Возвращение к жизни
– Аккуратнее, олухи! Не дрова несёте!
Двое слуг затряслись, как лопухи на ветру. На носилках, повторяя колебания, заходило ходуном безжизненное тело.
– Испепелю! Прекратите трястись! Аккуратнее!
Пока сотворенные слуги несли тело в башню, конюх возился с Гермесом.
В небольшом замке раньше конюшни не было, и старцу пришлось тратить силы и на её создание. Но потрудился он на славу. Один-единственный денник был просто идеальным. Постилкой на полу служила не солома, а опилки. Уже поставлены чистая вода, овёс и солёный лизунец. Рядом помещение для купания и место хранения конной упряжи. Словом, маг предусмотрел всё.
Соловый встал на дыбы. Замолотил по воздуху копытами. Раздалось сердитое ржание. Гермес рванулся к башне, но конюх удержался на ногах и ещё крепче сжал узду. Вскоре Гермес оказался в своем деннике. Зарешеченное окно выходило на башню, в которой в это время…
Прекрасная девушка лежала на тахте. Несмотря на смертельную бледность и синеющие губы она была очень мила. Плотно сомкнутые веки, засохшая струйка крови из уголка рта. Тело продолжало медленно остывать. Стрела прошла почти что навылет. Из живота торчало лишь окровавленное оперение.
– Кто же тебя так, милая девушка?– пробормотал старик. – Кто и за что?
Он отломил наконечник и рывком выдернул стрелу. Покрутив в руках, маг отбросил обломки.
На запыленной полке, среди внушительной стопки книг и вороха бумаги, стоял крохотный хрустальный пузырёк. И хотя он стоял на этом месте уже давно, на нем не было ни единой пылинки. Внутри находилась прозрачная жидкость. Старец открыл его, зачем-то понюхал и вылил жидкость на рваную рану. Когда чародей закупорил сосуд, в нём оказалось зелья столько же, сколько было изначально.
Рана постепенно затягивалась, и очень скоро вовсе исчезла.
Маг позвал носильщиков. Они завернули тело в легкую, струящуюся ткань и вышли за дверь.
… Ледяная вода покалывает всё тело. От поверхности поднимается молочный газ с дурманящим запахом. Тонкая ткань развевается под неощутимым ветром. Температура воды медленно поднимается. Послышалось робкое биение сердца.
Вначале удары были крайне редкими, но постепенно учащались. Кровь вновь побежала по венам и артериям. Раздалось хриплое дыхание. Со временем хрипы затихали, и в конце концов исчезли вовсе. Девушка чуть шевельнулась и открыла глаза.
В то же мгновенье жидкость исчезла. Одежда была абсолютно сухой.
Геля попробовала привстать, но тут же пронзённая острой болью, упала без чувств…
Рассказ старца
Раздался стук.
– Уже спускаюсь! Пять сек, – пробормотала, не открывая глаз, Ангелина.
Солнце уже давно встало. Золотые лучи путались в густых каштановых волосах. Свет от окна падал на тонкие и изящные черты личика молодой девушки.
Стук повторился. На этот раз стучали настойчивее.
– Я сейчас, сейчас… – пробормотала она вновь.
За дверью раздался незнакомый скрипучий голос.
– Можно ли мне войти?
Девушка тут же подскочила, как ошпаренная. Она не в гостинице. Она в… А где это она, кстати?
Дверь заскрипела. В комнату вошел какой-то старик.
– Извини. Я подумал, что-то не так, раз ты молчишь. Ты меня понимаешь? Ты умеешь говорить?
Ноги девочки подкосились. Она упала на тахту, будто срубленное деревце.
Хотя вид у старика был мирный, он не внушал особого доверия. Старец повторил вопрос активно жестикулируя, но ответа так и не получил.
– Ты, наверное, голодна, да? Хочешь поесть?
И, уже не дожидаясь ответа, сотворил из пустоты старенькую табакерку. В ней вместо табака лежали маленькие шарики: голубоватые и слегка розовые.
– Смотри, – он высыпал пару шариков. – Розовые – это еда; голубые – питьё. Сделай как я. Возьми в руки шарик, закрой глаза и скажи, что ты бы хотела сейчас пить и есть. Я не хочу смущать тебя. Трапезничай на здоровье, – старик поднялся с тахты и пошел на выход. – И ещё, – развернулся у самой двери. – Твоя одежда сейчас у слуг. Они её выстирали и сушат. Белый символизирует чистоту. Ты не против спальной рубахи именно такого цвета?
Ответа он не получил. Девушка неподвижно сидела на тахте. Вид у неё был ошарашенный.
Мага поразили зелёные глаза, неотрывно следящие за каждым его движением. Он будто бы почувствовал её мысли.
