– Вообще ничего. – Заполучив сумочку и газету, Кэс протянул их хозяйкам. – Кажется, это ваше?
– Только это, – одна из девушек тут же прижала к груди сумочку и испуганно покосилась на собак. Те, пускай и присмирели рядом с хозяином, но все еще вызывали ужас, и подружки, как назло, бросили ее и уже ускользнули к знакомым.
– Хочешь погладить Ханда или Хена? – хитро улыбнулся Кэссиэн. Его забавляло, как отчаянно девчонка пыталась держать лицо, пускай все в ней буквально вопило о том, что она боится его цепных псов.
– Д-да, пожалуй.
Еще смешнее становилось оттого, что ему здесь никто не решался отказывать или перечить.
Ну, теперь почти никто.
Как там сказала новенькая? «К убогим нужно проявлять милосердие»? Вот он и будет проявлять к ней милосердие… первое время.
Под пристальным взглядом Кэса девушка робко протянула руку к Хену. Видимо, рассудила, что если в прошлый раз он не цапнул, то и сейчас пронесет. В ответ Хен предупреждающе зарычал. Хозяин на то никак не отреагировал, а гостья, похоже, больше боялась испортить впечатление о себе. И когда расстояние между ее ладонью и мордой собаки почти не осталось, Хен гавкнул. Взвизгнув, девушка отскочила, а Кэс хохотнул.
– Похоже, сегодня ребята не в духе, – он погладил пса по макушке, и второй тут же подставил свою. – Извини, я сейчас уведу их и вернусь. Хей, Бастьен! Поухаживай за дамой, налей чего-нибудь!
Слуга моментально бросился исполнять приказ, и девушка с заметным облегчением поспешила к друзьям. Мазнув взглядом по ее удаляющейся фигурке, Кэссиэн повел любимцев в псарню и мельком посмотрел заголовки газеты. Он уже собирался вернуть ее в качестве игрушки на растерзание, как взгляд зацепился за одну из строчек. Прямо на ходу открыв нужную страницу, Кэс обнаружил фото. Отец, как и всегда, само воплощение бесстрастной силы и справедливости. Он стоял за спинкой резного стула, на котором сидела мачеха и мило улыбалась, обнимая устроившуюся на ее коленях двойню. Семейный портрет.
Где ему, Кэссиэну, нет места.
Мозг отстраненно отмечал факты из статьи. Лорд Норфолк устроил торжественный прием в честь успешного разрешения какого-то серьезного там сложного политического вопроса. Приглашены были все друзья и родственники… Как и полагалось главе магического контроля, он организовал великолепный прием. Кэс читал, но понимал едва ли больше трети. Да и зачем ему это понимать? Зачем ему это знать? Ведь его не пригласили. Никто даже не сказал о приеме. Да, он наверняка бы проигнорировал приглашение, но это было бы его решение! Его, а не чье-то!
Бумага хрустнула в кулаках. Хен и Ханд вскинули головы, уловив гнев хозяина. Скомкав газету, он швырнул ее куда подальше и вернулся к гостям.
– Вечерника отменяется!!! От-ме-ня-ет-ся! Все слышали?
Товарищи тут же взвыли:
– Что?! Почему?
– Кэс, в чем дело?
– Что-то случилось?
Рядом тут же оказалась Хедера, нежно взяла за руку и попыталась поймать его взгляд. Он невольно стиснул челюсти и вырвал ладонь. Его почти трясло от желания кого-нибудь придушить или ударить… Но это уже перебор. Ему нравилось, что его боялись, однако перегибать палку нельзя. Это затуманенный злостью мозг еще понимал.
– Вечеринка отменяется, потому что виновница торжества посчитала себя выше нашего общества. Так и в честь кого тогда веселиться?
Народ приуныл. Кэс отчетливо рассышал чье-то «Зачем веселиться в честь «кого-то», если можно просто так?», но остался непреклонен. Прямо сейчас он никого не хотел видеть. Никого не хотел слышать. А вот напиться – это с радостью!
– Простите, леди и джентльмены, но правила есть правила. Сегодня вечеринки не будет. Был рад повидаться.
Приятели приняли неохотно расходиться. Хедера еще пыталась разговорить его, потому что, видите ли, ее женская интуиция подсказывала, дело не в новенькой. Чтоб ее, эту интуицию! Генерис говорила так же. Мол, она чувствовует, он ее за что-то ненавидит, что он спит и видит, как выжить мачеху из дома. Бесит!
– Уйди, – отстранив девушку, Кэссиэн свистнул. Хен и Ханд тут же оказались подле хозяина. Хедера отступила от черных псов, пробормотала что-то невнятное на прощание и ушла. Почти убежала. Он лишь криво усмехнулся ей вслед. Подошел слуга, учтиво спросил, следует ли оставить приготовленное к вечеринке или уже можно приступать к уборке.
