднос с батареей бутылок и сырной тарелкой, но я приложил палец к губам, призывая к молчанию, и глазами показал на столик, задом к которому в махровой набедренной повязке-полотенце на корточках стояла Алинка.
Я собрал волосы пятерней и глубже насадил ее рот на свой член, не давая низвергнутой к моим ногам королеве универа повернуться и увидеть наивную дуреху, у которой от неловкости и испанского стыда покраснели даже коленки. Что эта невинность делает в элитной сауне, вообще? Синее форменное платье чуть ниже задницы, черные гольфы и – вишенкой на этой пошлой безвкусице – малиновый, как сейчас ее щеки, галстук с эмблемой комплекса «Нимфа» ей шли, как штырю передничек.
Я жестом руки показал ей поскорее ставить на стол поднос и уматывать отсюда, пока из сауны в комнату отдыха не выскочила остальная компания – не хотелось, чтобы эту девчонку увидели здесь мои сегодняшние спутники.
Но официантка бесила. Замерла с приоткрытым ртом, таращилась так, будто увидела моего двойника.
Я застонал, чтобы заставить эту пигалицу отмереть.
Она бросилась из предбанника… зажмурившись. Когда грохнулась, зацепившись за колченогий диван, я чуть не взвыл от боли, потому что Алинка от неожиданности едва не прокусила мне член.
Неловкая девчонка с писком скрылась за дверью, оставив на сетчатке моих глаз пожизненный отпечаток вида ее стройных ножек и изящной попки в малиновых трусиках-шортиках.
Ох, как хотелось выдрать эту милоту членом за все хорошее!
Олег, Боря, Денис и две холеные девицы – свита королевы – высыпали из сауны, разгоряченные не только паром.
– Прости… – обронила виновато Алинка.
А я натянул на бедра простыню.
– Что это было? – падая в кресло и вытирая пот рукой, спросил Ден. Впрочем, в его голосе особого интереса не было. – Виталик, кинь в меня бутылкой, – попросил он.
Я встал и за горлышко переправил штоф с коньяком в руку старшекурсника. Взял свою почти опустевшую пачку «Capitan Black» и вышел на улицу покурить.
Стояли последние дни апреля, и природа уже сменила погодный ассортимент на летний, а сегодня вдруг устроила февральский айс – столицу накрыло пришедшим с севера циклоном, и с утра пробрасывал снег с дождем. Пришлось надеть утепленную куртку.
– Виталя… – услышал за спиной голос Алинки. Она вышла, тоже обмотанная простыней, встала рядом, поежилась. – Мы дальше в боулинг, ты с нами?
– Пожалуй, откажусь, – кинул я равнодушно и сунул в рот следующую сигарету, так и не повернувшись к девушке.
– Жаль, – она провела кончиками пальцев по моему прессу и заглянула в глаза.
– Мне тоже, – бросил сухо.
Из сауны я ушел первым. Мог уехать на такси, как и приехал, но решил прокатиться до метро на автобусе по вечернему ближнему Подмосковью, немного подумать – имелось над чем – и просто проветриться. Было уже поздно, когда я зашёл под козырёк остановки и увидел под ним одинокую фигурку девушки. Когда оказался ближе, понял – это та самая официантка. Она заметила меня, отвернулась, подняла воротник короткого пальтишка и уткнулась в него лицом.
– Привет, – я проигнорировал ее смущение. Уж кому и стоило бы прятать глаза, так это мне. Закурил, глубоко затянулся, задрав голову, выпустил дым маленькой тучкой, повернулся к напуганной девчонке и спросил: – Зовут как?
– Ма… Марина… – буркнула она тихо, стрельнув сердитым взглядом, и отошла на шаг.
– Ты прости за то, что видела там, – зачем-то сказал и снова глубоко затянулся.
Мы молчали несколько минут. Я пинал камни на дорогу, изредка бросая взгляды на соседку по остановке – перед глазами так и вставала пикантная картинка: шикарная попка в простых трусиках. Будто чем больше на них ушло плотной ткани, тем надежнее они защитили бы их владелицу от всего, что происходит в элитных борд… саунах.
