Тая покраснела, захлопала ресницами.
– Нет, если он тебе еще нужен… – он протянул ей лист.
– Нет! Нет! Я его уже сдала! – замялась. – Ну, в смысле, он уже был на вывеске, – и тут же счастливо улыбнулась. – Забирай, конечно, если тебе нравится!
– Нравится, – улыбнулся ей в ответ, снова опустил взгляд на рисунок. – Под него надо черную рамку.
– Да, – замялась, – наверное.
Серый поднял на нее вопросительный взгляд. Чего она так стесняется?
– Ты первый, кто попросил мой рисунок, – поняла она невысказанный вопрос. – Девчонки в компании постоянно просят их нарисовать, – Тая встала, сложила папку, поставила на стол френч-пресс и коробочку с печеньем. – Но это же не про любовь к моему творчеству, – усмехнулась, – это про любовь к себе.
– Мне правда нравится, – очень тихо повторил он. – Ты здорово рисуешь.
Тая покраснела, смущенно улыбнулась и спряталась за чашкой, скрывая покрасневший носик.
Вдвоем они убрали квартиру. Хорошо убрали, теперь Серега был доволен. Долго делились, кто что будет пылесосить, а кто мыть.
– Давай я пропылесосю коридор с кухней, а потом, пока ты будешь убираться у себя, я коридор помою, а потом Лехину комнату, – Тая явно привыкла все делать сама.
– Не, давай, пока ты будешь убирать у Лехи, я тут вымою, а потом заберу пылесос в свою комнату.
Серый не понимал, почему она вообще должна тут убираться. Намеревался строго поговорить с Лехой.
– Блин… – Тайка металась по коридору недовольная, потом согласилась. – Давай я потом тогда еще ванну начищу!
– Нет! – резко бросил он. Встретил ее недоуменный взгляд, сменил тон: – Хочешь помочь, приготовь обед. Я ближайшие два дня дома. Ванну и сантехнику я сам начищу.
Тайка смущенно улыбнулась, кивнула. На том и остановились.
В квартире звучала музыка, пахло моющим средством, были открыты все окна. Сереге очень нравилась эта суета.
– Ты не устал? – она заварила ему кофе, себе сделала чай. – Давай готовить тоже вместе!
– Я не устал, но готовить я клинически не умею, – пробурчал в ответ.
– Хочешь, научу?
– Боже упаси, продукты переводить! – картинно закатил глаза. – Давай я лучше в магазин схожу.
– Давай! А ты овощи выбирать умеешь?
Серый поморщился. Он умел выбирать пельмени и нарезки. Овощи… Это вообще в каком отделе?
Тайка, кажется, поняла все его метания без слов. Громко рассмеялась:
– Сама схожу!
– Пошли тогда уж вместе, – нахмурился он. – Хоть сумки тебе потаскаю.
Он катал за ней тележку по магазину, потом нес пакеты, потом сидел на кухне, пока она готовила, потому что одной ей скучно…
Тайка сделала шикарный плов. С чесноком и барбарисом. И еще овощной суп, но его они не ели. Ужинали пловом.
После ушли в Серегину комнату – смотреть его сериал. Он не задумываясь включил первую серию и пересмотрел с ней еще раз. Тая раз двадцать спросила, что будет дальше – знала ведь, что он уже то ли на пятой, то ли на шестой серии. Сережка смеялся, фыркал, но молчал.
Ближе к полуночи разошлись спать. Он у себя, она у Лехи. А в понедельник утром она ушла на пары.
Лешка вернулся почти сразу после того, как она вышла. Серега даже подумал, что это Тая что-то забыла, выглянул в коридор.
– Привет! – Леха спешил. Ему тоже надо было в институт.
– Привет, – Серый вмиг растерял весь энтузиазм и вернулся в свою комнату.
– Как выходные? Норм? – крикнул Леха.
Интересно, о чем он спрашивает, о клиентке или о Тайке?
Серый уточнять не хотел, а Лехе было некогда.
– Ага, все окей, – отозвался, не выходя в коридор.
– Ну и отлично, – Леха подхватил рюкзак. – Часам к пяти вернусь.
Серый закрыл дверь в свою комнату, снова повалился на диван. Почему-то было грустно и уныло.
