Ведущий тем временем продолжал: "Вторая причина, из-за которой наше настроение не спешит откликаться на наши желания – это Потеря Смысла Существования.
Вы наверняка слышали об известном эксперименте, когда к мозгу лабораторной мыши был подсоединен электрод, стимулировавший участки коры, отвечавшие за получение удовольствия… в клетке, где находился испытуемый объект, была расположена миска с едой и специальная кнопка, нажимая на которую, мышь могла самостоятельно запускать работу стимулятора… что она и делала, нажимая на эту кнопку без остановки… пока не умерла от голода.
В реальной жизни ту самую кнопку для людей заменяют наркотические препараты… и чем сильнее воздействие этих препаратов, тем чаще человек давит на эту пресловутую кнопку, желая лишь одного – никогда больше не возвращаться в тот мир, где в качестве расплаты за удовольствие его будут ожидать лишь боль и страдания…
Существует довольно известное высказывание о том, что "без боли невозможно познать наслаждение"… Думаю, каждый из нас согласится, что на контрасте легче всего получается разглядеть то, что раньше казалось размытым… И контраст этот есть ни что иное, как сама Жизнь. Жизнь, которая делает всё возможное, чтобы отрезвить нас после пережитого триумфа – напоминая о невыплаченных долгах или подсылая завистливых родственников, желающих урвать свой кусок… Жизнь, которая заботливо стучит нам по голове, когда мы просыпаемся после веселой попойки… Жизнь, которая непременно напомнит о том, что по своей природе мы всегда одиноки – когда наши взгляды и наше мнение вновь останутся непризнаны и непоняты окружающими… Жизнь, которая заставит нас падать десятки и сотни раз перед тем, как мы чего-то добьемся… Жизнь, которая наградит нас травмами и болезнями за все те ошибки, которые мы совершили… Жизнь, которая посадит нас на качели и будет без устали раскачивать туда-сюда…
В контексте данной парадигмы выходит, что позитивные эмоции служат лишь поощрением, или, точнее, отдушиной, чтобы у нас не возникали навязчивые мысли о том, что жизнь слишком невыносима и все наши усилия тщетны…
В таком случае, можем ли мы допустить возможность того обстоятельства, что Кто-то специально спланировал за нас – в каком количестве и в каком качестве мы должны грустить и радоваться для максимально гармоничного и благополучного существования?.. Что, если нас с вами специально поставили в те условия, в которых невозможно будет потерять тягу к развитию, к постоянному росту в материальном и духовном плане… а прямым следствием пренебрежения подобными правилами должны служить судьбы всех наркоманов… их истории, словно списанные под копирку, напоминают об участи печально известной лабораторной мыши… жизнь которой также имеет сходство с другой человеческой крайностью – излишним богатством… ведь тот, кому "повезло" родиться в семье условного миллионера, зачастую уже к 20ти годам успевает попробовать и испытать всё, к чему большинство людей не перестает тянуться до самой старости… постоянно находясь в условиях, при которых любые желания могут быть реализованы практически без усилий и ожидания, такие люди быстро теряют вкус к жизни и регулярно впадают в депрессию из-за того, что им становится "нечего больше желать"…
Следуя указанной логике, напрашивается вывод о том, что Мать-природа действительно оказалась настолько мудрой, что разрешила нам пользоваться лишь теми инструментами, которые не способны чрезмерно нам навредить… как настоящая мать не дает ребенку играть с теми игрушками, детали которых могут оказаться для него слишком острыми…
Естественно, всё это лишь теория, соглашаться с которой вам вовсе необязательно. Однако, в дальнейшем мы будем опираться именно на нее, потому что только так вы сможете достоверно определять все внутренние процессы, которые будут происходить с вами на пути к....................."
3. Контакт
– На пути к чему? – вслух произнес Матвей, протирая слипшиеся глаза.