А Маринка словно застыла в одной позе, напряженная и как будто испуганная. Да, я сегодня плохой парень, самому от себя тошно, но что поделаешь? С волками быть – по-волчьи выть.
Когда автобус подошел, я пропустил девчонку вперед, не отказав себе в удовольствии попялиться на обтянутые узкими джинсами ножки, и оглядел салон: чуть дальше сидели трое пацанов. Один наплыл оценивающим взором на фигурку Марины. Она села к окну сразу у входа и отвернулась, вжавшись в спинку сиденья. Я загрузил смельчака тяжелым взглядом, на всякий случай незаметно в кармане просовывая пальцы в защиту для кулака, и с видом собственника сел рядом с девчонкой. Одну руку положил на спинку сиденья за ней, наклонился, вдохнул сладковато-свежий и слегка вызывающий аромат парфюма и юной кожи и тихо сказал:
– Не трусь, я сам боюсь.
Я просто мастер успокаивать, ага.
Снова захотелось закурить. Я сидел и выстукивал по пластику незатейливый мотив привязавшейся песни, игравшей в сауне, пытаясь понять – на кой мне сдалась эта девчонка? Подумаешь, если эта троица позабавится с ней. Может, ей вполне по душе такое? Скромняшки в таких местах, как «Нимфа», не работают. А эта… Окинул ее внимательным взглядом, повернул двумя пальцами к себе лицо за подбородок. Губешки задрожали, взгляд олененка, носик засопел от возмущения, губки пухлые… так бы и впился…
Тр-р-р… Что за бред?
Член налился тягучим желанием. Да что за на хрен?!
Марина через несколько остановок несмело завошкалась и, снова едва взглянув на меня, тихо пропищала, чтобы пропустил. Я подвинулся, давая ей проскользнуть к выходу перед остановкой, и краем глаза заметил, что компания парней подорвалась к другой двери. Девчонка тоже это заметила, сжалась вся в комочек – как только дымком не просочилась в щель между створками двери? – взглянула на меня испуганно распахнутыми глазами, закусила губу и отвернулась.
То есть?..
Блядь!
Я тяжело вздохнул. Меньше всего хотелось заканчивать сегодняшний вечер разборками не в своем районе.
Автобус остановился, двери открылись, парни высыпались из него горохом и мгновенно растворились в темноте. Я нахмурился и в последний момент выпрыгнул на улицу следом за девушкой. Ни один фонарь не горел, а прямо от остановки дорожка вела куда-то вглубь микрорайона через небольшой парк. Я вынул руки из карманов и шел на полкорпуса сзади и сбоку от Марины, чтобы не сковывать себе движения – четко понимал, что просто так ей пройти не позволят.
Хоть я и был готов, но момент, когда парни выскочат перед нами на дорожку, предсказать было невозможно. Увернулся от удара, поднырнул под руку и чуть не вынес челюсть одному – убивать никого не собирался и смял силу апперкота в последнее мгновение. Впечатал в лавку второго приемом каратэ и услышал вопль девчонки – третий, по закону жанра, увидев, что двоих я вывел из игры, приставил ножичек к ее горлу. Я вынул из пачки сигарету, закурил, с наслаждением втягивая горячий дым в легкие, чуть запрокинув голову и с прищуром оценивая возможность задуманного маневра, сплюнул никотиновую слюну и спросил равнодушно, даже не взглянув на девушку:
– Че надо?
– Бабу твою трахнуть, че непонятного? – нагло заявил парниша.
– Такая же моя, как и твоя, – пожал я плечами, снова затянулся и оставил сигарету висеть на губе. Снял защиту с костяшек пальцев, сунул в карман, показывая, что на конфликт не настроен. – Трахай, мне она отказала, – пожал плечами. – Может, тебе повезет. С таким-то аргументом, – ухмыльнулся, кивнув на лезвие.
