– А остальное где? – задаю контрольный вопрос.
– На остальное денег не хватило. Я ж по пунктам – что в начале списка, то, значит, и важнее.
Логика железобетонная, нечего сказать! Меня уже прям колотит:
– А шоколад? – ехидно так изрекаю. – Его и в конце списка не было…
– Тебя, – говорит, побаловать…
– Да идешь ты – пляшешь, баловник! – я уже визжу. – Жри сам свой шоколад!
Отшвырнула от себя все эти, с позволения сказать, покупки и закрылась в спальне.
Легла на кровать, включила своего любимого Баскова, рыдаю и слушаю.
Но он разве даст оттянуться вволю? Тут же буквально в дверь – тук-тук! И заглядывает.
– Не сердись, а? – говорит так вкрадчиво. – Я же тебя люблю… Хочешь, давай яйца пожарим? С тушенкой…
– А ты яйца-то купил? – кричу с отчаяньем и слезами брызгаю.
– Ой, – говорит, – про яйца-то я и забыл! Еще шел и повторял: «Яйца… яйца…».
Тут со мной происходит истерика – я начинаю хохотать и буквально кататься по кровати. Но это не значит вовсе, что я простила – это уже совсем от безысходности.
И вот так, представьте себе, везде и во всем…
*
Как осень – у меня вообще головная боль. Гардероб обновить – это само собой, но заготовки на зиму – наипервейшее дело с таким троглодитом.
– Огурцов, – говорю, надо насолить. Хотя бы банок десять.
– Зачем возиться будешь? – заботливо так спрашивает. – Сейчас же всего такого в магазинах навалом…
– А ты разницу подсчитывал? – тут же подхватываюсь я с готовностью. – Сколько стоит у бабушек купить и самим посолить, и сколько за банку этой заморской магазинской хрени зимой заплатишь?
– Нет, – говорит, – не подсчитывал. Я вообще в этих делах слабо разбираюсь. Решай сама, как лучше…
Ну, не разбираешься, так и сиди, прижми язык, правильно, девочки? Что тут бесплатные советы раздавать, если не разбираешься!
И вот еще очень важный вопрос, к которому его год из года пытаюсь привлечь, так это засолка капусты. Палка-выручалка зимой, между прочим, если кто понимает. Таскать кочаны на себе с рынка, когда он, этот рынок, в шести трамвайных остановках от дома – это уж, простите, подвиньтесь!
И вот с начала сентября к этой важной теме начинаю приучать своего благоверного.
– Капусту, – говорю, посолить надо…
Молчит. Я опять:
– Все уже капусту солят, а у нас еще конь в ней не валялся…
Снова молчит. А терпение – оно ведь не железное.
– Все уже давно капусту посолили, – замечаю как бы между делом еще дня через три. – На рынок сегодня заехала, там уже выбора практически никакого. Еще день-два, и останемся на зиму без капусты…
Проняло, наконец… Да как!
– Ты, – говорит, – прямо какая-то капустная маньячка. Уже месяц – «капуста, капуста»… Неужели мы без капусты зиму не проживем?
Долго думал, остряк с голыми коленками! Сумел достать все-таки, да так, что опять начинаю орать.
– Конечно, без капусты мы с голоду ноги не протянем. Вот и сиди всю зиму без щей своих любимых, без пирожков своих любимых, без солянки…
Понимаю, что дурой примитивной выгляжу, перечисляя всё это капустное меню. Но остановиться никак не могу.
– Ты же у нас здесь самый умный, а я так – на подхвате! А ты вообще уверен, что все продукты в холодильнике растут – хлопаешь этой дверцей холодильной с утра до вечера!
– Я с утра до вечера работаю, – невозмутимо так шутит со мной. – С вечера до утра – другое дело. – И «мылится» тут же: – Ну, не сердись… Ты и так всегда всё вкусно готовишь, без всякой капусты…
Потом видит, что у меня уже все глаза выпучились от злости, и как бы спохватывается:
– Ну, ладно, ладно… Засолим, засолим…
Думаете, этим всё заканчивается?
Я на другой день:
– Ну, что, едем за капустой?