Он поднялся на ноги, заправил кровать, умылся, посмотрел на часы. На часах было 7:57. Как всегда, он проснулся за пару минут до будильника. Его всегда удивляла эта особенность организма. Он много читал о том, что подобное явление вовсе не было редкостью и с разной частотой проявлялось практически у каждого человека. Но даже зная всё это, сложно было перестать восхищаться способностями человеческого мозга. Сложно было не задуматься о том, что наше подсознание напоминало супер-продвинутый компьютер, с помощью которого, наверное, можно было бы решить любые, даже самые фантастические, задачи, если бы только люди научились получать прямой доступ к этой огромной базе данных… а с другой стороны, почему это он решил, что на этот вопрос еще никто не ответил? Кажется, существуют книги, где подробно описываются функциональные особенности подсознания и то, как можно наладить с ним тесный контакт. Вроде бы, когда-то он даже начинал читать что-то подобное…
Зазвонил будильник. Мысли вернулись в привычное русло. Нужно было выйти пораньше, чтобы успеть заскочить на почту, затариться перекусом в продуктовом и напоследок, желательно, не опоздать на работу.
В офисе было душно. Матвей нашел взглядом своих соратников, которые решительно кивнули в ответ на его пристальное зондирование. Он поднялся со своего места и направился в сторону ближайшего окна… и тут… встретился глазами с Ильей Анатольевичем, директором по персоналу, которому, с некоторых пор, Матвей задолжал крупную сумму денег. Ему до сих пор было тяжело вспоминать об этой оплошности… в тот день он, – по нелепому стечению обстоятельств проспав намеченную деловую встречу, – был вынужден пообещать оплатить неустойку клиенту фирмы и самому Илье Анатольевичу за потраченное впустую время, которое они провели, ожидая его появления.
Сумма была действительно внушительная, из-за чего Матвей старался как можно реже попадаться на глаза Илье Анатольевичу. Но теперь… оставалось лишь приветливо кивнуть и надеяться на господскую милость. Чего, впрочем, ожидаемо не последовало. Илья Анатольевич грозно посмотрел на него и крайне неприветливо кивнул в ответ. Настроение упало мгновенно.
– Опять пошел? – окрикнула его Людмила Александровна.
Инициатива была упущена. Настроение резко катилось вниз. Матвей нерешительно продолжил свое движение, осознавая, что еще один толчок собьет его полностью. Естественно, долго ждать не пришлось.
– У Марьи Дмитривны сегодня температура! – донеслось откуда-то из-за спины.
Этого было достаточно, чтобы он сдался. Матвей безвольно развернулся и потопал обратно к рабочему месту, стараясь не поднимать глаз, не желая видеть неодобрение в глазах своих единомышленников. Настроение было чернее ночи.
Он плюхнулся в кресло и попытался раствориться в работе. Это не помогло. Негативные мысли душили и диктовали свои условия. Матвей схватился за голову и попытался придумать какой-нибудь способ, чтобы мгновенно отвлечь себя и заставить свой мозг переключиться на что-то другое… К сожалению, в голову ничего не лезло. И тогда он вспомнил…
Вспомнил, о чем думал вчера в автобусе, по пути домой. Он размышлял о том, почему так сложно управлять своими эмоциями? Почему этот процесс не подвластен нам также, как ментальная сфера?.. А еще…
Матвей встал со своего места и посмотрел туда, где находился шкаф с книгами. На его полках сотрудники выставляли свои любимые книги. Одна из них принадлежала ему. Ее никогда никто не трогал и не брал домой почитать. Эта книга была для него всем, олицетворением всех его чаяний и фантазий… и она была никому не нужна. В тот день, когда он поставил ее на полку, ему казалось, что его завалят вопросами и кто-то, хотя бы один человек, поинтересуется – о чем она, кто ее автор и как он на нее наткнулся?.. Но этого не случилось. И однажды он перестал ждать.
А прямо сейчас… место, на котором долгие годы стояла его книга, было пусто. Среди плотных рядов, под завязку набитых книгами, как выбитый зуб, зияла дыра.
