Валерий Котов "Рубиновый лес"

Туно Тареган был в ярости. Весть о похищении сына привела обычно холодного как лёд правителя в бешенство. Он едва сдерживал себя. Предположение Бойнеда о заговоре среди торговцев Мауле, не добавляло спокойствия. Мапач, доставивший послание от него, остался один из четырех Котов, отправленных Бойнедом. Возможно и он не достиг бы цели, если бы не его случайно не догнал отряд теки, несший вести от Техкаси. Второе письмо прибыло с ещё одним отрядом. Предосторожность, предпринимаемая Техкаси, подтверждала догадки Бойнеда. Тарегану было невесело. «Кто из них? – думал он, – кто решится на это?» И без того скрытный Туно, ещё более замкнулся в себе. Он отправил отряд Котов за Бойнедом, которому ранее доверял полностью, но после похищения, поставил под сомнение даже его.

Хинто, глава Орлов, был вне подозрений, и Тареган поручил ему готовить отряд к выступлению. Техкаси нуждался в помощи, хоть и не просил о ней. Его описание боя с чужаками, заставляло быть осторожнее. Орлы считались лучшими воинами в Мауле, хоть Коты и Дом Копий оспаривали это. Туно боялся, что чужаки разобьют армию Тинсу. «Техкаси не полководец. Все сражения для него выигрывал Тархе, – думал Тареган, – его старший сын тоже не годится для этой роли, если верить слухам. Остаётся только младший сын, Тайо. Но ведь у него тоже нет опыта руководством армии. Участвовать в сражении и руководить им, это две огромные разницы. Справится ли он?»

Туно не желал рисковать, и решился отправить Хинто со всеми орлами на помощь Техкаси, как только вернётся Бойнед. Тареган не верил в его предательство, но желал убедиться в этом лично. Управлять армией Туно желал поставить именно его, а не Даббо, главу Дома Копий, но следовало всё проверить.

Тем не менее, приказ собирать максимальное количество людей в армию Тареган отдал, и в столицу потянулись новобранцы. Город Канбе, которым управлял Гасси Махк, призывал и обучал людей со своей территории. Бадж Винх, глава города Орми, со своей стороны тоже собирал армию, готовясь отправить её к Тарегану. Туно доверял им настолько, насколько это вообще возможно. Три главных города составляли Мауле, и их правители во времена разных войн и стычек, всегда держались вместе. Даже Тинсу обломала зубы об их триумвират. Но теперь противник был опаснее, намного опаснее, чем раньше, и Тареган всерьёз опасался падения государства. Он бранил себя за медлительность, из-за которой, чужаки овладели Тарау. «Надо было захватить его вместе с Техкаси, а теперь чужаки бросят людей Тиота на Мауле и Тинсу. Зря я не послушал Бойнеда. Он предлагал это сразу. Но я опасался предательства Техкаси, и вот теперь положение стало намного серьезнее, чем раньше. Скорее бы вернулся Бойнед», – думал он.

Через две недели отряд Котов во главе с Бойнедом прибыл в Мауле. Поглядев на израненного и замученного дорогой предводителя Котов, Туно отбросил сомнения в его верности. Рассказ Бойнеда был печален. Он винил себя в похищении, и в больших потерях последнего сражения.

Туно оборвал его:

– Сейчас неважно, Бойнед, насколько ты виноват. Есть более неотложные дела, чем обвинять тебя. Ты сглупил с Амару, но этого не изменить. Если они едут в Кинто, то у людей Техкаси, есть шанс его вернуть. Мы всё равно туда не успеем раньше них. Значит нам надо делать то, что должно. Ты примешь на себя командование армией, как только основная часть прибудет из Канбе и Орми. Хинто и всех Орлов, я отправлю на помощь Тайо. Он сейчас собирает на побережье отряды воинов. Будет разумно помочь ему.

Бойнед кивнул и заговорил:

– Да, к нему следует отправить Хинто. Если бы я чувствовал себя лучше, то просил бы отправить меня, но в таком состоянии негоже командовать боем.

Тареган согласился с ним, и Орлы ранним утром отправились в сторону побережья Тинсу. Бойнед продолжал сбор новобранцев Мауле и окрестностей, и ожидал людей из Канбе и Орми. «Время работает против нас, – думал он, – мы только ждём их хода, а следует сделать ход самим».

