Бли-ин! Тайриниэль! Я же его уронила. Перебралась к эльфу.
– Ты в порядке? Нигде не больно? Узиани! Посмотри его.
– Спокойно, Мари, все хорошо, – развеял он мои тревоги и тревоги Младших. – Её щитом отбросило, пройти пыталась.
– Мар, с какой больной головой можно лезть на щит? – переставший волноваться Фаарр перешёл к выяснению моих мотивов. – И куда ты пёрла?
– К вам. Чего на чело… на него накинулись? Понятно же всё.
– А что от тебя и следов не осталось бы, тебе понятно? – проверил уровень понятливости Ваади.
Уровень оказался не слабым, хоть и запоздалым, полное… почти полное понимание накрыло диким страхом.
– Ой… А Тайрин… Тайрин, ты зачем полез? Ну, зачем ты куда-то лезешь всегда?
– Ох, Мари, Мари, – Тайриниэль обнял меня и гладил по голове, как маленькую, а я хлюпала носом и цеплялась за его рубашку. Картинка со стороны, наверное, выглядела сюрреалистично: Чёрная Невеста в объятиях Безумного Эльфа.
– Запределье какое-то, – на голос Алдара я обернулась. Он стоял по другую сторону щита-водопада. – Огонёк, перекрывай. Больше я в себе не уверен.
– Сразу бы так.
Огненный вроде бы ничего не делал, руки принца на секунду заволокло нежной дымкой, она растаяла и на этом всё. Ваади убрал щит, огненный шар с белой стрелой внутри уплыл в ладонь Фаарра, Тайрин помог мне встать, Алдариэль вернулся за стол. От неприкрытой ненависти в его глазах мне стало совсем горько и тоскливо. Нет, я, конечно, всё понимаю, я, вообще, понятливая, только мне от этого почему-то не легче.
Прямой эфир с Прощальной площади начался. Я не видела лица Алдариэля. Только край белой, как мел, щеки и сжатый до побелевших костяшек кулак. Ни одного слова, ни одного движения.
Ещё три клетки заняты. Один из новых – подросток, выглядит лет на четырнадцать, не больше, худой до прозрачности, сквозь лохмотья рубашки просвечивают черно-синие кровоподтёки. Я беспомощно обернулась к Младшим.
– Маррия, ты знаешь условия.
Знаю. Мы ничего не сможем сделать, пока долбанная комиссия с её проклятым председателем не доведут пацана до Грани. Закусила губу, смотрю дальше. Столбы пустуют. Теримитц, воздевая руки к небу, сетует, что благочестивые и добропорядочные оказались столь безжалостны и равнодушны к своим согражданам, слишком рьяно взялись выражать негодование, не подумав, что остальные тоже имеют на это право. Сегодня им дано время осознать свою несознательность и научиться смирять праведный гнев, а тем, кто не справится с этим, завтра и впредь отказано будет в доступе к мерзким отродьям. Комиссия же обязуется вернуть почтенной публике утраченное вчера развлечение и три дня получать заслуженное наказание будут не два, а три негодяя. Толпа ликует.
Последнего искалеченного и окровавленного эльфа оттащили в клетку. Все трое должны выжить. Теримитц ещё не отошёл от гнева Моринды, приговоры до предела не доводил и время от времени нервно оглядывался. Журналисты пожелали всем новых встреч. Ваади выключил маговизор. Мы разошлись переодеваться.
Алдариэль стоял возле лазарета. А вот это лишнее. Я как раз туда собиралась, день без выезда терять нельзя, он добавляет лишний сеанс. Но не могу я при нём орать от боли! Совсем не могу.
– Ваади, вы обещали.
– Маррия, может, лучше пусть увидит? Перестанет бросаться на тебя.
– Тайрину это не помогло. Вы обещали. Фаарр, пожалуйста!
– Обещали, сделаем, не заводись. Дар, пошли бы вы с Тайрином, пообщались где-нибудь. Не нужно тебе сейчас здесь.
– Это ты прав, мне не здесь быть нужно. Снимай, – Алдариэль протянул Огненному руки. – Я ухожу.
– И куда ты собрался, позволь поинтересоваться?
– Туда. Я убью их всех.
– Молодец. Истинный будущий правитель. Всё продумал. Три уточнения своего грандиозного плана можешь сделать? Как ты собираешься сломать свой барьер, сколько после этого проживёшь и что изменится для них, – Фаарр кивнул в сторону лазарета. – Ответишь, Дар?