– Тебе нечего бояться. Здесь тебя никто не тронет. Поешь. Скоро слуги принесут тебе одежду. Расскажи о себе, когда захочешь. Только, пожалуйста, расскажи.
С этими словами старик вышел и закрыл за собой дверь.
Пару минут Геля собиралась с мыслями, машинально шаря взглядом по сторонам. Обстановка в помещении старинная. Бархатные шторы, полки с книгами, непонятные знаки везде, куда ни глянь… Подсвечники на столе. На стенах незажженные факелы. Большое зеркало в углу. По его поверхности бежит рябь. Геля подошла к нему поближе и, вскрикнув, отскочила. Рябь исчезла, но оно явно лгало. Отражение было абсолютно другим. Здесь она увидела как бы через стекло целый мир. Девушка обошла зеркало вокруг. Оно было плоским и твёрдым. Геля набралась смелости и заглянула в него, вновь не видя отражения комнаты.
…Зеленеют поля. Юноша в льняной рубахе обнимает красивую девушку. На головах у них венки из ярких цветов. Светит солнце. Пылкий поцелуй. Чувствуется несдерживаемая радость и счастье.
…Уютный дом на окраине города. Спальня второго этажа. Местный лекарь принимает ребенка. Рядом счастливый отец. Роженица берет мальчика на руки.
…Раннее утро. Свежесть зеленой травы. Крики. Радостная улыбка матери. Дочь. Входят отец и пятилетний малыш.
…Третий ребёнок. Кровь. Детский плачь. Мальчик. Скрип лестницы. Открывающаяся дверь. Море цветов. Старший возмужал – уже 11. Черные волосы, черные глаза: очень похож на отца. Рядом девочка – каштановые волосы и зелёные глаза. Радость. Ласка. Любовь.
…Лето. Вечер. Веселье. Детский смех. Уже играют трое. Трехлетний – голубоглазый и светловолосый мальчонка, очень милый и забавный. Счастливая мать готовит еду, что-то напевая. Отец возвращается с дневной работы. Счастье. Жизнь.
…Минуло лет пять. Ночь. Гроза. Сверкают молнии. Хлещет дождь. Знакомая спальня. Тяжесть. Горе. Боль. Над постелью склонились люди. Глава семейства умирает. Холод. Слёзы. Замедление сердцебиения. Рыдания. Рука безжизненно падает на постель. Леденящий кровь крик…
Поверхность зеркала темнеет. Изображения исчезают. Рядом с зеркалом бледная, как смерть, на каменном полу сидит девушка. По лицу текут слёзы. Отрывки прошлого… зеленоглазой девочкой была она – Геля.
Ангелина открыла глаза. Она так же лежит на тахте. За окном закат во всём своём великолепии. На низеньком столике перед лежанкой стоят вазы с фруктами и стакан сока.
Напротив неё, опустив голову на скрещённые пальцы, сидел старец. Сейчас он выглядел так, будто не спал несколько столетий. Услышав скрип, он поднял голову. Взгляд его встретился с гелиным.
– Как ты?
– Что вы имеете в виду?
– Я спас тебе жизнь. Вернул с того света. Физически ты абсолютно здорова, но вот твоя душа… Я никогда не видел таких как ты. Ты мне наполовину непонятна. Кто ты?
– Меня зовут Ангелина, но мне больше нравится, когда меня зовут Геля.
– Какое странное имя – Ангелина. Геля – ведь имя Гель Ширин.
– Я – Ангелина. Хотя… я уже не знаю, кто я. Так. С чего начать?.. Родилась я в…
И она начала свой рассказ. Говорила девушка долго. Изредка маг задавал вопросы, уточнял, удивлялся. Геля часто сбивалась – пересыхало во рту.
– …И я потеряла сознание, – закончила она.
На небе давно горели звезды. Ночь была прохладной и ясной. Чародей встал и подозвал Ангелину к окну. Он показал ей несколько созвездий. Показывал, объяснял, комментировал. Оказывается, по звездам можно прочитать судьбу, как по книге.
– О себе я рассказала. А кто вы? – спросила она, возвращаясь на тахту.
– Не надо «выкать». Я стар, но не разумом и не душой. Что ж, слушай.
Я родился в бедной семье. Денег не было, но всё равно мы были счастливы. Жили в деревне. Родители дали мне имя Артемиус. Всё было хорошо. Взрослея, я начал помогать отцу. Мы работали вместе, ходили на охоту, на рыбалку, пасли скот и вели хозяйство. Когда мог, помогал матери – носил воду, хлопотал по дому, кормил кур и готовил еду. Я любил готовить, и это у меня хорошо получалось.
Меня интересовало всё, и родители удовлетворяли мои интересы: рассказывали, учили. Я быстро умнел.
В деревне меня полюбила одна девушка. Она была очень красивой, милой и доброй. В ней не было недостатков. Я влюбился в неё. Много времени мы проводили вместе. Мы были счастливы.