* * *

Техкаси нездоровилось. Сердце пошаливало, и от него болела левая рука. Занхо, искусный королевский лекарь, давал ему порошки и травы, но они лишь приглушали боль и тревогу.От Тайо не было вестей, и это угнетало императора. «Неужели Тайо повернёт против меня? – размышлял в тиши император, – о, боги, почему это должно быть именно так? Он ведь никогда не был глупцом. Как же он мог поверить чужакам? Или это был Морел? Кто-то из них, но кто? Или это только мои тревоги? Жаль, что Неомони женщина, из неё вышел бы превосходный наследник престола. Она одна стоит обоих моих сыновей. Интересно, Тархе, видишь ли ты нас сейчас? Ты можешь гордиться ею. Тебя мне тоже не хватает сегодня. Ты всегда умел сражаться и побеждать. Я полагался на тебя в военном деле, и ни разу ты не подвёл меня. Судьба не милостива ко мне, Тархе. Я император, но не полководец. Я так боюсь ошибиться…»

Лёгкий стук раздался в дверь, и Техкаси напустил на себя уверенный вид. «Это Неомони, – понял он по стуку, – нельзя, чтобы она видела, как мне плохо».

Неомони вошла, тревожно хмуря брови:

– Дядя, ты нездоров? Может надо позвать другого лекаря? Ты ведь плохо себя чувствуешь не первый день, а его лечение не помогает. Я боюсь за тебя.

Техкаси натянуто улыбнулся:

– Я уже почти здоров. Всё хорошо. Занхо лечит меня всю жизнь, и нет никаких причин не доверять ему. Не беспокойся, Неомони.

Она покачала головой:

– Не обманывай меня. Я всё понимаю. Не переживай из-за Тайо. Он не подведёт тебя. Я уверена в нём, как в себе. Он не предатель.

Техкаси удивился её догадке:

– Я и не думал так. С чего это ты решила?

– Ты никогда не мог обмануть меня, дядя. Не сможешь и теперь, – она улыбнулась, – я понимаю, о чём ты думаешь. Кто из нас предаёт тебя. Не беспокойся обо мне. Это точно не я. Я никогда не изменю своей крови.

Глядя на её раздувающиеся ноздри и горящие глаза, Техкаси залюбовался ею. «Почему боги создали тебя женщиной? – снова подумал он – на тебя я мог бы спокойно оставить Тинсу. Помедлив, он произнёс:

– Я уверен в тебе, Неомони. Не говори зря. Кстати, ты уже набрала новых людей в свою стражу?

– Нет, – она нахмурилась, – их трудно заменить. Я отобрала нескольких, но ещё многих надо найти. Я не спешила. Мне не хочется набрать кого попало, и подозревать каждого из них. Но я наберу их обязательно. В такое время лучше иметь верных людей рядом.

Техкаси кивнул:

– Ты похожа на своего отца. Он бы гордился тобой.

Она с сомнением посмотрела на императора:

– Вряд-ли, дядя. Он бы не одобрил, что я разделила Амару с Тайп. Мне кажется, что он гордился бы мной, если бы я избавилась от неё.

Техкаси усмехнулся:

– Нет, Неомони. Я хорошо знал его. Он не одобрял убийство без особой надобности. Тем более, такой красивой женщины, как Тайп. Ты ведь сама не жалеешь об этом?

– Нет, дядя. Может это и глупо, но не жалею ни капли. Она для меня теперь, как сестра. Когда она уехала, мне стало очень одиноко. Никогда бы не подумала, что буду переживать из-за неё.

– Это не глупо. Она хорошая девушка. Вы с ней во многом похожи. А сейчас, Неомони, пойдём прогуляемся в саду.

Она удивилась, но тут же кивнула, и Техкаси,взяв её под руку, повёл по ступеням во внутренний двор. Спускаясь, она щебетала что-то, но император почти не слушал. Сердце ныло, и он с беспокойством думал о том, что ждёт Тинсу, если он не успеет разгромить чужаков. «Эх, Тайо! Хорошо, если бы Неомони, была права, и я мог доверять тебе».