Матвей встал со своего места и начал медленно приближаться к книжному шкафу. Он не верил до конца, что это было именно тем, на что это было похоже. Особенно сейчас, когда ему было просто необходимо подержать эту книгу у себя в руках. Это всегда успокаивало его. Придавало сил и осознанности. Иногда он открывал случайную страницу и находил там ответ на мучивший его вопрос. Такая игра нравилась ему. Позволяла расслабиться и отвлечься. Чаще всего это было обычным додумыванием и притягиванием за уши, но его это не смущало. Иногда ему было просто необходимо как можно больше отстраниться от всего рационального. Иногда… и сейчас.
Сейчас пустота сверлила его своим черным оскалом. Матвей медленно оглянулся, словно в замедленной съемке. Ему и в голову не могло прийти, кто именно мог взять его книгу. Он уже давно перестал вычислять возможных претендентов, а с того времени, когда ему было интересно заниматься подобной ерундой, коллектив в их офисе сменился, как минимум два раза. Матвей внимательно разглядывал знакомые и незнакомые ему лица, ожидая, что кто-то поймет его намерение, поймет, почему он стоит рядом с той самой полкой, на которой зияла черная пасть безмолвия. Но… никто даже не посмотрел в его сторону. С его языка уже почти слетело: "Кто взял мою книгу?" Но он тут же понял, как нелепо это будет выглядеть со стороны. К тому же… почему-то он не мог вспомнить ее названия… а без названия это будет выглядеть уже полным идиотизмом. Он же не скажет: "Кто из вас брал книгу, стоявшую на этом месте?" Боже мой, какая нелепость, как он мог забыть ее название? И почему именно сейчас?
Настроение продолжало ухудшаться. Матвей машинально схватился за голову и так сильно начал растирать лоб руками, что очень скоро его голова стала раскалываться от боли.
– Ты чего здесь застыл? – поинтересовался проходивший мимо охранник.
– Да голова заболела, у вас нет случайно парацетамола? – Матвей попробовал вжиться в роль подлинно больного человека.
– Да, в аптечке что-то должно быть, пойдем к нам в коморку, – охранник кивнул ему, приглашая последовать за собой.
Матвей чувствовал, что ему нужна небольшая передышка, поэтому с радостью ухватился за возможность прогуляться по офису. Пока они шли по коридору, его коллеги то и дело выглядывали из-за своих перегородок, явно пытаясь угадать, что послужило поводом такого странного конвоирования. "Наверное, со стороны я выгляжу провинившимся в каком-нибудь воровстве" – подумал Матвей, продолжая растирать больной лоб. Настроение от этих мыслей упало еще сильнее.
Они дошли до коморки охранников. Здесь было уютно и весьма комфортабельно. Он расположился на черном кожаном диване, ожидая, пока Олег Николаич произведет полную опись аптечки. В целом, ему нравился этот мужик. Хозяйственный и ответственный элемент, к нему всегда можно было обратиться за помощью. Однако… он очень много болтал. И от его болтовни голова разболелась еще сильнее.
Матвею стало так плохо, что он растекся по дивану, не в силах поддерживать ровное положение тела. Олег Николаич сразу заметил это и, к удивлению Матвея, предложил ему не стесняться и полностью расположиться на диване для максимального удобства. Он протянул ему найденную таблетку и еще через секунду стакан с водой.
– Лежи, сколько нужно. Можешь прикорнуть, если сильно тянет. Тебя здесь никто не застукает, – он пристально посмотрел на Матвея, потрогал его лоб и кивнул, – горячий!
Матвей чувствовал слабость. Возможно, вчера он не заметил, как подхватил простуду. В конце концов, его ноги сильно мерзли в последние дни. Зима только наступила, и он еще не успел сообразить, что пора одевать шерстяные носки.
Олег Николаич брякнул связкой ключей, лежавшей на одной из полок, и пошел к выходу.
– Я сделаю обход по всем этажам, поэтому тебя никто не побеспокоит, – сказал он, не оборачиваясь, – отдыхай.
