Слева от юноши из-за угла дома донеслись негромкие голоса. Подошёл, выглянул: там находилось окно комнаты, в которой горела небольшая свеча. Осторожно направился к нему, опасаясь наступить на что-то такое, что вызовет шум. Потом сообразил, что может не идти, а лететь по воздуху, не касаясь ничего внизу. Так и сделал.
Он слышал два голоса: несколько заискивающий Глусмана и резкий, властный неизвестного человека.
Азван краем глаза загнул в комнату. Не сразу разглядел того, с кем вёл разговор казначей, ибо тот сидел в большом кресле, а сам имел весьма скромные телесные размеры. Под венчиком редеющих волос находились совершенно чёрные горящие глаза и крючковатый нос, острый подбородок выдавался вперёд.
Хозяин дома требовал каких-то подробностей от Глусмана, а тот уверял, что уже сказал всё, что он знает.
– Бародур, более мне нечего добавить…
«Ага, – подумал Азван, – его зовут Бародур». Навострил уши, но услышал совершенно неожиданное:
– А ты, Глусман, дурак!
– Это ещё почему?!
– А потому, что привёл за собой соглядатая. Он сейчас стоит за окном и слушает нас.
– Слушает? Лазутчик? Я пропал! – вырвалось у совершенно ошеломлённого казначея.
Последовал неприятный хрипловатый смех:
– Ничего ты не пропал. Это мелкая неприятность, а не беда. Я с ней легко разберусь.
– Разберись, разберись! И побыстрее! – заегозил Глусман.
Бародур повелительно молвил:
– А ну, гость незваный, пожалуй сюда к нам! Перебирайся прямо через окно! Ну, я жду.
Азван хотел поскорее уйти или даже стремительно улететь, но тело ему не повиновалось, словно превратилось в каменную статую. Понял, что Бародур применил сильнейшую магию и парализовал его, сделав недвижимым.
– Лезь, и побыстрее! – последовал указ.
И только после этих слов юноша приобрёл способность к движению, но не сам, а лишь его руки и ноги, они двигались сами по себе.
Так он пролез через окно и сразу же снова застыл на месте.
Глусман ахнул:
– Принц! Я пропал!
– Не паникуй, трус! Я же тебе сказал, что это лишь мелкая неприятность, не более.
– Если он вернётся и скажет хоть слово, то мне конец!
– Не вернётся. Даю тебе слово. Я немного поспрашиваю его, а затем удавлю, как досадливого комара. Он и шага не способен сделать без моей воли. Верь мне. И можешь возвращаться к себе. Больше ты его уже никогда не увидишь.
– Верю, верю, – забормотал казначей, – ухожу, а уж ты постарайся.
– Постараюсь, можешь быть спокойным.
Глусман ушёл. Едва за ним затворилась дверь, как Бародур принялся пристально разглядывать Азвана цепким и очень неприятным взглядом. С кривой ухмылкой он произнёс:
– Значит, мне попался принц? Нужно хорошо подумать и решить: что мне с тобой делать?..
– А меня ты не хочешь спросить об этом? – сказал Азван.
От его слов Бародур вскочил на ноги. Он был ниже среднего роста, очень худым и жилистым. Но слабым не выглядел. Ошарашенно выкрикнул:
– Ты не должен говорить без моего дозволения?
– Как видишь, говорю, твоего дозволения не спросив. Оно мне без надобности. Хочешь знать, что я сейчас думаю:
– И что же?
– Я гадаю: что мне с тобой делать?
Бародур от сильнейшего изумления онемел.