– Да делайте, что хотите, – отмахнулся Кэс и, подхватив со стола початую бутылку вина, сделал несколько глотков. Ему не стало легче. И не станет.
Никогда не станет.
ГЛАВА 2
Сегодня статуя при входе в школу встречала меня в новом образе. В черных штанах, белоснежной рубашке и ярко-зеленой мантии каменный мужчина выглядел настоящим столичным франтом, не хватало разве что шляпы с пером. Поддавшись порыву, я ддужелюбно помахала школьному символу рукой.
Зайдя в коридор и сверившись с картой, я поднялась на второй этаж, почти безошибочно (всего-то с третьей попытки), отыскав нужную аудиторию. Из-за приоткрытого окна подхваченная дверь как живая вырвалась у меня из рук, с такой силой хлопнув о косяк, что с потолка едва не посыпалась побелка. Правда, никто не обратил внимания на шум, да и вообще, выглядели ученики сонно, помято и недовольно.
«Должно быть, вчерашняя вечеринка удалась на славу».
Кроме так напугавшего меня воя, больше никакого шума я не слышала, но расстояние между нашими особняками было достаточно большим, чтобы поглотить остальные звуки.
Самого «виновника торжества» в классе не наблюдалось, то ли опять опаздывал, то ли решил не мучиться и со всеми удобствами поспать дома. Впрочем, я все равно не собиралась давать ему возможность вновь навязаться мне в соседи и мешать заниматься.
Найры с Эрмой еще не было и, в очередной раз окинув учеников оценивающим взглядом, я шагнула к сидящей в одиночестве девушке с короткими русыми косами.
– Привет, Рокита, – вспомнив, как называл ее господин Нортом, я дружелюбно улыбнулась. – Можно сесть вместе с тобой?
– Нет, – криво покосившись на меня, буркнула она.
– Почему? – удивленная неприкрытым раздражением в ее голосе, удивилась я.
– Тут грязно. Еще запачкаешься, – Рокита демонстративно смотрела в книгу, не обращая внимания на то, что та была перевернута вверх ногами.
Настаивать я не стала. Мало ли, вдруг она тоже поклонница Николаса, или наоборот, дружит с Хедерой и игнорирует меня из женской солидарности.
Вместо этого обернулась и рассудив, что уж у парня ко мне претензий не найдется, окликнула светловолосого паренька с длинной челкой.
– Ойгс, не откажешься от соседки?
Как я и думала, он прятаться за учебником не стал, только вот повернувшись, как-то странно ссутулился, будто в неумелом поклоне.
– Благодарю за столь лестное предложение, но вынужден отказаться от столь высокой чести. Боюсь, такой знатной леди станет скучно со мной, а я в силу врожденной глупости не сумею развлечь вас достойным образом.
Парень произнес это с совершенно серьезным лицом, только вот со всех сторон захихикали. Кто-то и вовсе, не в силах справиться с весельем, захохотал во весь голос.
Интуиция подсказывала, что у странного поведения учеников явно одинаковое объяснение, но продолжить расспрашивать означало окончательно выставить себя на посмешище. Я и без того чувствовала себя донельзя глупо. Сердце судорожно колотилось в груди, по спине скатилась капелька пота, к губам приклеилась фальшивая улыбка.
«Леди всегда держит лицо».
– Как знаешь, – я пожала плечами и, уже не рискуя обращаться к кому-то еще, как ни в чем не бывало, отправилась к «своей» парте в конце ряда.
Между тем, дремавшие ученики заметно оживились с моим появлением. Они принялись о чем-то шептаться, передавать друг другу записки, кто-то затеял бой магическими снежками.
Казалось бы, обычное времяпровождение любого класса в отсутствие учителя, если бы при этом одноклассники то и дело не косились в мою сторону. Причем если вчера на меня смотрели с любопытством, то сегодня – с откровенным презрением и даже злостью.
«Неужели Хедера настолько ревнует блондина, что подговорила всех устроить мне бойкот?», – я покосилась на спину брюнетки, но та выглядела полностью поглощенной наведением марафета.
«Или за ночь случилось что-то еще?».
Этот вариант показался мне более достоверным. Не удивлюсь, если обиженный вчерашним отказом Николас нарочно настропалил одноклассников против меня, а те и рады плясать под дудку бессовестного лорда.
Стоило вспомнить Норфолка-младшего, как тот переступил порог. Сегодня Николас выглядел угрюмым и мрачным. Не иначе, как мучаясь с похмелья, даже не стал кивать друзьям и молча пошел по ряду.
Я непроизвольно напряглась, но блондин, к нескрываемой радости Хедеры, уселся с ней. В мою сторону он глянул лишь раз, и то, сразу же скользнул взглядом дальше, словно я была пустым местом.