Он (с дивана):
– А может, ну ее… Может, обойдемся как-нибудь?..
*
Не-ет… Определенно, девочки, их делают всех под копирку! Только вот где, на какой такой неизвестной планете? Побывать бы там, да посмотреть хотя бы со стороны на весь этот уникальный процесс…
Первого мужа я терпела три года, второго, уже основательно закалившись, пять лет. В вопросе продолжения рода оба, как близнецы, имели вполне определенную точку зрения. Поэтому ни там, ни тут детей не случилось…
И вот этого терплю опять – уже четвертый год пошел. И вот тут как-то говорю ему, не так давно:
– Слушай, что-то со мной не так…
Молчит. Лежит на диване – сибаритствует. Сибаритствовать – это ж наше любимое занятие.
И ладно бы – на диване. А то вдруг озвучил однажды:
– Я тебе пока не нужен? Пойду в ванну залягу, откисну хоть…
Дернулась внутри вся, но промолчала. Да хрен с тобой, откисай, тем более – какой из тебя помощник. Так мало того, через полчаса слышу – зовет! Открываю дверь в ванную комнату, типа «чего изволите?». Лежит такой радостный, весь в мыльной пене, и с просьбой ко мне:
– Милая, а ты можешь мне колбаски на тарелочку нарезать, лучка на нее покрошить и еще с хлебушком…
У меня аж в груди дыханье сперло от возмущения.
– А ты не оборзел случайно? Скоро, сидя на унитазе будешь себе бутерброды заказывать!
Хлопнула дверью, ушла в кухню. Хожу, швыряю всё, что под руку попадется, от возмущения прям пар из ушей. Ну, как можно быть таким отмороженным! Если даже с гигиены начать, допустим…
Но это, слава тебе господи, был единичный случай. В такой популярной форме ему лекцию прочла о культуре бытия, что у него на морде лица даже какие-то эмоции тогда заиграли. Но вот, что печально, до отбивания привычки жрать бутерброды, лежа на диване, руки у меня как-то не дошли. Так было и в тот «исторический» вечер…
*
Я там, на кухне над ужином полноценным колдую – котлетки под соусом с гарнирчиком, десерт к чаю, а он, между делом, перекусить решил перед ужином. Лежит на диване в своей любимой позе – на животе – книжку читает. Перед носом на тарелке колбаса – нарубил, как дрова, кусками. И вкушает – материальную, значит, пищу вперемежку с духовной. Прямо без хлеба. Убила бы…
Внутри всю бесит, как на эту позу его посмотрю, но продолжать тему стараюсь как можно спокойнее:
– Тошнит и тошнит, – говорю.
Молчит, как есть, девочки!
– Кажется, я попала, – втолковываю.
Посмотрел на меня, как на какое-то надоедливое насекомое, и опять глаза в книгу, кусок колбасы – в рот.
– Слышь, – я уже просто буквально над ним зависаю, – ребенок, кажется, у нас будет. – И уточняю на всякий случай: – У нас с тобой.
– Да ты что говоришь… – без всякого совершенно выражения мне отвечает. Без всяких восклицательных знаков. – Надо же…
– Что делать-то? – тяну из него хотя бы какой-то интерес к теме. А на самом деле-то – это ж не пустой интерес. Конечно, завтра к подружкам побегу за советом, но что мне их советы? Мне важно, что он обо всем этом думает. А он при этом и не заставляет себя долго ждать.
– Решай сама, – говорит. – Тебе виднее. Разные выходы есть из такой ситуации… Родить, например, или аборт, например…
Нет, девочки, а что я хотела? Это ж они только в книжках да в сериалах прыгать и умирать от счастья начинают при таких новостях. Хотя у многих моих подруг и прыгают, и умирают. Какие тут сериалы…
Ну, почему у меня-то всё не как у людей!
Думаете, чем закончился тот наш диалог на тему моего тошнотворного состояния? Вы на этот раз неправильно угадали – я истерик никаких не закатывала.