Азван понимал его состояние. Сам совсем недавно оказался в схожем состоянии, поражённый своей беспомощностью, а затем вспомнил о своих способностях – он же Зеркальный принц! И ему открылась вся сущность врага, с его памятью и многими знаниями, все тончайшие извивы его мысли…
Оказывается, он был весьма известным магом Чёрного царства, выполнял приказы только Змияда, больше никому не подчинялся. Потому и сумел обездвижить Азвана, подчинить его себе. Пока тот не узнал – отразив в себе как в зеркале – чародейские приёмы Бародура. Многие ему уже были знакомы, но не все. В том числе и то, которым противник сумел его парализовать. Конечно же, на использованное им заклинание имелось контрзаклинание. Юноша тут же воспользовался им и освободился из-под власти колдуна. Попутно позаимствовал кое-что из магического арсенала Бародура и хорошо запомнил, дабы уже самому использовать их. Среди прочих выделил громовые стрелы. Их создавать было нелегко, колдун редко применял их, но с неизменным эффектом. Особенно они были эффективны против большого скопления противника.
Он тут же на какие-то мгновения сам обездвижил Бародура, но тот сразу же освободился из-под чар и бросил из своих глаз тёмные лучи…
Азван закрылся от них магической защитой и сам бросил из ладоней по огненному шару. Но они не нанесли противнику ущерба, лишь заставили его выругаться и послать в ответ сгустки злобной энергии, они потрясли Зеркального принца, но и только. Он бросил снопы огня, от которых Бародур поморщился. Затем метнулся в сторону и схватил лежавшую на большом окованном сундуке кривую саблю. С нею устремился на безоружного соперника и нанёс сильнейший удар…
Азван был безоружным только до самого последнего момента, но в его руке появился возникший словно бы из ниоткуда короткий меч, которым он отразил атаку.
Противники закружили по комнате, нередко поднимались в воздухе, осыпая друг друга ударами.
К удивлению Азвана Бародур оказался крепким орешком. Вчувствовавшись в него, Зеркальный принц понял, что тот увеличивает свои боевые качества с помощью весьма сильной магии. Тут же позаимствовал у него это умение, использовал это же заклинания и скоро сопернику пришлось туго. Он едва удержался от паники, ощущая увеличивавшуюся мощь Азвана. Поискал в своём «арсенале» подходящие заклинания и применил мерцание – исчезая и вновь появляясь в ничтожную долю секунды. Стал практически невидимым в плохо освещённой комнате. Лишь иногда с трудом различались внешние контуры тела на фоне света свечи.
Азвану пришлось удлинить почти на длину ладони лезвие меча и порой просто махать им перед собой, дабы не дать приблизиться врагу.
Тот же принялся соблюдать максимально возможную тишину, дабы не позволить себя обнаружить. Несомненно, он дожидался момента, когда окажется в удобной ситуации и тогда сможет нанести смертельный удар по не видящему его противнику.
Азван вошёл в сознание Бародура и, увидев себя его глазами, понял, что фактически потерял колдуна из поля зрения и он находится несколько в стороне. Ощутил в нём нарастающую радость, предвкушение атаки…
И тогда Азван повернулся в его сторону и несколько раз полоснул пространство перед ним. Бародур едва успел отпрянуть и оказаться на безопасном расстоянии. В следующее мгновение Зеркальный принц позаимствовал нужное заклинание мерцания и применил контрзаклинание – колдун вновь стал видимым.
Он ошалело оглядел свои руки-ноги, осознав, что на невидимость рассчитывать уже не может. Озадачился: что ему теперь делать? И тут же вспомнил про кольцо силы, находившееся у него на указательном пальце. Азвану передались его чувства и даже мысли. Кольцо в обычном состоянии оздоровляло, исцеляло и омолаживало своего владельца, а при необходимости – стоило обратиться к нему даже просто мысленно – удваивало силу. Как физическую, так и интеллектуальную с магической. И что было очень важно, это достигалось не за счёт резервов организма, не ухудшало состояние человека и не сокращало его жизнь, что частенько бывало от использования иных артефактов или заклинаний.
