За доброе сердце твое и душевность открытую дарю тебе палку- выбивалку. А под сломанную ель не присаживайся, как бы тебя не сморило. Рычи, ворчи, но вперед иди. И за просекой будет еще один мосток, через речку Осмысловку. Постучи палкой по дощечкам мостика, он перевернется, и ты в Явий лес вернешься. – сказал Лесовик и исчез.
Топтыжка добрался до густого леса быстро. Устал малость. И забылся, сел отдохнуть под сломанной елью. Засыпать стал. А сквозь сон слышит рев грозный:
– Эй, мешок волосатый, просыпайся! Сейчас я тебя поборю, да и съем!
Не дрогнул мишутка, вмиг проснулся, сжал в лапе палку-выручалку и говорит:
– Да кто бы ты ни был, страх Земной, или страж Небесный, а я до дедушки своего все равно дойду. И ты мне не помеха!
А из-под веток ели, сломанной, голова Змея торчит и огнем палит.
Недолго думая, шмякнул Топтыжка по голове змеиной палкой-выбивалкой. Да как посыпался из его головы всякий мусор и мысли дурные, и слова поганые, в бумагу завернутые, и рожи страшные. Чихнул громко Змей, от такой неожиданности, и говорит:
– Ишь, какой быстрый, думаешь это все? У меня еще и когти есть, разорву тебя, меведишко, враз!
– У меня свои когти имеются, да и моложе я тебя, Змей!
Вот уж и солнышко поднимается, заря занимается, а они все бьются.
Размахнулся было Топтыжка лапой свой когтистой первым удар нанести, а Змей, хитрый, давай роптать:
– Я твое естество, косолапый. Ты не со мной борешься, а с собою бой держишь. Понять не можешь, что ли?
И потом рассказал ему Змей, что он лишь червяк малый. И, что Лесовик-Боровик обернул его в двух листках осиновых. И велел ему путникам их потаенные личины показывать. А кто поймет и на ус намотает, того до речки Осмысловки с ветерком доставить и хвостом на прощание помахать.
Вот как оказалось-то! И понял Мишутка, что зла держать на дядюшек не стоит. Ведь они ему же помогли себя со стороны увидеть и принять. Найти истину и на ус намотать.
Тутже посадил Змей Топтыжку себе на спину и вмиг домчал до мосточка речки Осмысловки. Постучал медвежонок палкой по досочкам моста. Перевернулся мост и пропустил Топтыжку в лес Явий.
Тут и тропка появилась заветная. Бегом, быстрее прежнего, добежал медвежонок к берлоге деда. Возвернулся домой цел и невредим. Только медка заветного уже при нем не было.
Следом и дядья явились. Лохматые, грозные, идут, рычат, недовольные, что Топтыжка домой вернулся.
Тут и сорока к деду старому подлетела, на его дряблое плечо медвежье меду полила, капли три. Лапой старой облизал старик шкуру и сразу же помолодел, осанку свою величавую расправил. Взял у внука палку-выбивалку, и давай гнать Праволапа и Леволапа в пролесок. До берез крепких и коренастых, там он сыновьям своим и умишки поправил, и шкурки вытряс. Да и выгнал их из лесу своего. Справедливости ради, наказал виновных.
А мишутка подрос здорово, заматерел, грозным, но справедливым медведем стал. Всему мудрому от деда своего научился, а добрую душу свою сохранил.
Охотник и потаенная стрела
В деревне дальней, в доме отцовском, бревенчатом, жили-были простые люди. Работящие, добрые и отзывчивые. Отец да три сына, сильных, здоровенных, жилистых.
Старший брат Еремей землю пахал. Средний сын Федот скотину растил, да присматривал. А младший сын Ведагор на охоту ходил, лук и стрелы сам мастерил, знатным охотником считался. По лесам, полям, и взгорьям все тропы и дороги ведал.
В солнечный день отец получил весточку от царевых слуг с просьбой: дичи прислать ко дворцу, царю-батюшке. Отправил он на охоту сына старшего – он огромный, сильный жилистый. Может медвежатинки к царскому столу раздобудет.
Полдня Еремей по лесам шастал, ничего не поймал. Пришел к отцу с пустыми руками. Послал отец Федота, среднего сына, может, хоть он принесет кабана к столу царя-батюшки. И этот полдня попусту по лесам бродил. Послал отец в третий раз младшего сына:
– Сходи, сынок, может, хоть ты честь нашу перед батюшкой царем оправдаешь. Может попадется тебе хоть какая-то дичь.
Час, другой, ходил по холмам лесным Ведагор, встретил старичка в лохмотьях. И спрашивает:
– Здрав будь, старче. Подскажи мне, пожалуйста, где бы мне раздобыть дичи знатной да сытной для царя? А то, что-то пусто кругом, хоть я везде хаживал.
– И тебе здравия желаю, добрый молодец. Вижу я: есть у тебя лук справный. А вот стрелы-то у тебя тоненькие да ломкие. Сходил бы ты к ветряку у речки Времянки, там мельник живет, он друг всех ветров. Знает и ведает мельник: не только как муку молоть, да и как стрелы быстрые и легкие делать. Как получишь стрелы те, так и будет тебе добыча знатная. – ответил ему старец и пошел себе восвояси.