Матвей не сопротивлялся. В крайнем случае он мог сослаться на свое плохое состояние, а ввиду того, что это была абсолютная правда, переживать не было никакого смысла. Он закрыл глаза и начал мысленно перечислять имена всех богов и апостолов, о которых знал или когда-либо слышал, чтобы искренне поблагодарить их за такое идеальное стечение обстоятельств, которые привели его на этот мягкий диван… однако, примерно на девятом… десятом… каком-то там небожителе… благополучно вырубился…
Он открыл глаза и что есть сил заорал.
Орал очень долго и громко. Наверное, так описывают в книгах по психологии мужскую истерику.
Он орал до тех пор, пока из глаз не потекли слезы, а рот не перекосило от спазма. После этого Матвей скатился с дивана и плашмя упал на ковер, издав приглушенный грохот, похожий на выстрел из пистолета с глушителем. Мерцающий свет от экрана телевизора подсвечивал его глаза жутким багровым оттенком.
Медленно, очень медленно и неторопливо, его сознание восстанавливало свою целостность. Звуки и образы окружающего пространства постепенно заполняли голову, боль от падения, запахи и тактильные ощущения всё больше возвращали его в реальность. Матвей протер влажные щеки и глаза рукавом футболки, поднялся на ноги и отправился за водой на кухню.
Он долго пил, всё время ловя себя на мысли, что это происходит по-настоящему, он действительно пьет и чувствует вкус воды, он действительно держит в руках стакан и помнит, как наливал в него воду. Всё это происходило в реальности. Он был собой, прекрасно помнил, как он выглядел в детстве, как ловил бабочек во дворе, как его впервые укусила пчела. Чувства и воспоминания были неподдельными. А если так, то… что с ним происходило?
Настроение было отвратительное. Настолько, что… стоило ему заметить лежавший на столе нож, и все мысли мгновенно материализовались в желание покончить со всем одним махом…
Матвей подобрал и повертел нож в руке, подбросил его несколько раз, а затем… услышал знакомый голос, доносившийся из гостиной. Он вернулся и сел на диван, внимательно прочитал название передачи, переключил на другой канал и вернулся на предыдущий. Да, всё было логично и вполне объяснимо. Ситуация поддавалась его контролю. Он мог в любой момент переключить канал или выключить телевизор. Передача, которую он сейчас смотрел, не была иллюзией. Ведущий, который казался ему смешным и нелепым, продолжал рассуждать на знакомые и актуальные для него темы, и это, в общем-то, не было чем-то из ряда вон выходящим. Это вполне могло быть обычной случайностью. Матвей положил нож рядом с собой, оперся локтями о колени, положил голову на руки, и начал внимательно слушать, анализируя каждое слово.
Ведущий увлеченно рассказывал: "Вы замечали, насколько легко испортить свое настроение и насколько сложно поднять его?
С самого рождения мы стремимся сделать нашу жизнь как можно более радостной и насыщенной… ведь жизнь сурова сама по себе, с детства она заставляет нас ежедневно бороться за место под солнцем… ну, скажем так, большинству из нас приходится это делать… что, в свою очередь, порождает необходимость постоянно переживать боль, естественной реакцией на которую становятся негативные мысли и чувства…
Маленьким детям приходится довольно быстро осознавать тот факт, что нечто приятное в их жизни будет происходить намного чаще, если они будут следовать определенной модели поведения, которую закладывают в них родители. И это относится ко всем последующим годам жизни любого человека, что возвращает нас к системе безусловных рефлексов = происходит событие – идет реакция на него в виде внутренних ощущений: положительных, либо отрицательных. Проще говоря, необходимо создать специальные условия, чтобы наша психика, оценив их, как благоприятные, смогла отреагировать на них желаемым для нас образом!
Мы не способны на "автомате" вызывать внутри себя ни Любовь, ни Радость, ни Счастье… зато на "автомате" предельно легко погружаемся в пучину меланхолии и самокритики! Знакомо?
Просто-напросто нашему внутреннему компьютеру намного выгоднее, когда мы прячемся от мира, а не идем ему навстречу с широкой улыбкой, не задумываясь о том, что ожидает за поворотом… Это крайне примитивная схема, но она работает на абсолютное благо… именно поэтому мы должны с большим уважением относится к этому незыблемому шаблону!