Бародур снова бросился в атаку, выплеснув мощную волну злобы и магического искусства. Азвану пришлось очень нелегко. Вспомнился момент битвы со Змиядом, когда они с братом вдвоём едва выдерживали его натиск. Снова ощутил те мгновения и то ощущение, когда к нему от Светодола пришли многие его воинские и магические навыки. И это произошло вторично, словно бы рядом оказался брат, которого он «зеркально» отразил…
Эти мысли отвлекли юношу от Бародура, который сделал стремительный выпад саблей, целя в грудь противника. В самый последний момент Азван чуть отклонил чужое лезвие и сам выбросил вперёд свой меч…
Его острие вонзилось в область сердца. Колдун застыл, качнулся и рухнул на пол. Немного полежал, затем его тело практически со всех сторон зарделось жаром скрытого огня, ярко загорелось и в несколько минут превратилось в пепел, который сохранил очертания человеческого тела.
Азван потрясённо глядел на него. Ему вспомнились рассказы наставников, что тела выдающихся колдунов, не потративших свой потенциал перед смертью, затем сгорали от избытка огромной магической энергии. Так и случилось сейчас.
Подобного он никогда не видел. Тут же порадовался, что Бародур сгорел, ибо Азвану было бы крайне неприятно смотреть на труп впервые убитого им человека. А это был не просто человек и враг, а большой колдун, который причастен ко многим бедам, в том числе виновный в смерти Светодола. Так что собаке – собачья смерть.
На полу блеснула жёлтая искорка. Юноша нагнулся и поднял золотое кольцо. Кольцо силы! Надел на указательный палец левой руки. Оно пригодится в будущем, когда придётся иметь дело не с одним врагом. Это точно!
Повернулся и ушёл, по пути чуть не наступив на брошенную колдуном саблю. Лишь в последний момент убрал ногу в сторону…
По воздуху вернулся в свою комнату. Сбросил с головы шапочку, переоделся и отправился к отцу.
Караул у дверей его кабинета был смущён появлением принца, уж слишком поздним оказался визит. Начальник отправился к Деянту и получил разрешение пропустить Азвана.
Отец находился за своим столом, оторвал голову от документов и поднял глаза на сына. Спросил:
– Судя по твоему виду, у тебя имеются основания быть здесь? Это так?
– Да. Я сейчас всё объясню, но сначала нужно отдать приказ о предельно скором аресте Глусмана. Возможно, спешка не слишком нужна, но лучше подстраховаться…
Деянт чуть задержал взгляд на сыне, затем вызвал командира караула и приказал с пятью солдатами отправиться в город, дабы арестовать казначея и поместить в отдельную камеру.
Когда они остались вдвоём, царь повернулся к сыне:
– Говори.
Тот собрался с мыслями и принялся рассказывать:
– После совета Глусман пошёл к сообщнику в городе и рассказал ему о нашем плане войны с Менецией. Та ведь неспроста решила напасть на нас, но то её подстрекает Змияд. Глусман и прежде много чего врагам передавал. В частности, известил о переносе свадьбы на неделю вперёд. Вот почему тогда в Азград прибыл Змияд. Убил Светодола и похитил Миляну.
– Ты это знаешь точно? Доказательства у тебя имеются?
– Меня же прозвали Зеркальным принцем. Когда на совете я оказался поблизости от Глусмана, то эти знания сами по себе дошли до меня. Он тогда с крайней злобой вспомнил о брате, потому я и уловил его мысли…
– И ты никому и ничего не сказал?..
– А кто бы мне поверил? Он бы принялся отнекиваться, принял позу несправедливо оклеветанного…
– И тогда ты?..
– Я отправился за ним, подошёл к дому, где жил его сообщник. Маг Сумеречного царства по имени Бародур. Они знаются уже давно.
– И ты послушал их разговор?
– Увы, услышал я мало, но главное понял. Колдун с помощью охранной магии обнаружил меня…
– И что случилось потом?