Делать нечего, пошел Ведагор к мельнику. Пошел, да и давай просить.
А мельник ни в какую стрелы не отдает. Говорит, чтобы Молодец службу сослужил, без еды и отдыху. И стал Ведагор мешки тяжелые, с зерном таскать, да в жернова засыпать. Трудился семь дней кряду. Рад был мельник такому работнику. Только не заметил он, как дочка его, Марьюшка, тайком кормила юношу сытной едой. И полюбились они друг другу. Эта любовь стала тайной в его душе.
А все-таки пришла им пора расстаться.
Взяв стрелы вострые от мельника за труды свои ратные, пошел Ведагор на дичь охотиться. А сам в сердце своем все образ Марьюшки лелеет и бережет.
Ходил тайком вокруг озера чистого, захотел уток пострелять. Видит: по берегу ходит утица, прихрамывает, водицу с крыла стряхивает. Натянул он тетиву шелковую, прицелился стрелой острою, но не испугалась она юношу, говорила с ним человечьим голосом:
– Не стреляй в меня, славный юноша, спаси меня от злого колдуна, ворога! Я тебе еще пригожусь.
Как вдруг, откуда ни возьмись, выскочил на него медведь бурый. Огромный, лохматый, с когтями большущими. Рычит, лапами машет, разорвать его хочет.
Но не испугался молодец, вскинул лук свой тугой и убил медведя враз.
Тот упал на землю и превратился в пепел. Пошел Ведагор дальше. Пришел в самую чащу леса, присел в засаде под ель густую. Видит, как Вепрь здоровенный, своими клыками, дереву корни подрывает, уронить его хочет. Прицелился молодец и убил кабана огромного. Связал веревкой и потащил его к царю.
Дворец большой, белоснежный, на солнце глаза слепит, аж дух захватывает. А башенки-то все резные и высокие, конусом выше облаков поднимаются.
Стоит у палат каменных царь-батюшка, любуется добычей Ведагора, хвалит его и берет его на службу к себе:
– Вот это охотник! Полюбуйтесь, какого он зверюгу одной стрелой положил! Быть тебе, юноша, моим главным охотником при дворе!
Все пошло гладко у парня. И обласкан, и сыт. В похвалах и наградах. А вот, поди же ты, в один раз на охоте царской промахнулся и попал стрелой цареву советнику в ногу. И осерчал тут царь.
Немилость царя привела Ведагора в темницу царскую. Без окон, сыро кругом, тоскливо и темно. Сколько он там был, не помнит. А на волю очень хотелось. Желал он еще раз с Марьюшкой увидеться.
Поутру услышал он, как за стеной темницы кто-то скребется. Смотрит – а из подпола, в дырку утица клюв просовывает, а в нем ключик, что все двери открывает. Взял его, поблагодарил уточку. Отпер темницу, да и был таков.
Пришел к отцу, рассказал все, что с ним приключилось. Попросил благословения и ушел свой путь искать.
Пришел он к мельнику, давай просить руки его дочери, а тот не отдает за него Марьюшку. Не знает юноша, что и придумать, чтобы мельник согласился. Сел под дубом могучим и задремал. И приснился ему странный сон.
Стоит он на поляне большой, вокруг него стоят его родичи. Все подходят к нему по очереди, обнимают его, кладут ему руки на плечи и уходят. Только проснулся он, глядь, а к нему бежит его любимая, в руках у нее рушник вышитый и кувшин водицы чистой.
Умылся юноша, да утерся рушником. Обнял свою зазнобушку и пошел в леса дремучие. В чаще непроходимой опять ему встретился старец знакомый. И в этот раз спросил совета у него Ведагор. Как ему добиться руки Марьюшки от отца ее? Выслушал его старец и говорит:
– Поди на царский двор, попроси прощения за то, что сбежал из темницы. А как царь батюшка простит тебя, принеси ему в дар дичи еще больше, чем в прошлый раз принес. Принеси ему двух лосей большущих. Он даст тебе за это алмазные жернова. Их снеси отцу Марьюшки, вот за это он и отдаст тебе в жены свою дочку. – сказал старец и ушел прочь.
Все сделал Ведагор, как старец ему велел. Пришел к царю, повинился, прощения попросил. Тот попросил его принести дичи еще больше. Пусть это будет большой медведь или лось.
Через день принес юноша царю двух огромных лосей. И за это его величество дал ему в подарок алмазные, большие жернова. А они были тяжелые да огромные.
«Не донести мне их, надобно бы мне смекалку какую использовать.» – подумал паренек. И придумал.
Вставил в середку дубовый ствол и покатил их аккуратненько, тихохонько к мельнице на речку Времянку.
Как только прикатил он эти жернова, так мельник обрадовался! Они вдвоем пробовали вставить их в мельницу. Ан, нет, не получается. Присвистнул мельник громко и позвал на помощь друзей своих. Прилетели ветры, дунули, так и поставились жернова алмазные, сами на места свои.