Всё, чем мы с вами будем заниматься, по отношению к нашему подсознанию будет выглядеть как самое настоящее мошенничество! И это действительно так. Ведь только обманом и хитростью можно убедить наш мозг в том, что ему необходимо выделять те химические вещества, которые делают наше настроение позитивным! Вспоминайте об этом в тех ситуациях, когда ваша практика по той или иной причине будет давать сбой… Это будет означать, что ваш обман по тем или иным причинам был раскрыт, и если вы не прибегните к новым уловкам, ваш мозг очень быстро возьмет ситуацию под свой контроль и вы вернетесь к тому, с чего начинали…
Когда нам хорошо – психика воспринимает это состояние за сигнал, что никакой опасности нет… можно расслабиться и ни о чем не переживать… Если бы внутри нас не стоял предохранитель, или, точнее, фильтр, распознающий все ложные попытки сделать из плохого хорошее, а реальную опасность низвести до уровня самой обычной ситуации… речь, поясню, идет о наших "мысленных" попытках повлиять на то, что мы чувствуем… так вот, если бы подсознание не фильтровало такие попытки, только представьте, к чему это всё могло бы нас привести…
Война с этим механизмом заранее обречена на провал, ведь для победы нам было бы необходимо переписать программный код, заложенный природой в самый корень нашей психологии, что, как вы наверняка согласитесь, звучит не совсем разумно и чуточку нереалистично…
Нам просто необходимо принять неизбежность того обстоятельства, что эта бессознательная установка всю жизнь будет "портить нам настроение"! Примите и поймите важность этого рефлекса, и тогда, гарантирую, вам будет значительно проще идти по той дороге, которую я вскоре проложу перед вами…"
Матвей выключил телевизор и снова схватился за нож.
Всё это было нереально. Сказочно. Фантастично.
Если бы он продолжил смотреть эту программу, ее ведущий начал бы подробно излагать ему суть методики, благодаря которой он мог научиться контролировать свое настроение. Это было ясно, как день. Это было именно то, к чему он стремился долгие годы. Чего он жаждал, о чем думал, о чем мечтал.
Всё это было нереально. Скорее всего, он находился в осознанном сне. Когда-то он читал и даже практиковал нечто подобное. Правда, безрезультатно.
Самой важной особенностью осознанных снов, насколько он помнил, являлась полная реалистичность, а в иных случаях и гиперреалистичность всего того, что происходило со спящим. Пока что всё подтверждалось.
Матвей посмотрел на нож. Второй особенностью осознанных сновидений являлась полная безнаказанность совершаемых внутри сна поступков, что в глобальном смысле можно было охарактеризовать вседозволенностью и бессмертием. Последнее обстоятельство напрямую вытекало из самого понятия "Сон", означавшего, что он мог сделать с собой что угодно и не опасаться последствий…
Нож блестел в холодном свете телевизионных мерцаний. Его мысли были спокойны и размеренны. Он мог проверить свою теорию здесь и сейчас, но было абсолютно понятно, что он не сделает этого. Ведь боль и страдания будут реальными, а в худшем случае еще и гиперреальными. Даже если он был уверен, что прямо сейчас находится на кожаном диване в каморке охранника, проверять эту версию таким экстремальным способом было таким же безумием, как и всё остальное. Даже если очень хотелось. А ему действительно очень хотелось разобраться в этом вопросе. Как вдруг…
– Ну конечно, как я мог забыть, – Матвей отбросил нож в сторону и жадно посмотрел на свои руки.
Еще один закон осознанных сновидений гласил, что во сне можно было мгновенно реализовать любое намерение. Абсолютно любое. Матвей раскрыл ладони и представил, как в них появляются мандарины…
В ладонях ничего не появилось.
– Возможно, нужно произнести это вслух, – он закрыл глаза и сосредоточился, – пускай на диване рядом со мной появится корзина с мандаринами!