Были… – старец замолчал, погрузившись в свои мысли. – В нашу деревню пришел один странствующий мудрец, – продолжил он. – Мудрец тот знал всё: умел читать судьбу, видел будущее, слышал звёзды, и что было более удивительным для меня – чувствовал биополе человека и его энергетику.
Девчонки бегали за ним: «Расскажи, расскажи!» Его предсказания всегда были приятны. Он видел их будущее светлым и радостным.
Мы с Сатриной – так звали мою любимую – пошли к нему «за будущим». Он не обратил на неё внимания даже, зато, увидев меня, погрустнел. «У тебя сложная судьба, – сказал он. – И нелегкая смерть. Умрешь ты из-за пылкой любви своей к красивой девушке».
Я испугался и убежал. Выбирая между жизнью без Сатрины и смертью, но с любовью, я выбрал жизнь. Я убежал из деревни, нашел учителя и обучился магии. Построил этот замок и живу здесь уже много лет, – старец вновь замолчал.
– А как же эта девушка?
– Сатрина? Я хотел обучиться магии, изменить судьбу… Я хотел вернуться. Я хотел быть с ней. Но, ещё когда я только нашел себе наставника, до меня дошли слухи, что она поступила не подумав. Подчинилась боли своего сердца, – голос старика дрогнул. – Я знал человека, который вскоре сделал ей предложение. Родители выдали её замуж, а она не смирилась. Она убила себя – вонзила кинжал себе в сердце… Её смерть – моя вина. Я спасал свою жизнь и этим погубил её. Она была для меня дороже всех на свете и именно её… её, можно сказать, я убил собственными руками…
Голос старика оборвался. По лицу текли слёзы. Во рту было горько. Что-то ледяное мертвой хваткой вцепилось в сердце.
На какое-то время в комнате повисла удушающая тишина. Никто не решался нарушить её первым.
– Не вини себя. В этом ты не виноват. Я не знаю, что такое любовь. И душевных мучений никогда не испытывала. Моё сердце свободно и я этому рада… – глупость? волнение? ложь? страх? быть может, честнее: боль? – Но если кто-то попадет в него, я отдам всё, что у меня есть и даже больше. И никогда об этом не буду жалеть. Что бы ни случилось. Это будет только мой выбор, и только моё решение.
Она стала успокаивать старца. Всем сердцем ей было жаль его. Он так любил ту девушку. Он так любил Сатрину, как её – Гелю – никто и никогда любить не сможет. От этих мыслей ей стало горько и… противно: «Боже, о чем я сейчас думаю?!»
Она заглянула магу в глаза. Бездонные, черные, ясные и живые – они никак не сочетались с его внешностью. Геля представила Артемиуса в юности. Молодой, энергичный и, наверное, очень красивый. Глядя в эти необыкновенные глаза, девушка почувствовала, что успокаивается.
Ей приятно было находиться рядом. Ей интересны были его рассказы. Все. Скучных он просто не рассказывал. Или не знал.
В беседе они провели всю ночь.
За окном светлело небо. Забрезжил рассвет…
Встреча в поле
Геля проводила по много времени в беседах с магом. Вместо страха она все чаще испытывала интерес и какое-то доселе неведомое ей любопытство. И это неведомое манило и завораживало.
Постепенно девушка осваивалась в замке и привыкала к разительным переменам в своей жизни. Гермес был каждый день рад видеть свою хозяйку, и Геля все чаще приходила ухаживать за ним. И, надо признать, получалось у неё всё лучше и лучше – ведь навыки были, а знания обретались.
Недели через две она осмелела до такой степени, что попросилась выехать за пределы замка. Пораньше встав, она переоделась и спустилась в конюшню. Гермес безумно обрадовался, увидев Гелю.
…И вот уже в лицо дул прохладный утренний ветерок. На траве блестели хрустальные капли росы. На востоке алела полоска. Просыпались птицы.
Из окна своей башни старец наблюдал прелестную картину. Разгорающийся рассвет заливает нежным сиянием просторы. Зеленая трава блестит от росы. Чувствуется свежесть. По лугу стрелой летит соловый конь. Светлая грива развевается от потоков ветра. К шее лошади пригнулось очаровательное юное создание. Забранные в хвост каштановые волосы треплет встречный ветер.
Девушка скачет на коне без седла и сбруи. Гермес сбавляет ход и круто разворачивается. Наездница слетает в мягкую траву, подобно бабочке. Звонкий женский смех и игривое ржание разносятся в утреннем воздухе. Девушка рывком поднимается и вскакивает на лошадь. Минут пять скачки и Геля вновь оказывается на земле. Игра продолжается.
Маг улыбнулся каким-то своим мыслям и отошел от окна. На столе его ждали сотни пергаментов. Артемиус погрузился в чтение и не заметил как за окном…