Убедился мельник в намерении Ведагора и в серьезном деле его проверил, на что способен его будущий зять. Доволен остался и отдал за юношу свою дочку Марьюшку.
Пировали три дня и три ночи! С музыкой, песнями, танцами. И царя-батюшку на свадебку, гостем званым, пригласили.
С тех пор на царском столе пироги и хлеб только от Марьюшки и Ведагора едят, да дичь жаренную заедают.
Наталиса и Степкина подкова
Жила-была у отца, в тереме боярском, девица Наталиса. Коса янтарно- рыжая, до пояса. Глаза зелено-изумрудные. Ткачиха и вязальщица была знатная, хоть и боярских кровей. Работы не боялась, все в ее руках спорилось. А вот натурой своей была она, ну чисто, лиса. Умна, хитра, пронырлива, любознательна. Фантазерка ужасная, выдумщица, та еще. А обидчивость по пустякам портила все. Вот от этого и хотели родители отучить свою дочурку.
Уж и слова ей поперек никто не говорил, и спорить с ней не спорили. Все ходили и, при разговорах с ней, мило улыбались. Только и это не помогало.
Жил поодаль мальчуган Степан, ученик ремесленника, последний купеческий сынок. Хоть и считали его самым распоследним раздолбаем на свете, однако дело кузнецкое изучал, старался. Добрый молодец, щедрый был во всем. И поможет, и выслушает, и защитит, и пожалеет. А вот, поди ж ты, как все вышло.
Поутру рано петухи пели, шел Степан в кузню к наставнику своему, и попалась ему на пути подкова. Да не простая, а рогами в разные стороны вывернутая. Однако, ни разу не думая, подобрал ее Степан, да и сунул себе за пазуху. Авось в кузне он ее починит, то-то учитель его похвалит, что силен, умен и находчив. Своей силищей молодецкой развернул концы подковы в одну сторону. Отбил молотком по горячему. Отполировал ее. Починил подкову быстро, да и стала она как новая. И опять убрал ее за пазуху.
Только с тех пор и пошла с ним круговерть.
Пришел к учителю, и он ему дал задачу выковать гвоздь. Что только Степа не делал, а вместо гвоздя вышел крючок. Наставник рукавицей своей его отхлестал.
На следующий раз было у него задание: сковать цепь стальную, порванную в двух местах. Степка старался, что есть мочи, только сильнее ее порвал. И не получалось у него, он расстроился, стал рученьки свои опускать. И тут его наставник наказал, кочергой грозил.
В третий раз послал его учитель кузнец на боярский двор, коня подковать. А конь-то ретивый, не всяк к нему подойдет. И на переднем копыте подкова у него сколота, да в ногу коня впивалась.
Тут боярин посмотрел на Степана со всех сторон, и подумал: «Ну не сможет он Ветра, коня моего верного, подковать, несподручный он. Зря только животину замучает.» И велел Наталисе помочь этому ремесленнику-недоучке.
Девица мигом принесла из кладовой целую охапку яблок и положила их в лоток для коня. А пока тот их жевал, то делать с ним можно было, что хочешь, ничего не заметит.
Под колкие реплики Наталисы Степан принялся за дело. В местной, маленькой кузне боярина, он раздобыл привязь кожаную с петлей для задних копыт. И только юноша подошел к коню сзади, чтобы перевязать копыта, как тот враз долбанул его по плечу, да так, что улетел Степан в стену сарая, задев по пути и Наталису.
Девица лежит лицом в соломе, косонька взъерошена, Степан возле стены вверх тормашками перевернут, а конь ржет, что есть силы. И нет, чтоб обидеться люто на юношу, так Наталиса от смеха аж плачет. Да, картинка та еще!
Оба встали, посмеявшись от души, и решились подковать коня сообща. Наталиса привязала коня к кузне батюшки поводьями крепкими и из рук своих коня кормила яблоками. А Степа тихонечко шкурил и менял подкову, сломанную, на ту, что недавно сам нашел и починил. Боярин стоял рядом с конем, поглаживал его и успокаивал.
После всех дел пригласили его хозяева в терем. Накормили, чаем душистым напоили, да расспросили про все. Кто отец и мать, откуда родом, чем занимаются. За беседой заметил барин, как краснеют щеки его доченьки, да как поглядывает она на Степана, подкладывая ему щедро на тарелку пироги и плюшки. Ругать не стал барин дочь свою Наталису. Понял он, что выросла она да изменилась. И обидчивость ее детская испарилась враз!
Прошло времечко обучения юноши, вырос он, стал крепким ремесленником. Много кузней имел в своем управлении, в купцы выбился, аж первой гильдии.
Три раза приезжал он в гости к боярину, трижды просил Степан руки Наталисы, только тот отказывал.
Прошло еще времечко, похорошела девица Наталиса, раскрылась как бутон утренней розы.
Сватались женихи, а она в отказ. Крепко ей запал в душу Степан и его подкова.
Вот по осени, яркой и красочной, дал согласие отец ее, барин, на замужество дочери его любимой.
