Высокая, сухая фигура священника, облаченного в длинную черную сутану, показалась в углу храма. Меня невольно передёрнуло от предстоящей встречи. Он приближался ко мне, и с каждым его шагом я чувствовала, как пристальный, суровый взгляд холодных, бесцветных глаз словно пронзает меня насквозь.
Я придала себе вид наивности и кротости, приличествующий юной деревенской прихожанке. Настоятель приблизился и раздался его скрипучий, режущий слух голос:
– Никак, наследница Джона Лидса к нам пожаловала? Скверно, дочь моя, скверно. Давно я не видал тебя у святого причастия. Не следует доброй христианке о Всевышнем забывать. Кара божия, она неминуемо грешников настигает. Иль не страшишься ты гнева Господня?
Я постаралась принять ещё более смиренную позу, молитвенно сложив руки, как и полагается в храме.
– Простите меня, святой отец! – невольно я отметила про себя, что говорю с интонацией театральных актрис в амплуа инженю. – Хворала я сильно, батюшка, наверно, говорил вам давеча. Вот, пришла на святую исповедь, да испросить вашего благословения.
Священник так и буравил меня взглядом, словно сверлом. Весь вид его выражал чрезвычайное недовольство. Потом сурово кивнул по правую сторону алтаря. Там, как я заметила, была расположена небольшая деревянная кабинка, по всей видимости, исповедальня.
Я поспешила внутрь. По другую сторону кабинки за решетчатой перегородкой уселся священник, торопливо перебирая чётки. Вспомнив сцены из исторических романов и фильмов, я встала на колени. Что делать дальше, и о чём следует говорить, я совершенно не представляла.
Молчание затянулось, и по ту сторону перегородки раздался недовольный голос духовника.
– Ну, что же ты, дочь моя, язык проглотила? Читай канон покаяния!
Я не сразу нашлась, что ответить. Придав своему голосу максимальный оттенок скорби и раскаяния, я произнесла:
– Святой отец! Да после удара моего и хвори долгой память у меня напрочь отшибло! Едва батюшку узнала, очнувшись! А уж молитвы святые и вовсе не упомню…
Священник ответил не сразу, видимо, обдумывая услышанное.
– Память отшибло, говоришь? Так то по грехам твоим, дочь моя, не иначе. Либо по грехам родительским. Отец-то твой, тоже не сказать, что добрый сын церкви. От беса сие, от беса! Память-то твою нечистый своими происками замутил! Ну, быть так, повторяй за мной: «Mea culpa, mea maxima culpa…».
Хорошо, что в университете мы, как все студенты-медики, изучали латынь, и я без труда поняла, что это формула католического таинства покаяния: «Моя вина, моя величайшая вина…». Читала же я о таком, и не раз, а вот как на грех, совсем забыла на своей первой и столь важной в моей теперешней судьбе исповеди. Происходящее сейчас – это своего рода экзамен для меня, и мне предстоит с честью его выдержать. Ради себя, ради своего нового отца.
– Ну, дочь моя, покайся, в чём согрешила? – сурово спросил отец Стефан из-за перегородки. Всё-таки здорово, что он не смотрит мне прямо в глаза.
Я стала плести первое, что пришло на ум. Постаралась состроить из себя глуповатую деревенскую девицу.
– Грешна, святой отец. Постные дни не всегда соблюдаю. Вот намеднись, в святую пятницу, взяла, да и пирогом с дичью оскоромилась. Прости меня Господи!
– Бог простит. За этот грех налагаю на тебя три дня сухояденья, – отозвался духовник. – Ещё чем согрешила? Кайся!
– Ближних осуждаю, святой отец. Вот, было дело, на днях кумушка отцовская Молли на огород наш своих кур запустила, так я давай её бранить почём зря. Дура ты старая, говорю, дура! А вы сами посудите, падре, можно ли кур-то без присмотра держать? Курица – она тварь неразумная, не разбирает, где свой огород, а где чужой. Вот и выходит, что хозяйка виновата. Ну, и обругала я её под горячую руку, каюсь! – продолжала я нести околесицу. Похоже, начала успешно входить в роль недалёкой селянки.
– Ну, курей-то оставь, грешница, не о курах сейчас речь! – недовольно прервал меня духовный наставник. – Ты главное-то скажи: девства ещё не растлила? Не блудила ли с кем, грешным делом? С парнями-то не гуляла?
Я притворно всхлипнула и заныла:
– Да что вы, святой отец! Нет на мне греха такого, Бог видит. Девица я честная. Заповеди соблюдаю. И подумать-то мне о блуде страшно, а не то, чтобы сотворить эдакое…
– Не лжёшь ли, Лира Лидс? – грозно вопросил отец Стефан. – Память, говоришь, у тебя отшибло. А помнишь ли, что солгать духовному отцу – всё одно, что солгать пред престолом Господним? Верно ли, что не блудила? Блудниц ждет самый страшный круг адовый, ты этого не забывай!
– Как пред Истинным! – я торопливо перекрестилась. – Видит Всевышний, нет на мне греха такого.
Священник помедлил и произнес:
– Отпущаются тебе грехи, дочь моя. Да ты погоди, уходить-то не спеши. Пройдём-ка ко мне в келью, потолковать с тобой хочу кой о чём.
Я встала с колен, вышла из исповедальни и, невольно вспомнив недавно пришедшие на ум стихи, с опаской пошла за священником, который указывал мне путь в полумраке, держа в руке свечу.