* * *

Тайо тем временем вошёл во вкус управлением Кансе, восточной провинцией Тинсу. Добравшись туда, он мыслил найти гнездо мятежников и лично снести Тибону голову, за то, что перешёл на их сторону, но всё оказалось ровным счётом наоборот. Наместник с семьёй отбыли в Тинсу на Праздник Света, и мер Кансе пытался руководить всей провинцией, но получалось это у него скверно. Он ужасно обрадовался, когда Тайо прибыл к ним, и сразу поспешил спихнуть на новоприбывшего все свои трудности. Этого не полагалось, но Тайо, от радости, что никого не придётся казнить, совершенно не протестовал. Он с удовольствием впрягся в торговые споры и военные приготовления. Заняв дворец наместника и окружив себя Золотыми Девами, он почувствовал будто ровня своему отцу, хоть и не питал иллюзий. Тибон добросовестно готовил новобранцев и Тайо полагался на него полностью. За несколько недель они должны быть подготовлены, и тогда придёт время опробовать их в бою.

Обычно нетерпеливый Тайо, в этот раз совершенно не хотел воевать. Он, пожалуй, впервые расслабился, и ему захотелось, чтобы это продолжалось как можно дольше. С каждым днём, приближавшим его к войне, он всё более мрачнел и становился беспокоен. Понимая всю опасность, он не терял присутствие духа, но предпочёл бы обойтись без сражения. Хотя и знал, что это невозможно. Он забыл отправить письмо отцу, и только через много дней вспомнив об этом, послал сразу небольшой отряд из подготовленных новобранцев, сопровождать курьера.

Почти каждый день, Тайо находил время выбраться на берег океана. Вода увлекала его. С детства он завидовал жителям Тарау, большинство из которых были мореходами. Глядя на белые гребни волн, разбивающиеся о скалы, Тайо преклонялся перед силой и величием океана. Здесь, на побережье, даже воздух был другим. Сейчас Тайо жалел, что ранее уделял мало времени этой части Тинсу. Он был здесь ещё в детстве, вместе с отцом, и почти ничего не помнил. Только плеск волн и крики чаек, просмоленные лодки и такие же просмоленные солнцем люди. В Кансе давно не случалось войн или даже стычек, и Тайо не приходилось появляться здесь.

Разгуливая по белому песку и подставляя лицо ветру, он радовался жизни, забывая обо всём. О своих шрамах, о том, кому суждено стать императором, и, конечно, о войне, нависшей чёрной тенью над Тинсу. Но возвращаясь назад, тревоги одолевали его. «Нам нельзя проиграть, – думал он – Я не хочу, чтобы чужаки топтали эти пляжи. Чтобы насиловали наших женщин, и отбирали у нас всё. Пока я буду жив, то не допущу этого».

Карни, одна из Золотых Дев, сопровождала его повсюду. Маленькая и весёлая, она всегда старалась рассмешить его, и ей удавалось это. Тайо забыл про остальных и всё время проводил с ней. Под влиянием Карни и океана, он словно оттаял душой. Титул императора перестал манить его, и Тайо с удивлением подумал, что быть наместником в Кансе, это очень даже неплохо. «Пусть себе Морел торчит в столице. Что там хорошего? Жара и камень. А здесь всё прекрасно. Жаль, что жители Кансе не умеют строить такие же корабли, как в Тарау. Надо найти среди беженцев тех, кто знает, как их строить, – решил Тайо, – если разобьём чужаков, то построю для себя корабль». Но тут же камень лёг на сердце – «Если разобьём. У них ведь, говорят, и корабли не чета тем, что в Тарау, с громовыми трубами на них». Он вспомнил рассказы из Льендо, и холодок пробежал по спине. Ни разу, отправляясь на войну, он не боялся. Всегда был уверен в победе, не сомневаясь ни на секунду. Сейчас он тоже не боялся, но тягостное чувство не покидало его. «Такого противника у нас ещё не было, – думал он, – сможем ли мы справиться с ним?»

Лёгкий ветерок взьерошил волосы Карни, и она стала поправлять их, улыбаясь. Глядя на неё, Тайо испытывал нежность к этой маленькой женщине, сумевшей тронуть его сердце, казавшееся заледеневшим после смерти матери. «Ни на кого не посмотрю, – решил он, – как только вернусь, то женюсь на ней. Не быть ей больше одной из Золотых Дев. Ведь нет такого закона, чтобы запрещал это. Вот и всё, и отец не помешает мне. Надо только выиграть эту войну».

Он вяло усмехнулся своим невесёлым мыслям. «Только выиграть её и ничего более. Теперь я не ищу смерти в бою. Сейчас я хочу жить», – подумал он.