Он эффектно щелкнул пальцами, но ничего не произошло. От слова совсем. Матвей посмотрел на нож, брошенный на ковер, и вздрогнул. Всё его тело пронзила острая судорога осознания. Он ведь действительно секунду назад был в шаге от того, чтобы навредить себе. В самом прямом смысле навредить. Он легкомысленно намеревался пырнуть себя в живот или грудь. Ему стало тяжело дышать. Что, черт возьми, с ним происходило?!
Он снова повалился на ковер с немым грохотом. Схватившись за горло, попытался справиться с удушьем, но в какой-то момент понял, что именно его руки заставляют его задыхаться. Он резко убрал их от горла, закрыл глаза и начал глубоко дышать…
– Дыши, дыши, дыши, – мелодично проговаривал он вслух, успокаивая самого себя.
Прошло какое-то время. Может быть полчаса. Его дыхание стало ровным и спокойным. Матвей уперся спиной в диван, сложил ноги по-турецки, включил телевизор и, как только увидел знакомое лицо, тут же выключил его снова.
– Успокойся, анализируй, – произнес он в полной темноте.
На улице выли сирены. Где-то за два квартала происходило что-то глобальное, возможно пожар или ограбление. Матвей тяжело выдохнул.
– Самый важный вопрос, – сказал он самому себе, – заключается в том, почему, находясь в этом состоянии, я отчетливо помню всё, что происходило со мной до того, как я оказался здесь. Однако, этим утром всё складывалось и развивалось так, словно я жил совсем другой жизнью…
Матвей вспомнил о том самом человеке, которого он встретил в столовой… вчера… это ведь было вчера? Он потер лоб, вспоминая. Ну да, всё правильно, он же еще не совсем крэйзи…
И, если это было вчера, а с утра он об этом даже не вспомнил… Матвей сильно сдавил виски, стараясь сдержать подступающее напряжение.
– Если это было вчера, а с утра я об этом даже не вспомнил… – его глаза округлились, – значит, это всё мне приснилось?
Он попытался унять волнение.
– Подожди, а что, если всё совсем наоборот?
Эта идея на какое-то время вдохновила и вселила в него надежду. Однако, после некоторых раздумий, до него дошло, что это еще больше усугубляло его положение.
– И как мне теперь определить, где правда? Может, это что-то вроде шизофрении? Что, если мой мозг просто проглатывает какие-то события и на самом деле я уже давно приехал с работы и просто отдыхал, задремав у телевизора?
Страшные мысли начали роиться у него в голове. Настроение падало в бездонную пропасть.
– Кстати, сколько сейчас времени? – Матвей включил свет и посмотрел на часы. Было без пяти минут восемь. – Так, аааа… сейчас вообще что, утро или вечер?
Он резко метнулся к окну и дернул за занавеску, чуть было не сорвав ее с карниза. На улице было темно. Матвей засмеялся. Сначала легко и весело, а затем… громко и истерично. За окном могло быть и утро… и вечер.
– Успокойся, просто посмотри в телефон или в интернете, – медленно проговорил он и пошел искать свой мобильник.
Проходя мимо ноутбука, ему показалось, что камера на передней панели как-то странно сверкнула… но это был, скорее всего, обычный световой блик, поэтому он не стал заострять на этом внимания. Мобильный стоял на подзарядке неподалеку. Он быстрым движением включил его и тут же отложил в сторону. На экране было 21:05. Именно так, как он и предполагал.
Матвей вернулся на диван и постарался расслабиться. Если бы он курил, то сейчас было самое подходящее время для сигареты. "Итак, если это не сон, то я каким-то образом пропустил полдня своей жизни, это во-первых" – думал он про себя. "Во-вторых, если это не сон, то всё в итоге сводится к проблемам с памятью, что, в целом, можно даже назвать приемлемым условием… или, точнее, успокаивающим обстоятельством". Матвей на минуту задумался, пытаясь найти в своей голове хотя бы один факт, указывающий, что у него когда-либо были предпосылки к чему-то подобному. Таких предпосылок не было. "Даже не знаю, радоваться или нет…" Он тяжело выдохнул и неохотно продолжил: "В-третьих, если это всё-таки сон… или какая-то игра моего подсознания… то как и для чего это происходит? И почему и с чем это связано?"