Жильё священника оказалось небольшой пристройкой к храму. Я с любопытством стала осматриваться. Обстановка внутри была довольно аскетичной. Келья представляла собой небольшую комнату, сложенную из дерева и камня. В ней было одно маленькое решетчатое окно, через которое проникал свет. От каменного пола веяло холодом.
В углу помещения располагалась простая деревянная кровать, рядом с ней – небольшой столик для чтения и письма, и стул с высокой резной спинкой. На столе громоздилась груда свитков, старинных фолиантов, бронзовая чернильница и пук гусиных перьев.
На стенах висели дубовые полки с книгами и иконами. Сбоку высился небольшой шкаф для хранения одежды и предметов обихода. В другом, более изящном шкафу из красного дерева, стояли рядами толстые книги в добротных кожаных переплётах с позолоченным тиснением. На корешке одной я успела прочесть латинскую надпись: «Свод Салернских правил». Значит, и вправду говорит молва – наш настоятель изучает не только богословие, но и медицину.
Я не знала, куда девать себя. Сесть мне хозяин комнаты не предложил. Оставалось смиренно стоять посередине и ждать, что же он мне скажет?
Священник приблизился ко мне и пристально заглянул в глаза. Этот взгляд его пустых, выцветших очей, наводил боязнь и неприязнь.
– Так, говоришь, Лира, девства ты не растлила? Молодец, сие достойно христианки, – начал заводить разговор отец Стефан. – Раз ты девушка честная, так вот что я тебе хочу сказать. Иди ко мне в экономки! Старею уж я, хозяйский глаз в моей обители нужен! А уж наградой я тебя не обижу, не пожалуешься. Вот только скажу: служить придётся не на страх, а на совесть. Не только днём, но и ночью, – священник испытующе глядел на меня, ожидая ответа.
До меня с секундной задержкой дошёл его двусмысленный намек.
Все ж не зря я вспомнила то стихотворение про сальные разговоры святого отца с прихожанкой!
Ах ты, старый чёрт!
Машинально отпрянула от собеседника, боясь, что эти старческие, холодные на вид пальцы вот-вот дотронутся до меня.
– Нет, отец Стефан! За честь благодарю, но из родного дома мне уходить не хочется. Поищите себе другую экономку, что податливее будет, – сурово отрезала я.
Священника, казалось, мой дерзкий ответ только раззадорил. Он подошел ко мне вплотную и попытался обнять за талию.
– Ну же, Лира, не будь такой недотрогой! Или ты не знаешь, что от служителя божия ничего, кроме благодати, не исходит? Будь паинькой, дочь моя, и я отпущу тебе твои прегрешения, прошлые и будущие! – он порывисто прижал меня к своему тощему телу.
– Оставьте меня, святой отец! – выкрикнула я, брезгливо содронувшись, резко вырвалась из его объятий и бросилась прочь.
– Не пришлось бы твоему родителю бедствовать на старости лет! – зашипел мне вслед старый ханжа. – Смотри, Лира, хорошенько подумай! Я не прощаюсь с тобой!
Я опрометью выбежала из стен кельи, потом пересекла церковную ограду и спешным шагом отправилась домой. По дороге стала анализировать ситуацию.
Говорить ли отцу о домогательствах настоятеля? Подумав, решила, что не стоит. И так священник на него злобу затаил, а прознай кузнец о таком деле – упаси Боже, побежит ещё к нему за мою честь заступаться. Тогда точно беды не оберешься.
Может, посоветоваться со старой Мэгги? Но тут же отмела эту мысль: старушка расстроится, она искренне любит и меня, и кузнеца, да и добрая по натуре. Все-таки лучше до поры до времени об этом деле лучше молчать.
За вечерним ужином я никак не выдала отцу своих переживаний. Сказала, что, так, мол, и так, сходила в храм, покаялась, духовник грехи отпустил. Кузнец явно обрадовался такому исходу дела и благословил меня на сон грядущий.
Потянулась вереница новых дней. Наш первый после модернизации конюшни пациент, бондарь Билл, сдержал свое слово. На всю округу он прославлял мастерство кузнеца Лидса, так ловко избавившего его от больного зуба.
К нам потоком повалили новые пациенты. За помощью стали приходить люди не только из нашей деревни, но и из соседних поселений. Один раз даже пожаловал городской обыватель – мастер из гильдии меховщиков близлежащего городка, прослышавший о чудесном деревенском лекаре. И как же повезло, что больной зуб ему рвать даже не пришлось – достаточно было обработки воспаленных дёсен, и трав для полоскания, которыми я не скупясь снабдила его в дорогу. Обрадованный визитёр щедро расплатился звонкой золотой монетой.
Другие же наши пациенты, простые деревенские жители, в основном рассчитывались бесхитростными сельскими продуктами. Кто овощей корзину принесёт в благодарность, кто свежей дичи, если в семье водятся охотники. Бывала даже и живая оплата. Так, например, толстуха Салли, экономка старосты из соседнего села, рассчиталась за удачно вырванный зуб маленьким, юрким, отчаянно визжащим поросёнком.
Отец входил в положение селян и брал любую посильную плату за лечение. Излишки продуктов, которых собиралось всё больше в нашей кладовой, он стал продавать перекупщикам, что ездили по деревням и закупали большие партии товаров для городских рынков. К концу каждого дня отец тщательно подсчитывал прибыль и прятал вырученные деньги под ключ в сундук. Он словно предвидел, что недалёк тот час, когда они нам чрезвычайно понадобятся…
Глава 11
Казалось бы, жизнь у нас налад
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/noel-lamar/doch-kuzneca-ili-sekrety-crednevekovoy-stomatologii-70707967/chitat-onlayn/?lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