Карни обхватила его руками и прижалась к груди. Обнимая её, Тайо чувствовал себя счастливым. Внезапно налетевший ветер, швырнул ему песок в лицо, разрушив все его мысли.

– Пойдём, Карни. Пойдём домой.

Она кивнула и зашагала рядом, держась за руку. Тайо вёл её, но не мог забыть о том, что через небольшое время, ему придётся оставить Карни. «Оставить, чтобы вернуться, – решил он, – вернуться во что бы то ни стало».

* * *

Горы приближались, окутанные туманом, и Амару устало смотрел на них. Вот уже второй день, отряд шёл в стороне от дорог, всё больше сворачивая на северо-запад. Пологие холмы сменились невысокими скалами, за которыми вдали высились снежные шапки гор. Всадники двигались быстро после стычки с пограничным отрядом теки. Хоть люди Джозу и вышли из неё победителями, но потеряли семь человек и несколько лошадей. Чтобы уклониться от встречи с другими отрядами теки, было решено двигаться вдали от дорог, хоть это и значительно замедляло продвижение. Амару постоянно пытался улучить момент, чтобы сбежать, но каждый раз наталкивался на взгляд Чанти. Казалось, что этот дикарь знает его мысли раньше, чем он сам. Лорена избегала его, хоть и было заметно, что ей не по себе. Амару старался не думать о ней, и о том, что только из-за неё и своей глупости, он сейчас находится здесь. Думая только о побеге, он не мог решиться на него. Во время стычки Амарк чуть было не собрался бежать, но его охраняли сразу несколько человек, и ускользнуть от них не представлялось возможным.

Путь к горам занял ещё четыре дня, и только к вечеру пятого , они вскарабкались на перевал. С него Чанти указал Джозу рукой на огромный массив леса, видневшейся вдали, почти неразличимый на таком расстоянии.

– Рубиновый лес, – только и произнёс он.

Все пытались рассмотреть его, но сделать это было непросто.

– Ещё неделя, и мы должны дойти к нему, – проговорил Чанти, – потом дорога станет медленной. Если миауа дадут нам пройти через него, то мы попадём в Кинто.

У Джозу загорелись глаза. Все его люди стали перешептываться и повеселели. Только Лорена не выказывала радости. Она хотела золота, но этого парня ей было жаль. Хоть она и боялась Джозу, но сейчас жалела, что согласилась заманить Амару в ловушку. За время дороги он ни разу не упрекнул её, и не от страха перед людьми Джозу, а просто от презрения к ней, как к инструменту. «А ведь он хотел мне помочь, – думала она, – действительно хотел помочь, а не попользоваться мной. Они ведь убьют его, когда найдут золото. Я в этом уверена. Но что я могу сделать?» «Ты всё уже сделала, Лорена, – подумала она, – это ты убьёшь его, как того паренька, Икстли, который так обрадовался тебе». Она поежилась и завернулась в шаль. Ветер был холодный и продувал насквозь. Она давно сменила платья на штаны и куртку, но они были тонкие, и плохо согревали.

Джозу заметил, что она мёрзнет:

– Потерпи ещё немного. Спустимся вниз, и станет намного теплее.

Она кивнула, наигранно улыбаясь. Почему-то чем дольше они ехали, тем больше она ненавидела Джозу и всех его людей, хотя он не обижал её. Он почти не замечал Лорены, погружённый в свои мысли. «Золото, будь оно проклято, – думала она, – тебе нужно только оно. Как впрочем и мне. Надо выбросить из головы всю жалость к этому парню. Это не моя вина».

Она поймала смеющийся взгляд Чанти на своём лице, и вся вздрогнула. Казалось, что он знает, о чём она думала. Лорена отогнала эти мысли, и с показной уверенностью начала спускаться по склону.

Через семь дней, как и предполагал Чанти, они приблизились к Рубиновому лесу. Возможно было бы дойти вплотную, но Чанти остановил отряд на ночёвку заблаговременно, примерно в половине дневного перехода к лесу. Даже на таком расстоянии, лес представлял собой чудесное зрелище. Громадные деревья, казались налитыми кровью, под лучами солнца. Их ветви росли странным образом, расширяясь к вершине дерева, так, что оно напоминало перевёрнутую ель. Амару во все глаза глядел на диковинные деревья.

– Что обезьяна, узнаёшь свою местность? – расхохотался Атилио, – смотри не вскарабкайся на них, а то придётся сбить тебя стрелой.