Азван кратко рассказал о поединке с Бародуром, вплоть до его смерти и сгорания.
Деянт встал, подошёл к сыну, крепко его обнял:
– Молодец! Рад, что ты жив и здоров. Но ты сильно рисковал, действуя так. Впрочем, признаю, поступить иначе ты не мог. Я бы сильно засомневался, если бы ты просто так изложил его мысли про доносительство казначея. Сомневаюсь, чтобы я поверил тебе. Прости. На будущее учту, запомню с этого вечера, что тебе следует верить в гораздо большей степени. И не забывать о твоих способностях. Ты же – Зеркальный принц. Ежели когда я забуду про это, то не стесняйся мне напомнить.
– Хорошо, отец, – улыбнулся Азван. – Надеюсь, что мне не придётся слишком часто прибегать к предложенному тобой средству.
– Жизнь богата на неожиданности. Поживём – увидим.
– Да, следует проверить казну. И особенно строго все те подряды, которые заключались с Авдером, дядей Глусмана. Последний злоупотреблял своей власть, потому его родственник стал самым богатым купцом в Руссении.
– Обязательно сделаем это. Я давно подозревал подобное. Быть у реки – и не напиться? Конечно же, злоупотребления были! Их сыщут… И ещё. Мне пришла в голову мысль, что следует привести сюда Глусмана. Пусть увидит тебя и поймёт, что запираться бессмысленно.
– Да, наверное, так и будет. И мне хочется поглядеть в его глаза.
– Мне тоже. А казался таким честным и преданным…
Деянт тут же отдал приказ: как доставят арестованного казначея, то пусть сразу же ведут сюда. И велел позвать дознавателей, пусть будут наготове, ждут приказа.
Сыну же сказал:
– Судя по тому, что ты рассказал, Глусман не знает о смерти сообщника. Так?
– Да, не знает. Он ушёл, получив заверение, что колдун меня в живых не оставит. Да и после его ухода наши разборки с Бародуром шли довольно долго.
– Используем его незнание для развязывания языка. Твое присутствие у меня должно его ошеломить, вряд ли он станет запираться.
…Когда казначей входил в кабинет, то ещё бодрился, видимо, на что-то надеялся, а когда увидел Азвана, то ахнул, и силы настолько покинули его, что ноги Глусмана подкосились и он буквально брякнулся коленями на пол. Падения избежал только потому, что опёрся руками.
– Ну, что скажешь в своё оправдание? – спокойный голос царя имел бархатные нотки, но в них чувствовалась твёрдость стали.
– Не губите! Это он! Это Бахадур! – заголосил казначей. – Я боялся его! А у меня дети! Ради них жил! А он грозил! Не губите!
– И о свадьбе тоже ты всё донёс?
– Баходур требовал! Стращал всячески! Я боялся его, он всё знает и всё может! Он служит Змияду! Он на всё способен!
– А твой сообщник, этот самый Баходур, всё сваливает на тебя, – также внешне спокойно произнёс царь, но суровости в его голосе прибавилось.
– Он врёт! Он запугал меня! А у меня дети! Не губите, прошу вас!
– Всё расскажешь дознавателям. Всё-всё! Потом мы сравним твои показания с теми, что уже дал твой сообщник. Тут и выяснится, кому из вас жить, а кому нет. Имей это в виду. Больше разговаривать с тобой не хочу.
Царь тут же велел отвести Глусмана в тюрьму и начать его допрос…
+ + +
Позже к делу подключился и главный придворный маг Астерон, он своим заклинанием заставил казначея говорить всю правду, ничего не утаивая.
Азван воспользовался этим и хорошо запомнил заклинание, дабы в будущем при надобности воспользоваться им.
Услышав про Бародура, Астерон сказал, что слышал о нём как о очень сильном чаровнике. Лишь считанное количество магов превосходило его. С уважением поглядел на юношу, который одолел в долгой схватке столь сильного противника.