– Отвечу. Я не правитель и никогда им не буду. Вогнавший свой народ в этот кошмар не имеет права на трон Шорельдаля. Великим придётся найти кого-то другого. Это из-за меня всё. Моринда свихнулась из-за меня, а расплачиваются они. Нужен им такой правитель? Даже если Шорельдаль оживёт, мне не будет места в нём. Я сам себе не позволю вернуться туда. Сколько проживу? Какое это имеет значение? Амарриэлли, родители, все наши женщины, сотни мужчин… Чем моя жизнь важнее их? Но этих… я с собой прихвачу, я им и за Гранью покоя не дам, никакой барьер не удержит. Удовлетворён?
– Нет. На главный вопрос ответа не услышал. Что будет с эльфами? Молчишь? А хочешь, я тебе расскажу? От того, что не будет этой грёбанной комиссии, ничего не прекратится. Толпа вошла во вкус, остановить их вот так – не выйдет. Тех, кто сейчас на площади, порвут на куски. Ты не видел, что было вчера у столбов. Теримитц – мразь, без него и мир чище станет, только на его месте тут же появится другой, и не факт, что он не окажется ещё изощрённее в выборе… наказаний. Этот хоть из обратки, до новых технологий не добрался. А кто придёт на его место, боюсь, первым узнаешь ты. Красиво погибнуть тебе не дадут, не надейся. Самого принца Алдариэля быстро за Грань не отпустят. Ты проверишь на себе всё. А то, что от тебя останется, принесут в жертву Чёрной Невесте. И хорошо, если это окажется Мар, а не настоящая Моринда. Как думаешь, сильно она успела по тебе соскучиться?
– Что?
– Да, Дар, если мы правильно поняли Пророчество, скоро в Аршансе объявится сама Моринда фер Терри. Ума не приложу, как это возможно, она в саркофаге под сотней заклинаний, но Пророчество уверяет, что это случится.
– Ты не говорил, что вы его смогли расшифровать.
– Смогли частично. Позже покажем.
– Сейчас.
– Сейчас ты уйдёшь отсюда, не наверх, не мечтай, в любую комнату и даже не посмотришь в сторону лазарета.
– Это правда? Про Моринду? Или повод меня задержать?
– А тебе не терпится нас покинуть? Сегодня они на площади больше не появятся.
– На площади не появятся. А не на площади?
– Возьмёшь штурмом императорский дворец? – ого, как. А я и не знала, где Теримитц обитает. Если честно, вообще не задумывалась. – Дар, ты не первый, кто захотел его грохнуть. Тайрин, вон…
– У Тайриниэля нет магии, у меня есть.
– И что? Что ты сделаешь один? Что на Прощальной, что во дворце – толпы народа. Тебя скрутят в течение пяти минут, никакая магия не поможет. Всё, Дар, остынь, мы все через это прошли. Тяжело, больно, страшно. Понимаю. Но это не выход. Теримитц – следствие, а не причина. Тебя в Аршанс не для этого вернули.
– Вернули?
– Алдариэль, порталы в закрытый мир сами по себе не открываются и не исчезают бесследно, – Ваади не мог уступить разъяснительный процесс никому другому. – Сначала Маррия, потом ты. Пророчество начало сбываться. Вы – его части. Приди в себя и включи мозги. Мы освободимся, подумаем вместе. Тебе охрана нужна или сам спокойно посидишь?
– Сам. Фаарр, а это сними всё-таки, – принц опять показал Огненному на свои руки.
– Потерпишь пока. Успокоишься, остынешь, тогда сниму.
– Огонёк, я даже прикурить не смогу.
– Нашёл проблему, – с ладони Фаарра на ладонь Алдариэля перелетел маленький язычок пламени. – Дарю. Тайрин, останься с ним. Найдёте, о чём поговорить.
Для Алдариэля, как и для всех, Пророчество оказалось незапоминаемым. Большинство наших выводов он признал похожими на правду. Кое-что уточнил.
– Если события прописаны здесь в хронологическом порядке, то часть про карету, это не о Моринде, это о вас. Потому что, если дальше речь обо мне, то я уже вернулся, а второй кареты в Аршансе не появилось. Тогда со следующей частью сложно. Серьёзных битв у меня ни с кем, кроме неё, не было, значит, повториться может только с ней. И вот этого я не понимаю. Или имеется в ввиду, что этот бой будет не менее сложным, чем тот? Пока неясно. И про потерю, что я могу потерять? Я уже потерял всё, что мне было дорого. Разве что, опять выпаду из Аршанса. А вот эти две части мне даже нравятся. Если это про Шора, то он жив и в порядке. Радует.