Проспал почти до десяти, нехотя встал, сходил в душ, в поисках завтрака открыл холодильник. Тот был непривычно полон. Серый улыбнулся, вспоминая, как они вчера возились на кухне. Тайка вручила ему нож и с хитрым прищуром потребовала почистить лук. На второй луковице Сергей уже ревел, а она смеялась. В голос смеялась, коза такая! Отобрала у него несчастный овощ, поставила на стол чашку кофе.
– Все-все, я поняла! К продуктам тебя не подпускать!
– Блин, – Серый выругался, хотя самому тоже было смешно.
Она обворожительно ему улыбнулась и пододвинула коробку с печеньками.
– Я предупреждал, – буркнул Серега, отхлебнул кофе.
Тайка почему-то улыбнулась еще шире:
– Ты хороший!
Серега закатил глаза, а она снова захохотала.
Сейчас он смотрел на полные кастрюльки в холодильнике и глупо улыбался. Выходные были крутые. Только Лехе подробностей он рассказывать не будет.
Позавтракал, подумал, чем бы заняться. Вспомнил про ее вчерашний рисунок. Точно! Он хотел купить рамку. Этот городской пейзаж ему действительно понравился.
По понедельникам все конторские сдавали анализы. Вот сразу после врача можно в магазин. Серый прикинул, где обычно такие вещи покупают. Решил съездить в гипермаркет, составил список всего, чего ему не хватало в квартире: порошок, зубная паста, средство для мытья посуды… Но сперва анализы. Как любил шутить, обслуживающий их врач – чистота в посевах – залог здоровья! Оделся и умотал в сторону привычной поликлиники.
Леха вернулся домой почти в семь. Он был года на три моложе Сереги. Умный, но очень эмоциональный. Серый еще когда знакомился, сомневался, уживется ли он с таким темпераментом. Но вроде получалось неплохо. Парень Леха был хороший. Искренний, чуткий и на редкость надежный. За своих был способен глотку перегрызть. Это было видно по его отношению к Андрею и к Тайке.
Сейчас он бегал по дому, наворачивая плов из тарелки прямо на ходу, и что-то бурно рассказывал. Какая-то дурацкая вечеринка за городом. Совершенно дикая компания, и первое, чего Лехе хотелось, это сбежать оттуда, в частности, и из конторы в принципе.
– Прикинь! Приезжаем, время едва за полночь. Послали меня и Ника. Мы заходим, а там кумар, вообще не продохнуть. Все обдолбанные, кто-то уже выключился, и че нам делать! Подходит какой-то бык, хлопает по спине и такой типа: «Работайте, пацаны!» Че хотел вообще?
– Во-от, – злорадно протянул Серый. – А взял бы одинокую дамочку, провел бы приятные тихие выходные в загородной усадьбе с личным спортзалом и бассейном. Как я! – озорно на него посмотрел.
– Фигасе! – Леха обалдел. – Че, серьезно?
– Серьезно!
– А по баблу че вышло?
Серый хмыкнул и показал последнее сообщение от оператора. Леха рухнул на диван рядом с ним:
– Офигеть!
– Во-во… – Серега убрал телефон. – Ты подумай!
Леха отправил еще одну ложку плова в рот и реально задумался.
– Только тебе с первой дамочкой столько незаплатят, – решил пояснить Серый. – Это постоянки. Их нарабатываешь долго.
Леха кивнул.
– И Моте не говори, что я тебе заработок засветил.
– Че ты думаешь, пойду права качать? – возмутился Леха. – За кого ты меня принимаешь! – и уже потише: – Я ж понимаю, сколько ты в конторе, сколько я.
Леха доел плов, откинулся на спинку дивана, закатил глаза, видимо, что-то подсчитывая, и тут его взгляд уперся в Тайкину картину. Серый повесил ее так, чтобы можно было разглядывать лежа. С утра, например, когда только проснулся. Или когда засыпаешь.
– Это че? – нахмурился Леха. – Тайкино?
– Да, – пожал плечами Серега.
– А с хрена ли она тебе картины дарит? – Леха напрягся, привстал, всем корпусом повернулся к Серому.
– А почему бы и нет? – ответил тот очень тихо, еле сдерживая возмущение.
– А поясни? – Леха просто по-бычьи наезжал.
– А что пояснить? – Серый несмотря на то, что был раза в полтора меньше него, тоже был не робкого десятка.
– Серый, я когда сказал, что она мне как младшая сестра, я не шутил, – Леха уже челюсть выпятил.