Амару ничего не ответил ему. В первые дни он огрызался на каждое оскорбление, и теперь его лицо представляло собой набор синяков и ссадин. Если бы не приказ Джозу, то его люди просто убили бы Амару. Постепенно, он дошёл до игнорирования их слов. «Надо бежать, – думал он постоянно, – надо сбежать обязательно. Возможно, в лесу это будет проще сделать».

Вечер опустился на землю, и люди Джозу развели костры. Топлива было достаточно, и костры горели ярко, разрывая тьму своим светом. Ночные птицы кричали в темноте. Целые полчища москитов слетелись к огню. Лорена, спасаясь от них, закуталась в одеяло, и уселась чуть ли не в костёр, оказавшись недалеко от Амару. Он не смотрел на неё, погружённый в свои мысли. Джозу уселся рядом, и его меч тускло сверкал при свете костра. Керро, с перевязанной рукой, держа деревянную чашу с вином в другой руке, расположился на большом камне, неподалёку от них. Отовсюду доносился шум разговора. Люди были воодушевлены тем, что цель их похода стала настолько ближе.

Чанти подсел к костру, протягивая руки к огню. Его бесстрастное лицо, как и прежде не выражало ничего. Джозу обратился к нему:

– Скажи, Чанти, а сколько времени займёт дорога через лес?

Чанти усмехнулся:

– Это никто не сможет предугадать, господин, всё зависит от Миауа. Можно идти быстро, а можно кружить по лесу. Можно дойти в Кинто, а можно пропасть в болотах.

– Миауа, – Джозу пренебрежительно фыркнул, – я не верю в эти россказни про хранителей леса. Признайся, Чанти, что это всё страшилки для детей.

– Нет, господин, это не страшилки, это правда. Мы войдём в лес, и станем зависимыми от их воли. Завтра, перед тем, когда будем входить в лес, придётся каждому из нас дать обещания Миауа. Если кто-то откажется это делать, то я не смогу быть ему проводником. Пускай идёт отдельно, если хочет, или возвращается назад, но я не пойду в одном отряде с таким человеком.

Джозу едва сдерживал раздражение:

– А что это за обещания?

– Разные. Зависят от того, зачем мы приходим в лес. Мы идём через него в Кинто, поэтому должны пообещать не причинять вред Миауа, не рубить и никак не повреждать рубиновые деревья, не убивать животных без крайней необходимости. Вот и всё. Надо будет ещё найти воду, перед тем, как войти, чтобы обряд был полон.

– Эти обещания разумны, – нехотя проговорил Джозу, – но вода то зачем? У нас есть вода во флягах. Кстати, в лесу есть ручьи или речки? Чтобы мы не остались там без воды.

– После того, как даёшь обещание, ты должен выпить стоячей воды, а только потом заходить в лес. Я думаю, что мы найдём такое место. В лесу много речушек и ручьёв, так что внутри леса от жажды погибнуть трудно. Но вода там имеет своеобразный вкус. С непривычки ею сложно напиться.

– А если я откажусь давать обещание?

– Тогда я не поведу вас, господин.

– А если я велю казнить тебя за это?

– Вы можете это сделать, но это неразумно. Вам не пройти через лес без меня. Вам даже не вернуться назад без моей помощи. К тому же, если вы не дадите обещание Миауа, то вряд-ли сможете дойти в Кинто.

Джозу изучал его. «Дикарь, этот сукин сын, прав в том, что без него всё рухнет. Все планы. Чанти ведь давно мог сбежать, и тогда конец всему. Надо за ним присматривать», – подумал он.

– Не беспокойся, Чанти. Если ты веришь в Миауа, то мы проведём этот обряд. Это ведь не сложно.

– Да, господин, это не сложно, но только знайте, что обещания должны быть искренними. Миауа всё узнают. Не дать обещание – это очень плохо, но дать его и нарушить, это вдвойне худо. Знайте это заранее, и скажите своим людям.

При мысли о том, что придётся эту ерунду втолковывать людям, Джозу скривился. Они ведь могут счесть это колдовством или вероотступничеством. Но выбора нет, если Чанти упрется, то без него мы никуда не дойдем.

Керро подсел к ним ближе, и спросил Чанти:

– Я услышал твой рассказ. Скажи, а они, эти Миауа, каковы из себя?