– А ты, пока по мирам путешествовал, к нему не попал?
– Нет, Ваади, ни в один из тех, что они нашли. И вот это, что свет должен вернуть ушедших. Если принять за точку ухода последний день, есть надежда, что отец с мамой живы. Мы же тогда одновременно исчезли, вполне возможно, что их тоже выбросило, остаётся только найти.
– Мы думали так, но пришли к выводу, что «выбросило» и «ушли» не эквивалентны.
Принц и Водный немного подискутировали на эту тему. Мне хотелось, чтобы прав оказался Алдар, тогда бы мы знали ещё одну часть Пророчества, в каком направлении двигаться, осталось бы только… Да, совсем мелочь, найти неизвестно в каких мирах родителей Алдариэля. При условии, что сам Аршанс закрыт. Интересно, тот, кто этот пункт вписал, как представлял себе процесс поиска? Но кроме Пророчества было ещё кое-что, мне просто хотелось, чтобы королевская чета была жива. Хватит ему терять, пусть лучше находит.
– Алдар, а шанс, что Амарриэлли… – Тайрин свой вопрос задал, когда спор утих.
– Нет. Смотри.
Алдариэль сдвинул вверх рукава. Я ничего не увидела. Младшие синхронно выдохнули, а Тайриниэль просто впился взглядом в запястья принца.
– Когда?
– В последний день, в Лесу. Я сразу почувствовал, когда она… Её нет, Тайрин. Ни в этом мире, ни в других. К Озеру я шёл попрощаться с ней. Ладно, сейчас не об этом. Что ещё можно понять?
– Про тьму что думаешь? Её свита?
– Вряд ли, Огонёк. Они не были тьмой. Может, вампиры?
– Нет, дохлые сами по себе. Это проверили.
– Тогда не знаю.
Мне в голову ничего нового не приходило, я просто сидела и слушала. Алдариэль на меня почти не смотрел, только по необходимости, а я старалась не встречаться с ним взглядом – в его глазах поселились холод и недоверие.
Вечером, когда Ваади достроил новую комнату, я попросила отвести меня на берег, хотела встретиться с Малкой. Она же так и не показала мне последние минуты Амарриэлли. Принцессы Амарриэлли. Если я правильно догадалась, там, на поляне, она стала его женой. Увидеть то, что сохранила память русалки, было страшно, но что-то заставляло сделать это.
Малка приплыла почти сразу. Привычно выложила нехитрые русалочьи новости, выяснила обстановку на фронте моей личной жизни, разочаровалась отсутствию изменений.
– Маррия хорошая! Маррия глупая! Мужчины нет. Нужно мужчину. Возьми его. Хороший мужчина.
– Малка, ты обещала показать его женщину.
– Зачем смотреть? Страшно! Плакать будешь! Кричать будешь! Плохо!
– Пожалуйста. Мне надо. Я не буду кричать, постараюсь.
Глаза в глаза, мир вокруг тает и появляется снова. Ваади, Фаарр, совсем не изменились. Алдариэль, младше, чем сейчас. Бежит по берегу. От воды ему навстречу поднимается тоненькая хрупкая эльфийка, очень похожая на Тайрина. Принц подбегает, девушка тянется к нему, что-то говорит, вдруг, каким-то неуловим движением оказывается за его спиной и, распахнув руки, закрывает собой. Белое сияние летит навстречу сгустку тьмы. Сияние стремится вперёд, к стоящей на холме женщине в чёрном, тьма несётся к Алдариэлю и Амарриэлли. Алдар пытается оттолкнуть девушку, перекрыть тьме дорогу к ней. Белая светящаяся стена начинает формироваться из воздуха, закрывает Алдариэля, продолжает расти, сгусток тьмы врезается в неё, половина его расползается на грязные ошмётки, другая попадает в Амарриэлли. В одно мгновение тьма охватывает её и сбрасывает в Озеро. Алдариэль кричит, от его рук в Чёрную Невесту летит сноп белых стрел. Амарриэлли в жутком коконе медленно опускается на дно. Её пытаются подхватить две русалки, отдёргивают руки от тьмы, снова пытаются. Много русалок. Малкины глаза. Всё.
– Молчуньи пришли. Плакали. Я плакала. Уплыла. Страшно. Маррия смелая. Не кричала. Плачешь? Надо плакать. Плохо было.