Настроение падало с неимоверной скоростью. Матвей не знал, куда себя деть. Всё казалось бессмысленным. Он не знал, к кому обратиться за помощью. Да и вряд ли стоило говорить кому-то о подобных проблемах. Матвей вернулся на кухню, выпил воды, закусил бананом, сходил в туалет, помыл руки и лицо холодной водой и поймал себя на мысли, что сейчас было бы как нельзя кстати пойти прогуляться и выветрить из головы ненужные мысли.
Он быстро оделся и вышел в коридор. Почему-то первым, что попалось ему на глаза – была камера видеонаблюдения, висевшая в самом конце парадной. Матвей закрыл дверь на ключ и пошел к лифту.
На улице было прохладно. Вот-вот должна была наступить зима. Он пошел, почти не глядя, в случайно выбранном направлении. Настроение уже стало понемногу улучшаться, а всё произошедшее начинало казаться обыкновенным кошмаром, который иногда преследует человека в первые минуты после пробуждения. Да, возможно всё так и было. Его мысли просто запутались, а логика сбилась из-за большого наслоения иррациональных событий. Он просто дал своей психике повод для того, чтобы она поверила в реальность его фантазий… Да.
Ветер дул не переставая. Его голова была уже настолько холодной, что Матвей забеспокоился. Простудиться и слечь второй раз за день ему никак не хотелось. Пускай даже первый раз не был реальным.
Он завернул в книжный магазин, чтобы согреться. Это было его любимое пространство. Здесь время всегда проходило с пользой. Матвей расслабился и решил для начала обойти полку с новинками. Здесь было много неизвестных авторов, много цветных и броских обложек и ничего, что могло бы привлечь его внимание. Перед тем, как свернуть в сторону классики, он отметил, что на одной из полок странным образом зияло пустое пространство. Похоже, кого-то слишком быстро разобрали или наоборот, забыли выставить.
Матвей уверенно направился в сторону классической литературы, но затем ему на глаза попалась вывеска с заголовком "Психология" и он внезапно замешкался. Что-то потянуло его в ту сторону и внезапное чувство тревоги снова напомнило о себе. Ему не хотелось идти туда.
Постояв немного, Матвей решил перебороть свою трусость и нетвердым шагом направился к мозгоправам, желая развеять свои сомнения как можно скорее. Поравнявшись с Карлом Юнгом и Зигмундом Фрейдом, он хотел было вытащить знакомый томик про толкование сновидений, но потом передумал, решив, что это было бы слишком очевидно… Нет уж, он не будет играть по чужим правилам!
Матвей вышел на середину зала, огляделся, чтобы его никто не видел, закрыл глаза и сделал пару кругов вокруг своей оси, едва не свалив одну из рекламных стоек.
– Ладно, если всё это сон и подсознание ждет от меня конкретных действий, то не имеет значения, какую книгу я буду читать, – он открыл глаза и ткнул указательным пальцем в произвольном направлении. Туда, где, среди неизвестных авторов, выделялась красная книга. Матвей двинулся в ее сторону.
Название книги ни о чем ему не говорило. Автором был какой-то усатый итальянец. Матвей повертел книгу в руках и хмыкнул, заметив, что она стояла рядом с точно такой же книгой того же автора, только синего цвета. Матвей взял обе книги и повертел в руках, пытаясь найти отличия. Отличий не было. Ни в названии, ни в оформлении. Только в цвете.
– И как это понимать? – он соединил книги вместе и долго рассматривал, пытаясь найти ответ.
Может быть, это была банальная фишка от издательства и ничего более… Матвею надоело заниматься ерундой, он поставил синюю книгу обратно и открыл красный образец где-то на середине. Примерно с минуту читал содержимое, а затем с облегчением выдохнул и вернул фолиант на место.