Еще раз затянулся и уверенно пошел по дорожке. Встретил твердо взгляд напуганной до полусмерти девчонки и отвел безразлично глаза… а через пару шагов, поравнявшись с ней, плюнул в лицо парню горящий окурок, в тот же момент резко подсунул ладонь под руку с ножом, схватил за запястье и молниеносным приемом выкрутил подонку за спину. Второй рукой дернул девчонку за себя и воткнул парня башкой в землю, наступив на перочинный ножик. Всех дел – три секунды.
Двое первых уже поднимались, но всем им явно расхотелось трахаться и отвечать мне взаимностью. Хотя наивным я не был. Запахло мочой. Неужели пацан обоссался? Я вроде за грань болевого порога не заходил…
Взял Марину под локоть и повел по дороге быстрым шагом. Она плакала, вытирая сопли, все рвалась от меня убежать.
– Не дергайся, дурочка… Где живешь? До квартиры провожу, – буркнул я недовольно, разглядывая безлюдный спальный район – прям находка для ловли припозднившихся девочек.
– Я сама добегу, вон мой дом, – всхлипнула девчонка, указывая на высотку за темными кронами.
– Угу, уже чуть не досамакалась! – рыкнул раздраженно.
Свечка с одним подъездом и вялым светом фонаря. Марина торопливо дрожавшими пальчиками набирала код домофона, я окинул взглядом пустынный двор, как зверь втягивая воздух – запах мочи преследовал. Перевел взгляд на ножки девчонки передо мной, полюбоваться напоследок точеной красотой…
…Твою. Мать.
Сам не понял, как сунул руку ей между ног. Так и есть – описалась она. Эти темные полосы по внутренней стороне джинсов глаз не обманули.
Марина взвизгнула, повернулась. Глаза по блюдцу, слезы с рубль, губехи трясутся, зубки стучат так, что в соседнем районе слышно.
Да блядь!
Сердце сжалось, аж вздохнуть больно.
Убью уродов!
Взял ее за плечи, рванул на себя, обнял крепко и… накрыл красивые губы поцелуем – словно мозг выключился, едва она попала в мои руки. Накинулся, как голодный, на теплый рот, облизывал ее язык и сосал губы со стоном, потому что сердце пульсировало на кончике головки. Маринка стояла ни жива ни мертва, словно деревянная. Лишь это отрезвило. Отпустил резко, ее аж повело ко мне – пришлось за плечи придержать. Горло словно колючей проволокой затянуло: ни вдохнуть, ни слова сказать – так накрыло от запаха нежного, от дыхания горячего, от ощущения гибкого тела в руках. Аж картинка перед глазами задергалась судорожно – так жгло неистовой потребностью содрать с нее всю одежду и облапать во всех местах, чтобы вилась и плавилась подо мной.
Пиздец как яйца сжались.
Тяжело дыша, я протянул за Маринку руку и набрал дежурный код, открыл дверь:
– Иди, – прохрипел низким от дикой взбесившейся похоти вибрирующим голосом, – я постою. Если что – ори.
Прибегу и оттрахаю в подъезде.
Она пару секунд смотрела на меня, ошалевшая, а потом неожиданно кинулась на шею и прижалась губами к моему рту. Неумело совсем. Еле успел выставить ногу, чтобы дверь не закрылась, и удержаться, чтобы не опрокинуться с ней на спину – хорош бы я был: трое парней не свалили, а девчонка уложила на обе лопатки.
Не успел додумать, как она исчезла в подъезде, а через пару рваных вдохов услышал, как заскрежетал ключ… хлопнула дверь на первом этаже. Через несколько секунд справа в глубине квартиры загорелся свет.
Руки тряслись, я привалился к фонарному столбу, выудил из пачки последнюю сигарету и затянулся жадно. Дико хотелось расслабить штаны – жало в паху. Че ж меня так переклинило-то, а? Будто задниц я мало классных видел. А Маринка еще девственница, похоже – неопытность из каждого жеста и взгляда так и прёт.
Подождал еще пару минут напротив ее окон, оценивая, – слишком низко расположен первый этаж, я спокойно мог бы залезть. Да кто угодно смог бы. И нет решеток.