– Спасибо, Малка. Ты иди, я одна немножко посижу.
– Одна плохо. Нельзя одна. Я посижу. Ваади позову.
– Не надо Ваади. Потом.
– Надо. Ваади хороший. Мой мужчина. Пришёл.
Хороший Ваади посмотрел на наши зарёванные физиономии, оценил, уселся рядом и велел рассказывать. Через пять минут мы обе рыдали у него на плечах. Малка не возражала поделиться этой частью своего мужчины.
– … Она на Тайрина похожа, только нежная и молоденькая совсем. Они так друг другу подходят. Они даже там счастливые были. А потом раз и всё… Ваади, почему? Они любили… За что с ними так? За что со всеми ними так?
– Красивая! Молодая! Молчуньи плакали. Жалко. Я плакала. Страшно. Маррия не кричала. Маррия плакала. Жалко. Красивая. Мужчина был. У Маррии нет. Надо мужчину. Маррия хорошая. Жалко. Его женщины нет. Чёрная убила. Вода убила. Молчуньи забрали. Плакали.
– Малка, погоди, – Водный отодвинул нас обеих. – Ещё раз скажи. Тело Амарриэлли забрали молчуньи? Оно у них?
– Земле отнесли. К другим. Мы помогали. Молчуньи не ходят. Мы ходим. Мы помогали.
– Ясно. Поэтому её не нашли. Малка, ты почему раньше об этом не сказала?
– Сказала. Вода отпустила. Мы отнесли. Всех отнесли. Земля спрятала. Много спрятала. Мы плакали. Молчуньи плакали.
– Ты помнишь, где она?
– Молчуньи помнят. Спрошу. Покажут. Молчуньи не говорят. Показывают.
– Узнаешь, сразу мне скажешь. Ты, вообще, почему этого мне не показывала?
– Зачем? Сам видел. Я видела. Ты был. Фаарр был. Зачем показывать?
– А Маррии зачем показала?
– Просила. Маррия хорошая. Подружка.
– Подружка Маррия, а тебе это какого… смотреть приспичило? Ещё и одной? А если бы сорвалась?
– Не сорвалась же. Ваади, молчуньи совсем не ходят?
– Понятия не имею. Они из воды не высовываются. Максимум, на поверхность вылезают, на берег – нет. И на контакт не идут.
Что-то эти загадочные молчуньи мне всё больше интересны. Как бы их разговорить? Появилась у меня одна мысль на грани бреда. И не появилось ни одной мысли, как её проверить.
– Алдариэлю скажем?
– Скажем, конечно. Пусть Малка узнает точно, где. Там, действительно, много. В первое время русалкам часто приходилось… Маррия, всё заканчивай рыдать. Малка! Девочки, я с вами сейчас сам завою. Всё, хватит, идём домой.
Алдариэль опять стоял у стены лазарета. Как же мне хотелось обнять его, прогнать тоску из глаз, забрать боль из сердца, снять тяжесть с души. Нет, я не о том, чтобы занять место той, единственной для него. Я совсем не собиралась этого делать. Просто хотела, чтобы ему стало немного легче. Потому что для меня единственный – он. И мне плохо оттого, что плохо ему.
На следующий день перед моим превращением в Чёрную Невесту Алдариэль сам подставил руки Фаарру, чтобы тот заблокировал магию.
Мы забрали с площади ещё одного эльфа. За Грань он решил уйти сам. При передвижении очереди один из тех, кому уже вынесли и привели в исполнение приговор, условно «мягкий» на фоне остальных, нашёл в себе силы толкнуть мордоворота, тот на мгновение опешил от неожиданности, и сделать три неуверенных шага в сторону немногочисленных пока зрителей. Вскрикнула какая-то женщина. Полчаса до появления комиссии эльф провёл на столбе. Добропорядочных и благочестивых подпускали по одному и жёстко контролировали нанесение ударов, не более трёх. Теримитц вернул его на помост. А мне Младшие запретили даже высказаться, условия не были нарушены.
Из лазарета меня уносил Тайрин. На выходе нос к носу столкнулись с Алдаром. Даже при моём отвратительном самочувствии от осознания, что он всё видел, мне захотелось убежать и спрятаться. Но самое большее, что мне было доступно, уткнуться лицом, быстро заливающимся краской, в грудь Тайриниэля. Так я и сделала, успев заметить, что Тайрин, почему-то отрицательно качает головой.