– Их сложно описать. Они всегда разные. Они могут быть повсюду и в то же время нигде. Они повелевают всеми живыми существами в этом лесу. Я бы хотел, чтобы мы их не видели.

– А это возможно?

– Нам долго идти, поэтому мы увидим их, скорее всего. Но лучше с ними не встречаться. Если они не захотят показаться, то мы их не увидим, хоть и будем знать, что они рядом.

– А как я узнаю, что они рядом?

– Ты почувствуешь это. Сразу почувствуешь.

При этих словах у Амару по спине пробежал холод. Он боялся миауа, но своих спутников опасался не меньше. «Лучше уж миауа, чем они», – подумал он.

Поздней ночью, когда все, кроме часовых отправились спать, Амару так же сидел у костра. Чанти был неподалёку, и задумчиво глядел на огонь. Глаза Амару слипались, голова упала ему на грудь и он заснул. Сон был спокоен, как давно уже не был, но в нём мелькали яркие фигуры, которые он не мог разглядеть. Проснувшись, он чувствовал себя так, будто видел их наяву. Чанти дремал напротив, но сразу приоткрыл глаза, как только Амару пошевелился. «Он, наверное, никогда не спит, – подумал Амару, – попробуй сбежать от него».

Позавтракали быстро, и двинулись в сторону леса. Джозу изначально не планировал брать лошадей в лес, за исключением немногих вьючных, но оставлять их здесь вместе с несколькими людьми, тоже было неразумно, и поэтому пришлось брать их с собой. Двигаясь вдоль леса, Чанти искал воду так долго, что люди стали ворчать. Наконец он нашёл то, что его устроило, и сошёл с коня. Глядя на эту воду, Джозу испытывал недовольство. Маленькое озерцо мутноватой воды блестело под лучами солнца. «Неужели придётся пить эту дрянь, – подумал он, – ведь совсем неподалеку бил хороший родник».

Чанти кивнул Джозу, и тот подал команду спешиться. Люди неохотно повиновались, но когда речь зашла об обещаниях, то многие запротестовали. Джозу молча выслушал их, а затем сказал:

– Я взял Чанти, чтобы он провёл нас через этот лес. Провёл безопасно. Если он говорит, что надо так поступить, то я так поступлю. Взяв его в проводники, я обещал доверять ему. Я не нарушу слова. Если кто-то из вас не хочет это делать, то может вернуться в Тарау. Я не держу никого. Их доля золота достанется тем, кто не боится такой ерунды.

Ропот стих. Как и предполагал Джозу, речь о золоте затмила всё. Спеша, люди бормотали что-то и пили эту тёплую мутную воду. Сам Джозу проговорил обещания, и отпил глоток воды. Чанти показал Амару на воду. Опустившись на колено, тот зачерпнул горсть воды. Собираясь произнести слова, он вдруг решил по-другому. Он мысленно обратился к Миауа:

– Если вы и вправду хозяева леса, как говорят, то помогите мне выбраться из плена. Я не хотел приходить сюда, не хотел тревожить вас, но они привели меня. Им нужно только золото. Помогите мне сбежать от них, – и он отпил воду.

Лорена последней подошла к воде. Джозу смотрел на неё. «Какая глупость, – подумала она, – идти на поводу у этого дикаря. Джозу и сам такой же остолоп, как и Чанти». Она стала на колени, наклонившись к воде. Вода пахла затхлостью, и ей не хотелось пить её. Сделав вид, что пьёт, она намочила лицо, и встала. Джозу улыбнулся:

– Видишь, это совсем не страшно.

Она промолчала. «Конечно не страшно, если не пить её, – Лорена поморщилась, – какой же он глупец. Все они глупцы, даже этот Амару, хоть и казался не совсем дикарём». Топнув ногой, она пошла к лесу, ведя лошадь за повод. Деревья сомкнулись над её головой, и аромат леса проник в лёгкие.

Амару восхищался лесом. Огромные деревья закрывали солнце, и под ними всегда царил полумрак. Несмотря на это, подлесок был густой, и Амару удивился, что он умудряется расти при таком скудном освещении. Но как бы то ни было, растительность была пышной, и лошади с трудом пробирались через неё. Джозу хотел прорубать дорогу мечами, но Чанти остановил его:

– Можно прорубить, но не трогать рубиновые деревья. Не трогай их.

Джозу раздражённо произнёс:

– Двое впереди идущих рубят проход. Красные деревья не трогать.