Я развернулся и пошел назад в парк – нужно было довести начатое до конца, – но трех ублюдков на месте не обнаружил. Интересно, местные это или специально выскочили из автобуса за Маринкой? Постоял минут десять, прислушиваясь, – тишина. Плохо. Нахмурился и вернулся к дому девчонки.
В окне зажегся свет, я увидел навесные шкафы – кухня, – а следом и саму девушку. На ее голове было намотано полосатое полотенце – вышла из ванной. Маринка выглядела такой мелкой и беззащитной, когда куталась в махровый халат и стояла задумчиво, прислонившись бедром к столу, согревая о кружку ладошки.
Я достал сотовый – почти час ночи, в метро не успел. Нашел приложение «Яндекс. Такси» и вызвал машину. Время ожидания – шесть минут, значок иномарки разворачивался где-то на другой стороне парка в конце квартала.
Девушка поставила кружку на стол, потерла устало лицо и ушла с кухни, выключив свет. И, будто только и ждала этого сигнала, подъехала «субмарина». Я сел в машину, молча откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза.
Спокойной ночи, Маринка…
***
Не могла уснуть.
Ни горячий душ, ни чай с мятой, ни капли пустырника никак не могли побороть то, что творилось у меня в душе. Хотелось провалиться сквозь землю от стыда. Меня аж выкручивало от того, что я описалась от страха.
Ну вот за что?!
Я вообще сегодня не должна была работать в сауне! Вчера отработала последнюю смену и сказала управляющему, что не приду больше! Впереди зачеты, конкурс «Мисс Университет», сессия, а в городе объявился какой-то маньяк, и бабушка встала на дыбы. Но днем мне на карту капнуло три тысячи рублей, а следом раздался звонок Ольги – молодой женщины, моей коллеги. Она сквозь лающий кашель хрипло умоляла подменить ее хотя бы на вечер и кинула оплату за две мои полные смены! Я аж зажмурилась, чтобы заглушить совесть, и согласилась. Как раз конец месяца, у бабушки практически кончилась пенсия, а у меня – деньги на дорогу. И Ольга столько раз меня выручала, когда я не могла прийти вовремя после универа. Конечно, я согласилась, хотя коленки тряслись от одной мысли, что надо обслуживать вип-домики. Я отработала в «Нимфе» всего несколько месяцев и обслуживала лишь обычные номера. Люди туда приезжали в основном семейные, спокойные, да даже если и были шумные компании, то охранник всегда рядом, и никаких эксцессов не случалось.
А тут… Мне еще повезло, что из трех вип-домиков один уже освободили, когда я пришла, во втором был девичник – пьяные веселые женщины за сорок гуляли на широкую ногу и чаевых мне отвалили столько, что я поняла, почему Ольга – мать-одиночка двух мальчишек-близнецов – легко скинула мне такую сумму, да и вообще держалась за свою работу. А вот третий домик… это было попадалово.
Меньше всего я ожидала увидеть там компанию мажоров из своего универа – раз; Виталю – два; и в такой пикантной ситуации – три.
В душе медленно перевернулся шипастый ком, раздирая ее в кровавую кашу. Ночь, темно, я одна в своей комнате – и все равно сползла под одеяло с головой и закрыла горящее лицо руками, потому что мне было стыдно так… врагу не пожелаешь.
Одно успокаивало – Виталя не замечал меня в универе до этого, с чего бы ему замечать меня теперь? Он вообще не узнал во мне соседскую девчонку младше его на шесть лет. Парень в юности учился в кадетском корпусе и дома бывал только в выходные дни. Приходил такой весь сильный, подтянутый, уверенный в себе, а я каждую пятницу торчала у окна или сидела на лавке у подъезда, чтобы не пропустить его. Конечно, он не обращал на меня внимания, гонял на мотоцикле, соревновался с друзьями в подтягивании на турнике, пел под гитару песню про лягушку[1 - Имеется в виду песня «Три желания». Автор неизвестен. Уличное творчество.]… Мое сердце трепетало от одного его голоса, взгляда на него, а когда Виталя весело подмигивал и говорил при встрече на лестничной площадке «Привет, соседка!», я готова была целовать воздух и его дверь от щенячьего восторга.