– Не думала, что ты придешь на первое занятие. Я и сама хотела прогулять, но отец пригрозил, что отвезет меня в школу прямо в пижаме, представляешь? – заворковала она. – Кстати, завтра обещают звездопад. Ты не думал устроить еще одну вечеринку? С твоего балкона открывается такой прекрасный вид на звезды…
«Меня сейчас стошнит», – уткнувшись в учебник, я не видела, но прекрасно представила, как Хедера придвинулась поближе к Николасу и, послав томный взгляд, якобы ненароком коснулась его руки.
В столице не одна девушка не унизилась бы до столь откровенного и навязчивого флирта, но кажется, в провинции были куда более свободные порядки.
В какой-то момент я поймала себя на том, что уже пять минут якобы читаю одну и ту же страницу, в действительности напряженно прислушиваясь к разговору за партой впереди. Хотя какое мне дело до того, пригласит Николас Хедеру на свидание или нет?!
В итоге от глупых мыслей меня отвлек школьный звонок. Собственно, от громкого звона из головы вылетели вообще все мысли, и несколько мгновений я сидела полностью оглушенная, даже не сразу заметив учителя.
Им оказалась сухенькая низкая старушка, чем-то напоминающая одуванчик. По крайней мере, ее короткие светлые кудри также топорщились во все стороны.
– Доброе утро, дети. Меня зовут госпожа Бернайта, – покосившись в мою сторону, представилась учительница. – Сегодня мы с вами продолжим изучение пятнадцатого века.
На какое-то мгновение забыв о бойкоте, я нетерпеливо поерзала на месте. История мне нравилась и, хоть многие считали предмет совершенно лишним, я всегда оставалась в полном восторге от занятий. Погрузиться в прошлое, своими глазами увидеть, каким был мир двести, пятьсот, тысячу лет назад, что может быть интереснее?
– Откройте учебник на шестом параграфе, – под раздавшиеся тоскливые вздохи объявила старушка. – Тема нашего урока – образование второй половины пятнадцатого века: предпосылки, принципы, проекты.
Вместо того, чтобы прибегнуть к магии, госпожа Бернайта взяла мел и развернулась к доске. А стоило взглянуть на ее руки, искореженные, узловатые, трясущие, как стало ясно, почему.
По спине невольно пробежал холодок. Творить магию можно было как благодаря специальным пассам, так и с помощью исключительно словесных заклинаний, причем второй способ служил признаком настоящего мастерства и требовал десятилетий упорного труда. В Ауглоне преподавали шестеро архимагов, но лишь двоим удалось постичь искусство словесной волшбы.
Остальным же требовались целые руки. Даже вывих становился для мага трагедией, а перелом и вовсе грозил поставить крест на карьере.
Я вновь присмотрелась к учительнице. Определенно, ее руки искривил не возраст, старость не оставляет таких толстых и уродливых шрамов.
– Кто-то желает выступить с докладом? Напоминаю, вы можете готовить сообщения по любым историческим персонажам данной эпохи, – вновь сев за стол, старушка без особой надежды обвела затихший класс взглядом.
Я, хоть и не готовилась специально, мгновенно подняла руку.
– Простите, госпожа, а про Вендаю еще не рассказывали? Можно мне выступить?
– Конечно! Иди сюда, дорогая! – мгновенно встрепенувшись, кивнула учительница.
Выбравшись из-за парты, я пошла по узкому проходу. Не удержавшись, украдкой бросила взгляд на Николаса с Хедерой, отмечая, что счастливой парой они не выглядят. На лице блондина крупными буквами читалась скука, в глазах брюнетки плескалось раздражение.
Опасаясь, что они заметят мое любопытство, я поскорее отвернулась, шагнула вперед и почувствовала, что лечу, зацепившись обо что-то ногой. Занятия по физической подготовке принесли свои плоды, так что я не расшибла нос, успев-таки подставить ладони, но боги, кто бы знал, до чего это оказалось унизительно!
– Санвиталия? – видимо, учительница оказалась еще и подслеповатой, так что моего падения не заметила.
– Я здесь, – никто даже не подумал подать мне руки.
Стараясь не обращать внимания на ушибленные коленки, я медленно поднялась, отряхнула форму от пыли.
– Санвиталия, что случилось? – увидев мое раскрасневшееся лицо, не на шутку заволновалась госпожа Бернайта.
– Просто кое-кто слишком сильно задрал нос и не смотрит под ноги, – тихо пробормотала Хедера, но одноклассники услышали и сдавленно загоготали.
Я стиснула зубы, сдерживая готовые вот-вот сорваться с губ проклятия. Внутри клокотала злость, глаза жгло от подступающих слез. Впервые оказавшись объектом для насмешек, я понятия не имела, как поступить, и это ощущение испуганной растерянности мне совершенно не понравилось.