Я просто закидала диван, на котором он валялся и который за все наши совместные годы буквально продавил, его тряпками, включая двадцать пар носков. И рядом поставила чемодан. И сказала:
– Давай, двигай, Ядвига! Будешь тормозить – могу ускорения придать!
Он, конечно, сразу принял положение «сидя». И сидит так, с охапкой шмоток в объятиях. Только одни глаза видать из-под этой кучи. Луп-луп глазами. И что характерно, в глазах – удивление. В кои-то веки. Я даже в ответ тоже удивление выразила: надо же, в этих вечно сонных глазах – и вдруг какое-то человеческое выражение!
– А мне нравится твой характер, – вдруг признается.
Нет, вы слышали? Я! Я свои истерики уже терпеть не могу и себя ненавижу такой, какой стала за эти годы. А он мне заявляет, что ему нравится. Может, в его ушах перепонки какие особые? Которые смысл преломляют. Ударяются о его перепонки, к примеру, мои бранные слова, а в мозг к нему поступает уже музыка какая-то романтическая. А что? Очень даже похоже…
Как я в тот момент, девочки, смолчала, я и сама не понимаю.
А он, главное дело, удивляться не перестает и задает мне целых два следующих вопроса.
– Чем, говорит, – я тебя не устраиваю?
– Какие, – говорит, – у тебя ко мне претензии?
Вот, что называется, «здрастье – приехали». Без малого четыре года все свои претензии ему высказывала, а оказывается, впустую воздух колыхала?!
– Я тебе письмо напишу. Раз ты, как марал на случке, только себя одного слышишь…
Это единственное, что я смогла ему сказать «под занавес» нашей исторической разборки…
*
А дальше, сидя в кухне, до полуночи скрипела пером, составляя этот идиотский список претензий. Вписала в него всё, что только сумела вспомнить. Даже то, что он после ужина стакан холодной воды из-под крана выпивает. Для чего, спрашивается? Ясно ведь – мне назло. Я ему чай с мятой специально завариваю, а он его – водой из-под крана… Само собой, и про то, что зубную щетку не прополаскивает. И что классику читает в туалете. Что вообще кощунственно. Как это можно – сидеть на унитазе и читать Чехова? Что это за такой условный рефлекс? И что хлебом тарелки вычищает. И что, когда по телефону разговаривает, ногтем чертит по обоям. И про привычку затылок чесать, надо – не надо. Чего его беспрестанно чесать, если знаешь, что меня это раздражает? А чистить туфли, вытирая их о брючины… Это вам как? Обулся, загнул ногу и почесал о брючину. Которую я, между прочим, перед этим проутюжила. И я уже не говорю об этой страсти к колбасе. Вообще патология!..
В общем, восемьдесят разных причин столбиком настрочила в этот список. Хотела до ста догнать. А тут сериал интересный начался по «ящику». Любовь-морковь там, идеальные отношения, всё такое… Увлеклась на два часа, расслабилась от всей этой идиллии, и как-то запал пропал.
«Ладно, – подумала, – с него и так хватит». Отдала ему этот список, и спать пошла.
Даст он спать, как же! Полчаса не прошло – тук-тук!
– Здравствуйте, – говорю, – вы когда приехали?
– Ну, не шути так, – отвечает. – Я же серьезно…
– Неужели? – демонстрирую крайнюю степень удивления. – Ну, говори!
– Любимая, ну, разве это всё – повод для развода? – спрашивает. – Это же всё мелочи… Я исправлюсь, раз в этом всё дело.
– Да? – ехидно так вопрошаю. – А ребенок как же?
– Какой ребенок? – спрашивает. – Не понял…
Ну, я думаю, девочки, вы догадываетесь, какое решение я приняла после этой, с позволения сказать, «контрольной фразы»…
*
К выходным собрались с девчонками на моей освободившейся площади – событие отметить. Девчонки вина накатили, принялись меня утешать:
– Ну, выгнала, и правильно сделала. Другого себе найдешь.
– Не надо мне никого, хоть принца на белом коне подгоняйте, замуж я больше не выйду!
– А детка родится?
– Мужики эти все хуже всяких деток, думаю, с младенцем мне как-то попроще будет.