Черт! Суки! Они вообще понимают, что делают? Диктуют ей, куда поступать, как себя вести, с кем общаться, как общаться! Серый закипал.
– Я ее не обижаю и в трусы к ней не лезу, – его черные глаза сверкнули яростью, а голос понизился до вкрадчивого шепота. – Что еще тебе пояснить?
Леха молчал. Сверлил соседа взглядом, ждал, думал, но Серый не отступал. Такой же прямой взгляд в ответ и больше никаких комментариев. Леха сдался:
– Сорян, я, кажется, перегнул палку, – примирительно выставил руки.
– Кажется, – Серый повел подбородком, отвернулся.
– Я просто… – попытался объясниться Лешка. – Ну с хрена ли у тебя ее рисунок? – парень беспомощно взмахнул рукой.
– Лех, она просто хвасталась своими работами! – воскликнул Серый. – Просто показывала этюды. Этот мне понравился. Реально понравился. А ей понравилось, что ее работа у кого-то на стене висит. Что тут такого-то?
– Да вроде ничего, – с сомнением протянул Леха и встал перед рисунком, разглядывая. Хмыкнул, пожал плечами. – Ну я это… На боковую.
– Давай, – пожал ему руку Серый.
– Ты дома сегодня?
– В одиннадцать уйду, в два вернусь, – у Сереги был один заказ.
– Ну ок. Я буду спать.
Серега просто кивнул в ответ, провожая соседа взглядом. Подошел к стене, тоже посмотрел на Тайкину картину. Бедная таракашка. Мягкая улыбка тронула его губы. Заводится сама, вывести невозможно. Аккуратно коснулся рисунка, вздохнул, вернулся на диван. До одиннадцати можно подремать. Или просто поваляться, глядя на строгий серый город в черной рамке.
***
Тая перестала приходить. То ли дома все наладилось, то ли после истории с картиной Леха запретил у них появляться. Серый не спрашивал, его не посвящали, и от этого он дико бесился. Злился и на нее тоже, хотя сам себе повторял, что у нее элементарно нет его номера, она не может ему ничего написать. Но все равно чувствовал себя ребенком, у которого отобрали конфетку. Крутился по пустой кухне, вспоминая ее «Ну посиди со мной! Ненавижу есть одна!» И даже в магазине забрел в отдел овощей. Посмотрел на полки, вздохнул и вернулся к пельменям. Почему-то теперь все было не так. Что-то саднило в груди, все мешало, утро не утро и ни один день не добрый.
Как обычно по четвергам, Сергей ездил к бабушке. Александра Васильевна встречала его неизменно радостно, даже если называла чужим именем. Он брал ее под руку, и они гуляли во внутреннем дворе между клумбами и садовыми деревьями. Выходить за пределы пансионата не запрещалось, но врачи настоятельно рекомендовали этого не делать: старики могут потом попробовать выйти сами и потеряться. Таким, как его бабушка, лучше забыть про внешний мир. Им все компенсирует мир внутренний.
Баб Саша с удивительной точностью помнила Серегино детство и с радостью делилась воспоминаниями.
– А помнишь, – они стояли под яблоней, усыпанной мелкими, только завязывающимися плодами, – помнишь, ты на старую яблоню залез, а там сук гнилой. Ты весил-то всего ничего, но он же гнилой, обломился, зараза, – бабушка искренне расстраивалась каждый раз, когда это рассказывала. – Весь о ствол исцарапался, ушибся, – терла его руку, жалостливо смотрела в его глаза. – Пла-акал, маленький мой, – тут она уже улыбалась, гладя его по жестким черным волосам.
– Помню, ба, – Сережка улыбался в ответ.
Ему было лет пять, когда это случилось, но бабушка столько раз в подробностях рассказывала эту историю, что он был почти уверен – помнит.
– А потом вы уже в школе учились, и Лерочка просила тебя устроить дом на дереве, а ты боялся, – баб Саша весело рассмеялась, а Серый помертвел.
Бабушка редко говорила о Лере. Зачем сейчас?
Александра Васильевна взяла его ладони в свои, проникновенно посмотрела в глаза:
– Как она там? – бабушка ждала ответа.
– Хорошо, ба, – Серега слишком резко кивнул. – Все хорошо.
– Не приходит ко мне совсем. Только снится, – вздохнула баб Саша. – Рыженькая, в веснушках, – улыбнулась, собрав морщинки вокруг глаз. – Она такая же? В веснушках?