– Тебя толкнули? – окинув опустивших головы учеников строгим взглядом, проницательно предположила старушка.
Кошки внутри заскребли еще яростнее. Леди всегда должна держать лицо. Леди не полагается жаловаться и уж тем более, оказываться в центре компрометирующей ситуации.
– Нет, просто споткнулась, – я отвечала заученно, как и полагается хорошо воспитанной девушке и совершенно плевать, что чувствовала на самом деле. – Можно мне ответить урок?
– Разумеется, – кивнула госпожа Бернайта.
– Вендая – самый известный и окутанный легендами образ золотой эпохи, – уставившись в стенку над головами учеников, начала я. – В те времена наша страна была раздробленной, государства постоянно воевали между собой, на юге было распространено рабство. Дарион был правителем Диннеи, сильной, стремительно набирающей силу страны. Он славился своей жестокостью и грезил покорением всего мира, когда ему подарили Вендаю. Никто точно не знает, откуда она родом. Вендаю описывают как чрезвычайно привлекательную и образованную девушку.
Я на мгновение сделала паузу. Точных портретов того времени не сохранилось. Говорили, Дарион был чрезвычайно ревнив и кутал свою избранницу в десяток покрывал, не позволяя никому увидеть даже ее обувь, но и примерные, написанные со слов картины поражали красотой.
– Считается, что история Вендаи – это история силы и власти, история великих свершений и опасных интриг, но в первую очередь это история любви. Впервые увидев свою пленницу, Дарион обезумел от любви и велел привести к себе. Только вот воспитанная в строгости, девушка оттолкнула короля и выскочила прочь из его покоев. Для того времени это была неслыханная дерзость, за которую существовало одно наказание. Вендаю высекли плетью, но даже жестокое наказание не заставило ее поступиться принципами. Дарион же настолько впечатлился мужеством пленницы, подходящим скорее мужчине, чем хрупкой девушке, что тут же объявил о свадьбе. Сдав женой короля, Вендая добилась проведения множества реформ, самыми важными из которых были отмена рабства и равные права для всех женщин.
Я хорошо знала биографию Вендаи и сейчас любимая тема помогла мне успокоиться. В конце концов, на долю бывшей рабыни выпало куда больше испытаний, но она ни разу не опустила руки и не позволила врагам заметить и намека на слабость. По сравнению с тем, что пришлось пережить ей, мои проблемы и вовсе капля в море.
– Таким образом, именно незыблемым принципам Вендаи, ее чести и гордости мы обязаны тому, что имеем сейчас, – подвела итог я.
Госпожа Бернайта слушала меня, забыв даже дышать и, кажется, до сих пор не в силах поверить, что кто-то оказался способен продемонстрировать настолько блестящее знание ее предмета. Причем я заметила, что и большинство учеников слушало с плохо скрываемым любопытством.
– Принципы? Никогда не слышал более несусветной чуши, – впрочем, нашлись и недовольные.
Во время моего рассказа Николас сидел, положив подбородок на скрещенные ладони и прикрыв глаза. Выражение лица у него было рассеянное, мыслями блондин явно пребывал где-то далеко, но гляди ж ты, что-то умудрился услышать.
– Как мы все знаем, историю пишут победители. Вот и ваша пресвятая Вендая надиктовала биографам то, что посчитала нужным, – презрительно фыркнул он.
– Может, тогда поделишься своей точкой зрения? – в первый момент оторопев, старушка указала ему на место у доски.
Я была уверена, что Николас лишь отмахнется, но блондин в очередной раз удивил, поднявшись со стула.
– Вендая была красивой, умной и расчетливой… стервой, – глядя почему-то на меня, резко припечатал он.
Грубое словцо заставило госпожу Бернайту поморщиться, но знака замолчать она Николасу не сделала.
– Прекрасно понимая, что любимиц правитель меняет чаще, чем перчатки, она нарочно разыграла спектакль, изображая оскорбленную недотрогу. Даже плеть была способом привлечения внимания Дариона. И дураку понятно, что красивую девушку не станут сечь до смерти, вдобавок слуги боялись попортить нежный товар. Зато потом у Вендаи был отличный повод наслаждаться вниманием и заботой виноватого правителя. Никакой любви там не было и в помине, лишь голый расчет.
– Как это не было?! – не выдержав, возмутилась я. – Ради возлюбленного Вендая отказалась вернуться домой, хотя Дарион подарил ей свободу еще до свадьбы!
– А ты бы смогла полюбить старика втрое старше себя? – прищурился блондин. Только вот дожидаться моего ответа даже не подумав, мгновенно продолжив. – Вендая просто дожидалась подходящего момента, продав свои принципы за самую высокую цену.
